Элейн 2 часть Продолжение

2 глава
Цена «бессмертия»

Однажды, поздним вечером.
В комнате Турна Чимбела.
Элейн Сириас-Элсин и Турн Чимбел, одетые в пижамы, сидели на постели Чимбела младшего, заправленной светлым покрывалом.
-     Что с тобой, милый? Ты сегодня, впрочем, как и в последние несколько дней, сам не свой, – проговорила Сириас-Элсин, склонив парню голову на плечо. – Ты болен? Ответь мне, – она настаивала.
-     Да, я болен, любимая, – ответил парень, мрачный. – Серьёзно болен. Я умираю...
-     Что?!! Как?!! – вырвалось у Элейн. Она вскочила на ноги. – Это неправда! Нет! Это не может быть правдой! Ты не можешь оставить меня одну!
-     О, как бы я хотел этого! – воскликнул Турн. – Как бы я хотел сказать, что это неправда! Но нужно посмотреть правде в лицо. Я – врач, Элейн, и я знаю своей диагноз – путь к смерти! Скоро, очень скоро я оставлю этот мир.
-     Но почему? Ведь в наше время уже не существует неизлечимых болезней, – ей всё ещё не верилось.
-     Я принял ИЦе, Элейн. Понимаешь? Принял «эликсир долголетия» моего отца, – признался своей возлюбленной сын Бера Чимбела.
-     Когда? Как давно? Почему ты мне ничего не сказал?
-     Семь лет назад... Я верил в этот так называемый «эликсир». Мне хотелось продлить свою жизнь, а всё вышло наоборот, шиворот-навыворот, – парень невесело вздохнул. – А тебе я не хотел говорить...
-     Но из принявших ИЦе умерли только два человека. С чего ты взял, что и ты умрёшь? – спросила возлюбленного Элейн Сириас-Элсин.
-     Повторяю, я – врач. Я наблюдал за собой. Те же признаки болезни, что и у тех двоих умерших... Об этом не писали в газетах – так сказать, о предпосылках смерти тех людей, – но я сам всё узнал. Узнал у родственников тех людей... Я им не представлялся. Они не знали, что я – сын Бера Чимбела, и поэтому обо всём мне рассказали, рассказали как врачу... В то время я винил себя в смерти тех двух людей, винил, потому что не помешал отцу продавать его лекарство... Но я же не знал! Я даже не мог предположить, что лекарство отца станет ядом, ядом в первую очередь для меня, ведь именно в то время... почти в то же время я понял, что тоже серьёзно болен... Я, как и ты, читаю газеты. Из них я почерпнул много интересного и важного. Эти газеты подтолкнули меня к действию, к собственному расследованию, которое привело меня, как тебе уже известно, не к очень-то приятным выводам. Вот, так... Конец близок, любимая. Я уже одной ногой в могиле... Эта болезнь, к счастью, не заразная – ей может заболеть только тот, кто принимал ИЦе... Я долго наблюдал за симптомами и течением своей болезни и пришёл к выводу, что именно ИЦе вызвало её. Я также тщательно изучил все компоненты лекарства отца. По отдельности эти компоненты совершенно безопасны. Но все вместе эти составляющие плохо влияют на организм человека. Для животных они безвредны, поэтому мой отец и решил, что его лекарство безопасно – он не проводил опыты на людях-добровольцах. Вот, к чему привела эта его беспечность, – заключил Чимбел младший.
-     Твой отец сам должен был стать добровольцем, и только затем уже пускать свой «чудо-эликсир» в производство и продажу людям, – высказала своё мнение Сириас-Элсин.
-     Возможно, – выдохнул Турн.
-     Ты ненавидишь его за это? – поинтересовалась у лавадца девушка.
-     Нет... И он ничего не знает, даже не подозревает, что я болен. Не говори ему, ладно? Ему и без меня проблем хватает, – попросил лавадку парень.
-     Ладно. Я ему не скажу.
-     Я сам виноват. Никто не заставлял меня принимать ИЦе. Меня погубило желание бессмертия или хотя бы долголетия. И, вот, пришло время расплаты! Такова цена моего «бессмертия»! – он закрыл лицо руками.
-     Сколько времени тебе осталось? – с грустью в голосе спросила любимого Элейн.
-     Дней 5-6. Может, чуть больше... Я наблюдаю за течением своей болезни, делаю записи – это пригодится другим врачам, – Турн опустил руки и невесело вздохнул.
Они помолчали.
-     Знаешь, Элейн, я ни о чём не жалею. Я получил всё, что хотел – ты меня любишь. А остальное – не так важно... Смерть не так страшна, как многие считают, – он слегка улыбнулся.
-     Что ты чувствуешь? – полюбопытствовала у него лавадка Элейн, с грустью глядя на парня. Она снова села, на прежнее место. – Тебе не больно?
-     Нет. Я не испытываю особой, какой-то страшной боли. У меня слегка кружится голова и немного болит горло. Порой (это было уже несколько раз) у меня возникает жар во всём теле. Вот, и все признаки... Дня через два болезнь должна обостриться. Но я всё ещё буду на ногах. А потом – ещё через два дня или чуть больше – мне станет тяжело ходить. На пятый или на шестой день я слягу. На шестой или на седьмой день, возможно, умру. Примерно так будут обстоять дела, – подвёл итог Турн Чимбел. – Я пытался разработать вакцину, которая бы вылечила меня от этой болезни. Но у меня ничего не вышло. Абсолютно ничего. Я со всеми своими знаниями медицины оказался бессилен перед этой болезнью!
-     Какой ужас! – Элейн заплакала. – Я не хочу в это верить... Я не могу тебя потерять!
-     Ты должна смириться, моя принцесса, – Турн обнял Элейн за плечи. – Я люблю тебя, поэтому мне больно видеть твои слёзы.
-     Хорошо. Я не буду плакать, – она вытерла слёзы рукой.
-     Поцелуй меня, пожалуйста, – попросил возлюбленную парень.
-     Хорошо, – девушка выполнила его просьбу. – Я буду всю свою жизнь тебя любить, до самой своей смерти. Я никогда тебя не забуду. Так и знай, – сказала.
-     Я знаю, – он ответил на её поцелуй.


