7 чашек кофе. Мокка

*** начало http://www.proza.ru/2012/03/14/1599


читатель 39... спасибо за внимание...)))

  Я вернулся в Сиэтл. Долгие четыре года я думал о Мелиссе, в каждой прохожей девушке я искал ее черты. Мне казалось, что она идеальна, и если в какой-то девушке я найду хоть половину плюсов Мелиссы, то это будет, то, что надо. О, как же я все-таки ошибался. После очередного Дня рождения я вдруг осознал, что мне уже сорок лет, а у меня ничего нет. Все эти несколько лет я работал, точнее, подрабатывал внештатным архитектором, проектировал мелкие объекты. Деньги были не плохие, но эта работа совсем не радовала меня. Путешествуя по Европе, я совершенно забросил архитектуру. Я перестал думать в этом направлении, рука забыла «ощущение карандаша». Строительство не стояло на месте, и мои знания стали уже не актуальны. Вернуться в бурное течение современной архитектуры было практически невозможно, хотя вероятнее всего я просто не нашел в себе силы учиться заново. Пришло осознание, что пора мне искать себя в чем-то новом. Банально, но ближе к старости все возвращаются к своим юношеским хобби, к счастью моим увлечением были не танцы и не пение. Я увлекался живописью, а точнее пейзажной живописью. Я скупил все краски и кисти в магазине, выбрал лучшие холсты, не хватало лишь одного – вдохновения. Для этого отправился в самый большой парк в Сиэтле. Брать с собой все принадлежности не стал, боялся, что не попрет, и я как минимум покажусь глупо. Я долго ходил по парку, в тот день как никогда было много художников. Я наслаждался красотой, которую видел перед собой, и невольно завидовал, всем художникам, так как не взял с собой ни листочка.

Погода была прекрасная, пока Сиэтл не порадовал своей достопримечательностью – проливным дождем. В этот момент все начали суетиться, и то радостно, то встревожено вскликивать. Я не стал торопиться, смотрел на окружающих меня людей, и радовался дождю. Через минуту уже почти никого не было, кроме одной девушки. Она, так же как и я, подняла руки к небу, и радовалась дождю. Это было так неожиданно. Мы смотрели друг на друга и смеялись. После продолжительного смеха, она вдруг обратилась ко мне:

– Я как чувствовала, что сегодня будет дождь, но все равно пришла. Хотела закончить картину. И вот, – показала на мокрый от дождя холст, –закончила.
Она очень легко посмеялась. Такой забавный и звонкий смех, он невольно вызывал на моем лице улыбку. Девушка начала собирать вещи, которые были рассыпаны по земле.
– Давайте, я вам помогу.
– Ох, спасибо. Меня зовут Эмма, – вдруг она протянула мне руку.
– Меня – Дейв.
– Очень приятно!
– Взаимно.
– Дейв, а не хотите ли вы выпить чашечку кофе. А то я живу далековато, а дождь, похоже, не скоро закончится. Здесь рядом есть очень хорошее место.

Сам не ожидая того я согласился. Мы быстро собрали оставшиеся вещи и побежали в сторону кафе. Мы зашли, но все места были заняты, поэтому пришлось сесть за стойку.
– Так, Дейв что вы будете чай или кофе?
– Чай, черный.
– Дайте, пожалуйста, черный чай и кофе Мокка, – попросила Эмма у бариста.
Эмма была художницей, она писала замечательные картины. Меня, как в каком-то роде художника,  всегда завораживали ее творения, но еще больше привлекало внимание то, как, и с какой отверженностью, она рисует. Она могла проснуться в два часа ночи и следующие два дня рисовать, забыв обо всем на свете. Каждая картина легко читалась, и я ясно представлял историю героев, и что именно хотела донести Эмма. Но больше всего она любила пейзажи, и я полностью разделял ее любовь, что может быть лучше картин природы, они все уникальны и неповторимы, стоит только оглянуться вокруг и тебе уже хочется все запечатлеть в своей памяти. Это была пейзажная лирика на холсте.

