Луч света в диске луны. Барханы времени. Глава 17

Глава 17. Прежде, чем опоздать, все спешат.

Утро выдохнуло рассвет выше линии горизонта, или это все же я проспал? Вяло ворочающиеся мысли в голове заползали друг другу в гости, выбирая, какую линию дня будут гнуть в лихо завёрнутую извилину. Не разобравшись начали бодаться друг с другом, выбрав потёмки сна за самое перспективное в своей красочности направление прокладки пути среди других блеклых идей прошлого дня. Но тут ветер прошёлся по кроне деревьев, скинув вниз расплавленные капли снега мне за шиворот. Тут я проснулся окончательно. Как уныло просыпаться вот так, зная, что ничего хорошего новый день не несет. Надо вставать и чего-то делать... Ох-та: староста!...

Окончательно собрался, выползая из под ветвей к своему вещмешку и новой любимой игрушке. Застегнул замки и пополз дальше — ноша показалась раза в два тяжелей. Зачем я только взял его с собой? По моему, это жест отчаянья. Никак не назовешь продуманным шагом. Хочется бросить, но столько пронёс, что жалко. Ещё сносно, когда не в гору.

Да, все хорошо, если резво бычить и не думать. Снег уже слежался, и мой ход ничем не замедлялся. Я сам себе стал казаться лошадью. Даже весело, когда тебя не может победить кажущаяся неподъёмной ноша. Но когда превращаешься в ломовую лошадь, начинаешь нуждаться в погонщике с сильной рукой, чтобы не возвращаться порой, на огромные расстояния, как я вот чуть свернул не туда: пожелания и помышления ограничивались лишь на один шаг вперёд.

Лучший путь — не тот, что самый короткий, а тот, каким идёшь, и не спотыкаешься. Но сейчас споткнуться невозможно. Намного проще ногу сломать, неся за собой такую махину. То, что иду ночью, помогает мне поспеть к сроку, если не собьюсь в дороге. На перекрёстках когда я в нерешительности топтался на месте, оставил немало хорошо пропечатавшихся в снегу шагов.

Нет, всё — дальше так не могу. Уже не понимаю, чего делаю и вообще. Направление куда иду, не обратное ли верному? Всё: спать, спать, спать! Хоть часок, но ноги должны полежать — подсохнуть, я когда шёл ещё днем увидел неплохой склон, который был завален сверху снегом поверх валежника, и под ним виднелся ворох пожелтевших листьев. Это мой разведанный клад — ведь эту тропу в сторону от всех звериных следов, вытоптал именно я.

Разворошил кучу, как постель, и скрылся в ней с головой, побросав все вещи у изголовья...

---

День наступил для меня раньше прихода солнца. Мороз пробрал до кости, и заставлял делаться более расторопным, или более поспешным — это как посмотреть на все впоследствии произошедшие события.

Когда увидел, что до деревни осталось уже недалеко, ноги стали плестись кое как. Это если себе дать надежду на скорый отдых, то это будет как заноза — надоедать постоянным зудением. Когда выходил к меткам деревьев на опушке леса, был самый разгар дня, а я валился с ног.

Взобравшись на пригорок, увидел лоб в лоб пялящегося на меня Самуэл-я — с круглыми глазищами, как у одной мыши. Нехорошие подозрения заколыхались во мне.
-- Ты чего здесь стоишь? - Видимо в деревне все стали зомби.
-- Веленк-а...
-- Заболела тоже? Я опоздал?
-- Нет. Не заболела...
-- А староста?
-- Староста выздоровел, сегодня утром. - Больной нуждался в уходе врача, видимо...
-- Ты меня напугал, если честно.
-- Но Веленк-а...
-- Веленка — что?
-- Её увели для совершения жертвоприношения.
-- Жертвоприношения? - Что за чушь! Пока не понял, но все напоминает розыгрыш. - Кому жертвоприношение?
-- Она вместо дочки старосты была замещена. Сегодня приходили из Черного города, забрали её.
-- Я ничего не понимаю. - Я устал и хочу есть. Поспать и покушать было моей мечтой, и она становится дымкой, замещаясь жёсткой реальностью.
-- Ты поможешь мне?
-- Что помочь?
-- Поможешь мне её отыскать?
-- Само собой... - Да что это за год такой!