Одним вечером. После работы Элейн и её ужина вместе с Чимбелами в столовой.
Чимбел старший пригласил Сириас-Элсин в свой кабинет, пригласил для серьёзного разговора.
В кабинете мужчина уселся в кресло за стол, а девушка – на диванчик.
-     О чём вы хотели со мной поговорить, Бер? – поинтересовалась у Чимбела старшего дочь Этны Элсин и Дэна Сириаса.
-     Всё о том же. О моём предложении, которое я сделал тебе, когда ты только пришла в мой дом, – пояснил гостье хозяин дома. – Так, вот, мне нужен ответ. Я устал ждать, Элейн. Время меня поджимает. Ответь просто: ты согласна мне помочь или нет? – он настаивал на ответе.
-     Помочь в чём? Опорочить доброе имя моих родителей? – тут Элейн словно прорвало. Она решила высказать мужчине в лицо всё. – Быть может, они погибли. А я, по-вашему, должна объединиться вместе с вами – с их злейшим врагом, предателем, – для того, чтобы запятнать их честное имя?! Сделать это во всеуслышание?! Я – их дочь, и поэтому... да и не только поэтому, а даже из чисто этических соображений, не смогу поступить подобным образом. Я – не предательница. Я – благодарная дочь, и чту память своих родителей... Это вы превратили их лекарство для продления человеческой жизни в яд! Сами и выпутывайтесь... Мне жаль только, что страдают невинные – люди, поверившие вам и принявшие ИЦе... Вы – бездарный учёный! В своей жизни вы ничего особенного не достигли. Вы, если и прославились, то только тем, что погубили многих людей своим, в кавычках, «лекарством»!.. Я вам – не помощница! Выкручивайтесь как-нибудь сами. Выплывайте из этой пучины дурной славы своими силами. Я не кину вам спасательный круг, Бер. Не дождётесь.
-     Обманщица! – Чимбел, обозлённый, стукнул кулаком по столу. – Ты дала мне надежду. А сама воспользовалась ситуацией, дабы пожить и поесть задаром в моём доме... Гадина! О, как я тебя ненавижу! Сейчас же убирайся из моего дома! – он уже кричал. – Мне абсолютно всё равно, куда ты пойдёшь в столь позднее время. Мне нет дела до тебя, как и тебе до меня. Убирайся немедля!
Бер встал. Сириас-Элсин – тоже.
-     Ладно. Я уйду. Вот, только соберу вещи, – сказала она, бросив на мужчину взгляд, испепеляющей своей ненавистью.
В этот момент в кабинет Чимбела старшего вошёл Чимбел младший. Он решил прийти, как только услышал крик своего отца.
-     Она никуда не уйдёт, – прямо с порога заявил отцу сын.
-     Это ещё почему? – «накинулся» теперь на сына Бер.
-     Потому что я так хочу, – парень уже вошёл в кабинет.
-     Это не повод.
-     Нет, повод! – Турн впервые в своей жизни повысил на отца голос.
-     Лучше не спорь со мной, Турн. Я сказал, что эта девушка уйдёт – значит, она уйдёт, – стоял на своём Чимбел старший. Он снова стукнул кулаком по столу. – Для неё нет места в моём доме, больше нет места!.. Она обманула меня, дала мне надежду, а сама...
