Падение 14. Разрушение

Ожидание вечера показалось безумно утомительным. Раньше время никогда меня так не терзало. Каждая минута казалась часом, а каждый час, казалось, вообще не планировал кончаться. Я немного прибрался дома, выгладил одежду, Сменил бинты, шрамы не думали особо заживать, наверное, стоило наложить швы. В общем я старался убить время, и силы, которые были дадены мне предвкушением того что вскоре я встречу своего брата.
После изгнания, в темноте, прошло немало времени, и здесь я уже почти три недели. И все это время я был словно бы оторван от всех своих родных, которые были, по сути, частью меня самого. Потому появление моего брата было необычайно важным для меня событием. И тем важнее было показать, что я не пропал в этом мире. И познакомить его с Викой.
В половине седьмого пришла вика, с бутылью вина и тортом. Все это было отправлено в холодильник, кроме девушки, которая была усажена ужинать, и слушать рассказы и выплески эмоций.
- Он хороший, поверь мне. Мы не одно столетие провели вместе. – Тороторил я, не в силах удержать эмоций. – И он говорит, что собирается продолжить то благое дело, что мы начали с ним наверху. Если бы не Уриил, мы бы уже несли счастье всем людям на земле, прекращая войны и излечивая недуги.
Все это время она молчала, ела и смотрела в стол, и когда я хотел спросить, не утомил ли я ее своим рассказом, раздался стук в дверь. Мы вскочили почти одновременно, и пошли на встречу к моему брату.
Какого же было мое удивление, когда на лестничной клетке я увидел мужчину в дорогом костюме, с золотыми часами и старым взглядом который как бы говорил «Ты еще такой неопытный, младший» Но, несмотря на это, и на то, что я был в потертой футболке металлики и старых джинсах, мы крепко обнялись, ну вернее это я повис у него на шее, благо он был почти на голову выше меня. А затем, немного успокоившись, произнес – знакомься брат, это моя подруга Виктория. Вика, знакомься, это мой брат…
- Дмитрий. – Окончил за меня старший брат. – Приятно познакомиться. И спасибо за то, что приглядели за младшим. Он порой бывает таким ребенком. Можно пройти?
- Конечно можно, - отозвалась Виктория, - проходите на кухню.
С этими словами она убежала на кухню накрывать стол, а я закрыл дверь и уставился на высокую фигуру передо мной.
- Однако я ожидал, что ты будешь жить под мостом. – Улыбнулся мне брат. – А ты даже в квартире, даже с девушкой. Ты явно ростеш!
Я улыбнулся в ответ – зато от тебя я ожидал многого, но ты устроился более чем удачно. Только как?
- Ты же знаешь, души людей очень восприимчивы. И внушаемы. – Пожал плечами Дима.
- Но брат, мы не можем использовать силу на людях. Отец не разрешил нам еще!
- Младший. Мы в изгнании, можно сказать вне закона. Какая уже теперь разница.
- Об этом я не подумал. Ладно, пошли на кухню. Конечно, королевских угощений не обещаю, но перекусить немного есть. – Сказал я и мы пошли по коридору, который сам по себе, как мне кажется, даже стоил меньше, чем костюм идущего рядом со мной.
Мы расположились вокруг стола, Вика обслужила нас, и сама села, и принялась, есть торт, а брат тем временем рассказывал – Я упал около месяца назад, и решил, что изгнание еще не повод мне отступать от намеченных целей. Потому я пристроился к одному благотворительному фонду, помогая в сборе средств, а от туда к владельцу крупной компании, который финансирует мои планы. Для начала я планирую встать у руля этой страны. Уж, пожалуй, мне деньги не нужны, да и криминальное давление мне не страшно. Сначала проработаю верхи правительства, что бы прекратить коррупцию, и возьмусь за обогащение страны. В дальнейшем для удобства переведу ее на монархическую систему, после этого начну внешнюю политику, в идеале – присоединить к России несколько крупнейших стран, а после и весь мир. Политическое завоевание можно сказать. Затем ужесточу ценовые нормативы, так как импорта и экспорта больше не станет, в счет этого же стабилизирую зарплатный уровень. Но это все экономика и прочая политика, а людям для счастья нужна духовность, и именно поэтому мне нужна твоя помощь. Ты, как никто, способен вникать в души людей, и давать им то, что их осчастливит. Поэтому тебе отведена сфера культуры, образования и здравоохранения. Иначе говоря, я заведую деньгами, а ты людьми.
