Ветер странствий 1

Ветер странствий

Став выпускником своего любимого Горьковского политеха, я не очень задумывался, чем бы мне заняться дальше.

У меня было направление на руках, согласно которому обязан был прибыть в начале сентября по месту назначения. Такая была система нашего технического образования, когда после окончания учебного заведения, молодой человек должен был отработать не менее трех лет на том предприятии, куда тебе выпало распределение.

Так мы с женой и маленькой дочкой оказались за тысячу километров от Волги, от родного дома, в небольшом, но чистом и уютном городке под названием Великие Луки.

Именно в тех краях Александр Матросов совершил свой бессмертный подвиг, закрыв амбразуру грудью, спасая товарищей. Об этом нам рассказывали еще в школе, а теперь я воочию мог узнать подробности, посетив музей Александра Матросова.

Но все это будет уже потом, когда я несколько лет буду жить и работать в этом городе, и мне не раз представится возможность посетить этот музей. А дальше было еще интереснее. Нас унесло из Великих Лук и от родного дома еще дальше. В восточную Украину, город Лисичанск, донецкие степи…
Впрочем, обо всем по порядку.

 001. По дороге в Великие Луки

Итак, в конце лета, покидая Волгу-матушку, город Пучеж, где мы жили раньше, отправили железной дорогой контейнер с нашим имуществом, который состоял из: детской коляски, чемодана с постельными принадлежностями, мешка картошки и десятка стеклянных банок с огурцами и другими солениями, установленными в «красный» сундучок, который нам выдали родители. Да, еще была самая «ценная» вещь - черно-белый телевизор «Весна-3», который я купил на толкучке, будучи студентом за сорок рублей.

В начале сентября, получив диплом и трудовую книжку, в которой было всего четыре записи: работа в Горьковском НИИ, служба в армии, работа на узле связи в г. Пучеже и учеба в Горьковском политехническом институте, мы  с женой и трехмесячной дочуркой уже сидим в Москве, на Белорусском вокзале, с которого отправляются поезда на Рижском направлении, то есть в сторону Великих Лук, где нам предстояло жить.

Не буду подробно останавливаться о том, как мы временно тормознули в Москве на квартире у школьного друга, и я успел смотаться в Великие Луки, найти и снять там, в частном секторе квартиру, перераспределиться с завода Высоковольтной аппаратуры на радиозавод, и вернуться в Москву за своим семейством.

Был еще вариант – махнуть в Оренбург, где в тот момент жила сестра моей супруги с мужем и детьми. От них была весточка, что там имелся реальный шанс получить жилье в течение года. Они приглашали нас пожить временно к себе, до тех пор, пока не получим свою квартиру.

Зал ожидания на Белорусском вокзале оказался переполненным, но поскольку погода стояла теплая, мы устроились на скамейке в скверике, не далеко от вокзала. У нас с собой:  чемодан и рюкзак с самыми необходимыми вещами в дороге – разные пеленки, распашонки для ребенка трех месяцев и свои пожитки. Сидим и гадаем, куда же поехать – в Великие Луки, или в Оренбург? «А, ладно, - думаю, - давай кинем жребий».

Спрашиваю жену, согласна ли она? Она частенько поддерживала мои авантюрные предложения с первого раза. Видимо образ мышления у нас с ней в то время совпадал в большей степени, чем сейчас.
 
Достаю советский медный пятак, загадываю: на решку – Великие Луки, на орла – Оренбург. Кидаю три раза. Два раза выпала решка. Все, судьба решилась! Едем в Великие Луки!

Идем к кассе, берем билеты до Великих Лук и на следующий день мы уже на месте, в городе моего распределения.

002. Город надежд.

Замечательный, живописный исторический город, расположенный на реке Ловать.

Когда-то здесь проходил караванный путь «Из Варяг в Греки». Потом, уже живя в Великих Луках, слышали байку о том, что на дне Ловати похоронены сказочные богатства викингов, после пиратских нападений на купеческие караваны.

Немцы предлагали расчистить фарватер реки до судоходной глубины бесплатно, с условием - если что-то найдут, заберут себе. Говорят, наше правительство отказалось. Мы, мол, сами очистим. Держи карман шире… Вернее не так. Тут лучше подойдет поговорка: "Жди, когда рак на горе свистнет!"

Как у всех средневековых городов, вынужденных защищать себя от разорения врагами, у этого города есть крепость, которая надо сказать, неплохо сохранилась. Эта крепость послужила последний раз во время Великой Отечественной войны, в 1941 году при обороне города от немцев.
 
