Чистилище или царство Христа?

            В 1982 году в составе экспедиции «Комсомольской правды» за «снежным человеком» я, тогда офицер ГУКОС МО СССР, попал на Памиро-Алай. Попал, надо признаться, случайно. Выдался отпуск, и я, если честно, заранее не планировал, как его провести. Сослуживцы связали меня с руководителем группы, которым оказался щупленький, профессорского вида очкарик лет сорока по фамилии Сорокин. Без лишних разговоров, он согласился включить в группу меня и моего наставника — тренера по самбо и каратэ Геннадия.
            Экспедиция, как было сказано, была организована под патронажем члена-корреспондента АН СССР В.С.Троицкого, возглавлявшего в то время в Академии Наук отделение по изучению аномальных явлений, и имела целью не столько поиск реликтового гоминоида (официально), сколько выход на контакт с представителями… внеземных цивилизаций. Также было сказано, что кроме нас, москвичей, там будут ещё несколько групп, в том числе киевлян, руководимых И.Ф.Тацлом, ленинградцев, руководимых Ельциным (не президентом России), группа из Воронежа, руководимая лётчиком-испытателем А.Н.Копейкиным, а также знаменитая лётчица Марина Попович.
            Компания в нашей группе подобралась пёстрая: три офицера ГУКОС, тренер по каратэ, инструктор по горному туризму, молодая супружеская чета (якобы экстрасенс с женой), молодая девица (сейчас уже не припомню её рода занятий) — то есть люди от науки, связанной с официальной целью экспедиции, на поверку весьма далёкие. Что, впрочем, не мешало выдвигать гипотезы и высказываться по выше упомянутым проблемам по существу.
            Перед выездом, с целью повышения вероятности контакта с гоминоидом и инопланетянами, была сделана установка на «создание благоприятного психологического климата» в коллективе, то есть рекомендовано соответствующим образом структурировать свои мысли, проникнувшись «духом благожелательности, товарищества и любви», ни в коем случае не ругаться, не пить, не курить, словом, быть «белыми и пушистыми»…
            В Душанбе прибыли засветло. Духота стояла такая — хоть топор вешай. Хотя зелени на улицах было достаточно, прохлады она не давала.
            Промаявшись часа два в чайхане и ещё часа два прошатавшись по городу, мы благополучно загрузились в автобус, по-моему, ПАЗик, и тронулись в путь с неколебимой верой в успех. Транспорт наш довольно быстро миновал городские окраины, пересёк плоскую долину с широкими вымоинами и зелёными островками между неглубокими рукавами вяло текущей реки и, натужно урча, стал взбираться в гору…
            Ехали часа полтора, трясясь между всякими ящиками и авоськами с дынями, вместе с облачёнными в цветастые халаты золотозубыми таджичками, сопливыми мальчуганами и благообразными аксакалами, причём автобус за это время несколько раз балансировал по краю ущелья, на дне которого, слева, бурно струился Варзоб, а нависавшие с обеих сторон скалы, казалось, были готовы сомкнуться над нашими головами. Выгрузились в том месте, где в Варзоб втекала река Сиама, по берегу которой мы двинулись уже в пешем порядке… И хотя к тому времени я имел представление, что такое тайга, а что пустыня, в горах оказался впервые. Нельзя сказать, что сей маршрут изобиловал какими-то серьёзными трудностями (физически я был достаточно подготовлен), но, тем не менее, многое оказались в диковину. Поразили, прежде всего, резкие перепады температур днём и ночью, а также сама река — быстрая, пенная, иссине-зелёная — и таблички на скалах — эпитафии погибшим здесь людям. Ещё больше поразило небо, совсем не такое, как внизу — чистейшее, глубокое, бескомпромиссное, одна половина которого оставалась такой же, без изменений, в то время как другая при грозе внезапно делалась чёрной. Словом, такое, я бы сказал, как в горах!..
            Необычайно тревожной, как показалось, выдалась первая ночь, которую мы провели в палатках, на каменной осыпи, в ожидании Гоши (как было условлено называть гоминоида). Однако наутро все ночные страхи как рукой сняло. Быстро собравшись и пройдя по тропе ещё пару вёрст, мы достигли места, где Малый Игизак вливается в Сиаму. Это прекрасное место — такая вот альпийская долина, окружённая впечатляющими горными склонами, покрытая крупным песком и местами поросшая низкорослыми деревцами. Прибавьте сюда живописный горный ландшафт, вечно ясное небо, чистейший воздух и реки, текущие прямо со снежников —  и вы поймете, что места прекрасней даже представить трудно!
