Луч света в диске луны. Барханы времени. Глава 19

Глава 19. Падал прошлогодний снег.

Мы передвигались медленно. Пошёл снег, и следы уже стало не различить. Мы шли двумя параллельными курсами, пытаясь нащупать хоть какое-то подобие следов, для возврата домой. В таком снегу можно утонуть с головой, и поэтому тот, кто был с санями стал опережать. И надо сказать, что это был не я. Я по прежнему нянчился с железкой, а Сэмюель с уже отогревшейся и трясущейся от холода Веленк-ой.
-- Мы заплутали?
-- Дальше леса не зайдем, а кругами станем ходить — так тут да.
-- Давай верёвку распуши. Я следом пойду. Так мы хоть с курса не собьёмся.

Так мы шли некоторое время — один не видя другого, но зато оба понимая, куда идём. Длины верёвки хватало, чтобы строго выдерживать курс, не сворачивая даже на шаг в сторону. Вообще впереди идущий руководствовался двумя тросами: ещё один, тот, что покороче, был от саней. Смысл троса между нами был тот, чтобы держать в натяжении струны, и если один куда-то проваливался другой останавливался и кнуто-образным движением сообщал другому, в какую из сторон тот сбился. Длину бечевы подгоняли под её вес, и чтобы ветер не сильно её вырывал.

Так дошли до озёр. Странно, как мы это сделали с такой точностью. Нам везло сегодня. Когда уж дошли до села, то из чувств было разве что дикое чувство усталости. Я расстался с Сэмюел-ем у двери дома старосты: там как раз был накрыт стол, и староста вместе с дочерью как-то странно примирившись с открытыми ртами взирали на моё появление в обнимку с новым орудием убийства. Прошёл в свою комнату и не разуваясь грохнулся костьми об пол.

---

Казалось, что завтра наступило следующим моментом, когда лишь коснулся земляного пола. Шум голосов, перекличка по утру добрых соседей — всё приводило в чувства. Но проснувшись пожалел об этом — тело окаменело, и любое движение причиняло кучу неудобств. Сейчас надо бы отвязать железку от колена, да уже поздно — пресс подводит в первую очередь, что и согнуться чуточку нет никакой возможности. Этот день буду изображать морскую звезду. Она ничего не знает, кроме своей спины, зато раскинулась как на пляжу.

Только суматоха вокруг совсем изводит. Люди не могут поспать подольше что ли? Так и придётся вставать. Отвязал ремешок на ноге, и освободился от полновесного центнер веса. Вышел в гостиную — там было так много народу, что не продохнуть. Чем то это мне напомнило Распутье.
-- Ну, чем тут у вас потчуют, что столько народу собралось?
-- Человек ты пришлый, и собрались мы благодарить за помощь, и в дорогу собрать. - Сказал за всех староста.
-- Чего так поспешно-то?
-- Да одолел ты Гас-Лусисто, за то благодарим. А вот чёрный властитель за него с нас спросит. А если ты уйдешь, то и спрашивать станет не с кого.
-- Так это просто змей. Чего вы так перепугались? При чем тут чёрный властитель?
-- Это ведь его воля была, что если где объявится змей, чтобы приносили ему в дар девку, и его самого звали на тот приём. Мы то позвать позвали, а змея ты погубил. Как нам теперь перед ним ответ держать?
-- И скоро он будет? - Всегда так, если что сделаешь хорошего, то никогда не похвалят. А уходить я и так, и так собирался.
-- Сейчас вьюга-пурга зарядила, и как она закончится, так он и явится. Немного у тебя времени бежать, добрый ты молодец. Не серчай, но нам запираться нельзя — мы как есть на тебя все покажем.
-- Ну и вам тогда не серчать на меня, - Я всё ещё не понимал, как это так всё обернулось вдруг. - вы ведь зомби. Те же самые зомби, только думающие, что живые. Как вы можете так жить, и ничего не собираться с этим сделать, чтобы что-то изменить?
-- А что мы можем изменить?
-- Ну сперва себя. Посмотрите на Сэмюеля — он из ваших, но куда вас живей. Вас уничтожают, а вы и в ус не дуете. Сэмюель говорил про могилы в горах?
-- Да, я знал. Просто не хотел тревожить людей. Там один из наших молодцов был. Они поплатились, что ослушались приказа. Но таков закон — что поделаешь?
Вас скоро совсем не станет на этой земле, а тем временем придумываете как оправдать и полное беззаконие, называя это законом.
-- А что тут можно поделать?
-- А до этого?
-- Что до этого?
-- До этого так было всегда? Почему пошли на службу к так называемым — тёмным, если знали, что ничего хорошего вам это не сулит.
-- А что тут непонятного. Коли нелёгкая судьба, так воля на то и дана, чтобы выбирать себе годину.
-- Ну что ж, вижу, что свою вы уже выбрали. Я ухожу, даже если вы меня об этом и не попросили бы. Оставаться здесь — слишком тоскливо. Ты, староста, говорят, знаешь дорогу к южным городам? Так ли это?
-- Было так. Но теперь — всё не так. Нету теперь на юг ходу, иначе мы бы выбрали себе другое место для житья. Но стала лютая смерть здесь прорастать. -- Тёмные леса да болота повсюду. Там, где вчера была гладкая дорога — теперь самая топь. Не стало нам пути, чтобы выбраться отсюда.
-- А как отсюда сам тёмный властитель дорогу находит?
-- Тут его владения. Тут — он сам себе дорога. Где захочет, проложит новую, в бурелом лес превратив хоть чёрный, хоть остовной превратив. А там где захочет — по небу совой пролетит.
-- Совой? Ну это немного подучиться, и каждый так сможет. Но мне ещё одежду и эту вот железку с собой прихватить бы.
-- Из тёмного города есть открытые пути в любые страны. Но ты лучше туда не суйся. Там любой человек, становится будто пьяным или буйным.
-- Да я туда и не пойду, если знаю, что отсюда есть прямая дорога. Я ведь здесь недавно, и стало быть есть обратный путь — тот же, коим я сюда попал.
-- Раз помнишь, так что нас об этом расспрашиваешь?
-- Так меня принесли сюда.
-- Какой нибудь леший или кикимора болотная?
-- Ну... вообще то да — кикимора...
-- Мда уж. Не знаю что и сказать. Для кикимор чёрные болота, что широкая дорога. Для леших тёмный лес, что дом родной. Они то легко пройдут там, где остальные навеки могут заблудиться.
-- И что предлагаешь?
-- Тикать тебе нужно отсюда, а предлагать мне не нужно. Ты скажи, когда уходить собирёшься?
-- Что, сегодня, да? - Я внимательно посмотрел на руки некоторых, которые сжимались, будто собственноручно меня выпроваживали отсюда.
-- Сегодня было бы лучше всего. - Вот блин!
-- Сейчас тогда, чуть погодите. - У меня в жизни был обширный опыт понимания, когда дают выбор, а когда вместо выбора дают в морду.