Город довольно-таки большой. В нем населения около трехсот тысяч человек.

Много сохранилось домов старинной постройки, но, все же, преобладают современные, возведенные уже после войны.

Хорошо развита промышленность. Из предприятий запомнились только: радиозавод и завод высоковольтной аппаратуры, поскольку с ними сам столкнулся. Много учебных заведений, филиалов Вузов, техникумов. Железнодорожный узел. Город очень удачно расположен в середине треугольника: Рига, Ленинград, Москва. Сам город относится к Псковской области. Уже это о многом говорит, в плане историчности места.

Потом мы, конечно, облазили весь этот город, его крепость, музеи, кинотеатры. Как я уже говорил, там есть музей Александра Матросова. Ездили на место, в десяти километрах от города, где сооружен мемориал.
 
Для детей была открыта музыкальная школа, школа фигурного катания, спортивная школа ...

Вот такие краткие сведения о городе, в котором нам предстояло прожить четыре года (мы тогда этого еще не знали).

Итак, молодая семья, романтически настроенная, в составе трех человек: элегантная молодая мама с трехмесячной дочкой на руках, стройный молодой специалист с густой цыганской шевелюрой и увесистым рюкзаком за спиной, высадились в конце сентября 1975 года на безлюдном вокзале этого загадочного, исторического города, полные надежд, ожиданий и нескрываемого любопытства.
 
Попробуйте, хоть раз, попасть в незнакомый город, с намерением пожить здесь, может быть даже навсегда остаться в нем, и вы поймете, какие чувства тогда овладевали мной и моей женой. Нас ожидало НЕИЗВЕДАННОЕ! Жизнь начиналась как бы заново. С нуля! Остались позади годы учебы, армия, институт, поиски смысла. Остались позади родные, друзья, особенно родители. Мы сами оборвали пуповину родных мест, подпитывающую наши души и стали свободными и самостоятельными!

И... почти голые…

Денег у нас с собой было что-то около ста рублей, так как, 400  рублей - основные сбережения, я отдал за наем частного жилья на год вперед. Зато, у меня лежал ключ в кармане от половины дома, которая целый год будет в нашем распоряжении, и где мы будем жить!

Кое-как доехав на городском автобусе, который от вокзала шел полупустым, и по мере движения к центру города, все более и более переполнялся, до единственного моста через Ловать, мы под взглядом любопытных прохожих двинулись по набережной в сторону частного сектора, где нас поджидал «дворец».

Стояла солнечная погода. Осень только-только начинала манить своей прохладой и спелостью. Мы любовались быстрым течением Ловати, несущей свои воды в неизвестном направлении.

Что странно, на реке я не видел ни одной лодки, никаких судов, катеров и тем более пароходов. Река была не судоходная. Местами я даже видел колыхание по течению речных водорослей в огромных количествах, что говорило о том, что дно реки за которое цеплялись водоросли, было неглубоко от поверхности воды.

Наша малышка мирно посапывала на руках, убаюканная еще в автобусе. И в дальнейшем первая дочка доставляла нам минимум хлопот. Я помню только, что с ней всегда было интересно и весело всем нам троим. Может и были какие-то трудности, но в памяти осталась только радость от того, что у нас есть свой ребенок.
 
Представляете восхищение моей жены, когда я распахнул перед ней двери «сказочного дворца», состоящего из деревянной постройки (полдома) в котором была одна комната, правда, солнечная и просторная, кухня и маленький коридорчик, в котором были свалены старые ненужные вещи.

Посередине этого дворца стояла круглая печка-голландка, закованная в железо (иначе могла развалиться), которая топилась дровами и торфом и обогревала сразу все полдома.

Из мебели только маленький кухонный столик, табурет и одинокая железная кровать с голым матрацем. Все это нам оставила хозяйка, когда покидала дом, уезжая в Москву к дочери.

Да и зачем нам мебель! Скоро придет контейнер с детской коляской, где будет спать наша малышка, а нам довольно и того, что у нас есть стены, крыша над головой и печка!
 
Но это я вам описал еще не все богатство. Рядом с домом имелся сарай с дровами и углем, небольшой сад и огород! Где мы могли весной посадить свои овощи! Сами! Впервые, ни на кого не надеясь, своими руками вырастить огурцы, помидоры, картошку! А в остальное время просто гулять по дорожкам сада! Сидеть на скамеечке под яблонькой и рассказывать нашей Анютке сказки.

