Бунт гениталий

   Бунт как крайняя форма стихийного протеста существовал всегда и, вероятно, будет существовать, пока общество, обуреваемое противоречивыми страстями, продолжает в своём развитие шарахаться из крайности в крайность. Бунт всегда принимает уродливые формы, поскольку сам есть порождение уродливых, нездоровых социальных отношений. Особенно заметно это проявляется в культурной жизни общества. Гримаса «культурного» бунта отвратительна. Но ещё отвратительней причины, этот бунт вызвавшие.          
  21 февраля 2012 в полдень в московский храм Христа Спасителя вошли пять девушек, лица которых были скрыты под вязаными шапками с прорезями для глаз и рта, они быстро скинули одежду и через ограждение пробрались к царским вратам. Специально приглашенные люди снимали на видео, как они прыгали на амвоне и били земные поклоны, пока их не прогнала охрана. Через несколько часов в Интернете появился клип на песню «Богородица, Путина прогони», смонтированный по материалам только что сделанной записи.
   Авторство этого «произведения» принадлежит недавно созданной российской панк-группе Pussy Riot, что в переводе с английского сленга может значить «бунт гениталий» (на самом деле точное значение куда неприличней). Группа состоит из нескольких молодых женщин 20–25 лет, выступающих под псевдонимами. Точный состав группы пока что определить сложно, поскольку участницы всегда выступают в цветных шапках, полностью закрывающих лицо.      
   Тем не менее по факту «панк-молебна» в храме Христа Спасителя возбуждено уголовное дело, а сами участницы акции объявлены в розыск. В результате оперативно-розыскных мероприятий 4 марта 2012 г. были задержаны Надежда Толоконникова и Мария Алёхина. По версии следствия они являются членами группы Pussy Riot. Сами задержанные свою причастность к скандалу отрицают. Несмотря на это, 5 марта Таганский суд санкционировал арест женщин до 24 апреля. В знак протеста арестантки объявили голодовку.    
   Вместе с тем скандальный «молебен» возбудил общественный резонанс: молодёжь ёрничает, зрелые интеллектуалы хмурятся, поборники домостроя мечут проклятья и угрозы, неформалы от СМИ рукоплещут, официоз осуждает. Осудить выходку Pussy Riot взялся даже печатный рупор правительства РФ «Российская газета». В первом мартовском номере газеты появилась статья с определяющим названием – «Лихорадка зла». Здесь же комментарии популярных религиозных и творческих деятелей. Этот способ вынести приговор и сформировать «нужное» общественное мнение по спорным вопросам посредством «авторитетных» суждений – приём давно известный.
   Протоиерей Всеволод Чаплин дал понять, что как своих личных обидчиков он скандалисток прощает, но призывает государство защищать от «бунтарей» святыни культа. Раввин еврейской общины в московских Хамовниках Йосеф Херсонский также осудил «лихорадку зла» как оскорбительную для верующих и заметил, что «оскорбление религиозных чувств человека плохо по определению». Режиссёр Карен Шахназаров выразил своё крайне отрицательное отношение к случившемуся в главном храме РПЦ 21 февраля и предположил, что «если бы подобное случилось в мечете, то эти девушки до выхода даже не дошли бы». Верховный муфтий России Талгат Таджуддин сделал ещё более масштабные предположения и соответствующие выводы: «Если оставлять такие инциденты без внимания, завтра эти люди могут устроить то же самое и в мечетях, что вызовет межконфессиональные конфликты. Поэтому мы считаем, что виновные должны понести наказание по всей строгости закона». Диакон Андрей Кураев снисходителен к бузотёркам, но как-то по-иезуитски лукаво: «Будь я ключарем этого храма, я бы их накормил блинами, выдал по чаше медовухи и пригласил бы зайти вновь на Чин Прощения. А если бы я был мирянином-старостой, то на прощание ещё бы и ущипнул их малость для вразумления». За этой инквизиторской любезностью, похоже, таится скрытый смысл, озвученный очередным комментатором, писателем Дмитрием Быковым: «То, что на девушек заведено уголовное дело по статье "Хулиганство", мне кажется мрачным симптомом. Их акция интерпретируется сейчас не с точки зрения религиозной, а с политической, что опасно».