-     Я всё знаю, – перебил отца Чимбел младший. – Элейн правильно поступила, отец. Она не имела права предать память своих родителей, – Чимбел младший уже понизил голос, надеясь, что то же самое сделает его папаша.
-     Эта девушка уберётся из моего дома сейчас же! – но тот продолжать вести речи на повышенных тонах.
-     Значит, я уйду вместе с ней, – решительно заявил Чимбелу старшему его сын.
-     Вы сговорились, сговорились против меня, – тот зло сощурил глазки. – Что между вами такое? Что вас связывает?.. Ты «спал» с ней, верно? – задал единственному сыну прямой вопрос Бер Чимбел.
-     Я люблю её. А она любит меня, – наконец, признался его сын.
-     Ладно. Это ваше дело. Меня это не касается. Можете убираться вместе, любовнички! Мне всё равно, куда вы пойдёте! – Бер был вне себя от ярости.
И тут вмешалась так долго молчавшая Элейн Сириас-Элсин:
-     Вы хотите, чтобы ваш сын умер вдали от вас? – спросила она Бера Чимбела, глядя прямо ему в глаза.
-     Что?!! Что она такое говорит, сынок? – пробормотал Чимбел старший, вытаращив глаза.
-     Я умираю, отец. Я принимал ИЦе. Ещё давно. И теперь я умираю... Я не хотел тебе об этом говорить. Но рано или поздно ты сам бы всё понял. Очень скоро я слягу, папа, а потом умру, – проговорил Турн Чимбел.
-     Ты лжёшь. Это неправда. Зачем ты мне лжёшь, Турн? – Бер медленно опустился на сидение.
-     Это правда, папа. Чистая правда. Я врач. Я сам наблюдаю за собой. Так что очень скоро ты, действительно, меня не увидишь, – тяжело вздохнул парень.
-     Когда? Что значит твоё «скоро»? Ты меня пугаешь, сынок, – прошептал его отец.
-     Дня четыре. Может, пять. Недолго, совсем недолго осталось мне жить на этом свете.
-     Почему же ты раньше мне ничего не говорил? – выдохнул Бер Чимбел, положив руки локтями на стол и склонив к ним голову.
-     Я не хотел расстраивать тебя.
-     А ты... ты знала, Элейн? – Бер поднял взгляд на девушку.
-     Да. Я знала, – кивнула та.
-     Она узнала совсем недавно – всего два дня назад, – заметил отцу Чимбел младший.
Помолчав.
-     Сядь, сынок. И ты садись, Элейн, – попросил сына и его девушку Чимбел старший, совсем «разбитый». И когда они сели на диванчик, он продолжил:
-     Послушайте меня, дети... Я, конечно, не одобряю ваши отношения, и всё же... я не стану вам мешать, потому что... я хочу, чтобы мой сын был счастлив в свои последние дни... А теперь идите... Идите. Мне нужно побыть одному.
Когда Элейн и Турн покинули кабинет Бера Чимбела, тот заплакал, совсем как ребёнок. Крупные слёзы катились по его щекам.
«Мой сын, мой любимый, единственный сын! Что же я наделал!.. Я хотел славы, хотел бессмертия. А получил грядущую смерть своего сына и большое горе... О, моя дорогая, любимая жена, моя Лаура, покинувшая меня много лет назад, если бы ты только знала, каким я стал! И, наверное, ты знаешь... Я погубил нашего сына, моя родная! Погубил его!» - воскликнул мужчина, убитый горем.


