Федор Никандрович

 Федор Никандрович Сидоренко, солидный мужчина зрелых лет, благодушествовал, сидя поздним вечером в своей квартире один в кожаном кресле перед большим экраном телевизора. Он только что принял горячую ванну и совсем голенький, с мохнатым полотенцем на толстой шее, отдыхал, широко раскинув ноги и блаженно воспринимая чистой, распаренной кожей приятную прохладу просторной комнаты. Неожиданно изображение на экране пропало, экран вдруг как-то ярко засветился,   замерцал, возник глухой ,нарастающий звук .Федор Никанрович потянулся вперед, чтоб быстрее выключить телевизор ,но тут же почувствовал, что его со страшной силой потянуло к экрану, и он, перед тем как потерять сознание ,ощутил, что становится легче воздуха и вылетает в какую-то трубу.
В то же самое время в другом месте в чужой постели лежал в обнимку с молодой женщиной инженер Петровский и со страстностью горячего любовника жаловался ей на  своих начальников и на всю несправедливость и неразумность установившихся на его предприятии служебных отношений. В прихожей зазвенел телефон и его подруга, накинув халат, вышла к телефону, но тут же вернулась, так как в трубке не ответили, но вернувшись так и обмерла от неожиданности - в комнате ни кого не было . От растерянности  она даже пошарила рукой по теплой еще простыне и застыла ,чувствуя как сжимается в кулачок у нее от страха сердце.
А в небольшом известном пивном баре «У  Потапыча» тогда же восседала за столом теплая компания молодых людей. И когда приятели в очередной раз сдвигали поднятые кружки, чтобы брякнуть ими с приличествующим звоном, один из них успевший произнести: «Ну, будем», вдруг начал таять и уподобляться табачному дыму, парившему в воздухе, и, наконец, исчез совсем, и тут в пивной возникла немая сцена, которую можно было бы хорошо прокомментировать знаменитыми восклицаниями: «Не хера себе!» или» : « Вот тебе, бабушка,  и Юрьев день!» Говорили, что кто-то из присутствующих впоследствии твердо бросил пить.
Вот так странно и неожиданно начались события, случившиеся не очень давно в одном  небольшом российском городке. Ни с того \ни с сего здесь развернулась эта история основным содержанием которой было внезапное и полное исчезновение группы людей различных возрастов и званий. И как обычно в начале - кто-то что-то видел и слышал и передавал как есть, но многие не верили и смеялись.  Но слухи множились,  слухами росла общая растерянность и тревога, росла и вера в эти слухи.
В редакции местных газет пошли телефонные звонки, посыпались ворохи писем, где читатели и жители города просили подтвердить достоверность того, о чем говорилось везде. Среди этого вала писем, правда были и такие, где грамотные читатели просили быстрее покончить с этими сплетнями, но встречались и такие, редкие, письма, где автор, не зная сущности слухов, писал, видимо поддавшись общему взволнованному настроению, например такое: «Вчера ночью я плохо спал, а утром оказалось,  что у меня сдохла собака. Прошу объяснить это явление».
Вопросы на тему слухов стали задаваться публично в разных учреждениях  и организациях.
Например, они были заданы кандидату в депутаты группой пенсионеров, и не получив конкретный ответ, некоторые из них демонстративно покинули собрание.
Об этом спросили молодые работницы трикотажной фабрики у врача-гинеколога, явившемуся к ним для проведения профилактического осмотра и,  тот сказал, что действительно, он знает такой пример, когда один муж, буквально на глазах у своей жены, исчез и скрывался несколько лет не платя алименты, а потом явился к ней сам и попросил  взаймы сто рублей.
