Роман Заговор обезьян - заговор на человечность

        Не  знаю, как другие, я а я всегда с сомнением беру в руки увесистые книги: что это будет?  Макулатура, шедевр? Признаюсь сразу, свежеиспеченного шедевра мне ни разу не попадалось. Вот и на этот раз яркая обложка книги «Заговор обезьян» ничего стоящего не обещала. Хотя отметил сразу, в аннотации - никаких обещаний шедевральности, небывалости, эпохальности книги. У нас теперь каждая книга – это бестселлер. А здесь все  скромно, хоть с  некой долей пафоса, но в пределах разумного. Нехотя перелистал – что там нового можно сказать о Ходорковском? В очередной  раз обелить?   
        Но  начав читать, уже  не мог оторваться. Книга держала…черт знает, чем она держала – страницами, словами, буквами…  Она будто разговаривала со мной. Не мог  же  я просто так встать и отложить ее. Хотя дел было как никогда много. А я читал. И прочел эти почти семьсот страниц за сутки. Но это был такой кислород!
        Несколько дней ходил обалдевший, и не мог понять, как сделан текст. Вроде те же слова, что у всех, но выглядят  по-новому. Вроде избитый сюжет, но освеженный до неузнаваемости! Герой случайно оказывается на свободе и…не хочет ее. Особый бонус для читателя  - знание биографии Ходорковского. Вот только  обожателям этого господина книга может и не понравится. Не то, чтобы автор принизил светлый лик  путинского узника, он делает искусней – делает его просто человеком.
        Как  написал один из  первых рецензентов (в скобках замечу – немецкий журналист!: «Никакой он не великий комбинатор или гигант мысли. Надежды на свободу и хеппи-энд нет. Он не доктор Ричард Кимбл — скорее, престарелый, обреченный доктор Живаго. Одинокий, слабый, неловкий» (Шолль Штефан. Почему в Москве не заметили побега Ходорковского//Московский комсомолец, 2011, 18 апр.)
        А тем, кто  почитает его за борца, понятное дело,  это поперек горла. И, хотя есть,  на  мой взгляд, некая романтизации  образа главного героя, но  подано это иногда с открытой, иногда с такой тонкой иронией, что не вызывает протеста. Лично у меня,  циника, не вызвало. Тем более что рядом с главным  есть еще один примечательный персонаж – шоферюга, бывший военный вертолетчик Толик Саенко. И если в изображении Ходорковского имеется некая,  на мой взгляд, хоть и понятная авторская скованность, то фигура вертолетчика подана во всем блеске.
        И взаимодействие этих двух  персонажей изображено так  психологически точно, что создавалось впечатление, что не только Ходорковский реальное лицо, но и вертолетчик тоже. Да многочисленные второстепенные персонажи тоже, и никакой ходульности, картонности и заданности. Хотя сюжет диктовал именно такую конструкцию.      
        Здесь я остановлюсь, и не буду пересказывать  перипетии романа, скажу лишь, что это с полным правом  тянет на книгу странствий, на некое  «путешествие из Петербурга в Москву». Правда, странствия героя проходили в другом месте – Сибирь и Дальний Восток. И картина жизни окраины России подано с такой достоверностью, будто автор сам прошел путь своего героя.
       Но это не книга очерков, это по-настоящему художественная проза. Кому-то книга покажется  детективом, кому политическим романом. Но по мнению одного из рецензентов: «Это не авантюрный роман, не триллер, не «Три дня Кондора», которые вспоминают в конце пути Беглеца ушлые журналисты с «Эха Москвы»…Это не политический роман, хотя в нем присутствуют и острые диалоги, и недвусмысленные авторские аллюзии в сторону власть придержащих. И даже не модный ныне docufiction, имитирующий документальное повествование…Для названных жанров в романе слишком много жизни, настоящей жизни обычных людей, протекающей слишком далеко – в прямо и переносном смысле – от жизни обитателей «острова обезьян». И в этом многообразии судеб, многокрасочной палитре образов и заключается, пожалуй, главное достоинство романа» (Беглец. Рецензия на роман Тины Шамрай «Заговор обезьян»//www.hrpublishers.org) 
      Вот это многообразие – есть самое сложное для писателя, и Тина Шамрай с этим блестяще справилась. Роман  как большой оркестр и каждый инструмент вступает со своей партией  вовремя и отыгрывает с полной отдачей. «Заговор обезьян» по-настоящему  полифоничен. И читатель волен качаться на поверхности  сюжета, или нырнуть в  его глубины. Но, если нырнет, то  откроется много смыслов, поданных ненавязчиво, иногда серьезно, иногда с усмешкой. Автор ничего не разжевывает, он дает возможность читателю самому делать выводы. И в книге для этого  большой простор.
       Но главное в другом.  Роман написан в лучших традициях русской литературы.  А  в  этой традиции - понимание человека и сострадание ему. И как учили классики: дело литературы  не обвинять, а вступаться. Но автор не сюсюкает, не пытается выжать слезу, не мажет елеем своего героя. Он  рассказывает простую, вечную как мир историю противостояния человека и власти. Рассказывает заново и напоминает: такое может случиться с каждым из нас. И как важно каждому из нас, чтобы рядом были те, кто протянет руку.
       Роман  «Заговор обезьян» - это «заговор на человечность». Это попытка показать, что мы, народ,  лучше того, что мы думаем о себе, и что думают о нас. И если  литература  призвана исправлять нравы, наполнять смыслом  жизнь человека, то роман Тины Шамрай «Заговор обезьян» есть явление не только литературной, но и общественной жизни.