   Но в этом-то всё и дело. Участники группы Pussy Riot – это не просто хулиганы-безбожники или заурядные кощунники. Они объявляют собственное «творчество» способом выражения своих политических взглядов, и определяют их как «левый антиавторитаризм». Конечно, в нынешней идеологической неразберихе, в этом хаосе общественного сознания, как говорится, сам чёрт не разберёт, что это может значить. Но власть и богему возмутило другое. Перешагнувшие грань приличия и захватившие внимание миллионной аудитории хулиганки посвятили свои музыкальные опусы протесту против фальсификации выборов и поддержке призывов за отставку Путина.
   Пафос бунтарского скоморошества Pussy Riot явно политический. Первые же песни группы «Освободи брусчатку» и «Кропоткин-водка», записанные в октябре-ноябре 2011 г., были посвящены предстоящим декабрьским выборам. Сразу после парламентских выборов девицы спели песню «Смерть тюрьме, свободу протесту» на крыше московского спецприемника № 1, где содержались граждане, подвергнувшиеся административному аресту после прошедшего 5 декабря оппозиционного митинга. Однако всё это сходило им с рук, до тех пор, пока они не исполнили два своих новых «шлягера». Песня «Путин зассал» дебютировала на Лобном месте Красной площади 20 января 2012 г. А уже известный «хит», критикующий связь руководства РПЦ со спецслужбами и Путиным, прогремел под сводами собора патриаршего подворья перед самыми президентскими выборами. Последний «концерт» послужил главным поводом для реакции со стороны властей.
   Конечно, Pussy Riot – это не явление культуры, а, скорее, гримаса бескультурья, характерного, впрочем, для современного российского общества. Эту формальную сторону феномена под названием «бунт гениталий» и бичуют официозные критики. Однако по существу кривлянье Pussy Riot – это сигнал и одновременно вызов надзирателям сверху. Вместе с тем это и симптом, обострённое проявление глубинных социальных недугов нашего времени.      
   Наше время захлебнулось от слов. В словесном потоке телевидения и прессы, в слововороте интернета и радиоэфира вязнет и тонет действительность. Слова почти не имеют цены, веса, значения… Они практически не побуждают к действию. Всё превращается в абсурд. Обсуждение больших дел в конечном счёте грязнет в безделье. Коррупционеры громче всех обличают коррупцию. Фальсификаторы клеймят фальсификацию. Преступники призывают соблюдать закон. Ожиревшие, сытые пастыри проповедуют нищей пастве аскетизм. Растлители и развратники ратуют за целомудрие.
  Находятся герои, которые силятся перекричать какофонию всеобщего словоблудия. Они судят трибуналом изменников Родины, но массы голосуют за изменников. Герои с трибун бросают обвинения в глаза ворам и жулью, но жульё с ворами лишь аплодируют героям и заглушают их голоса шумом оваций. Шум становится оглушающим настолько, что массы перестают слышать, а затем и слушать. Они слепо повинуются всем, кто говорит, говорит, говорит… Все слова сливаются и становятся лишь фоном, на котором ложь, лицемерие, ханжество и глупость уже не кажутся пороками и даже приобретают черты нормы. Социальная атмосфера сгущается, как воздух перед грозой, становится удушающей. Массовое сознание потихоньку засыпает, погружаясь в трясину обывательского безразличия.   
    Pussy Riot – это самодельная бомба, брошенная в массовое сознание. Брошенная от безысходности, от невозможности что-то изменить по-другому. Когда единственным способом напомнить обществу о приличии становится демонстрация чего-то неприличного, тогда появляется Pussy Riot. Когда верхи не хотят слушать низы, возникает стихийный протест. Когда протест давят, рождается бунт. Тогда последним аргументом становится нарисованный мужской фаллос на Литейном мосту в Питере и женский «бунт гениталий» на Лобном месте в Москве. Можно отмыть мост и посадить бунтарей.
Но узел проблем от этого не развяжется.