В городе по рукам стал ходить отпечатанный на машинке сборник, куда были помещены самые невероятные происшествия ,случившиеся здесь за последнее время. Так ,например, некто утверждал, что он видел за городом двух зеленых человечков и еще нечто .И на основании этих данных автор утверждал, что исчезновение людей объясняется ни чем иным, как их похищением, по-видимому инопланетянами, очевидно приземлившимися где-то в их районе. Впрочем, упоминание о зеленых человечках вызвало у многих справедливое подозрение в отношении автора.
На имя начальника городского отделения милиции поступило коллективное письмо с жалобой на некого гражданина Кулагина. В письме утверждалось, что упомянутый гражданин в свободное от основной работы время, изобрел шапку-невидимку и проводит с ней свои опыты на своих  соседях без их ведома и согласия. Особо подчеркивалось очевидное несовершенство модели. Письмо заканчивалось настойчивым требованием прекращения подобных хулиганских замашек.
Молодые серьезные мамаши перестали пугать своих ребятишек буками и верлиоками, которые обычно уносят с собой непослушных малышей так- как сами оказались чем-то  напуганы и стали немножечко суеверны.
По городу прошел новый слух, что все странные случаи в городе вызваны специально завезенной со стороны инфекцией, которая передается водным путем, настойчиво рекомендовалось употреблять только минеральную воду из бутылок. И такой воды уже было не достать.
То здесь то там загорались костерки паники на фоне казалось бы рядовых явлений, когда, например, не обнаруживался на своем рабочем месте нужный работник или не приходил домой во время чей-то подвыпивший супруг, хотя в большинстве случаев все обходилось благополучно.
Наконец по местному радио, а  потом в печати было сделано заявление от имени местных властей, где говорилось в частности, что в последнее время, в результате деятельности отдельных граждан в городе сложилась в целом нездоровая атмосфера, мешающая обычной, нормальной жизни. Было подтверждено, что действительно, в городе имели место отдельные, на первый взгляд непонятные явления, но  как обнаружилось, не оказавшие ни каких вредных последствий для окружающих и, таким образом не дающие оснований для каких либо серьезных беспокойств, расследованием же всех неясных обстоятельств уже занимается специально созданная из  научных центров авторитетная комиссия, и результаты ее деятельности и заключение будут опубликованы. И на самом деле, через определенное время в газетах появились статьи с отчетом о работе комиссии и результатами ее выводов. Комиссия, ссылаясь на мнения ученых-специалистов, сделала заключение, что в городе имело место определенное явление,  которое можно объяснить с помощью новейших теоретических достижений современной физики .Так вследствие  некоторых, не вполне ясных причин, в данном месте ,в данное время произошла некоторая деформация пространства, возник скачок во времени и образовался энергетический провал, в котором и исчезли определенные лица. Такие явления в природе теоретически возможны.
И то ли из-за  этих объяснений, или из-за того, что подобные случаи не повторялись, все волнения постепенно улеглись, страсти утихли, и все образовалось само собой.
Через несколько лет  в город вдруг приехала бывшая супруга Федора Никандровича Мария и начала хлопотать об увековечивании памяти  своего мужа. Ее поддержали родственники других пропавших. И в очередную годовщину, когда исчезнувшие уже были признаны по суду умершими, на местном кладбище в обстановке скромной торжественности среди родных и близких был открыт один общий памятник -   громадная гранитная глыба с плотно прикрепленной латунной доской, где было начертано «Жертвам стихии», и написаны  их имена, и указаны даты  их пребывания на этом свете.
Но уже мало было убедительных доказательств того, что эти люди недавно жили на земле. .
 