Сэмюель вместе с Веленк-ой отсутствовал в толпе. Я знал, что мог бы рассчитывать на их поддержку, если б не был уверен, что Сэмюель сейчас присматривает за своей сестрой. Вчера она хоть и пришла в себя, но была как после долгой болезни.

Свои нехитрые пожитки накидал в суму. Меч ни в одну бы не поместился, пришлось нести как и раньше. Надо заметить, что косяки тут низкие, как впрочем и везде, в этом, не знающем электрического света, полном всякого коварства, мире.

Протолкался сквозь толпу, пройдя хотящего сказать какое-то из своих напутствий, старосты со своей дочерью. Ой, как я зол. Тут ещё шишку себе набил некстати.

Уже дошёл до озёр, как слышно было чей то скорый бег. Сэмюель резво, насколько это позволял стоптанный, но вязкий снег, бежал в след.
-- Ты... Ух... Хагич... Ты... если найдешь дорогу, дай знать о том! Дай знать, если сможешь конечно?
-- Пришлю с барсуком весточку, о чем разговор!
-- Нет, ты как то по другому. Оставляй за собой приметные следы. Как у нас в лесу, только побольше, покустистей срезай. Позже я попробую пойти за тобой следом.
-- Я сейчас пойду не в ту сторону, а на болото к кикиморе болотной. Спрошу у неё.
-- Ты знаешься со всякой нечистью? Нда, не зря наш староста тебя в зашей. Мы бы коли знали бы, то едва ли впустили бы тебя такого в деревню.
Нечисти в тех, кто у вас не в чести, иной раз поменьше будет, чем, скажем, в дочурке старосты.
-- Она девка неплохая, не наговаривай на неё. Тут порой и на меня такая тоска нападает, что вот-вот, и сам по волчьи завоешь. А то, что вместо себя Веленк-у привязать велела, так то от безысходности. Коли старосты бы не стало, то кто бы в тёмный город ездил бы? Староста-то крепкий какой, что не берет его болезнь — так и то свалился, когда о его дочери разговор зашёл.
-- Ты лучше скажи: настолько всё плохо? Других властителей не нашлось, что потемней выбрали правителя над собой?
-- Да кто думал над этим? Сперва охраняли нас от нечисти всякой. Потом другой беды навалило — тати из Белой Кости стали наведываться. Ну нас и схоронили за тёмным лесом, и за чёрной топью, правда теперь и сами бежать отсюда не можем.
-- А большое село было?
-- Это нет, а откуда мы пришли — большое, восемьдесят семейств. Правда сейчас там дворов осталось поменьше, чем у нас тут.
-- Ничего не хочу сказать, но если ничего не делать, так всё и оставить, то может лучше было бы  всем нам замёрзнуть прошлой ночью? Ты сам как думаешь?

