Глава 32. Тройка, семерка, туз
Мелкие неудобства, связанные с особым статусом, не огорчали его, и даже наоборот — бесправное положение иностранца напрочь освобождало его от всяких глупостей типа военной кафедры. Многие студенты так прямо и завидовали безродному корейцу и спрашивали, где им взять такие же корочки. Алик пожимал плечами.
От сокурсников его отличала зрелость суждений и поступков. В то время, как другие юноши резвыми жеребцами топтали бескрайние луга жизни, он держал глаза открытыми и уши навострёнными. Водил знакомства с интересными людьми и пользовался их уважением. Именно они помогли ему начать карьеру грузчика в вино-водочном магазине.
Работа эта — мечта студента. Он появлялся на ней всего два раза в день: рано утром и в обед, когда приходила машина с товаром. Платили всего восемьдесят рублей в месяц, но разрешали пользоваться «боем». Конечно, в пределах нормы, утвержденной министерством торговли. «Бой» реализовывался через «заднее крыльцо», и этого вполне хватало Алику на удовлетворение первичных нужд.
Нужды второго уровня он удовлетворял другим способом. В 505-ой комнате, где он жил, образовался неформальный клуб любителей азартных игр, в деятельности которого Алик принимал самое непосредственное участие. Подрабатывать фарцовкой он считал ниже своего достоинства.
Карточное ремесло он знал поверхностно. Один дальний родственник показал ему парочку трюков — вот, пожалуй, и всё. Но этого вполне хватало, чтобы снимать излишки жира с доверчивых, стерильных в смысле карточных фокусов товарищей. Периодически он давал им выигрывать, чтобы не вызывать подозрений, однако общий баланс всегда склонялся в его пользу. Бухгалтерию, кроме него, никто не вёл.
Играли они либо в «триньку», либо в «храп». Начальные ставки — по десять копеек. Но зимние ночи в Сибири долгие, и к утру в кармане у Алика оседали приличные дивиденды. Иногда выстреливал и крупный куш, когда кто-нибудь чрезмерно горячился и взвинчивал банк до самых звёзд. Или когда к ним заглядывали на огонёк проходившие мимо чужие простаки. Ну, тут уж они сами были виноваты.
Атилла и Шнырь, заявившие свои кандидатуры на предстоящий матч, слегка насторожили его. Оно и понятно, зона — идеальное место для оттачивания навыков, которыми сам Алик в совершенстве не владел. Однако он согласился из любопытства, решив играть только по мелочи, не рискуя, и не высовываясь вперед.
- Сдавай, - любезно предложил он Атилле, чтобы полюбоваться его руками.
- Это мы живо, - обрадовался великан, поплёвывая на ладони.
Деревянными пальцами он перетасовал колоду, уронив на пол карту, и предложил соседу снять шапку. Сдал, как последний трамвайный лох.
«Посмотрим, - не стал торопиться с выводами опытный Алик. - Всяких мы здесь повидали».
Игра прошла с переменным успехом несколько кругов, и стиль гиганта начал недвусмысленно прорисовываться — блефовал он по-чёрному. Что бы ни подсовывала ему судьба, он тут же поднимал банк и пёр напролом до победного конца, заставляя осторожных студентов уступать.
Шнырь не в счет — он вообще только портил игру, то пасуя с хорошей картой на руках, то встревая в свару с какой-нибудь швалью.
«Ладно, пусть заберет этот рубль, - соглашался кореец. - И этот тоже».
Но урка нагло шёл ва-банк при каждой новой сдаче, и Алику это надоело. Когда в очередной раз Атилла поднял ставку на пятьдесят копеек, имея в активе десятку и шестёрку пик плюс никчемный бубновый валет, Алик добил и ещё прибавил рубль.
- Врёшь! - шутливо погрозил ему пальцем Атилла. - А мы вот так!
На стол легла смятая бумажная трёшка.
- Даю. И пять сверху.
- Идёт. И ещё пять.
Они остановились, когда банк вырос до сотни рубликов.
«А в нервах ему не откажешь», - поразился Алик.
- Показывай, с чем шёл.
Атилла без лишних слов выложил свои законные шестнадцать очков. Алик хмыкнул.
- Двадцать одно.
Настала короткая пауза, а потом он услышал голос Шныря:
- Я извиняюсь, где?
На столе, выложенные его собственной рукой, красовались: семь, восемь и девять — все разной масти. Он точно помнил: была трефовая дама, которая катила к любой масти, и червовый туз. И где же они теперь?
Под вздох облегчения Атилла сгрёб добычу в карман и уселся поудобнее — для следующей сдачи.
«Это как же он такое провернул? Подмена карт на своих руках — дело обычное в шулерской среде, но поменять их на чужих?!»
Самым правильным было бы уйти, небрежно бросив через плечо, что, мол, не мой сегодня день. Бывает. Но этого не произошло.
«Обидно, конечно, - поразмыслил Алик. - Но я хочу посмотреть этот фокус ещё раз. Добью то, что он скажет, и откроемся. Ещё один проигранный рубль погоды не сделает».
Он дождался момента, когда Атилла полез в гору с червовыми валетом и десяткой. Больше, чем в прошлый раз, но не против же двух тузов.
- Десять копеек сверху.
Атилла ожидаемо поддержал и пошёл в гору:
- Даю. И вот ещё сверху.
Он бросил в кучу жёлтый потрепанный целковый. Все снова паснули. Алик порылся в нагрудном кармашке и поддержал.
- Добил. Открываемся?
- Э, погоди. Как добил? - удивился Шнырь. - Ты положил рубль.
Верилось с трудом, но в банке лежала сотня, не известно как подброшенная ловкачами.
«Ах, вы мошенники!»
- Так и у тебя был рубль, - возразил он.
- Да ты что, Алик? - возмутились многочисленные свидетели. - Сотню он бросал.
Слово в карточной игре дороже расписки. Оставалась ещё робкая надежда на чудо. Он украдкой посмотрел на свои карты и увидел там полную ерунду: шесть, семь, восемь — и опять все из разных семейств.
«Слить две сотни за вечер — неслыханно. Вот теперь нужно встать и уйти».
- Не мой сегодня день.
- Пасуешь?
- Да.
- Завтра продолжим?
- Посмотрим.
Остаток ночи студенты резались с уголовниками в дурака. Без всякого интереса, если не считать анекдотов. Алик сделал вид, что уснул, но на самом деле он обдумывал условия будущего договора, отвернувшись к холодной стене.
«Вы мне — секрет фокуса. Я вам — три сотни. Нет, две. Идёт?»
Свидетельство о публикации №212031600285