               

                ИЗВЕСТНЫЕ ИСТОРИИ 

Собрался Архимед в баню. А потом вспомнил, как он в прошлый раз, выскочив из ванной ,голым по улице бежал и кричал ,и ему стало неудобно.

У Диогена был дурной характер. Чуть что, и он тут же начинал катить свою бочку на своих соседей.

Цезарь подумал и в графе « Повышенные социалистические обязательства» написал: «Перейти Рубикон два раза».

Цезарь проходил по улице, известной тем, что на ней находилась синагога. Внезапно он увидел выходящего из синагоги близкого знакомого. «И ты, Брут!»-громко от удивления воскликнул он.

Александр Македонский был великий человек. У него была любимая поговорка:- «Пришел, увидел, победил». Все про это знали и иногда нарочно, из уважения, поддавались ему.

После акта торжественного отречения Галилей устроил банкет. Он принимал поздравления ,поддерживал дружеские тосты ,и все подливал себе и подливал .И вдруг почувствовал, что земля закружилась у него перед глазами. «И все-таки она вертится!»-закричал он. И его затошнило.

Христофор Колумб был убежденным западником. За свои прозападные убеждения был вынужден эмигрировать из своей страны на запад. Так он открыл для себя Америку.

Наполеон в очередной раз с обострением попадает в психиатрическую больницу. Он заходит в палату и говорит: «Я - Наполеон» .А ему отвечают: « А Мы - Кутузовы». И он сразу успокоился.

Жил как-то один писатель, который  считал, что он Лев Толстой. Однажды он собрался с духом и говорит: «Не могу молчать». А к нему подходят и говорят «А если надо». И он остался писателем.

Маленьким мальчиком Зигмунд Фрейд ,а его тогда звали  Мундюша, очень любил подглядывать за взрослыми.  Еще тогда он понял, что  ничего в этой любви, кроме секса,
нет.

Ленин любил  слушать по радиоприемнику передачи по Би Би Си .Чтобы избежать радиопомех, он даже иногда выезжал за город, Однажды ранним осенним утром, слушая новости из Лондона ,он вдруг в волнении вскочил и, сбросив наушники и  размахивая кулаками, закричал: « Товаищи ! Великая Октябйская социалистическая еволюция ,о необходимости котоой все въемя говоили большевики, совейшилась!» 

Один деятель заявил, что если в результате его политики экономическая жизнь в стране ухудшится, он ляжет на рельсы. Но встали поезда.