            Это, к слову сказать, было не просто прекрасное место — своеобразное место паломничества, такой своеобразный Бейт а-Микдаш…
            Не успели мы разбить лагерь, как в гости явился Ельцин (имени-отчества его я не помню). После обычных в таких случаях приветствий завязалась беседа, в которой мы с Геной участие принимали разве что своим присутствием. Руководители наши говорили о Гоше, о том, что ночью кого-то «трясло», кто-то видел свечение на том или ином горном склоне или как Священной роще (все названия здесь поистине были эпические!) Гоша прогуливал снежного барса, упоминали также авторитетов:  Поршнева, Бурцева и иных. Это была, как я понял, обычная беседа увлечённых людей. Их художник (фамилии тоже не помню) показал выполненные пастелью и карандашом зарисовки с натуры — прекрасные, надо сказать, зарисовки, на которых НЛО на фоне сверкающих в солнечном свете гор, гигантские тёмные фигуры то ли НЛО-навтов, то ли йети выглядели на фоне снежников весьма впечатляюще. Попив чайку, который, кстати, прекрасно заваривал Гена, договорились о следующем: 1) выставлять совместные наблюдательные посты на горе, в районе места посадки НЛО (причём, само место предполагаемой посадки представляло собой двадцатиметровую клумбу-овал из папоротника); 2) совершить совместный поход на озеро Пайрон…
            Кстати, о Пайроне…
            Это, как нам объяснили, — своеобразное Озеро Горных духов, но не в смысле одноимённого у Ивана Ефремова, а в самом что ни есть прямом смысле, где перед (обязательно!) избранным являлась фея и предлагала загадать желание, которое, в случае его достойности, должно было непременно исполниться. Такая вот и явилась и нашему гостю, когда тот оказался на озере.
            — О, счастливчик, загадывай любое желание! — предложила она. На что герой наш ответствовал:
            — У меня нет ЛИЧНЫХ желаний!
            — Не дури! — был ответ проницательной феи.
            Весь следующий день мы отдыхали, и я смог поближе познакомиться с контингентом других групп.
            Ленинградцы показались мне не вполне адекватными — мужички, кроме Ельцина и Художника, были так себе — молодые, слабосильные (словом, «ботаники», как их бы назвали сейчас), все девушки/женщины были разведёнными и производили впечатление личностей достаточно неординарных, даже с претензией на некую исключительность, но, тем не менее, ищущих что-то и не находящих. Также поразил лексикон: словечки вроде «карма», «чакры», «белое братство» (терминология новомодной в то время «Агни-Йоги») звучали подчёркнуто обыденно, всуе, перемежаясь с простыми, привычными, отчего это был уже не язык — некий маловразумительный, как китайская молитва, как диалог нынешних «продвинутых юзеров», слэнг. Могло показаться, что вот им, этим людям, безусловно увлечённым, но обделённым в обыденной жизни, где чудесам места нет, нужен был вовсе не йети, не НЛО, а нечто иное — самореализация, счастье, наконец. Во всяком случае, это «нечто» наиболее ясно, без обиняков, выразила некая женщина, соседка Попович по палатке:
            — Он (Гоша) ночью придёт ко мне, сядет, — рассказывала она, — я ему пожалуюсь на свою жизнь, а он меня пожалеет, погладит…
            Поневоле согласишься с мыслью Станислава Лема, высказанной устами инженера Снаута в «Солярисе», что человеку нужен только человек! Как раз чему, на мой взгляд, в корне противоречила их инструкция —  такой вот устав/установка, методическое руководство по отбору и подготовке кандидатов к паломничеству, написанное на листах тонкой ученической тетрадки в клеточку:
            «… не пить, не курить, два месяца не есть мяса… быть готовым к контакту вплоть до того, чтобы улететь…» (цитировать целиком подобную хрень, на мой взгляд, смысла нет), то есть, по сути, все желающие соприкоснуться с тайной (неважно, какой) должны в ОБЯЗАТЕЛЬНОМ порядке пройти чистилище — своеобразный отбор на «благонадёжность», на готовность к контакту с возможным отлётом.