Ее любимым художником был Ги Дессат – известный французский импрессионист. Его городские пейзажи Парижа, заставляли мечтать, что собственно и делала Эмма, она просто бредила Парижем. У нее были книги с картинами Ги Дессата, и многие страницы были протерты до дыр. Она так же, как и Дессат, обожала яркие краски, что в какой-то мере открывало ее с другой более яркой стороны, ведь на самом деле она было достаточно скромной и сдержанной. В ее одежде всегда преобладали постельные или же очень насыщенные неброские тона. Единственное, она никогда не носила черный цвет, объясняя это тем, что этот цвет не несет за собой никакой эмоции. Благодаря ее одежде, я помню каждое ее настроение. Глядя на то, в чем она была одета, я знал, что нужно ей сказать, и как посмотреть. Я обожал ее длинные светло-русые волнистые волосы, которые она чаще всего заплетала в косу, но при этом никогда  не завязывала кончик, и коса постепенно расплеталась. Ее серо-голубые глаза меняли свой оттенок в зависимости от ее настроения, а это было очень часто, но я до сих пор помню каждое изменение ее глаз.

Я помню все. Но пока мы просто общались в кафе, как случайные знакомые. Дождь закончился и нам пришлось разойтись. Мне, несомненно, было приятно с ней обещать, но в тот момент я не понял что это особенный человек, и сыграет в моей жизни одну из самых главных ролей.
Также просто как мы встретились, также и расстались. В этот период у меня появилось много работы. В парке я практически не появлялся, и встреча с Эммой осталось случайным, неприметным событием в моей жизни.

Когда завал на работе закончилась, я решил прийти на бывалое место. Вспомнилась встреча с Эммой. У меня появилось какое-то необъяснимое желание поговорить с родственной душей.  Я нашел ее, а она встретила меня своей неотразимой улыбкой, и я понял, что она меня узнала. Мне было очень приятно с ней беседовать, я видел ее во второй раз, но мне казалось, что я знаю ее всю свою жизнь. Я никогда  не был мистером «Откровенность», но в  тот день, я поделился с ней всеми своими переживаниями. Мы проговорили весь день до поздней ночи. Это было начало нашей истории. Уже не было ни одного дня, что б мы не встретились или не созвонились, нашему общению ничего не мешало даже то, что я был старше ее почти на двадцать лет, а точнее семнадцать. Мне с ней было безумно просто. Не приходилось петушиться или быть тем, кем я не был, как с другими женщинами. Я просто был самим собой, также как и она. Темы наших разговоров были неисчерпаемы. Мы начинали говорить об одном, а заканчивали совсем другими темами. Так продолжалось несколько месяцев, пока не пришло осознание того что наши отношения переступили черту.
Однажды мы так увлеклись беседой, что даже не заметили, как наступила ночь, если бы нас не попросили из кафе, то, наверное, и не заметили б. Домой в тот вечер я пришел в поднесенном настроении, и ненароком словил себя на мысли, что я начинаю в ее влюбляться. Эта мысль заставила меня опуститься на землю, ведь я хорошо осознавал, что нам никогда не быть вместе. В тот же вечер я разложил все по полочкам, и принял очень не простое для себя решение, как можно меньше с ней  общаться. Я не хотел этого, но я боялся, косых взглядов со стороны, я не выглядел на свой возраст, но мне постоянно казалось, что все вокруг будут меня осуждать. Но самое главное я не хотел, чтоб Эмма чувствовала себя неловко рядом со мной. Молодая, энергичная, она только начинала знакомиться с жизнью, я же уже хорошо с ней был знаком. Поэтому даже то общее что у нас было, не сглаживало тот факт, что «вековая» категория у нас совсем другая.

Несколько дней я не звонил Эмме. Я безумно скучал, но все же не звонил ей. Стоило выдержать время, чтоб мои чувства прошли. Я искренне надеялся, что это всего лишь моя увлеченность и не более. Эмма позвонила первой. Голос ее был встревожен, она решила, что со мной что-то произошло. Я тут же успокоил ее, но всячески пытался избежать встречи. Эмма не отступала и, не выдержав ее настойчивости, я согласился.

Мы договорились встретиться на набережной. Я пришел пораньше, решил немного подумать, пытался собраться с мыслями и придумать, что сказать ей. Но когда подошел, Эмма уже была там. Увидев ее, сердце стало биться сильнее, пульс участился, и мне безумно хотелось ее обнять. Я старался не подавать вида, но мне это плохо удавалось.

