Писатель и Муза

Вечером в своей комнате сидел старый писатель. Потрескивали дрова в камине, ветер неугомонно стучал в окна. Холодало. Прошла пора знойного лета и тёплого золотистого сентября. По улицам ступал важный октябрь в плаще из сильных ветров и холодных дождей. 

Писатель был встревожен: после последней размолвки с Музой ему не удавалось написать что-то стоящее. Он снова и снова начинал творить, рвал рукописи, злился, разливал чернила и мучился, понимая, как сурово его наказала Муза. Он стал бледен, похудел, глаза его потухли. Возможно, теперь мало, кто узнает в этом человеке ранее успешного и талантливого писателя, которого была способна вдохновить любая мелочь. И пепельница, стоящая на камине, и тиканье часов, и тёплый ветерок весной, несущий с собой ароматы сирени – всё было вдохновением для писателя, словно весь мир – это бурлящий фонтан образов. Он старался поймать каждую строчку, записать даже на клочке салфетки нужную мысль, только бы не упустить ни одной детали. Гордая Муза не повторяет упущенных фраз.

Папка исписанных записей с короткими эпизодами, отрывистыми предложениями и идеями была главным сокровищем писателя. Он никогда не расставался с ней, а на досуге довольно часто перечитывал. Теперь же мужчина лишь время от времени с тоской смотрел в сторону папки, которая лежала на столе. Всякий раз он думал о том, что теперь, когда Муза ушла, всё вокруг опустело. Опустели листы, засохли чернила.

Неожиданно дверь в комнату приоткрылась, старые половицы скрипнули. Писатель обернулся. В комнату зашла бледная, хрупкая девушка. Светлые пряди волос опускались на плечи, в полутьме блестели голубые глаза. Писатель вздрогнул. Он привстал с кресла и почтительно поклонился.

- Добрый вечер, моя прекрасная Муза. Нет мне радости большей, чем снова встретиться с тобой, и нет мне большего горя, чем скитаться по бесцветным дорогам огромного мира без тебя, - улыбаясь, говорил писатель.

Муза лишь молча склонила голову в знак приветствия. Мужчина опустил взгляд на чистый лист бумаги.

- Без тебя так тускла жизнь. Знаю, я стал слишком ворчливым, нетерпеливым и требовательным к тебе. Я знаю, что алчность охватила меня, я требовал от тебя всё слишком много, желая получить всё больше материальных благ, но совсем не считался с тобой, не благодарил тебя, не восхвалял. А в порыве гнева сказал, что я и без тебя прекрасно справлюсь. Ах, как же я был глуп! Ведь что я без тебя? 
- Я тосковала по тебе, мой дорогой Писатель, – робко шепнула Муза.
- Садись же, поведай мне о том, что ты видела, скитаясь по миру. Поведай мне о своих думах.

Муза опустилась в соседнее кресло, но не решалась начать свой рассказ. Она лишь внимательно смотрела на язычки пламени, резво играющие в камине, время от времени тяжело вздыхала, не находя нужных слов, чтобы рассказать доброму другу о своих переживаниях.

Мужчина подкинул дров в камин, завесил шторы и сел в кресло подле Музы. Имея власть над словом, над жизнями своих героев, писатель оставался лишь пером в мягких ладонях покровительницы искусства. Он был проводником в прекрасные миры,  был свидетелем и независимым участником того, как из мысли рождались мужчина и женщина, королевства, говорящие коты, цветы невиданной красы и забавные эльфы.  Каждая ступенька, связывающая писателя с миром Вдохновения, была хрупкой и едва заметной среди каменных стен реального мира. Но какие бы страдания не испытывал писатель, ступая на этот путь, его слова не будут забыты, ибо несут в себе новую жизнь. Это чудо, когда на бумаге рождается образ, а время измеряется в страницах. Не объяснишь этот порыв формальными терминами, не напишешь справочников о том, как найти свою Музу, как поймать вдохновение, как не упустить ощущение прекрасного. Есть в мире вещи, которые можно только чувствовать.

- Мой милый писатель, я прощаю тебе всё. Ведь, несмотря ни на что, именно ты способен услышать меня. Я знаю, что ты всё понял, ты осознал свои ошибки, признал свою низость. Я прощаю тебе всё, - Муза мягко улыбнулась и опустила ладонь на руку писателя, - а теперь давай, начнём всё сначала. Бери перо, бумагу, чернила и слушай мой рассказ…

9 октября 2011 года