Правдивая история о Святополке. Эпизод 57

Суперкнига. Книга книг.

-Все перенимают по американской системе, так и эти «новшества» переняли- перевели меня с книг и журналов на одну Библию. Вот оно- обоснование нововведения и Судислав ткнул пальцем в папку Леся на заметку:

«По идее квакеров, преступность порождается богоотступничеством, и поэтому преступника следует устрашить, заставить раскаяться и примирить с Всевышним. Поэтому пенитенциарий представлял собой тюрьму со строгим одиночным заключением. Все осужденные были обуты в войлочную обувь. Ни имени, ни происхождения, ни совершенного преступления, ни срока наказания. Администрации они были известны лишь по номерам. Осужденным не полагались свидания или письма и посылки. Абсолютные тишина и изоляция от внешнего мира. Все заменяла Библия. За произнесенное слово - плети, выход из камеры - в маске. Больница, баня, прогулки - ряд одиночных камер, двориков. В церкви - также одиночные будочки. И конечно же ни о какой воспитательно-исправительной работе речи не велось.
Безмолвное строжайшее одиночное заключение было рассчитано на "способность человека к бесконечному совершенствованию, на убеждение верующей души, что одиночество неизбежно побуждает к раскаянию и непременно возвратит человека к добру", но на деле приводило лишь к умопомешательству и неспособности освобожденных ориентироваться на свободе.
Американская система была создана во многом благодаря уже имеющемуся опыту тюрем Гента и Глочестера. Содержание заключенных в образцовой тюрьме, открытой в Филадельфии в 1790 г., предусматривало постоянную трудовую занятость осужденных и накопление ими определенных денежных сумм на момент выхода. Финансирование тюрьмы происходило также за их счет. Строгая трудовая дисциплина сочеталась с суровыми требованиями режима. Однако условия молчания и одиночное заключение предназначались лишь для лиц, которым смертный приговор был заменен лишением свободы. Иные категории заключенных за надлежащее поведение могли рассчитывать на сокращение срока наказания. Каждый осужденный находился под постоянным контролем администрации, которая фиксировала все малейшие изменения в его поведении» (Кузьмин К.В., Сутырин Б.А. История социальной работы за рубежом и в России (с древности до начала XX в.). Екатеринбург, 2003. С. 334 – 336).

Лесь перевел взгляд на Библию Судислава и заинтересовался обложкой.

-Какая -то странная у тебя Библия? В той Библии и были одни выборочные главы, такие, которые должны были не отучить тебя думать, а при внимательном и пристальном изучении даже рассчитанные на человека сведущего, и образованного. Все было расположено именно в том алгоритме, чтобы постичь определенные выводы-как ты не сваришь суп из таких -то элементов, но из того, что есть в твоем распоряжении к другому результату ты и не придешь- у тебя будет это одно блюдо на выходе из этих ингредиентов.

Почему он сам этого не заметил- это было не случайно. А может и заметил-но виду не подал. Потому что «включил дурака» на долгие годы. Следы вырванных страниц свидетельствовали, что их неманерно готовили, подбирали, и это уже говорило об определенной последовательности, алгоритмичности и гипертекстуальности информационного массива- которая охватывала содержанием все попавшее в поле зрения, и все это заточение было ничем иным, не наказанием- а именно этим «реформаторием»-который бы дал ему путь преображения и духовного роста. Как   брахманы, занятые на востоке, в Индии перекладыванием тяжелых дисков- шайб на штыри, так и здесь, с виду, занятие однообразное и скучное и рутинное, но в нем есть определенный цикл, последовательно- если одни люди натолкнулись на это-то значит и другие должны были дойти, просто от однообразия и ежедневного занятия-ты воспринимаешь это как процесс- а не суть- ты занимаешь себя чтением, чтивом-но не доходишь до самого главного-ты сосредоточен на своем действии, на занятии – а не смысле постижения отгадки-заключенной в предоставленных тебе символах и знаках-которые приведут тебя к развязке и отгадке. Неужели Судислав не мог постичь этого-неужели так много было отвлекающего что не давало ему возможности сосредоточиться-неужели боль и превозмогание лишений лишило его возможности абстрагироваться от картины своего бытия –от персонифицированного и зацикленного на себе эгоцентричного мира –чтобы уметь воспринять указанное между строк- безмолвное неочевидное свидетельство- которое дается не только избранным –но и подлинно ищущим-алкающим этого знания-которое делает их посвященными в тайну, в «святая святых»,  и допускает к самим алтарям..

 Неужели не было у него в распоряжении другого экземпляра- он оглядел Библию и стал тщательно осматривать том- без сомнений с 1037 года по 1054- 17 лет этот фолиант находился в руках Судислава, имея одного  владельца. Или книгу успели подменить?  Как он попал к нему в руки? Достался ли в  неизменном виде- если столько лет сопровождал узника как единственный разрешенный предмет в качестве пищи для ума и заполнения досуга и свободного пространства личного времени. По курсантской привычке книги так раньше метили с торца, большими буквами выводя свое имя- как ставя клеймение. Лесь повертел форзац книг, и с торца обнаружил полустертое выведенное на торце «Нестор». Так и есть. Прежде чем попасть к Судиславу из тюремной библиотеки- она была у Нестора. Нестор не пребывал в заключении, и не оставлял книги своим последователям или преемникам, как их назвать без сожаления и без отношения. Просто тогда «бук-кроссинг» в ту пору в Киевской Руси был рядовым явлением. То, как книга сама обнаружила и нашла своего владельца, или попала в места не столь отдаленные по стечению обстоятельств или по чьему наущению или по воле отдельных лиц было неясно. Истина должна была открыться тому, который должен был понять тайный ход, и раскусить его алгоритм, то последнее завещание летописца, тот мессадж,  то уведомление, которое должен был принять только один посвященный, который знал эту историю, который боролся трижды. С фактами против фактов. С логикой против фактов. И с логикой против логики, как любой уважающий себя дознавала.

Так четко и ясно было это видеть только со стороны. Вот они.. проблески ясного, незатуманенного, чистого  сознания. Вот оно долгожданное прозрение. Вот она отгадка, которая делает тебя не на один, а сразу на несколько шагов ближе к заветной цели. Вот оно, ради чего ты шел долгий путь,  спотыкаясь и запутываясь в ломанных линиях траекторий и рикошета по всем углам лабиринта- в которых ты успел обтесаться. Все соподчинено одной цели, которую теперь видно и невооруженным взглядом. Все, как на ладони. Должно же открыться теперь второе дыхание и сердце учащенно забьется, когда ты выходишь на финишную прямую. Ключи- в самой книге. А в следующий раз при свидании я ее подробней осмотрю-только бы она никуда не делась-не запропастилась-успокаивал себя Лесь и настраивал на плодотворную работу.

Как будто вертишь звенья кубика Рубика, и он тебя приводит к заветной грани. Только нужно, чтобы с каждой грани совпали цвета и были однотонные цвета не так, как в одной плоскости кубика одни цвета –а в пяти других гранях кубика все цвета идут в разнобой. Нужно добиться совпадения цветов однотонных, на каждой плоскости, не больше, ни меньше -тогда это можно принимать как истину и единственное верное решение.