– Привет! – после длительного молчания, тихим и спокойным голосом  начала Эмма. Она была сама не своя, и явно чем-то озадачена.
– Привет! – совсем холодно ответил я, боясь каким-то образом продемонстрировать свое собственное волнение.
– Почему ты исчез?
– Прости, у меня было много дел. Может, пройдемся? - предложил я, надеясь оставить эту тему. Мы пошли вдоль набережной.
– Дейв, что произошло?

Я молчал, в голове я перебрал бесконечное число фраз, которые я хотел сказать, но произнести их вслух не хватало духа.

–Я что-то не то сказала? Я не могу понять.
– Эмма, все в порядке.
– Зачем ты врешь?
Голос ее наполнялся тревогой, и мне показалось, что вот-вот она заплачет, и я вместе с ней.
– Эмма!
– Дейв, на самом деле я позвала тебя совсем по другому поводу, – голос ее совсем притих, она остановилась. – Дейв, я люблю тебя! Я не знаю, что со мной происходит. Эти три дня я не могла ни спать, ни есть, даже не рисовала. Я с ума сходила. Я ничего не понимала.
 
Такого со мной никогда не было. И вчера я поняла, что люблю тебя. Я не знаю, что чувствуешь ты, и как ты ко мне относишься, но ты очень мне нужен.

Я смутно помню, что она еще говорила, в голове, словно эхом звучала лишь одна фраза «Я тебя люблю». Я так хотел это услышать, что забыл обо всем на свете. Я посмотрел в ее уже мокрые от слез глаза, и поцеловал ее. Это был самый долгий, самый долгожданный и самый нежный поцелуй. Подобного со мной тоже никогда не было. Все условности и причуды отошли на второй план. Тот вечер я не забуду никогда. Я не помню ни слов, ни жестов, просто ее глаза. В них было все, чего мне так не хватало, нежность, тепло, ласка, а самое главное любовь. Я чувствовал ее любовь, и от этого мне хотелось всегда быть с ней рядом, и дарить ей свою любовь.

На следующий день я переехал к ней. Несмотря на то, что моя квартира была больше, перевозить все ее холсты и мольберты было трудновато. Мне безумно нравилось находиться в атмосфере творчества. Краски на каждом углу, кисточки которые были везде – все это мне ни капли не мешали, только побуждало к собственному созданию чего-то необычного и нового. Это был именно тот дом, где мне хотелось проводить все свое время, и только с Эммой. В тот период я очень изменился. Я стал совсем другим, я любил все, что меня окружало, а особенно Эмму. Я любил все, что она делала, как смотрела на меня, как говорила, как просыпалась утром, все. Жизнь заиграла новыми красками, на роботе все наладилось. Мне не верилось, что в моей  жизни, наконец, все сложилось. Я настолько был влюблен, что мне горы хотелось свернуть.

В честь Дня рождения компании, в которой я работал, нам выдали пару выходных. Я решил этот уикенд провести в самом романтичном месте на земле, в Париже. Тем самым исполнить самую заветную мечту Эммы. Три дня с утра до поздней ночи мы гуляли по городу. Мы обошли  все вдоль и поперек, самые  красивые места Лувр, музей Орсе, Елисейские поля которые вели к Триумфальной арке, и множество других таких же прекрасных и романтичных мест. Как я и обещал, мы посетили галерею с картинами Ги Дессата. А напоследок оставалась лишь Эйфелева башня – символ Парижа, это был последний пункт нашего путешествия. Мне очень хотелось, чтоб мы увидели вечерний Париж с этой легендарной башни. Хотелось, чтоб в нашей памяти Париж остался именно таким, ярким и романтичным, одним словом не забываемым. Мы стояли, обнявшись, и молчали. В тот момент я понял, что именно с ней я хотел прожить всю оставшуюся жизнь.