Мы прибавили хода, обходя с юга деревню. Странно, что и тогда, и сейчас лишь Самуэл вышел, чтобы что-то сделать. У меня большое подозрение, что в деревне все же командуют зомби, но только в ином обличье. Тихие такие. Но мертвые где-то глубоко. Не знаю как на самом юге, но в знакомых поселениях люди поживей. Наверно здесь так от холода.
-- Слушай, ты далеко вперёд не убегай, скажи, что случилось? - Погрузив меч на сани, я теперь воспрянул силами, но семенящий шаг ещё не сменил на размашистый.
-- Помнишь я говорил, что дичь вся ушла из этих мест. Так бывает лишь когда приходит змей. Его боятся все звери.
-- Гас-Лусисто?
-- Именно он.
-- Ну и что с того. Все равно можно дождаться его ухода.
-- Змей умеет выжидать. Вымирали целые деревни от голода. Есть ещё кое-что: змей питается лишь девственницами.
-- Я слышал, он и коней ест.
-- Нет, я имею в виду, что так он рвет на куски, и отъедает лишь некоторые части тела, и не насыщается полностью. К падали же он потом не возвращается.
-- Вы что за люди? - Начинал понимать, что жертвоприношение — это не какая-то абстрактность сказок.
-- У нас такие же люди, как и везде. Просто жить хотим.
-- И скоро мы придём?
-- Они с утра уехали — как бы нам успеть.
-- Далеко вообще? - Сейчас я понял, от кого просила защитить меня Веленк-а. -- Становилось неуютно. Оказывается я ничего не понял, и думал, что это прочила себя в невесты из чувства одиночества, а оказалось — от страха перед уже раз виденным мною чудовищем.
-- Этот холм подымемся, дальше будет равнина с которой будет видна гора. Боюсь дальше нужно будет идти пешком.
-- Ты ждал кого?
-- Я шёл в полной уверенности, что ты где-то рядом.

Хотел ответить, что странно это всё, но вздохнув посмотрел на себя, и промолчал. Не было сил ни удивляться, ни переживать особо. Пока вздохнул полной грудью и лишь радовался минутной передышке. Не верю я, что всякие тёмные дела здесь могут вершиться, поскольку народ здесь на такое не способен.
Наверное ты что-то не так понял. Змеи тут не водятся, поскольку предпочитают более тёплый климат и больше еды.
-- Ты мне не веришь?
-- В змеев верю. Тебе верю немного. А вот в остальное — сложнее. Может это такой ритуал, и так выдают невест замуж?
-- Ты что, серьёзно? - Семуэл на меня взглянул с недоверием. - И цепью с замком пристёгивают к дереву на морозе — это тоже часть ритуала? - Вот тут во мне что-то ёркнуло.
-- Пошли дальше. Давно её увезли?
-- Незадолго до того, как староста пришёл в себя.
-- Думаешь успеем до прихода змея?
-- Да, вполне. Твой топор пригодится, чтобы цепь перебить. Ключ остался у Нардиа.
-- Дочери старосты?
-- Она всю деревню под себя прибрала, пока староста был в беспамятстве. И когда ему стало легче, она запретила кому-то об этом говорить. Сама же вон что удумала.
-- Ну так забрать ключ надо было бы.
-- Она не возвращалась.
-- Может и Веленк-а с ней?
-- Быть не может. Тут бы её очередь настала бы идти на корм червю. Она потому в другие селения ездила, что хотела отсюда убежать. И ведь почему-то пока не сыскала себе жениха.
-- Прибавим шаг? - Теперь вот стало как то совсем не до расспросов.

