Болотная единоличница - часть 6

Часть шестая

Видения Вове в этот раз не приходят, но сон уплывает, как чёрный мяч по реке Каме. Неожиданно в темноте раздаётся знакомый хруст.
-Бабушка, ты ешь редьку? - спрашивает Вова в темноту.
-Ем, внучек, - тихо говорит старуха, - повозилась в огороде шибко лишнего. Бог помог мне сегодня одолеть эту осоку. Урожайная трава-то. Корове будет на зиму хороший запас. Её нарубить да подержать в кипятке, смешать с сеном, чтобы пахло пуще летом. Корова-то и зимой молочка немного даёт. Чую, последний год зимовать с Бурёнкой будем.

Голос старухи, более похожий на мужицкий баритон, чем на женское контральто, ударяется в тесный воздух избушки, тотчас ослабляясь близко расположенными стенами и приземистым потолком. Но темень в избе усиливает этот голос в обратном направлении, и тихое ворчание с печки ударяет Вове в уши, проникает в самую глубь мозга, укладываясь в нём тяжёлыми кирпичиками знания.
Однако благодатный сон хоронит эти знания на годы, отчего утром проснувшись, Вова уже не помнит ни ночного разговора с бабушкой, ни того, что на сундучке очень жёстко спать.

Юность берёт своё, и Вова опять готов познавать мир в том виде, в каком он есть в этой деревне. Всё повторяется снова. День тянется, как и вчера, долго. Вова этот день посвятил осмотру и изучению бабушкиного богатства. Когда старуха отлучилась на какое-то время, Вова залез на чердак. Миниатюрное пространство было занято полностью большой, плетёной из ивовых прутьев, корзиной, которая загораживала путь наверх.

Корзина была доверху наполнена куриными яйцами. Рядом лежал мешок, завязанный лыковым жгутом. Вова с трудом развязал узелок и обнаружил бобы. Ещё сверху свисали длинные связки лука. Тут же лежали мешочек с зерном и мешочек с мукой. Вова не удержался и взял несколько бобов. Но бобы оказались настолько твёрдыми, что Вове не удалось их раскусить. Более всего его поразили яйца. Такого количества он не видел за всю его короткую жизнь.

Он вообще ещё никогда не ел яиц, только видел один раз в доме соседского мальчика Васьки, его одногодки и друга. Осторожно спустившись по лестнице, Вова из сеней дома перебрался в сарайчик, который был домом для коровы, для козы и овец. К удивлению Вовы сарай оказался намного больше, чем изба. Правда, пахло в коровнике не очень приятно.
Вова полез на сеновал. Здесь он услышал знакомое кудахтанье нахохлившейся курицы, которая стала беспокойно вертеть клювом и издавать громкие звуки, не двигаясь с места.

Вова вспомнил случай с Муркой и не стал досаждать курице, спустился вниз и вышел из сарая. Затем он прошёл в огород и пошёл по одной из межей, разделявших картофельные ряды. Дорожка была очень длинной, огород тянулся вдоль болота, своим краем снижаясь к нему. Скоро он оказался перед высокой для него оградой, за которой начинался пустырь. Вдали  Вова увидел знакомое платье. Анька, а это была она, заметила Вову тоже. Она как будто ждала его появления, потому что сразу крикнула:
-Айда сюды!
Вова перелез через изгородь, пошёл по грубому, дикорастущему сорняку.
-Ты чё это всё в обувке ходишь? - спросила рыжая, конопатая Анька. - Чё, родители твои богатенькие?
Анька стояла босыми ногами прямо на колючем кустике, о котором она сообщила  Вове, что это осот. Вова поёжился при виде босых ног Аньки и объяснил:
-Не, мама меня просила босиком не ходить.
-Пошто этта?
-Я ангиной часто болею, - сказал Вова.
-А по воде ты тоже ходишь в обувке? - поиздевалась Анька.
-Не-е.
-Тоды тащи ведро. Будем рыбу ловить. Я братика тоже за ведром отправила. И голопузиков позвал чтобы. Тащи, тащи! Чё стоишь? Рыбу любишь?
-Ага.
-Ну, так  давай скорей! - стала торопить Вову Анька.
Вова, ещё не понимая, для чего нужно ведро, но предвкушая новое приключение, побежал к изгороди в огород бабушки, перелез через жерди, промчался по меже так быстро, как мог. Осмотрев двор, он схватил в углу какое-то ведро, в котором дно походило на решето.

Вокруг Аньки вчерашние малыши уже вертелись. Петьша, Сеньша и Витьша были уже здесь. Издали мелькало приближающееся платье Нюрки. Только не было Егорши, работавшего на колхозном поле.
-Пошли! - крикнула Анька. - А ты снимай обувки-то! - обратилась она к Вове. Вова снял полуботинки, взял их в руки, сделал первый шаг, второй. Трава впилась в подошвы его ног. Острые шипы осота лишили его возможности сделать третий шаг. Лицо его выразило такую степень страданий, что Анька остановилась.

-Ты выбирай траву-то. На осот не наступай, а сгибай его, скользи ногой-то по траве. Иголки-то осота прижмёшь, и болесть пройдёт мимо. Ишь, городской какой! Там, у вас все в обувке ходят. Там босиком-то неприлично, а у нас ноне обувка-то - сапоги да  чёсанки! А куды в сапогах-то в эку теплынь! Ну как? Вот и ладно.

-А вот и болото! - сказала Анька, когда все прошли совсем небольшое расстояние до огорода старухи. - Бабка Дарья осоку-то сжала, теперь наш черёд - рыбу споймать. Ну, робяты, пошли! - приказала Анька мелюзге.
Ребятишки от четырёх до пяти лет, если не меньше, полезли в воду, усердно стали  мутить водную гладь. Всё это производилось со смехом, с воплями, когда рыбы прикасались к голым ногам под водой. Глубина болота была не выше колен. Вода стала смешиваться с донным илом и быстро мутнеть.
Следующими в воду пошли Анька с тремя друзьями, держа вёдра наготове у самой воды. Свободной рукой они ловко выхватывали задыхающихся рыб, неосторожно высунувших головы на поверхность.
Вова продолжал стоять поодаль. Ему не хотелось пачкать ноги в мутной воде. Неожиданно он оказался в том месте, куда устремилась  вся рыба. Вова заработал обеими руками, зажал ведро между колен. Худое дно ведра не давало ему всплыть на поверхность. Возвышаясь на мелководье, ведро позволяло Вове хватать ослабленных борьбой за жизнь рыб обеими руками, отчего улов был значительным.
Вова вынес ведро на сухой травяной покров, где оставил полуботинки. Он был счастлив!

Петьша, увидев его улов, закричал:
-Вот так Вовша! Смотрите, какая рыба! Ай да городской!
Анька, Нюрка и все мальчишки тоже наполнили свои вёдра рыбой. В их одобрительных возгласах не было и тени зависти. Имя - Вовша Вову уже не раздражает. Он улыбается.
Анька подошла к нему, подала  его полуботинки, улыбаясь, сказала:
-Надень обувку-то Да иди, порадуй бабку Дарью. Может и поест рыбы-то. Она, этта, у нас одна за весь колхоз редьку-то ест. Вот и рыбы поела бы, да ловить некому.
Анька как-то по-взрослому вздохнула, выплюнув под конец короткое - эх, повернулась всем телом к Вове, крикнула:
-Иди, иди! Да вертайся за околицу. В чижика играть будем!

Продолжение - http://www.proza.ru/2012/03/18/849

Ижевск, 1983 год