Приехав домой, я ходил сам не свой. Мысли о том, что именно она «та самая», никак не выходили из моей головы. И однажды, когда я шел с работы, я освободился чуть раньше, я шел мимо ювелирного магазина. И тут меня как будто меня током ударило, я зашел в него и начал рассматривать кольца, и одно оказалось безумно красивым, с сапфиром. В этом не большом камушке я увидел, ее глаза, и понял, что это ее кольцо, и оно должно быть у нее. Я купил его и решил, что сегодня вечером я сделаю ей предложение руки и сердца.
Идя домой, я представлял, как это все произойдет.  Как я встану на одно колено и попрошу стать моей женой, а она расплачется, затем  крепко обнимет и скажет «Да». Мне распирало от счастья до такой степени, что дух захватывало. Я шел через сквер, уже вечерело, но домой не торопился, хотелось еще раз все продумать. Вдруг неожиданно у меня развязался шнурок на ботинке, и я присел на ближайшую скамью, чтоб завязать его. Подняв голову, я увидел пожилую пару. Они шли под ручку и мило ворковали. Им было где-то под семьдесят, но их это совершенно не волновало, они были безумно счастливы от того что встречают старость вместе. Они прошли мимо, не обратив на меня ни какого внимания. Но… да, как часто в жизни мы сталкиваемся с этим  судьбоносным «но», я обратил на них внимание, и именно это вдребезги разбило все, что я себе запланировал, и о чем давно мечтал. Пред моими глазами вдруг пронеслось все мое будущее. Если до этого я и забыл о нашей разнице в возрасте, то сейчас я представил нас вместе через двадцать лет. Я – шестидесятилетний старик, и ей сорок с копейками, какая из нас пара. Мне еще ладно, но каково ей будет с таким стариков. Конечно я, рядом с ней буду всегда себя чувствовать моложе, но ведь с Эммой все будет, наоборот, со мной она постареет на двадцать лет, и даже этого не заметит. Эти мысли били мне в виски, до слез.

Я не помню, как пришел домой, но решение уже было принято. Эмма была на кухне, и когда я зашел, она сразу же кинулась мне на шею, но сил ответить ей взаимностью у меня не было.

– Дейв, милый ты чего так долго? Я уже извелась вся.
– Я гулял.
– Один? А почему меня не позвал?
– Мне нужно было подумать, – в  этот момент у меня уже был комок  в  горле, а на ее лице постепенно исчезала беззаботная улыбка.
– Что-то случилось?

Я не знал что сказать, с чего начать. Руки тряслись, чтоб она этого не  заметила, я засунул их в карманы. В одном из них лежало кольцо, я крепко  его сжал и произнес то, что должен был.

– Нам нужно расстаться.

Это был конец. Тогда все слова испарились в воздухе. Мы сквозь слезы  смотрели друг на друга, и ничего не могли говорить. Уже без памяти я собрал вещи, а она, как и раньше стояла возле стола. Я не смог просто уйти, я подошел к ней и поцеловал так, как только мог, запомнив вкус ее соленых губ.

Я шел домой, а слезы катились сами собой. На душе было так паршиво. Моя квартира казалась такой холодной, и ненавистной мной. Я упал на кровать, и пролежал так, уже и не помню сколько времени. Иногда у меня, появлялись мысли «мол, чего я так страдаю, всякое бывает, все расстаются», но на самом деле это действительно было невыносимо больно. После того мы изредка звонили  друг другу, но это было как-то очень тяжело и напряженно. Мы просто молчали, понимая, что никому из нас слова не нужны. Все и так было понятно. Эти звонки продолжались не долго.
 
Смена обстановки должна была разбудить меня от этого страшного сна. Я решил уехать к родителям, на окраину Сиэтла. Единственное что я сделал напоследок, это отправил ей, то кольцо. Я хотел, чтоб у нее осталось что-то в память обо мне. Это было только ее кольцо.
За свою не короткую жизнь я научился ни о чем не жалеть, и вспоминать прошлое с легкой ностальгией и все. Но до сих пор не было ни дня, чтоб я о ней не вспомнил. Эмма – это лучшее, что было в моей жизни. С ней я был несказанно счастлив, а самое главное я любил и был любим. Что может быть важнее. Но история не знает сослагательного наклонения, поэтому единственное, что я все же изменил бы, это еще раз сказал,  как сильно я ее люблю, и что желаю ей счастья.
 

*** продолжение "Мачиато Эспрессо" http://www.proza.ru/2012/03/15/1755