Аня, так назвали мы свою дочку, в честь наших с женой матерей, на удивление росла здоровенькой девочкой, вдохновенно сосала грудь, с удовольствием причмокивая, весело потом махала маленькими ручками и постоянно улыбалась и мурлыкала что-то про себя. Я с умилением смотрел, как жена кормит нашу малышку, радовался жизни, что мне так повезло. Только сейчас понимаешь, какое это было счастье - своя семья. А в то время воспринималось просто, как жизнь.

003. Радиозавод

Итак, поселившись в нашем «дворце» с удобствами, которые были на улице, вода — в колодце на соседней улице, баня раз в неделю на другом конце города (еще хорошо, что у хозяйки была газовая плита от баллона, газ приходилось периодически заказывать и менять), отопление печное, я пошел на следующий день устраиваться на работу.
 
Нельзя сказать, что у меня не было опыта зарабатывания своих денег. Я получил трудовую книжку еще в Горьковском исследовательском физико-техническом институте, где проходил преддипломную практику, и нам даже платили деньги, помимо стипендии. Потом, после армии, я год работал на Пучежском узле связи, и там получал полноценную ставку - сто рублей в месяц. Но это все были заработки, не влияющие на мое благосостояние, поскольку я находился все равно на подпитке у родителей.

Теперь же мы начали жить самостоятельно, поэтому вопрос заработка стоял на первом месте. Жена устраиваться на работу не могла, так как сидела с ребенком, поэтому мы рассчитывали пока на одну зарплату.

На радиозаводе меня радушно приняли, но сказали, что как молодому специалисту, положена только инженерная должность в наличии имеется должность технолога в технический отдел, с окладом в сто десять рублей.

Это была маленькая зарплата. Рабочие получали больше. Я покрутил носом, но, подумав, согласился. Главное начать, а там посмотрим.
 
«Потом, освоившись, приглядимся и подыщем себе место более интересное и доходное», — думал я.
 
В последствии так и получилось. Я дважды переводился, пока не нашел то, что было нужно.

В душе у меня была мечта — заниматься конструированием новых приборов. Но на этом радиозаводе разработкой изделий не занимались, поскольку получали готовые чертежи с проектом из какого-то НИИ города Каунаса. Тем не менее, на радиозаводе имелось свое конструкторское бюро, которое занималось доводкой и испытанием серийных образцов. Вот в это конструкторское бюро мне и удалось, в конце концов, попасть.

Правда, это произошло уже только через два года.

А поначалу я поработал технологом, инженером по анализу брака и со временем получил должность инженера - конструктора.

Радиозавод был довольно современным, по тем временам. В нем было два потока.

На одном делали ширпотреб - кассетные магнитофоны «Соната», на другом военную продукцию, в основном измерительную технику. Вот на второй поток я и попал.

Довольно удачно. Это было второе - «довольно-таки удачно». Первое «довольно-таки удачно» - женитьба на моей супруге. Мы понимали друг друга с полуслова.

Приборы были сложные, а потому интересные. Чем сложнее - тем интереснее. Моей специализацией стали, в конце концов - приборы СВЧ диапазона, для контроля шумовых параметров полупроводниковых изделий.
 
Что самое привлекательное было - это дополнительные заработки на авралах. В конце месяца, почему-то всегда начиналась штурмовщина. Цех не успевал с планом. И мы, конструктора, приглашались помогать наладчикам в настройке готовых изделий, только что сошедших с конвейера.

Нас было четверо, таких шустрых. Начальство наше смотрело на такие «шабашки» вполне здраво, как на само собой разумеющееся явление. Мы были ведущими специалистами по этим изделиям и знали их лучше, чем цеховые корифеи (они, правда, с этим не соглашались и у нас с ними частенько происходили профессиональные стычки, когда каждый старался «утереть» другому нос).

В последних числах месяца, обычно так с двадцать восьмого, мы брали тележки, ехали в цех, набирали себе кучу «сырых» блоков, везли все это к себе в лабораторию, где у нас у каждого было рабочее место, оборудованное самыми чудесными инструментами, и приступали… к таинству «оживления». Сидели ночи напролет, и за какие-то два-три дня, зарабатывали еще один оклад.

Но, как я уже сказал, такого профессионализма я достиг только через два года после поступления на радиозавод. Работа мне очень нравилась. Самое главное - у меня все получалось! Сначала, работая технологом, влился в коллектив завода, потом, работая в цехе, столкнулся непосредственно с производством, как говорится, набил руку. Потом, уже, когда перешел в КБ, окончательно созрел, как радиоинженер.
 
