Клептоманка

Когда мы обсуждали выпускной вечер, кто-то пошутил:
-   Почему бы не позвать Лину?
Бывают такие шутки, напоминающие нам о чем-то неприятном, которые затем только и существуют, чтобы ссорить людей между собой.
Так было и теперь.
-   Эту идиотку?
-   Разве она не в колонии?
-   За нее надо выпить!
-   Сам и пей!
В конце концов Галине Анатолиевне пришлось нас успокаивать. Она, по своему обыкновению, пустилась в рассуждения, каким талантливым человеком была ее любимая ученица и как несчастливы талантливые люди.
Рассеянно глядя в окно, я думала о Лине. Мы были знакомы с 1 по 7 класс. Миндалевидные глаза, светящиеся задорным блеском,  нежная кожа персикового цвета  и вечно растрепанные черные кудри… Ее можно было назвать красивой – если бы она не улыбалась так нагло, словно насмехаясь над всем миром.
А она и правда насмехалась. Благодаря ей никто из учителей не остался без прозвища. Так, Галина Анатолиевна превратилась в Гагру, а учительница математики из Ларисы Дмитриевны – в ЛСД.
Или, насмотревшись аниме, Лина и ее подруга Маша уверяли, что у них есть Тетрадь Смерти, куда они записывали всех нас. Способы убийства были на редкость унизительные и извращенные.
А иногда просто от скуки Лина смотрела на кого-нибудь из мальчиков долгим наивным взглядом и говорила нараспев: «Знаешь, ты идиот».
Но главным развлечением Лины и Маши была клептомания, как они это гордо называли. На большой перемене Лина хитро подмигивала подруге: «В раздевалку?» Та кивала, и девочки, весело хохоча, убегали. Они не делали секрета из своего занятия – воровства разных побрякушек из курток старшеклассников (почему-то Лина особенно ненавидела старшеклассников).  Мы уже привыкли к этому развлечению и не выдавали их тайны.    
Но однажды шум перемены прорезал звук громкоговорителя. Металлический голос сообщил, что в раздевалке участились кражи, теперь раздевалка будет тщательно охраняться, а виновным лучше признаться сразу.
Лина схватила Машу зав руку: «Ого, мы на лезвии ножа!»   
Ее охватило какое-то бурное возбуждение. Она быстро ходила по рекреации, много и бессвязно отвечала на уроке. Боялась ли она? Конечно, да. И старалась скрыть это.
Пожалуй, это был самый беспокойный день в всей моей школьной жизни. На следующей перемене я снова вздрогнула от звука громкоговорителя:
«Просьба Ангелину Кузнецову срочно подойти к директору».
 Меня поразила обыденность сказанного. Ведь людям совершенно нет дела до того, что чувствует эта девочка. А мне… мне страшно за нее? Или просто я жду увлекательной развязки?..
Лина застыла у окна, где она за секунду до этого что-то горячо объясняла Маше.
-   Срочно подойти…
Леня, мальчик, которого она больше всех дразнила, выглядел совершенно убитым.
-   Тебе надо идти…
Лина, не глядя ни на кого из нас, быстро вышла из рекреации.
На последнем уроке ее не было. А когда мы вышли в вестибюль с куртками в руках, она одиноко сидела на скамейке, глядя в пол. Иногда Лина поднимала голову и смотрела на люстру с затаенной надеждой в глазах. Но потом, словно выключал свет, на ее лице появлялось выражение нестерпимой муки, голова вновь бессильно падала на руки.      
Я стояла перед одноклассницей, не зная, что делать. Если бы я оскорбила ее, то попросила бы прощения. Но я ни в чем перед ней не виновата. Или?..
Маша нерешительными шагами подошла к подруге. Та, точно разбуженная от кошмара, быстро встала и взглянула на Машу. Равнодушно и отстраненно. Ее взгляд словно говорил: «Мне нечего тебе сказать. Мы больше не увидимся».
И вдруг стало так жаль Машу, Лину и почему-то себя. Нет, в беспристрастности этого мира есть что-то несправедливое.
Я думала об этом, в то время как Лина, бросив короткое «Прощайте!», исчезла за дверью.
Мы долго смотрели в окно, пока ее гордая фигурка не пропала в синеве неба. Мне пришло в голову, что Лина уходит туда, откуда ей никогда не вернуться. Может, она растворится в этом мире таком же бесчестном, как она сама?   
…Однако мне вспомнилось и другое. Пару месяцев назад я видела Лину.
Обычно в метро я погружена в свои мысли и почти не обращаю внимая на внешний мир. Но в тот раз меня отвлек громкий голос. Сильный и молодой, он принадлежал человеку, только еще вступающему в жизнь и хотевшему получить от  этой жизни все, что можно:
-  Понимаешь, Лин, найти ошибку в Google – весьма прибыльное дело. Серьезно, если сообщишь администраторам – тебе дадут сто тысяч.
Услышав знакомое имя, я подняла голову… Нет, это была не Лина. Разве можно было узнать в этой шестнадцатилетней женщине прежнюю вздорную девчонку?
Сощурившись, она смотрела на собеседника с улыбкой, какой могут улыбаться только влюбленные. На щеках играл румянец, глаза горели вдохновением. Вдохновением первой любви, которой я еще не испытала…
-   И как? – ее голос звучал с неожиданной кротостью, - Ты уже нашел ее? Ошибку?
Он что-то отвечал ей, но я уже слушала. Любуясь своей одноклассницей, я думала об ее судьбе.
Ты сейчас счастлива, Лина. Только любовь тебя не спасет. За кем бы ты ни пошла,  в тебе будет жить клептоманка…