Хлопушечный Гамлет и Волга-матушка

Споры о том, поэт ли Высоцкий, считаю пустопорожними - ответ очевиден. О поэтике Высоцкого говорить можно бесконечно, и чем больше проходит времени, тем больше это проявляется. Если были в XX веке в России экспрессионисты, то это в первую голову именно Высоцкий. Такой экспрессии, на мой вкус, сверхчерезмерной, сверхчеловеческой, никто у нас не обнаруживал.

Взять хотя бы его театральную манеру чтения главного монолога Гамлета в Пастернаковском переводе. Высоцкий, словно не выходя из закованного в цепи образа Хлопуши, зверем бросался на зрителя с пресловутым "быть или не быть, вот в чем вопрос", с тоскливо-волчьим подвывом в последнем слове. А суть монолога такова, что его надо шептать, едва слышно, как "робкое дыханье, трели соловья". И так повсюду - с низким, хрипящим, иногда ласкающим, лиричным, завлекающим подразумеваемой силой личности, иногда тоскливым голосом чувствующего свои пределы альфа-самца Волка Ларсена, социал-дарвинистского капитана из известного романа Джека Лондона.

Так у Высоцкого везде, или почти везде - кроме песни про "вдоль по Волге-матушке", удивительно выпадающей из общего ритма его творчества, - из этой песни стилистически вышел весь Башлачев, явление в своем роде соразмерное таганковскому Гамлету.

А еще - удивительная васнецовско-пушкинская лирика: "дом хрустальный на горе для нее" или "живешь в заколдованном диком лесу, откуда уйти невозможно"...

Высоцкий, этот, казалось бы, "капитан Буль-Буль" из детской сказки про Карандаша и Самоделкина, творил чудеса. На его голос, его сюжеты, как на наркотик, подсаживались самые разные люди из всех слоев общества, разных возрастов, даже я иногда - а было мне 10 лет, когда умер Высоцкий. Даже и теперь иногда есть неодолимый соблазн услышать его голос и хранятся где-то пластинки, кассеты, диски... Была и частично остается в обществе потребность именно такой экспрессии.

Свидетельствовал ли избыток экспрессии о недостатке вкуса у Высоцкого или у тех, кто его любит, типа - пробивал слабые тексты громовым, хрипящим в последней агонии чувств и страстей голосом? Или это было неизбежно для того, кто рвался к последним истинам? Иногда ее достигал, а иногда попадал в пустоту или в дурную бесконечность, скатывался в безвкусицу, навязчивый наркотический бред, как в "баньке по белому". Эти взлеты и падения увлекали, каждого по-своему.

На мой взгляд мерзейшая и безвкуснейшая песня Высоцкого "Идут по Украине солдаты группы Центр" - ан, поди ж ты, вызывала восторг у лимоновского Эдички, вот уже мерило людей и жизненных ориентиров. Кажущаяся противоречивость Высоцкого делает его до сих пор интересным объектом для критики и поклонников.

А еще он "рвался на запад" вместе с советскими солдатами, да и не только - просто рвался туда, но оседать не собирался: оглядывался на верных поклонников в СССР, понимая, что нигде его так не поймут и нигде так не будут любить, прокладывая дорогу вскоре последовавшим за ним челнокам и новым русским всех сортов, с личным мерседесом и прочими фетишами, которые частично потеряли свою силу и иногда вызывают лишь усмешку. Но не сам Высоцкий, который останется экспрессивным символом своей эпохи, полем, на котором встречаются и спорят правые и левые, добрые и злые, физики и лирики, "лузеры" и "виннеры", живые и мертвые. И мы чувствуем, что эти мертвые нас не оставят в беде.