Я разобрался во всех тонкостях изделий, закрепленных за нашим конструкторским бюро, постепенно начал их улучшать, упрощать, делать более совершенными, подавая каждый месяц по нескольку рацпредложений относительно схем и конструкций. Это, действительно было мое призвание. Слово-то какое! Призвание — Бог призвал!

У меня до сих пор сохранилась тяга к радиотехнике, к приборам, ко всем электронным изделиям. Сейчас, конечно, техника шагнула так далеко, что мне уже не угнаться за ней. Современный уровень электроники - это уже другое поколение, и ему надо учиться заново. Другая элементная база, другие алгоритмы, преобладание цифровой структуры схем, компьютерная настройка и диагностика, специальное программное обеспечение, другие технологии. А ведь кто-то сейчас это все делает!... Эх, вот бы по новой начать!

К нам сейчас приходят приборы - пальчики оближешь. Ведущие фирмы: Шимадзе, Герцог, Файзонс, Антек… Вот бы там поработать! Теперь уже, наверное, только в следующей жизни…

Но, немного отвлекся, перескочил в настоящее время. Вернемся к теме повествования, о том, как молодая семья начинала жить самостоятельно на новом месте, в незнакомом городе.

Я остановился на том моменте, как устроился на радиозавод в должности технолога технологического бюро. На всю процедуру ушел один день — поликлиника, отдел кадров, бюро пропусков, начальник отдела, и уже в штате завода.
 
На следующий день уже «работал». Основным рабочим инструментом являлась… авторучка! Мы сидели в помещении размером с хороший спортзал, заставленном письменными столами, шкафами с бумагами, с какими-то чертежами, бланками и техпроцессами. Моей задачей было подробно расписать по операциям процесс сборки какого-то узла или блока, имея перед глазами сборочный чертеж или само изделие.

Вспомнив детство, когда еще занимался в радиокружке дома пионеров и собирал детекторные приемники, по такому же принципу начал описывать: как, что, и куда, и в какой последовательности прикрутить, припаять, приклеить, покрасить.

Вот и вся работа. Изо дня в день трудился в таком же качестве, выдавая «на гора» кипы заполненных бланков техпроцессов, которые потом проверяла начальница бюро и все это уходило в сборочный цех.

Месяца через два я достиг такого автоматизма в бумажном деле, что одновременно работая над техпроцессом, умудрялся сочинять стихи, разговаривать с симпатичной соседкой, слушать свежие новости о политике, сплетни и анекдоты и играть с напарником в шахматы.

Через полгода мне все это надоело. Еще через некоторое время взвыл от скуки. Да и зарплата была, мягко говоря, маловата. Хорошо, что вскоре подвернулось место в сборочном цехе — должность инженера по анализу брака. Зарплата возросла почти вдвое. Я так и не понял и до сих пор не знаю, чем же я должен был там заниматься. По идее, вроде — там, где шел брак, надо было найти причину и принять меры к устранению.
 
Но я поступил мудрее. Захватил себе стол у наладчиков, благо этих столов-стендов было с излишком, оснастил его измерительной аппаратурой, которую выписал себе на центральном складе, на карточку и начал… «анализировать брак».

А точнее, просто учился настраивать и изучал приборы, которые выпускал наш завод. Причем, залез на участок СВЧ и оттуда уже не выходил и пропадал иногда ночами, настолько много всего было интересного.
 
Ненастроенных приборов множество сходило с конвейера, бери любой и настраивай. Поскольку, мне за настройку все равно не платили, я сидел на окладе, то наладчики снисходительно потом проверяли результаты моих экспериментов, кое-что подкручивали, подтягивали, подстраивали и отдавали как свои изделия по наряду за сдельную работу в отдел технического контроля.

С руководством цеха у меня были хорошие отношения.  Ведь это технолог цеха переманил меня из технологического отдела к себе в цех. А начальник цеха был выпускником нашего Горьковского политеха. В очередной раз подумаешь, как тесен мир.

Я в цехе оказался нужен в качестве помощника при различных разборках в поставках недоброкачественных комплектующих из других цехов.
 
Если был какой-то брак, что было довольно таки редко, устраняли сообща. Я докладывал начальнику цеха, например, что в механическом цехе запороли заднюю панель к такому-то изделию, шифр такой-то, количество такое-то, а он по своим каналам добивался, чтобы нам прислали исправные панели и отдавал распоряжение отправить брак на переделку, а хорошие на сборку.