Я слушал его, наверное, с открытым ртом. За месяц он уже подобрался к предвыборной программе, и он действительно мог победить. Иначе говоря, года за три он планировал изменить весь мир к лучшему. Привести его к единому знаменателю. Прекратить вечные войны за деньги и территории. Наверное, мне уже никогда не подняться так высоко как всегда надо мной был он. Но при этом он просил меня о помощи, я был ему необходим. Моему брату.
- Да конечно, я согласен. Я помогу тебе, если ты просишь. Мы ведь собирались спасти мир от боли, что бы ничто не печалило ни людей, ни братьев, ни отца.
- Но постойте. – Встряла в разговор Вика. – Предположим, вы честно выиграете на выборах, не пользуясь помощью криминала и денег. Может даже вы сможете присоединить Китай, Америку или Японию к нам, но это может вызвать гражданские войны, а подавление таких вещей к счастью не приведет, это путь тирании тоталитарного монарха!
- Младший, ты же знаешь, что я в состоянии это уладить, и решить все миром. Она просто сама наведает что говорит. – Перебил ее брат, но это все, же не помешало мне задуматься кое о чем, что витало, где, то на окраине моей головы еще с разговора в прихожей. Кое-что не состыковывалось в его словах. Да, теперь мы вне закона, и изгнаны на землю. Но ведь всех провинившихся братьев ссылали сюда, и, тем не менее, закон оставался незыблем. Применение сил только с разрешения отца, а его получить было очень непросто. Он защищал свободу воли существ, свободу выбора. И мой брат нарушил ее. Он начал принуждать людей к действиям не оставляя им выбора, а в дальнейшем хочет создать мир полный послушных и подчиненных кукол.
- А ведь она права. – Тихо прошептал я. – Твои планы ужасны. Господь создал их, выбирающих, что бы они могли творить и совершать, думать и мечтать, стремиться и побеждать. И я, кажется, понял, почему отец запрещал нам вмешиваться в дела людей. Их боль это их выбор, и мы не имеем права вторгаться в него. Я не стану помогать этим твоим планам, пока ты не придумаешь нечто менее жестокое.
- То есть ты отказываешься помочь своему брату, ради этой бабочки однодневки, которая потухнет, когда ты будешь продолжать жить, неспособный посмотреть мне в глаза?
- Я это делаю, потому что так сказал отец. Нет, потому что мой выбор – идти законом отца. Я теперь тоже человек, и чертовски тем горжусь.
Мой брат откровенно закипел, и на его руках начали мерцать серебристые искры. – Сначала тебя изгоняет он, а теперь ты предаешь меня? Так останься один, и иди к люциферу!
На этих словах искры сорвались с его рук, и ударили меня в голову разрядом тока. Последнее что я увидел, как мой брат заносит руку с целым снопом искр над Викой. Я очнулся только к полуночи. Входная дверь была открыта нараспашку. Стол, и стул на котором сидела вика превратились в горстку серо-черного пепла. Самой ее нигде не было.
Нечто жгучее и соленое подступило к моему горлу. Мой брат. Вика. Как он посмел…
Возле кучки пепла, почти под плитой, я нашел ее телефон. На заставке стояла моя фотография, которую она сделала как то в кафе, когда я незаметлив, сидел с усами от молочного коктейля.
Как много всего понимаешь, когда теряешь человека, который был дорог. Как много понимаешь, когда брат бросает тебя на произвол судьбы. Но почему то сейчас я не плакал, несмотря на боль в груди, и жжение в горле, и страх, и отчаянье, я больше не собирался плакать. Мы обещали быть вместе, даже когда я вернусь, а она впервые окажется наверху. Мир, люди, Вика. Все это теперь на моей совести, и я остановлю брата прежде, чем он совершит еще хоть одно злодейство. Во что бы то ни стало.