            Но… куда? Почему? От чего?.. «Уйти… полным здоровья и сил, избегнув печалей старости и неизбежных страданий опыта жизни… тихо закрыв дверь цветущего сада жизни» [Час Быка. Ефремов]? Оставив на произвол судьбы престарелых родителей, несовершеннолетних детей, если они есть, так, что ли? Мяса не есть… С какой такой великой целью? Показать небожителям, что вот мы, в отличие от кровожадных собратьев, вполне миролюбивы и гуманны? Идти в горы и… не есть калорийной белковой пищи — даже не по-спортивному как-то (впрочем, сами «корифеи» мясо ели)!
            Словом, прежде чем попасть сюда, кандидаты проходили отбор и очищение, причисляясь, таким образом, к числу избранных. Но кто был уполномочен определять таковых (а судьи кто)? И по каким таким критериям?..
            Как происходило формирование группы Тацла, не знаю. Но у них было правило, согласно которому никто из участников не должен был иметь фотоаппарат или магнитофон, так как, по его утверждению, гоминоид НИКОГДА не явится человеку с такими предметами.
            Что касается группы Копейкина, то, на мой взгляд, его подход к её формированию и оснащению был весьма прагматичен и профессионален. Во-первых, только у него в группе были аж две медсестры, которые в том числе «пользовали» заболевших других групп; а во-вторых — оснащение его людей было превыше всех похвал и желаний всех прочих. Была мощная оптика и прочие «прибамбасы» (наверное, и прибор ночного видения был). Словом, в подходе к проблеме усматривалось влияние хорошего «технаря»…
            Что касается Марины Попович, я лично с ней не встречался. Могу лишь сказать, что человеком она, судя по всему, была увлечённым…
            И, наконец, что касается самого гоминоида… Его мы не видели. Следы, да, попадались, но чьи?? Это могли быть следы медведя, например, которых в тамошних горах — несть числа.
            Парящих же ярких световых шаров, дисков, диковинных картин, связанных со световыми эффектами, внезапно вспыхивающих и гаснущих звёзд и иных необычных явлений мы наблюдали во множестве. Однако не в них, на мой взгляд, дело…

            Уверен, что есть ВСЁ (или многое): и НЛО, и инопланетяне, и параллельные миры, и «снежный человек», и «несси», и «чёрные дыры», и ещё много такого, что нам и не снилось и чего пока не дано постичь. Вопрос в том, зачем нужно столь упорно лезть на рожон, стремясь разгадать тайны, которые не менее упорно кто-то (возможно, некие высшие силы) старается от нас скрыть?
            По-моему, дело в том, что знания эти априори не могут стать общедоступны, а всякий ограниченный (избранный) круг лиц, в силу несовершенства наших охранительных социальных и нравственных устоев, непременно будет использовать их, прежде всего, в своих собственных интересах. Да и столь ли они необходимы, если уже накопленного запаса вполне достаточно, чтобы сделать жизнь человечества во сто крат лучше? Но разве она становится таковой? Получается, благими (преждевременными) открытиями/намерениями выстлана дорога в (известно, куда)…
            Что касается «роддома» избранных —  чистилища…
            Чистилище —  отнюдь не место на географической карте, а идея (не всегда, кстати, плохая), побуждающая к самоорганизации. Однако, если такая идея ложится в основу самоорганизации людей, ставящих себя превыше других, она несёт зло. Причём, последнее может приобретать поистине вселенский масштаб и «… объединяя(ть)ся в страшную единую систему, названную в Библии духовным Вавилоном… Эта духовная система (может) име(ть) весьма респектабельный внешний вид, но зловещую внутреннюю сущность, которую раскрывают её дела. Она духовно порабощает … вне зависимости от национальных, социальных или религиозных особенностей. Она поистине универсальна. Попавшие в неё люди попадают в мир, из которого они уже практически не могут выйти. (В инферно для души, как сказано у И.Ефремова.)» [А. А. Опарин. Затерянные королевства. Археологическое исследование Третьей книги Царств]
            Возможно, я сгустил краски, да и людей тех, с которыми был на Памире, давно раскидало по жизни, а иных уж нет. Вот так и Геннадий, мой друг и прекрасный спортсмен, был убит в середине «лихих» 90-х. (Единственно истинного чистилища, которым явилась для него сама жизнь, он, на мой взгляд, не прошёл. Мир его праху!)
             «Останемся ли мы в Затерянных королевствах или изберём царство Христа, приняв Его своим Господом и Спасителем, живя согласно Его Десяти Заповедям, зависит только от нас. Что изберём мы для себя и наших детей?»
            Каждый волен сделать свой выбор…