Крайний слева

     Двигаясь по инерции, шар докатился до края лузы и там, словно нехотя, упал, вызвав скупую улыбку небритого худощавого игрока.
- Пять – один! – радостный голос Пита из-за спины. Как будто это он сейчас выигрывает. Самодовольный кретин. Сначала затащил меня в этот бар, потом начал задирать местных, а теперь я отдуваюсь.
- Дружище, еще три шара и бабки наши! – Ага, наши. Наши здесь только зубы. И то, если те милые, но отчего-то хмурые ребята дадут с ними свалить. Дело ведь совсем не в той сотне баксов, на которую мы сейчас играем. Мало кому понравится, когда его «обувают». Особенно на его собственной территории. Здоровяк с кием на противоположной стороне стола набычился пуще прежнего, а Пит всё не останавливается. Господи, я сейчас сам готов его прихлопнуть. Эх, закурить бы. Но над столом курить нельзя -  можно испортить сукно.
     Музыка фоном сливалась с негромкими разговорами посетителей, большинство из которых представляло собой сборище татуированных громил в кожаных штанах с пивными животами, воинственно нависающими над ремнями. У всех футболки то ли с черепами, то ли еще с какими ужастиками. Ощущение такое, как будто ткань просто натянута на воздушные шары. Интересно, а Пит догадывается, что ему скоро светит вполне себе ощутимая хана? Вряд ли, я его скалящуюся улыбку спиной чую. Нужно играть дальше.
     Щуплая фигура в клетчатой рубашке без рукавов наклонилась над зелёным бильярдным столом. Оценивающий взгляд исподлобья, короткий чёткий удар, шар, оттолкнувшись от борта звонким щелчком бьёт по другому, тот снова катится, снова лениво, снова нехотя, снова падает.
     А Питу неймётся. Пошёл еще за одним пивом. Баклан.
- Паря, ты мне хоть ударить то дашь? – хриплый голос попытался за добродушной шуткой спрятать нарастающее раздражение. Безуспешно.
- Как покатит. – Нужно держать лицо. Пока есть что держать. – Заказывай шар, этот последний.
- А давай тот, крайний слева. – Да что сегодня за день то такой? Бить через всё поле, шар замазан, придётся играть через третий. Я не спец, просто проигрывать не люблю. Очень.
- О’кей.
     Клетчатая спина снова освещена верхним светом. Зрители приумолкли, трек в музыкальном автомате переключился. Щелчок, Фрэнк Синатра, как он здесь оказался? Внимание на стол, шары – кий – кий – шары. Удар, как в кино, шар катится, медленно, (кто сбавил скорость?) второй шар, третий – луза. Вопль Пита, что за долбанная привычка прыгать на спину? Он в прошлой жизни, наверное, собакой был, только что щёки мне лизать не стал.
- Всё по-честному, претензий нет? – Здоровяк поворчал, позыркал глазами.
- Нет, вот твои бабки. – Замусоленная сотня легла в ладонь. Почему у них постоянно деньги в таком состоянии? Эти парни в специальных школах учатся с ними обращаться? – Дашь отыграться?
     Сейчас главное грамотно спрыгнуть. Иначе будет ещё одна партия, потом ещё одна. И так до тех пор, пока ребята не посчитают, что достаточно много отдали. И пока не захотят вернуть всё обратно. Пит вроде начал смекать,  что к чему. Спокойно хлебает пиво, но насторожился.
- Пит, дружище, а мы всё еще торопимся к твоей маме?
- К маме? Ах да, конечно, надо еще столько мебели перенести.
- Извини, не сегодня. Долг перед родителями превыше всего.
- Чё ты нам заливаааааешь, мля? – кореш игрока-неудачника, чуть пониже того ростом, но с более мерзкой харей, маленькие глазки на одутловатом лице и усы а-ля Дэнни Трехо.  - Может тебе просто денег жалко для нормальных ребят? - Интеллектуальные салочки.
     Оцениваю ситуацию, группка подбирается к этим двоим - еще четверо. Остальные лезть не будут. Ни при каких раскладах. Одобрения на лицах не наблюдается, скорее, наоборот. Подобные спектакли здесь не новость ни для кого. Но актёры, они же режиссёры-постановщики – эти шестеро. Игрок-неудачник, чувак с подковой на лице и те самые четверо, которые подошли.
     Я медленно киваю головой и говорю:
- Пусть он разбивает, я пока шары расставлю. – Шестёрка не расходится, Подкова-на-лице глумливо улыбается. Зубы жёлтые, прокуренные. Он здесь типа главный. Достаю шары из луз. Ставлю треугольник, шары внутри, выкатываю на позицию…
     Худощавая фигура светловолосого словно расплылась над столом. Шесть здоровенных бугаев упали практически одновременно с бильярдными шарами, отскакивающими от их лбов.
- Валим отсюда, быстро! – хватаю Пита за рукав и волоку к выходу, пока у остальных открыты рты.
- Что это… Что за фигня?!  - у Пита самого глаза наружу лезут. Он не понимает, что произошло и что нужно делать.
- Просто я очень не люблю проигрывать, Пит, очень.
     Тяжело быть ангелом-хранителем такого болвана, как Пит.