Там, где нехоженый снег, утопал по пояс, я шёл фактически на коленях. Старался не прикасаясь руками к снегу, взял на себя упряжь саней. Менялись, когда везущий саней выдыхался, но двигались все равно не быстро. Где прошли сани старосты не было видно — позёмка частью заметала даже наши в течении минуты, как мы оба отдыхали перед очередной сменой.
-- Сейчас на гору?
-- Да. Сейчас мы входим к полозу в гости. Где-то здесь та пещера, в которой он обитает.
-- Ты не знаешь где? Мы так будем плутать до заката, а Веленк-а тем временем замёрзнет.
-- Из видевших змея живым никто не остался. Веленк-у приковали за перевалом, что за средней вершины горы. Пойдем дальше?
-- Сейчас, прицеплю меч. А ты пойди посмотри, куда дальше идти.
-- Пойдем вместе, а потом вернешься.
-- А если гадина неподалёку — мы вместе убегать будем? И ещё— не стой близко со мной, и даже не пытайся разговаривать вдруг. Если гадина рядом, то будь начеку. Заговоришь первым — голову вот этой штуковиной разнесу. - Сказал, сделав лицо по суровей, помахал железякой, заодно приноравливаясь к прежним ощущениям. чтобы он не сомневался. Тем более если попадет под горячую руку, по крайней мере не будет спрашивать — за что.
-- Я быстро. - Он все понял видимо, но нервозность его мне не нравится. Так бывает, когда сразу что-то не сделаешь, а потом жалеешь. К тому же он боялся опоздать. А мне пока было всё равно. Ведь что бы ни открылось, а заранее переживать не хотелось.

Первые шаги делали по лёгкому снегу, последующая дорога была суха: ветер выдувал снег даже из расщелин, отвешивая расхлябанные оплеухи по рдеющим огнём щекам. Недовольно бурчал себе под нос, пытаясь вдыхать частично ртом, поскольку в носу уже была пару нюшек шипов от розы. Как тут что-то увидеть, если слезы замерзали тут же на щеках и ресницах.
-- Ты что там встал?

Этот человек, забравшись далеко вверх деловито высовывал свою голову где-то с третьего ярусу, а мне вот даже ответить воздуха не хватает. Когда залезу — пришибу невзначай с поворота. Если залезу, вернее.

Тропа ввысь была не самой пологой. Меч ставил на приступку, надрывая пузо, и после перетекал сам, держась за неровности на скале. И вот, добрался до того места, где некий горлопан кричал вниз, а тут его уже не было. Вверх нужно дальше, или уже можно под горку? Только сейчас подумалось, что если бы меч сорвался, то он утянул бы меня за собой. Хорошо, что я как-то не подумал, когда шёл вверх, а то бы кто знает...

Утес долго обходить, а по вымороженному снегу следов не сыскать. Я заблудился. Вернее, подожду немного Сэмуэл-а. Он либо её нашёл, либо нашёл змею. Что-то нелепица какая-то. Какой в этих местах полоз может жить?

Вспоминаю, видимо середина горы проходит выше. Отсюда кажется, что гора невероятно высока. Ладно, придётся идти дальше. Вот тут бы он мне помог этот железку поволочь — здесь вдвоём можно было бы пройти. Попытаться взобраться? Ну не знаю — только если с колена отцепить. А для этого надо сгружать с плеча, иначе грохнусь после такого подъёма.

Снимать — лень. Идти — лень. Стоять — лень. Ещё четвёртое найти, чтобы совсем себя в угол загнать. Насчёт монтировок надо все же подумать — сперва сундук на дубе том, а теперь вот и закованная в цепи девушки. Стану первым медвежатником на селе, что тут вместо слесаря. Как насчёт платить, то могут и не платить. Умеючи тогда я сам возьму.

Нет, сейчас я себя ощущаю не медвежатником, а медведем Балу из мультфильма «Маугли», который ожидает, что вот-вот приползет питон Ка. Мне боязно, но с другой стороны, если дракон встретил моего нового друга, то почему не слышно было никакого шума — здесь слышимость просто удивительная, хоть и балует порывами ветра.

Забрался чуть повыше, смотря под ноги. Вот вот выйду на плато. Фух! «Багира, я уже почти приполз» — это про меня. Классный мультик. Где же этот... как его зовут-то по батюшке... не помню... ну тогда хоть по матери... Где он — пропадает? Пока Гас-Лусисто не приполз, надо быстрей убираться отсюда. Надеюсь он ушел недалеко. Сам же себе запретил кричать — вот я идиот!

