Портфель

               

               
      Где Решетняк раздобыл такой шикарный портфель и по сей день остаётся глубокой тайной. Запомнилось одно: когда Решетняк появился с этим портфелем в отделе, работа прекратилась сама собой.
      Первыми подхватились мужчины. Они бросились к портфелю и стали кружить вокруг: осматривали, обнюхивали, разве что не пробовали его на вкус. Да и не удивительно: портфель был респектабелен и эффектен, как голливудская кинозвезда, причём на этом его достоинства не кончались – с помощью всяких застежек, пряжек и «молний» он растягивался, как гармонь, до размеров багажного контейнера, наводя на философскую мысль о бесконечности материального мира.
      Никто из простых смертных, заполнявших здание института, отродясь не видывал таких портфелей и, естественно, слава о нём шагнула далеко за границы отдела. В комнату №43 потянулись косяки экскурсантов. Шли в одиночку и коллективами, добирались пешком и приезжали на лифте. Пришлось ввести предварительную запись, и теперь целыми днями Решетняк стоял рядом с портфелем, следя за тем, чтобы никто не дотрагивался до него руками. Дело дошло до того, что сам заместитель директора по хозяйственной части вызвал к себе Решетняка с портфелем и после тщательного осмотра сказал: «Это вещь». А потом, уже повернувшись к Решетняку, добавил: «Молодец, Решетняк. Далеко пойдёшь».
      Пророческие слова заместителя директора не замедлили сбыться. Из малоприметного скромного труженика  Решетняк превратился в популярнейшего человека, к мнению которого, если б он его имел, следовало прислушаться. С ним стали церемонно раскланиваться незнакомые люди. Его стали зазывать на литературные посиделки. Салонные патронессы и томные интеллектуалки шлейфом вились за ним, наперебой пытаясь обратить на себя его внимание. «Приходите с портфелем, - страстно шептали они. – Посидим. Пообщаемся».
      И Решетняк приходил. И сидел. И общался. Физиономия его всё чаще стала появляться на групповых фотографиях, мелькавших со страниц газет. На них Решетняк, как правило, располагался в центре, а подпись под фотографией гласила: «Группа учёных такого-то института с портфелем товарища Решетняка». Он стал непременным членом всевозможных жюри и делегаций, и, куда бы делегация ни прибыла, первым всегда замечали Решетняка с портфелем, а затем уже, спохватившись, добавляли: «А рядом идёт профессор Тихомиров». В общем, он уверенно двигался по восходящей, крепко сжимая в руке свой фешенебельный портфель и наглухо держа его на замке, как государственную границу.
      Крушение карьеры Решетняка произошло неожиданно и просто.
      Пересекая как-то оживлённую городскую магистраль, Решетняк вдруг узрел усатого гражданина, шествовавшего в противоположном направлении с точно таким же портфелем. Аналогичную ситуацию классик мировой литературы Л.Н. Толстой описал одной гениальной фразой: «Всё смешалось в доме Облонских». Лучше, ей-богу, не скажешь. Можно только поддакнуть с места: «Во-во». Ибо действительно в голове Решетняка разом смешалось всё увиденное: зелёный свет светофора, шоколадный цвет портфеля, чёрный колер крашеных усов конкурента. Буйное это многоцветье, как и всё в жизни, текло и изменялось. Уплыл портфель, исчезли усы, покраснел светофор. Лишь один Решетняк не тёк и не изменялся. Он торчал пнём на самом опасном месте, а городской транспорт выписывал рядом параболы и гиперболы, чтобы не задеть ненароком обалдевшего на минуточку пешехода.
      Резкий скрежет тормозов вывел Решетняка из оцепенения. Он кинулся вдогонку за соперником и настиг его у дверей магазина «Рыба».
      - Плагиатор! – прокричал ему в шею Решетняк и портфелем припечатал его к вращавшейся каруселью двери.
      На пятом витке усатый наконец-то понял, в чём соль вопроса, стряхнул с себя Решетняка и выскользнул по касательной к витрине со скумбриёй горячего копчения.
      - Не плагиатор, - зло огрызнулся он, - а ширпотреб.
      - Чего!? – вылупился на него Решетняк.
      - Того! – рявкнул усатый. – Вон в «Галантерее» таких портфелей навалом.
      Решетняк сделал несколько неверных шагов в сторону «Галантереи» и убедился, что это так. Навстречу ему двигались счастливые обладатели портфелей.
      - Это каюк, - мысленно приговорил себя Решетняк.
      И не ошибся. Сокрушительное фиаско Решетняка стало одновременно подлинным триумфом местных галантерейщиков. Узнав про портфель, они разнюхали где-то секрет его изготовления, узаконили всё, что нужно было узаконить и поставили портфель на поток.
      Теперь каждый второй житель города щеголял с таким же портфелем, что в целом изменило внешний городской облик в лучшую сторону.
      Решетняк не смог пережить падения. Он угас, захирел и по непроверенным сведениям, вообще покинул пределы города. Впрочем, вас, наверное, Решетняк не интересует. Вас интересует, где можно приобрести такой замечательный портфель. Понимаете, в чём тут дело? Город, где его изготовляют, конечно, культурный, промышленный, но, отнюдь не безразмерный. Дай сейчас точный адрес, и … сами понимаете. Поэтому мы поступим так. Намекнём, что всё вышеописанное произошло в городе ЭН, а уж кому очень нужно, догадается, о чём идёт речь.