Все шло в рабочем порядке, процесс был отработан до мелочей. Никто не суетился, каждый занимался своим делом. Главное было - к концу месяца выдать план!
 
В конце месяца, правда, приходилось напрягаться. Все кричали: «Давай, давай!...». Если чего-то не хватало, дружно бегали, искали не жалея ног и нервов. И я в том числе. Всеми ИТР командовал начальник цеха. Очень просто. Говорил: «Ребята, вперед!». И попробуй где-нибудь что-то проворонить, или что-то не достать. Потерять доверие было чревато последствиями. Могли потом «случайно забыть» включить тебя в месячную или квартальную премию.

Мои самостоятельные ночные поиски недостатков в конструкциях и схемах серийных приборов, привели к тому, что я начал надоедать своими идеями и рацпредложениями ведущим конструкторам изделий.

Кончилось тем, что они пригласили меня работать инженером-конструктором первой категории к себе в конструкторское бюро, о котором я втайне мечтал.

В этом КБ я проработал с большим удовольствием и энтузиазмом еще два года, пока судьба не повернулась на сто восемьдесят градусов и нас снова не позвал ветер странствий. Но об этом расскажу несколько позже.
 
Хочу дополнительно в этом кусочке записок заметить, что такому скачку в карьере я обязан своему предыдущему образованию и опыту: техникум, армия, узел связи, институт, и еще, наверное, своему энтузиазму, любопытству и одержимости в радиотехнике.

Но жизнь состояла не только из радиотехники.
 
Где-то вычитал, что счастье, это, когда утром хочется идти на работу, а вечером хочется идти домой. Судя, по этой мысли, я был счастливым человеком. Мне нравилась утром идти на работу, а вечером с нетерпением спешил домой, где ждали жена и дочка.
 
Теперь надо немного описать о житье-бытье в нашем городе надежд.

004. Веселые будни.

Постепенно жизнь вошла в свое русло. Я с утра на работе. Жена дома с ребенком хлопотала по хозяйству. Стирала, гладила, готовила обеды. Частенько даже успевал во время обеда прибежать домой, повидать жену и дочку. Двадцать минут быстрого шага туда, двадцать минут обед, двадцать минут на обратную дорогу.

Через две недели мы получили контейнер с нашими пожитками, детской коляской и телевизором. Я сколотил из досок, которые валялись на дровяном складе, некое подобие столика под телевизор, который сразу же установили и наш «дворец» приобрел цивилизованный вид. Пришлось раскошелиться и приобрести обеденный стол в зал и два стула. Потом купили детскую кроватку по дешевке с рук. Моей зарплаты едва-едва хватало на все нужды, поэтому приходилось экономить на всем. Много ли нам было надо? Мы были молоды, здоровы. Одеты, обуты. Деньги уходили в основном на питание, на уголь для печки и заплатить за электричество и газ.

У нас постепенно начали появляться знакомые, которые иногда заходили в гости. В основном это были соседи. Рядом с нами жила одинокая милая старушка, с которой мы подружились, и она частенько нас выручала, одалживая в долг три-пять рублей до получки. Мы ей помогали по хозяйству, она помогала нам нянчиться с ребенком и иногда отпускала погулять в город, пока малышка спала. Эта милая женщина с удовольствием присматривала за ней.
 
Наступила зима. Приходилось два раза в день топить печку. Много сил отнимала стирка белья, стиральной машинки у нас еще не было, все делалось вручную, а полоскать ходили на колонку вдвоем. Впрочем, мы на такие мелочи не обращали внимания.

Зимой, по вечерам я стал ходить на курсы немецкого языка для сдачи кандидатского минимума. Была мысль поступить в заочную аспирантуру.

Курсы продлились месяца три. Я чуть было не пропустил экзамены. Жена приболела, и ее на некоторое время положили в гинекологию. Я остался один с ребенком на руках. Выручила соседка, которая отпустила меня, сказав, что позаботится о малышке.
 
Успешно сдав экзамены по иностранному языку на кандидатский минимум, собирался готовиться и по другим предметам. Не знаю, почему этот процесс оборвался, скорее всего, из-за того, что рядом не было подходящего учебного заведения, чтобы учиться в аспирантуре, а ездить в Москву или Ленинград было далековато.
 
Дочка подрастала не по дням, а по часам. Сначала научилась сидеть, потом стоять в своей кроватке. Мы постепенно учили ее ходить. Как все дети, первое время она передвигалась ползком. Потом наступил день, когда она сделала первый шаг. Незабываемый радостный момент. Наша дочка пошла! Это случилось уже ближе к весне, где-то в марте месяце. Когда снег сошел, и земля подсохла, мы уже гуляли в нашем садике с дочкой, водя ее за руку.