Время пролетало неумолимо.
Очередным вечером.
Турн уже полулежал, не вставая весь день со своей постели. (Вчера он еле-еле ходил, потом даже упал в обморок. А теперь, вот, слёг) Рядом с ним на постели сидела Элейн Сириас-Элсин. (Она ухаживала за парнем весь день. На работу в этот день девушка не пошла, узнав о вчерашнем обмороке своего парня)
Чуть позднее, постучавшись, и получив от сына разрешение войти, в комнату вошёл Бер Чимбел. Элейн молча вышла, а Бер Чимбел сел на её место.
«Прости меня, сынок, прости! – Чимбел старший склонил голову сыну на грудь. – Я во всём виноват. Из-за меня ты умираешь во цвете лет... Ты – единственный, мой любимый сын, и ты покидаешь меня!.. Всё из-за меня!.. Я – убийца, убийца!..»


Турн прожил немного дольше, чем предполагал.
Он умер через день, ночью, умер на глазах и, можно сказать, на руках Элейн, почти не отходившей от постели своего возлюбленного. Бер Чимбел тоже почти не отходил от сына, но в это время он вышел на минутку.
Прибежал Чимбел старший на крик, вернее, на вопль отчаяния Сириас-Элсин.
А двумя минутами ранее...
-     Нет! – она трясла отключившегося ненадолго Чимбела младшего. – Нет! Не покидай меня, любимый!
Он всё-таки пришёл в себя и откликнулся:
-     Прощай, Элейн! Прощай, моя любовь! – прошептал умирающий парень и закрыл глаза... навсегда.
-     Проснись, Турн, пожалуйста, проснись! – Сириас-Элсин снова принялась трясти парня. – Проснись! – она приложила голову ухом к груди возлюбленного и... ничего не услышала – сердце парня больше не билось. В ужасе девушка закричала:
-     Нет! О Боже! Нет! За что!
На этот её вопль и прибежал Чимбел старший.
Девушка упала на колени возле кровати Чимбела младшего, умершего.
-     За что, о, Боже! За что!.. Я так его любила! Так любила!!! Как ты мог так со мной поступить! Это несправедливо! Несправедливо!!!
Бер взял её за плечи и помог Элейн встать.
-     Он умер? – спросил Сириас-Элсин Бер Чимбел.
-     Умер, – ответила Элейн и выскочила из комнаты. А Бер сел на кровать подле своего умершего сына, склонил голову ему на грудь и разрыдался горько и безутешно.


На улице шёл дождь. Было темно и довольно прохладно. А на Элейн Сириас-Элсин были только светло-жёлтые лёгкий халатик и сандалии. Она бежала, не зная куда – куда глаза глядят, лишь бы подальше от дома Чимбелов.


Вернулась Сириас-Элсин только под утро, мокрая до нитки и дрожащая. Чимбел старший встретил её в фойе.
-     Где он? – спросила Бера Элейн.
-     Мой сын, вернее, его тело сейчас в гостиной, – мрачновато ответил Чимбел старший. Он был одет и обут во всё чёрное. – Так как у меня нет родственников, провожать в последний путь Турна будем только ты и я. Я решил кремировать тело сына. Надеюсь, ты не против, Элейн?
-     Не против, – выдохнула Сириас-Элсин. – Извините, Бер, но я не приду на церемонию. У меня не хватит душевных сил это пережить. Я переоденусь и снова уйду. Мне нужно сходить на работу.
-     Я понимаю тебя, Элейн. Я справлюсь один. К тому же похоронная служба уже скоро прибудет, – сообщил ей хозяин дома.
-     Поэтому мне нужно побыстрей уйти. Я не хочу видеть, как забирают Турна... забирают навсегда.


