Волшебство. Глава VII

Спал он, как обычно на новом месте, плохо. Даже очень плохо. И проснулся рано – на пару часов раньше обычного. Хотя, как ни странно, чувствовал себя очень даже выспавшимся. Видимо, обратка от его подруги была достаточно сильной.

Осторожно, чтобы не разбудить её (она спала, как говорит в таких случаях его мама, без задних ног) поднялся, натянул домашние штаны, вырой и правдой служившие ему уже полтора десятка лет (ну что поделать, не любил он расставаться с удобной одеждой) и отправился на кухню. Осторожно прикрыв за собой дверь в спальню, чтобы её не разбудил гул микроволновой печки, в которой он будет готовить себе вот уже много лет неизменную овсяную кашу.

Овсянка, сэр…

Он приготовил овсянку – на неизменном обезжиренном до полупроцента молоке (четыре минуты в СВЧ-печке на максимальной мощности), подсушил неизменный Бородинский хлеб в тостере (одном из его подарков своей новой girlfriend – русские эквиваленты этого слова его решительно не устраивали), добавил в кашу неизменное же варенье (на этот раз – из чёрной смородины)… Заварил неизменный зелёный чай с жасмином…

Как обычно, позавтракал очень быстро. Его часто ругали за привычку быстро есть, но он ничего не мог с этим поделать. Привычка. Ещё с Бог только знает каких времён. Чуть ли не с подросткового возраста.

Как и привычка к самодостаточности и самообслуживанию. Поэтому посуду за собой он мыл исключительно сам. Несмотря на ворчание по этому поводу его girlfriend.

Что за чудеса???

Он отлично помнил, что ещё вчера вечером вода категорически отказывалась сходить по водосточным трубам. Купленная ею квартира была очень сильно перепланированной бывшей коммуналкой в «хрущёвке» и с сантехникой там был полный швах. В смысле, с соответствующими трубами, которые то и дело засорялись и требовали нешуточных усилий по прочистке.

Которых, естественно, ни вчера вечером, ни ночью никто не предпринимал. Да и никаких дивайсов для этого в квартире не было – он вчера лично проверял. Даже включил в план действий на сегодняшний день покупку всего необходимого для этой, увы, неизбежной «бытовухи». И, разумеется, саму бытовуху (ибо дело сие по квази-Домострою, который постепенно формировался в его новых романтических отношениях, было исключительно мужское).

Поэтому то, что вода вдруг сама собой начала сходить… иначе как чудом назвать было нельзя.

Он похолодел. Перед тем, как заснуть в его объятиях, она сообщила ему уже весьма сонным голосом, что после его болевых воздействий у неё достаточно энергии, чтобы прокачать целый город. Миллионник, между прочим… Причём именно прокачать. Именно так она и сказала.

Ну, город не город, а трубы водосточные она прокачала очень даже. Магия, однако.  Что-то будет дальше. Особенно, после сессии…

Кстати, о сессии. Ознакомительной сессии, если быть более точным.

Что самое любопытное, ознакомительной и для него тоже. Ибо все его предыдущие тематические отношения – от разовых сессий до некоего отдалённого подобия ДС – были строго асексуальны. Он порол, ставил зажимы, ставил или просто на колени, или на горох, или на гречку либо чтобы наказать нерадивую ученицу (подобное он практиковал исключительно со своими тематическими Галатеями), либо в психотерапевтических целях (снятие стресса, навязчивого влечения, эмоциональной зависимости и т.д.), либо чтобы доставить женщине эмоциональное удовольствие…

Он с улыбкой вспомнил один свой «бартер». Ему ну просто ооочень хотелось увидеть одну дамочку лет двадцати пяти обнажённой. А ей почему-то хотелось, чтобы её выпорол именно он. В результате он получил невыразимое эстетическое удовольствие от созерцания её обнажённого тела (она красиво и изящно разделась перед ним, да и после порки оставалась с ним обнажённой до самого ухода из его холостяцкой «двушки») .

А ей, судя по её довольным стонам, не менее понравились две сотни ударов, которые он ей отвесил по ягодицам, спине и бёдрам ременным спанком, кошкой-пятихвосткой и весьма болезненным снейком (подарком его знакомой верхней на день его рождения).

Поставить зажимы на соски она ему не позволила, на гречку тоже не встала, но на коленях перед ним постояла. Причём не без заметного удовольствия, хотя, по её словам, была чистой мазой и к ДС была совершенно равнодушна.

«Значит, ты всё-таки чего-то когда-то хотел…»

Святая появилась, как обычно, совершенно неожиданно. И в полном соответствии с его условием. Ведь завтра уже наступило…

«… причём не так уж давно»

Действительно. Всего-то прошлым летом…

«… значит, не всё так уж безнадёжно…»

«С каких пор святые одобряют тематические желания?»

«Как минимум, с тех пор, как принцип пропорциональности стал де-факто частью официального католического вероучения…»

О как! Принцип пропорциональности. Вообще-то чисто модернистская фишка, которая де-юра в катехизис католической Церкви так и не попала. По крайней мере, пока.

Хотя при подготовке к его первой исповеди (обязательное условие перехода в католичество) его катехизатор Лукас Поллас настойчиво и вполне официально объяснял ему, что если грех совершён для того, чтобы избежать ещё большего греха, то с точки зрения Церкви этот меньший грех грехом не считается и исповедовать его не нужно.

Зажимы на женские соски и Рейнгард Гейдрих. Голая женщина на коленях на гречке и Ава Ковнер. Действительно… Выбор не наибольшего добра (как очень хотелось бы), а наименьшего зла. Хотя, с другой стороны, так можно очень далеко зайти…

«Не зайдёшь»

Только этого ещё не хватало… Впрочем, то, что святые умеют читать мысли, ему было известно давно. Но чтобы вот так откровенно…

Впрочем, ей виднее.

«Не забывай, что Он всемогущ. И просто не позволит тебе зайти»

«Хотелось бы верить»

«У тебя нет никаких оснований этому не верить»

«Хорошо. Верю»

«Не буду тебя отвлекать. Готовься к своей сессии».

Она исчезла.