Когда нашей Анютке исполнилось шесть месяцев, мне удалось устроить ее в детские ясли. Теперь мне приходилось вставать пораньше, относить наше чадо в ясли и только потом топать на работу. Вечером после работы, все повторялось в обратном порядке.

Благодаря этому появилась возможность и жене подыскать работу. Вскоре ей удалось устроиться продавцом в продовольственный магазин. Какой-никакой, а все-таки заработок.

Поскольку договор на аренду дома у нас был до сентября месяца, мы естественно весной решили в огороде посадить свои овощи. Никто из нас раньше этим не занимался, мы только видели, как это делали наши родители. Кое-какие советы нам дали соседи, которые снабдили семенами помидор, капусты. Часть мы купили на рынке. И процесс пошел.

Колотились ящики под рассаду. Копались грядки. Высаживался картофель. Мы с женой с удовольствием работали в огороде, осваивая разные приемы земледелия. Обзавелись разными пособиями, которые читали как занимательные романы, и пробовали все советы, написанные для начинающих огородников. В течение лета мы ели уже свои помидоры, огурчики, редиску, разные салаты, щавель, морковку. Лакомились молодой картошкой. Все было так вкусно. Это увлечение огородом осталось у нас на всю жизнь.

Весной и летом, по выходным дням часто мы втроем совершали прогулки по городу, Гуляли по набережной реки Ловать, ходили в крепость. Постепенно привыкали к новому месту жительства, к климату, к людям. Все равно скучали по Волге, Горькому, Пучежу. Часто писали домой письма, получали ободряющие ответы.

В конце лета, в августе месяце, хозяйка нашего полдома надумала продать его. Нашлись покупатели. Нужно было освобождать жилплощадь.
 
Я сходил в заводской комитет, объяснил ситуацию. Так, мол и так, что делать? Мне пошли навстречу и выделили комнату в малосемейном общежитии.

Мы наняли грузовик и в один прекрасный день перевезли свои пожитки на новое место.

Маленькая комната, девять квадратных метров, умывальник. Кухня, туалет - общие на шесть семей. Зато не надо ходить за водой на колодец, и топить печку. Весело!

Рядом еще пять молодых семей, с которыми мы быстро подружились.
За сентябрь деньги, внесенные нами за аренду, ни хозяйка, ни новые жильцы нам не вернули, по этому поводу мы немножко поскандалили с ними, но так денег и не добились. Пропало рублей сорок-пятьдесят, почти половина зарплаты. В то время это были хорошие деньги. Этот урок - не доверять деньги на слово, остался потом на всю жизнь.

Практически, с переездом в малосемейку, начался новый этап в нашей самостоятельной жизни. В то же время я перешел работать из технологического отдела в производственный цех, мне добавили зарплату. Жена тоже работала. Поэтому жили мы довольно-таки неплохо. Купили себе: диван, шкаф для одежды, холодильник. А в магазине "Товары по сниженным ценам" - баян и радиолу с магнитофоном. Детскую кроватку, стол, стулья и телевизор мы перевезли свои. В подвале малосемейки у нас была небольшая кладовка - для овощей и банок с консервацией. Теперь у нас практически было все, что душе угодно. Живи и радуйся.

В нашу комнатку, кстати, ничего больше впихнуть было невозможно. Немного позже появились гитара и полка с книгами.

Мы весело проводили время с соседями, с некоторыми потом долго переписывались. Отмечали на общей кухне все праздники, сложившись на вино и закуски. Пели песни под гитару, танцевали под магнитофон. Хорошее было время! ...
Мы тогда еще не знали, что скоро окажемся на Украине. А работать я буду уже на нефтеперерабатывающем заводе. Я, который всю жизнь готовился посвятить себя только радиотехнике...

005. Ветер странствий

Теперь можно было подумать и о втором ребенке. У нас в семье, да и у жены было по трое братьев и сестер. Отставать от своих родителей мы не хотели и намеревались иметь детей столько же. В то время было нормой иметь двоих - троих детей.

Анюте – первой дочке шел уже второй год. Она благополучно акклиматизировалась в детском садике и особых хлопот по уходу за ней не доставляла. Мы с ней по очереди занимались: физзарядкой, рисованием, разучивали новые слова, строили целые фразы, много ей читали детских книг. Она настолько привыкла, что бы ей читали перед сном, что сама просила: «Папа, читай!» И пока не прочитаешь что-то, спать не соглашалась. В полтора года она уже сама рассказывала наизусть большое количество стихов и песен из детских книжек.
 