Днём, когда Элейн Сириас-Элсин была на работе, пришла ещё одна новость: космические патрули нашли за пределами планетной системы Тамасса пустую спасательную капсулу родителей Элейн. В капсуле не было тел родителей девушки, но была некая коробка с маленькими информационными капсулами, адресованная Элейн Сириас-Элсин, от Этны Элсин и Дэна Сириаса (так было написано на коробке), которую передали Элейн, потерявшей своих родителей, так долго ждавшей их возвращения и так и не дождавшейся. Она (да и никто другой) так и не поняла, что произошло, куда пропали Дэн Сириас и Этна Элсин. Это так и осталось для неё загадкой без ответа, и даже намёка на какую бы то ни было разгадку.


Вечером, после работы Элейн, весь день не находившая себе места, на луате Бера отправилась к океану Рион, на берегу которого находился город Верлиль.
Девушка прибежала на песчаный берег. Океан слегка штормило. Дул холодный ветер. На пляже никого, кроме Элейн, не было. Её волосы были растрёпаны, и выглядела она, словно безумная. Оказавшись на пляже, девушка сразу ринулась в воду, полная решимости свести счёты с жизнью, так как больше не чувствовала в себе сил и желания жить дальше, без родителей и без своего Турна.


3 глава
Жизнь продолжается,
несмотря ни на что

В холодной воде, уплыв довольно-таки далеко от берега, Элейн быстро потеряла сознание.
Очнулась она оттого, что почувствовала чьё-то тепло – тепло живого существа. Это существо было гладкое, влажное и очень тёплое (по сравнению с температурой воды). Девушка открыла глаза и увидела, что лежит животом на дельпиге (морское животное типа дельфина), который плывёт вместе с ней к берегу. Почти у берега дельпиг остановился, Элейн слезла с его спины и, мокрая до нитки, вышла на берег, уселась на песок. Дельпиг не уплывал. Он смотрел на человека своей милой мордочкой, и, казалось, улыбался.
«Ну, зачем, зачем ты это сделал? – спросила спасшее её животное, не ожидая ответа, Сириас-Элсин, плача. – Зачем ты спас меня? Глупое, глупое морское животное! Ну, кто тебя просил?.. Я хотела умереть, а ты... – она не договорила, так как заметила, что дельпиг отвернулся и поплыл прочь от берега. – Прощай! Спасибо тебе! Правда, я пока не знаю за что! Но, видимо, тебе виднее!»– крикнула она ему вослед.


Дома у Бера Чимбела.
Сначала Элейн Сириас-Элсин поднялась на 3-й этаж, в свою комнату.
После душа и переодевшись в свою высушенную одежду и обувь, собрала вещи и документы. А затем, оставив свой чемодан на кровати, не удержалась и зашла в комнату Турна Чимбела, которая теперь пустовала.
Всё в этой комнате было, как и прежде. Кровать была застелена светлым покрывалом, так же, как в то время, когда Чимбел младший не спал на ней. Элейн упала на кровать лицом вниз и, раскинув руки, словно обнимая кровать, которая хранила частичку своего хозяина, его былое тепло.
«О, Турн! Почему ты меня покинул, мой любимый? Турн, Турн! Я так тебя любила! Я и до сих пор люблю тебя! – воскликнула лавадка, подняв голову и плача. – Сейчас ты так далеко от меня, дальше, чем когда бы то ни было. Ты в другом мире, в иной Вселенной. Когда-нибудь мы встретимся там, по ту сторону бытия».
Она села, вытерла слёзы рукой  и продолжила, уже мысленно разговаривая сама с собой: «Но прежде... прежде пройдёт много лет – целая жизнь... Если бы ты только знал, как я по тебе скучаю, любимый!.. Эта комната опустела без тебя... Что ж. Я пойду. Мне нечего больше делать ни в этой комнате, ни в этом доме, потому что тебя тут больше нет, милый».