                ИСТОРИЯ С ПРИКЛЮЧЕНИЕМ

Я хорошо помню, что со мною было, но так и не могу понять до конца – что  же все-таки произошло.
Я долго жил в огромном неуютном для меня городе. Все мое основное время и силы занимала моя  работа, к ней я был словно прикован тяжелой, но  невидимой цепью. Но у меня была отдушина, своя небольшая тихая радость. Освободившись от текущих дел и хлопот, я любил бродить по улицам. Эта привычка сформировалась уже давно. Когда-то вначале это были ознакомительные  прогулки, потом возникли некоторые привычные маршруты. Иногда по выходным я устраивал для себя как некий гурман  дальние вылазки по окраинам, глухим, затаенным местам. Я по многу раз проходил одни и те же места и каждый раз с интересом вглядывался в знакомые картинки. И это продолжалось очень долго, в течение нескольких лет.   Со временем определенные события происходили со мной в разных частях города, и при новом посещении этих значимых мест память переживала уже двойные, тройные воспоминания. С одинаковой грустью проходишь места, где был счастлив или мог быть счастлив. И вот, наконец, в тот последний день, бродя по дальней улице, я  вышел к тому зданию, зданию из красного кирпича особой постройки и своеобразной архитектуры. Это здание было филиалом одной известной и крупной фирмы, о чем я прочитал тогда на красивой вывеске, сиявшей у главного входа.   Раньше я слышал об этой фирме, но никогда не пользовался ее услугами. Это была солидная фирма, имеющая представительства во многих странах мира. Она существовала давно, об ее основателе ходили легенды.Co временем ее многочисленный штат включал в себя не только администрацию, технический и обсуживающий персонал, но и большой круг психологов, философов и других специалистов, включая художников и музыкантов. О задачах и целях этой фирмы мне также было известно по многочисленным рекламам и брошюрам, попадавшим ранее в мои руки. Если кратко сказать, эта фирма занималась  исполнением всех тайных и сокровенных желаний и, по сути, бралась вести человека по жизни от рождения. Все чувства и переживания, мечты и надежды здесь были на учете. А гарантией реализации всего был сам факт долгого существования фирмы. Я мог бы не заходить в это здание, но я зашел. Зайдя в вестибюль, я поразился пустынности обширного помещения, объясняемой, по видимости, сезоном осени. Из любопытства я захотел обойти все здание. Я прошел  просторные залы, поднимался  по лестницам,  миновал переходы и коридоры, изредка мне встречались редкие служащие, неслышно проходящие мимо в своей строгой, синей униформе. В многочисленных холлах на стенах висели рисованные портреты и фотографии активных деятелей фирмы, картины с разнообразными пейзажами, какие-то вымпелы и схемы с наименованием маршрутов, девизы, лозунги и цитаты каких-то авторитетов. Кроме этого, помещения имели разное оформление в основном за счет различной окраски стен и цвета штор на окнах, мебели, что вызывало внутри некоторое постоянное  колебание чувств и настроения. В одной комнате я наткнулся на щит с фотографиями самых различных несчастных случаев,   трагических  и курьезных.  Здесь были фотографии альпинистов, встречи людей  с дикими животными, непредвиденные ситуации случаев  в пути. И у меня в голове во время этих переходов родился простой и ясный вопрос - чего же хочу я. Потом я вышел в просторное помещение, тоже особо оформленное, которое можно было бы назвать операционным залом, потому что в нем  собственно заключались договоры. И здесь я отчетливо понял  - чего  я хочу. Я понял, что обречен на работу, от которой буду только уставать. Что все мои хождения бессмысленны. Что не получит моя душа того, чего она так искала столько лет. Что сам я уже не смогу быть другим и, следовательно, всегда по жизни я буду получать свой известный результат.  