От такого вопроса самому сделалось мерзко и противно, что передёрнуло. Не прощаясь, двинулся к прошлому месту зимовки.

Посидеть, полежать, почесать пузо — все планы сорвались. Опять зябнуть, опять голод: опять думать, что покушать и где дров натесать. Посмотрел в суму — кто-то из сердобольных подкинул зерна и ягод. С чем пришёл, с тем же и ухожу обратно. Лук, правда, потерял. Но меч какой нашёл, не нарадуюсь! Единственное, чем плох — тяжёлый, по весу что двоих человек несу на себе. Выручает тонкая балансировка, наплечный держатель и семенящий шаг.

Сегодня придётся заночевать подальше от болота. Не успеваю дойти ни до болота, ни до предыдущей стоянки — даже не знаю, где ночевать. В сугроб закопаться? Тоже вариант, да только ноги-руки не шевелятся совсем. Вот бы сейчас сани какие, и чтобы меня в них кто-то до места довез бы. И чтобы мне это ничего не стоило бы, было бы вовсе великолепно.

Только так подумал и пока соображал, откуда взялось как казалось бы одиноко стоящее дерево посреди степи, оно обернулось, и заговорило человеческим голосом:
-- Хагич, мальчик мой, я тебя обыскалась вокруг. Садись в корзину, нам нужно быстрей уходить отсюда. - Это была бабушка Яга.
-- С чего спешка?
-- Садись быстрей, я позже расскажу.

Взгромоздился в корзину, отцепив и замотав лезвие взятой из деревни накидкой, и тут наступил шторм — что держись. Когда был при беспамятстве меня так не выворачивало. Теперь я понял, откуда пошли карусели и аттракционы. Для бабушки вес топора нисколько не убавил прыти. Меня укачало, что чуть задремал.

---

Мы остановились, корзина опрокинулась, но я как будто уже был готов к тому, и перекатившись через бок, откинул лезвие от себя подальше. Цел. Бабушка Яга стояла рядом, и её била крупная дрожь.
-- Ты чего?
-- Возьми вот свою старую одежду, переоденься. Эту отдавай мне. Меч я тоже придержу, и потом отдам. Возвращайся к прежнему жилью.
Что случилось то?
-- Лель-Еран едет. Ты не говори, что живую воду у меня забрал. - Она у меня так и осталась не раскупоренной в суме.
-- Не скажу. Когда идти то?
-- Лучше, чтобы ты домой до него дошёл. Только смотри, что я тебе помогала, ни слова не говори. Я позже зайду вас навестить.

Оставила меня ошарашенного. Я переоделся в старые лохмотья, новое оставил в корзине. Если она так боится Лель-Еран-а, то и мне не помешает осторожность. Нарубил небольших деревьев, взял за дрова, чтобы печь истопить, и как алиби — на всякий случай.

Посмотрел на себя — вроде именно так я бы и должен был бы выглядеть, если оставить меня на несколько месяцев одного. Повалялся ещё в сухой траве, и теперь вообще, как говорится — любо дорого взглянуть. Видя такого никто не спросит, а чем я это все время занимался, всем и так будет ясно.

Когда подымался, шерсть на всем теле встала дыбом — на рядом лежало семейство кабанов в полном сборе. Подслеповато щурясь, они видимо приняли меня за своего. За хряка из упитанной породы. Но поняв, что ошиблись в собрате, резво рванули с места и исчезли, оставив после себя лишь разверзнутый след из болотных трав.

Фух! Пронесло на этот раз. Вот куда дичь перебралась то, прячась от ползучего гада! Лук бы, да пировал бы неделями. А того кабана, я, по моему, даже не отведал и кусочка. Кстати, так есть захотелось, только подумал об этом...

С такими мыслями дошёл до дома. Закрывая дверь, вспомнил, что не захватил даже меча — нечем дрова колоть, только руками расщепить. И как не странно, руки с лёгкостью делали из кругляка поленья. Есть чему удивляться. Вот почему кабаны меня боялись. Надо было бы поймать самого щупленького.

За тихими грёзами о еде, отряхиваясь от снега, в избу зашел Лель-Еран.
-- Ну и мороз! Вот заяц, принимай — замёрз лопоухий, от лисы спасаясь.
-- Как добрался? Что нового в Чейндра? - Сжимаясь от холода, спросил его, забирая тощую тушку.
-- Всё нормально. Без тебя там сейчас настолько тихо и мирно, насколько может быть в этом городе. Зашёл проверить твоего коня как ты и просил — с ним все хорошо...

---

Так я сидел перед ним, стараясь в эмоциях не пропустить слабины... Главное, чтобы он не догадался, что я был в гостях у той деревни. Вдруг, он и есть — тот тёмный властитель. Мысли путались, тем более нужно было оставаться в своём уме, чтобы мои мысли принадлежали только мне...