Вторую зиму мы прожили в этой комнатке в малосемейке.
 
Дочка подрастала, радовала нас своим лепетаньем, смехом, иногда капризами и  слезами, как все дети, если хотели чего-то добиться своего от нас, от взрослых. Жена устроилась на работу по своей специальности – на трикотажную фабрику. Я осваивал на работе новые приборы, повышал свои знания. Все шло своим чередом.

Весной следующего года, в мае, мы поехали в отпуск к родителям на Волгу, в город Пучеж.  Маршрут пролегал через Москву, Горький с пересадками. До Москвы и Горького ехали поездом в плацкартном вагоне. Дочка с мамой на нижней полке, я на верхней.  Запомнились долгие ожидания очередного поезда на вокзалах Москвы и Горького. С маленьким ребенком кататься через всю страну все же утомительно. Анютке, должно было исполнится два года, кроме того, мы поджидали в начале июня второго своего маленького человечка, которого жена носила в себе. Все гадали – кто будет мальчик или девочка?

Увидев снова, через год родные места: город Горький, Пучеж, реку Волгу, своих родителей, сестер, друзей, мы чуть не прослезились от радости. Так же рады были увидеть нас и родители. Особенно бабушки и дедушка души не чаяли в своей внучке.

В Пучеже  у Анюты были две бабушки – моя мать и мать жены. Мы каждый день переходили гостить то к одной, то к другой. Но особенным притяжением, как помню, была для нас река Волга. Кто вырос на Волге, не забудет ее уже никогда. Эта река каким-то образом притягивала наши души, давала силы и покой. Анютка ведь родилась на Волге. Ее невозможно было оттащить от воды и камешков на берегу, когда мы приходили туда.

За месяц отпуска наша дочка окрепла, загорела. Перезнакомилась со всеми родственниками. Говорить стала почти идеально. Единственным звуком, который долго не давался, это был звук «эр», который она умудрялась произносить на французский манер, не с помощью языка, а горлышком. Все потешались над ее иностранным произношением, когда она декламировала детские стишки: «Огуречик, огуречик, не ходи на тот конечик, там мышка живет, тебе хвостик отгрызет…».

Быстро пролетел отпуск. Надо было возвращаться домой. Какое странное выражение. Ведь мы были дома. Дома, у своих родителей. Но у нас был еще один дом, свой дом. Это – маленькая комнатка в девять квадратных метров в малосемейном общежитии на третьем этаже.

                * * *
- Покажи сестренку!... 
Это кричит наша двухгодовалая Анютка, когда мы стоим под окнами родильного дома в Великих Луках. Наша мама попала туда сразу же по приезду из отпуска. Родилась еще одна девочка. Крупненькая, больше четырех килограмм.
Мы долго думали, как же назвать вторую дочку. Потом решили назвать Олей. Оленькой.

Как потом оказалось, мы даже сами не думали, получилось в честь моей бабушки Оли, чему довольны были мой отец и тетушки по папиной линии.

После выписки из роддома, привели мы с Анютой нашу маму и вторую дочку-сестренку, которую я с благоговением нес на руках, в свою комнатку в общежитии. Теперь нас стало четверо. Оля поселилась в детской кроватке, а Аня стала спать на кресле-диване, которое мы приобрели заранее и теперь раскладывали на ночь, как дополнительную кровать.
 
Почему-то получилось, что Олюшка подхватила простуду в самый первый период своей жизни. Что ослабило ее иммунитет, нам было непонятно?  В итоге, первые два года она часто выбивалась из колеи: то отит, то бронхит, то ОРЗ. Одна простуда следовала за другой.

Мы долго мучились с ней, пока врачи не посоветовали сменить климат. Пришлось выбирать – или Великие Луки, или здоровье ребенка. Если бы у нас хоть комната была побольше, может это помогло бы и Оля не так часто болела. Но добиться улучшения жилищных условий мне не удалось. Ходил в завком, просил. Все было напрасно.

Так продолжалось два года. Из-за болезней младшенькой, моя жена уже не могла постоянно работать на одном месте. Приходилось устраиваться каждый раз временно, а в перерывах в работе она сидела с ребенком дома. Оля росла хорошо, она даже догнала Анюту в росте. Со стороны было похоже, что они близнецы. Если бы не Олины простуды, мы бы остались жить в Великих Луках.
 