И я захотел от всего этого уйти. Оставить все и уйти навсегда. И  я подошел к сидящему за  столиком оператору, оформляющему договоры, который уже  поглядывал за мной от нечего делать. Но сказать ему о своих пожеланиях, вывернувшись наизнанку, я не мог. Я начал плести что-то о каких-то сумерках, о не смелых  полетах души. Вероятно, он принял меня за ненормального, но не  отреагировал, потому что таковых,  я думаю, перед ним было множество. В конце концов, мы сговорились о чем-то вроде поездки в один конец. Он предложил мне морское путешествие в южных морях. Я с удовольствием согласился, потому что раньше никогда не плавал по морю. Деньги у меня с собой были,  я как раз уходил в отпуск и получил отпускные и которые хотел  поскорее потратить, а документы  почти всегда носил с собой. Я получил билет и пошел на выход, наполненный новым  торжественным чувством. Выйдя на улицу, спустя некоторое время, я оказался в парке.  Я и сейчас ощущаю ту прозрачную тишину обычного осеннего дня, ту волнующую пестроту окраса деревьев под белесым небом, и шуршащие шорохи под ногами, и скрученные ржавые листья, и упругость земли  с тонким пропадающим лесным и  грибным  запахом, и свои отчетливые мысли об одиночестве как о предопределенности и судьбе.
До города, где был морской вокзал, нужно было сначала доехать на поезде. Я оставил все свои  дела как есть. Я вспоминаю момент отплытия, меня, конечно, ни кто не провожал. Помню прощание с берегом, взволнованность чувств, хождения по палубам и трапам, знакомство с соседом по каюте, легкий ужин и, наконец, глубокий сон на новом месте в чистой койке, уставшего, но уверенного в завтрашнем дне человека. Потом началось мелькание дней с заходами судна в мелкие порты, остановками и выходами в город. Были часовые стояния у бортов с вглядыванием в немереную водную даль, наслаждение чистым свежим воздухом, был ресторан и танцы, и знакомство со свободной дамочкой с перспективой развития отношений. И вот  однажды я  проснулся среди ночи от криков и сильной качки. Нас куда-то несло. Судно кидало в стороны как щепку силами внезапно налетевшего шторма. Моторы, кажется, не работали. Потом пришла большая волна. Корабль подняло на самый гребень, он круто  наклонился на бок и стал хватать всеми своими отверстиями морскую воду. За тем пришла вторая волна, третья. И последнее, что я отчетливо помню из всего этого, как я судорожно надеваю протянутый кем - то спасательный жилет. Когда я очнулся,  я  прежде всего осознал себя  в солнечный день лежащим в песке на берегу какого- то маленького островка.  Вспомнились события прошлой ночи, которые, казалось, случились очень, очень давно. Потом постепенно, двигаясь от настоящего к прошлому, память восстановила всю полноту моего обычного уровня сознания. Тело не слушалось меня.  Сильная слабость не давала мне возможности даже подняться. Я мог только думать и дышать. Интересно, казалось, я спасся только затем, чтоб в последний раз еще все вспомнить и обдумать. Слабость нарастала и превращалась в какую-то странную, необъяснимую  и даже приятную легкость. И только последняя мысль еще занимала меня. Да, все случилось так, как я, в сущности, хотел. Но невозможно это все было предусмотреть или тем более спланировать.  Может это все-таки была случайность, совпадение? Может быть, я напрасно отдал свои деньги посторонним людям?