Уже отдохнул и пот выморозился по бокам, значит иду дальше — кажется наверх нет прямой дороги. Прям только полет вниз, но мне пока не туда. Ух, прилично лететь, если что.

Да где этот пропащий? Так и придётся самому дорогу искать. Ещё один пригорок преодолел и вот небольшой спуск. Больше некуда, видимо дорога ведет туда. Коварная дорожка заваливалась к югу. Подскользнешься, и хоть лететь недолго, зато пересчёт костей займёт потом всё внезапно освободившееся время для досуга. Подождать может здесь? А вдруг случилось что-то, и я здесь на час вымораживаться останусь? Ладно, придётся ползти дальше.

Кряхтя сгрузил с плеча железяку, поставив слева от себя. Теперь эту бандуру на шажок вперёд, чтобы не ускакала. Без неё я все равно никуда, и в знак этого скован с ней одной цепью. Вот сейчас открылся взору невысокий хребет, видимо дорога через него пойдет. Ещё немного, и я пойму, придётся ли мне скалолазать, или так выйду.

Полубоком спускался вниз, поскольку по другому было как-то страшно: открывалась перспектива съехать вниз. Наконец подобрался к краю дороги, заглянув за которую я думал увидеть своего друга. Не сразу, но разглядел его, подымающегося по природному серпантину. Ясно, мне ещё долго идти туда, не знаю куда.

Когда взмыленный охотник вышел на один уровень со мной, подойдя и примиряюще улыбаясь оттолкнул меня в сторону, и пыхтя почти шагом стал убегать вверх. Не очень ожидал такого пересечения в дороге. Сэмуел на секунду застыл и обернувшись, видимо запоздало решив принести извинения, что завел не туда, и вообще — чуть не низвергнул меня под кручу, но тот набрав побольше воздуха в свои лёгкие что было силы крикнул, одновременно показывая пальцем мне за мою спину:
-- Гас-Лусисто!

Топор был с левой стороны, и вместо того чтобы тихо мирно распутаться от цепи, развернувшись влево, чуть не навернулся ещё раз. Как внезапно судорогой посещённый, уцепился за ручку топора, и только потому — крепко держусь на ногах. Ползучего гада отсюда не было видно. Как увидел, так наверно от него не оборачиваясь и бежал всё время.
-- Слышь, Сэмуэль, а где Гас-Лусисто оставил?
-- Он там, был прямо за мной!
-- А сейчас нет. Пойдем обратно, покажешь, где тебе померещилось.
-- Змей прям за мной был! Я не вру!
-- Через туман поваленное дерево кажется змеем. Если бы ты его увидел, то убежать уж точно не успел бы.
-- Змей там, я тебе клянусь!
-- Зачем так громко, я тебе и так верю. Пошли обратно.
-- Змей там. И я туда не пойду.
-- Я уже смотрю в ту сторону достаточно давно, и что-то за это время на земле ничего даже не шелохнулось.
-- Убегай! Бросай эту железку, она тебя стесняет.
-- Вот ещё. Пошли поможешь мне спуститься. - Тут уже шла такая круча, с которой одному было чертовски страшно даже один шаг сделать.
-- Я не могу. Я его чувствую — он приближается. - Я лишь покхекал в кулак.
-- Ну тогда где эта змея?...

Когда что-то происходит очень быстро, лишь потом успеваешь подумать, зачем и почему так сделал — хотя такого промежутка времени просто не хватило бы никому: резкое движение жгута взведённых мышц, происходящее из поворота, и как полет самонаводящейся ракеты должен было закончиться у меня на ногах. Полет же меча из-за спины был запоздалым, и поэтому в него ушёл весь остаток сил, и после этого первого рывка руки стали ватными, что никак не могли повлиять на направление меча. Оставалось следить, как голова змеи успешно пролетела под лезвием, и должна зацепить ноги, когда с хрустом меч впился в позвонки пройдя наискось как мачете проходит через побеги молодых деревьев, с тонким звоном холодного лезвия разделив тушу на две несоразмерные части. Дальше помню лишь удар массивного тела, что выбило ноги из-под меня, и всё: невесомость... космос... жесткое приземление — внезапно, без секундного похмелья, перестали существовать.