В то время, сестра моей жены с мужем и двумя детьми из Оренбурга (куда мы, как я уже говорил, чуть не попали, кидая жребий) переехали жить в Лисичанск, где строился новый нефтеперерабатывающий завод и там можно было быстро получить квартиру. Они снова приглашали нас использовать этот шанс и обещали приютить на время, до получения жилья. На этот раз, мы, подумав, согласились. Я понимал, что теряю профессию, но деваться было некуда. Забота о детях – в первую очередь.
 
Выбрав командировку в город Северодонецк, расположенный рядом с Лисичанском, я попал на Украину, с намерением прояснить обстановку. Город мне понравился. Самое главное, здесь в Донецких степях был сухой климат, что могло помочь поправить здоровье второй дочке. Во время командировки я жил дня три у сестры жены, которые уже получили трехкомнатную квартиру. Это была наша мечта. Представьте – наша маленькая комнатка в девять квадратных метров и… три большие комнаты, кухня, ванная, коридор и все это наше! Есть где ребятишкам побегать.

Не забуду, как я впервые попал на завод, перерабатывающий нефть. Всю жизнь я сталкивался с производством радиотехнических изделий, а тут – гигант нефтехимии! Совсем другой мир, другой профиль производства, другая жизнь. Даже запах другой. Что возьмешь - химия есть химия. Страшно. Но интересно. Справимся!

На нефтеперерабатывающем заводе требовались специалисты, для наладки контрольно-измерительного оборудования. Обещали выделить квартиру через полтора года. Я написал заявление на приглашение на работу, вернулся в Великие Луки и мы стали ждать.
 
Через месяц, уже в середине лета, когда мы отмечали четвертый год проживания в городе на реке Ловать, получаем вызов из Лисичанска.

Жалко было покидать насиженное место. Уже привыкли к Великим Лукам, приобрели много друзей, тут была хорошая работа, город высокой культуры. Но делать было нечего. Решили – надо ехать.

Увольняемся с работы, заказываем контейнер для домашних вещей, все грузим и отправляем железной дорогой в Лисичанск.

Заезжаем в Пучеж на несколько дней и в августе самолетом уже летим на Украину. Всей семьей. Хотя, нет, не всей. Олю, которой было ужа два годика, оставили пожить у бабушки - матери жены, до тех пор, пока сами не получим свою квартиру. На Волге, Оля болела гораздо меньше, чем и определялся выбор места.
Это был, пожалуй, самый тяжелый момент в моей жизни. Расставание с любимой работой, расставание со своим маленьким ребенком, пусть даже и ненадолго, с трудом поддавалось осмыслению и душевному восприятию.
 Все это наносило урон судьбе.
Но мы были молодые тогда, считали: наш адрес – не дом и не улица, наш адрес - Советский Союз.
Мы даже не верили, что навсегда останемся жить на Украине. Вся жизнь принималась, как одно большое приключение и нас не пугал ветер странствий!

* * *
Примечания моей жены.

Александр описал жизнь в Великих Луках в основном верно. Только он забыл некоторые подробности...
Например, обожженные пальчики у первой дочки о только что протопленную железом обитую печь, а выбитые зубки, когда она толкнула занавеску на кухню и упала на край металлической ванны, в которой стирались пеленки,  прямо лицом.
А как он попал с аппендицитом в больницу и я осталась зимой  одна в доме с ребенком .

А как я стала измерять температуру заболевшей дочурке, предварительно опустив градусник для подогрева в стакан с горячей водой. Температура больного ребенка показала больше 40 градусов. Соседка, которая жила за стеной, срочно вызвала скорую помощь и нас чуть не отправили в реанимацию, но медсестра оказалась умной и внимательной женщиной, перемеряла еще пару раз температуру своим градусником, объяснив, что при такой температуре ребенок должен быть в бреду, нас оставили дома.

По поводу переезда на Украину действительно решение принималось с трудом. Вторая дочь в Великих Луках жить не могла. Если весной уезжали на Волгу и ей было там хорошо, болезнь отступала, по возвращении в Великие Луки все болезни начинались сначала. Это была местная болезнь - отит, бронхит, астма, рядом много болот, много влаги в воздухе. Детские ЛОР врачи принимали в две смены ежедневно.

Я считаю, что нам повезло, и оказалась возможность через мою сестру переехать в местность с сухим  климатом, на  Украину, да еще, в придачу, бесплатно квартиру получить. Ведь мы жили тогда в Советское время...