                ПОЛНОЛУНИЕ

Серебристый луч луны заглянул через несомкнутые шторы и высветил среди полузапущеной комнаты лицо спящего в кровати молодого мужчины. Это был Петр. Он  тут же проснулся, ощутив какое-то беспокойство. Открыв глаза, увидел в окне серебряный диск. Сразу вспомнил - вечером с друзьями выпил сухого вина. Вставать не хотелось, телом владела неприятная истома, во рту было сухо. Он спустил ноги с кровати, нашарил на полу тапочки, встал, задернул шторы, вышел из комнаты. В прихожей, включив свет, посмотрелся в зеркало  - лицо было чуть мрачное, припухшее, сонное. На кухне, вскипятив воды, выпил стакан чая. Везде выключив свет, уже почти ничего не видя во вновь наступившей темноте, вернулся в комнату, сел на кровать, скинул тапочки и вдруг понял, что на его месте кто-то лежит. У Петра стянуло кожу на затылке, сердце сжалось, потом болезненно застучало. Кто это? Как здесь оказался? Нелепейшие мысли мгновенно пронеслись в голове. Может это грабитель, которому стало плохо? Может это родственник – приехал и лег? Но как пробрался сюда? А может это мертвый?  Холодный пот прошелся волной по телу, стало страшно, хотелось закричать. Петр раскрыл рот, но выдавить из себя даже звук был не в силах. Так немой и неподвижный он еще просидел на кровати, пока не различил, что в его кровати лежат двое. Это было еще отчаяннее. Петр даже наклонил голову – точно, на его кровати лежали и спали двое. Теперь Петр сидел даже не зная что предпринять, боясь пошевелится.  Но постепенно первый страх прошел. Он стал понемногу злиться. Что такое? Что за шутки? Почему он должен сидеть в одних трусах среди ночи в своей квартире как дурак, когда ему нужно спать? Он встал, подошел к выключателю, включил свет, но тут же спешно выключил его, потому что увидел, что находится в чужой квартире. Все, что увидел он, было чужое. Он успел рассмотреть и пару спящих на кровати – мужчину и женщину. Сердце вновь бешено заколотилось, вырываясь наружу. Он постоял так не шевелясь, отрешенно, ничего не понимая, мыслей совершенно не было в голове, потом почувствовал, что замерзает, и чтоб убедить себя, что ему это все не примерещилось, он снова включил свет. На него, чуть приподняв голову, смотрел с кровати, широко  раскрыв глаза и рот незнакомый мужчина. У Петра ослабли ноги, он выключил свет и, придерживаясь за стенку, вышел из комнаты. В прихожей было темно. Он включил здесь свет, посмотрелся в зеркало – он увидел бледное, растерянное, сморщенное страхом лицо. Понять ничего было нельзя. Надо было объясниться. Он открыл дверь в комнату, где тоже горел свет. На кровати громко скандалили  меж собой привидевшиеся Петру мужчина и женщина.  « Где  ты прячешь  своих любовников, мерзавка?» кричал мужчина женщине, очевидно жене, тряся ее за плечо. Увидев Петра , он чуть не подпрыгнул. « А тебе неймется!» закричал он ему, замахиваясь кулаками. Петр отпрянул, захлопнув дверь. Как-то сразу заболело в животе. Пришлось идти в туалет. В голове гудел вопрос – что делать? Неожиданно он услышал глухой ворчливый голос: «Что там, уснули что ли». Он вышел из туалета и оказался в коридоре какой-то большой квартиры. На него в упор недовольно смотрела седая старуха.  « Совесть надо иметь» вновь пробормотала она. «Понаводят тут всяких». Куда теперь идти ?  Он вдруг увидел знакомую дверь, решительно подошел к ней, открыл ее, но что это? -  в нос резко ударил застоявшийся запах немытого старческого тела и лекарств. Это была вроде бы другая комната. Он машинально закрыл дверь и вновь открыл ее. В этой комнате было светлее, потому что  в углу напротив мерцал, освещая ее неприятным безжизненным светом, невыключенный телевизор. На диване спал в брюках какой – то плечистый парень. Петр глубоко вздохнул. Ему вдруг стало невыносимо жалко самого себя. Неожиданно он услышал молодые голоса. Он выглянул в коридор – по длинному коридору в его сторону приближалась компания молодых веселых людей. Петру стало стыдно. Он увидел у двери вешалку с одеждой и спрятался в ней. Совершенно рядом с ним прошла мимо очень  молодая девушка с бледной кожей и чем – то сильно взволновала его, хотелось с ней заговорить.  « Там кто – то ходит» - донесся до Петра взволнованный и придушенный голос. Петр обнаружил себя стоящим в чьей – то прихожей и догадался, что говорят про него и вероятно принимают здесь за вора. Надо спрятаться в ванной, закрыться, пусть приедут кому следует и во всем разберутся. Но кто же он такой на самом деле? Документов нет. Зачем он здесь? Петр все же проскочил в ванную, но это была не ванная. Это была комната, где на стенах обильно висели иконы.  Петр подошел поближе. Строгие лики успокаивали. Пройдя комнату, он зашел в следующую дверь. Комната была заставлена зеркалами. Посреди комнаты за столом,  на котором лежали книги, стояли свечи,  с картами в руках, сидела женщина и откровенно обалдело, действительно вытаращив глаза, пристально смотрела на него. Моментально представив себя со стороны, Петр торопливо вышел. Опять темно. Наконец Петр почувствовал, как он устал. Он прошел маленький коридорчик, вошел в комнату. На улице горели фонари, в комнате был полумрак. Шкаф. Стол. Графин на столе. Три койки. Три тумбочки. Номер гостиницы. На двух койках спокойно спали двое мужчин. Средняя койка свободная. Петр чуть постоял посреди комнаты, потом упал в пустую постель и тут же уснул. Прошло немного времени, миг, как ему показалось, и он услышал как его настойчиво будят, толкая при этом в грудь. «Товарищ, это мое место»- говорил  ему незнакомый голос. «Вот моя карточка».  « «А что мне делать?»- все вспомнив спросил Петр. « Не знаю, только это место мое». Опять куда – то надо идти.  Опять он пошел по коридору, перед ним оказалась знакомая дверь в туалет. Он даже обрадовался, появилась какая – то надежда. Он открыл дверь и зашел. Да, это был тот туалет. Но выхода из него уже не было. Под потолком тусклым желтым светом горела старая пропыленная лампочка.