Вскоре Элейн Сириас-Элсин, забрав чемодан из своей комнаты, спустилась вниз – на первый этаж. Оставив чемодан на первом этаже под лестницей, она, только с маленькой сумочкой на плече, поднялась в кабинет Бера Чимбела для того, чтобы попрощаться.
Войдя в комнату и, прикрыв за собой дверь, Элейн обомлела: она увидела Чимбела с бластером в руке, который мужчина прижимал дулом к своему правому виску.
«Ну же, стреляйте! Чего вы медлите? – крикнула хозяину дома гостья. – Боитесь, да, Бер?.. Вы всегда были трусом. Трудно продырявить свою голову, верно? Для этого надо иметь хоть немного смелости и решимости... Стреляйте же!.. Так просто покончить с собой и этим решить все свои проблемы».
Чимбел старший уставился на девушку каким-то испуганно-расстроенным взглядом, словно просящим о помощи.
«А тем временем люди будут умирать от вашего так называемого «эликсира долголетия», умирать так же тяжело, как и ваш сын!.. Ведь вам было нелегко потерять его. Также как и мне... Подумайте о других людях – о родственниках следующих жертв вашего «эликсира»... Вы обязаны им помочь, Бер. Раз уж вы сами заварили эту кашу, то вам самим её и расхлёбывать. Найдите противоядие от болезни, которую вызывает ваше фальшивое лекарство... Пусть вами будут спасены другие люди, раз уж вы не смогли спасти своего собственного сына! Думаю, если вы сделаете это, то порадуете Турна, который занял теперь своё место на том свете. Он будет гордиться вами... Уберите бластер. Самоубийство – не решение проблем. Вам самим это известно, Бер».
Мужчина положил оружие на стол.
-     Вот и правильно. Молодец! Единственный раз в своей жизни вы поступили правильно, – она присела на диванчик.
-     Я уже не знаю, когда я поступаю правильно, а когда ошибаюсь, – Бер плакал. – Я запутался, Элейн. Я потерял смысл жизни.
-     Ваш смысл жизни – спасение людей, пострадавших от вашего «лекарства»... Всё в вашей жизни наладится, Бер, вот увидите. Только помогите людям, обречённым по вашей вине на смерть. Сделайте это ради Турна, ради его доброй памяти, – Элейн слегка улыбнулся, утешая отца погибшего Турна.
-     Спасибо, Элейн. Ты уберегла меня от опрометчивого поступка, – поблагодарил девушку мужчина. – Я обещаю тебе, что обязательно разработаю вакцину от болезни, вызываемой ИЦе. Я сделаю это в память о моём сыне.
-     Он будет гордиться вами на том свете... Вы не думайте, что, если ваш сын сейчас не с вами, то вы совсем одиноки. Вы не одиноки. Турн, воспоминания о нём живут в вашей душе, в вашем сердце, также как и в моём. Он всегда будет с нами, пока мы помним о нём. А мы никогда не забудем Турна.
-     Спасибо за добрые слова, Элейн, – улыбнулся ей Бер. – Ты – добрая девушка. Я надеюсь, что ты больше не питаешь ко мне чувства ненависти, так как это было раньше.
-     Я не питаю к вам ненависти, Бер, больше не питаю, – выдохнула Сириас-Элсин.
Они помолчали.
-     А теперь мне пора. Я возвращаюсь на Ио, – сообщила Беру Элейн.
-     Уже?! – удивился тот.
-     Моя командировка подошла к концу, – пояснила она.
-     Понимаю, – промолвил Бер.
-     Но прежде... прежде я хочу передать вам кое-что. У меня есть одна маленькая информационная капсула. Она была в спасательной капсуле моих родителей, которую нашли сегодня пустой, если вам ещё неизвестно. Так вот, там одно послание от моих родителей. Оно адресовано вам. Мои родители словно предчувствовали, что однажды с ними случится что-то... непоправимое... Я даже не знаю, живы ли они теперь. Я ничего не знаю. Но, думаю, это даже к лучшему. Лучше надеяться на то, что они до сих пор живы, – Элейн встала, достала из своей сумочки нужную вещь (маленькую информационную капсулу) и передала её мужчине. – Просмотрите эту капсулу. В ней много интересной информации относительно ИЦе. Думаю, она вам пригодится при разработке вашей вакцины.
-     Спасибо, Элейн, большое спасибо, – Чимбел принял подарок, а затем смахнул слезу, растроганный до глубины души. – Наверное, я не заслуживаю твоей помощи. Но всё равно спасибо.