                ЭЛЕГИЯ

Кабинет врача. На двери табличка с обозначением специальности – невропатолог и часами приема. За столом тот,  о ком сообщает табличка. Он молод,  погружен в себя,  взгляд его достаточно мрачен. В кабинет заходит больной – поношенного вида человечек с карточкой в руках. Врач кивает ему головой, что безусловно обозначает: « Здравствуйте, садитесь, пожалуйста». Но больной без слов вплотную приближается к столу и слегка наклоняет голову. «Какие у вас жалобы?», принимая его за глухого, громко говорит врач. Но больной продолжает напряженно молчать.  « Жа – ло – бы» еще громче и чуть раздраженно произносит врач. Наконец больной как бы включается и торопливо, залпом высказывает все.  « Я весь больной. Я не могу ходить, Кружит меня.  У меня поражение тройничного нерва». Врач обреченно на несколько мгновений  закрывает глаза.  Он думает. « Неужели я буду таким? Нет, я больше не могу».
 А рядом есть другая жизнь. И в этой жизни каждый занят своей думой. Вот стоит кресло. Кресло размышляет неторопливо. « О чем они говорят. Каждый день одно и то же. Скоро все уйдут, завтра придут опять. Ночью здесь тихо – тихо. Что – то дует в правый бок. Между прочим, зря окно открыли. Опять погода переменилась». На потолке висит комар. Он только – что проснулся и мысли его таковы. « Вот, разбудили своим жужжанием. Я так хорошо спал. Что мне снилось?  Сейчас вспомню.  Будто я куда – то летел. Не могу вспомнить. Что – то тошнит. Поесть что - ли. Не хочется. Попробую еще раз уснуть». Думает и сам потолок. Думы его грустные. « Я осыпаюсь. Я уже не тот. Нет уже той чистоты, белизны. О, моя утраченная свежесть.  Я желтею.  Я чувствую, трещины пошли с левой стороны. Еще этот паразит вцепился своими грязными лапищами.  Во – первых, не люблю щекотки, во – вторых – испачкать может». Думает водопроводный кран над раковиной. Мысли его беспокойны. Он размышляет о своей работе. « Когда же я больше работаю? От меня получают воду – значит, я работаю, когда меня открывают. Но с другой стороны, когда я закрыт, я сдерживаю собой напор воды в трубе и значит, я тоже работаю? Выходит, я работаю постоянно, 24 часа в сутки. Невероятно!» Небольшой ковер, который лежит на полу, почти ни о чем не думает. Он глубоко обижен на жизнь, нет, не об этом он мечтал в своей юности. Быть в доме у известного хозяина, радовать глаза достойных – вот смысл. Он тайно завидует тем счастливцам, кого судьба без особых заслуг повесила благополучно висеть на стенах уютных квартир. Он про себя называет себя подстилкой, каждое прикосновение ног оскорбляет его, и только после хорошего пропылесосывания  или стирки его настроение временно улучшается, он оживает, но не надолго, потому что все равно он чувствует себя потрепанным и помятым жизнью.

                РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ В АНТРЕСОЛЯХ


При ремонте квартиры пришлось подвинуть шкаф, а чтоб это сделать, надо было его освободить и в том числе очистить антресоли в основном от бумажного мусора, накопившегося там за прошлые годы.  На полках лежали газеты, уже пожелтевшие от времени, старые книги и тетради с записями моего старшего брата, который уже давно не жил с нами. Я решил все тетради просмотреть в свободное время. Оказалось, что брат вел дневник.  Вот так я нашел интересный эпизод, касающийся жизни нашего города, похожий, кстати, то ли на правдивый вымысел, то ли на фантастическую правду.
« Было прозрачное солнечное утро. Недалеко от автобусной остановки возле закрытого газетного киоска расположились трое молодых парней, уже подвыпивших, что было хорошо заметно по их нетвердым, размашистым жестам и покачивающимся фигурам. Они, очевидно, о чем-то договаривались, а когда договорились, один, с черной бородой и рябым лицом, побежал в сторону магазина, другой, в помятом коричневом костюме, положил на прилавок киоска свою сумку и прислонился к нему спиной, а третий, в плаще и с галстуком, отошел и закурил папиросу. Бородач, однако, скоро вернулся, они опять о чем- то заговорили, и в это время со стороны к ним подошли трое других молодых людей, остановились около подвыпившей троицы и вдруг, выхватив из карманов пистолеты, одновременно выстрелили, каждый прямо в лоб своей жертве. Затем сели в подлетевший автомобиль и скрылись. Все произошло неожиданно и быстро.  Я описываю этот эпизод так подробно, потому, что сам был ему невольным свидетелем. Далее ( о чем  мне известно из других источников ) было вот что. В популярный среди местного населения пивной ларек через дверь была заброшена зажигательная смесь. Продавщица в суматохе сдуру попыталась выбраться через окошко, но, естественно, застряла в плечах, и пока разгорался огонь, она дергалась головой и кричала, со стороны напоминая собой кукушку на старинных часах.  В винном отделе центрального гастронома взорвалась бомба, оставленная в неказистой продовольственной сумке. Вся очередь была уничтожена, спаслась лишь кассирша, которая, сидя за кассой, именно в момент взрыва чихнула, сильно наклонившись, благодаря чему оказала прикрытой от смертельных осколков кассовым аппаратом.  Загорелся винзавод. Пожар начался в тарном цехе, а потом дошел и до склада готовой продукции. Была срочно организована эвакуация склада, однако куда потом все делось неизвестно, исчезло и несколько вагонов со спиртом, стоящих на железнодорожном пути. Когда пожарные попытались зайти в кабинет директора винзавода, он с криком «Не дамся!» перерезал себе горло ребром разбитой бутылки.  И вот последовательность этих событий, объединившись в головах  местных жителей в единое целое, стала рисовать картину надвигающегося ужаса. Рассказывали, что в городе начала действовать какая ¬- то организация, может быть даже секта. Говорили, что из городского медвытрезвителя пропали журналы со списками попадавших туда лиц. Жить становилось страшно. Кое  кто побыстрее и как можно незаметнее вынес на помойку из своих квартир пустую стеклопосуду. В наркологический диспансер заявились отпетые алкоголики с твердым и горячим желанием полечиться  непременно в закрытом стационаре. В милицию прибежало несколько самогонщиков, готовых давать любые показания, лишь бы сразу сесть в  отдельную камеру. Многие отцы семейств стали возвращаться с работы гораздо раньше обычного.
 Наконец вершиной всех событий стало явление, когда за городом на пустыре обнаружились в большом количестве в брошенных ящиках запасы алкоголя. Какой то хмельной бродяга, первым забредший тогда на этот пустырь, понял так , что это начинается у него белая горячка, повернулся и пошел к себе домой , плача по дороге от жалости к самому себе. Но вскоре пустырь оказался усеянным любителями спиртного.
Были здесь и рабочие в грязных спецовках, и опустившиеся бывшие интеллигенты, были и дамы. Появились машины. Позже обнаружились и старушки, усердно собирающие порожние бутылки. Кто то набирал побольше и уносил с собой. Многие начинали пить сразу. Прибывшие безумствовали. Некоторые  выпив подряд из нескольких бутылок , падали, но на них ни кто не обращал внимания.   Однако запасы спиртного быстро таяли, и вновь прибывшие уже отнимали горючее у тех, кто мертвецки  пьяный держался в обнимку с бутылкой. Быстро разгорелась драка. В ход шли те же бутылки, было разбито и расколото много горячих голов. Все произошло достаточно быстро, милиция даже не успела приехать, возможно, ее никто и не звал. Потом, похоже, кто- то закурил, но вдруг загорелся бензовоз, и многие, так и не поняв, что случилось, оказались перемешанными с землей мощным взрывом. Когда все кончилось, оставшиеся в живых оставались лежать, не в силах подняться из- за глубоких ран, отдавая до последней капли сырой земле свою кровь.  Некоторые все же пытались ползти в сторону своих домов, но лишившись сил, лежали как мусор. Только немногие счастливчики добрались домой, но под крики « Надоел, гад» были биты своими ничего не подозревавшими и привыкшими к таким появлениям женами. Прошло несколько тягостных дней, открылись новые факты. Главный технолог винзавода категорически перестал пить вино. Совсем пропал начальник транспортного цеха.  Кассиршу гастронома охватила депрессия, ей стало казаться, что это она своим чиханием разрушила магазин, и буквально через неделю с ней случился тяжелый приступ, когда она ночью чихнула и страшно испугалась этого чиха».
  Здесь я остановил  чтение из за набежавших чувств,  вспомнил свое. Да, все это было в прошлом, много лет назад. Сейчас все другое.  И давно уже нет в городе пивных ларьков. Да и алкоголь продают свободно, где только можно и по доступной цене.  А пустырь за городом уже застроен. Сейчас там коттеджный поселок. А хозяева хвастают, что земля там, будто хорошо удобренная, оказалась особенно хороша.



            
СВЕЖАЯ ИСТОРИЯ

 В биологию я пришел из детства. Еще дошкольником я тоже надрывал крылья бабочкам, чтоб посмотреть, как они теперь будут летать. Со странным чувством насаживал на крючок извивающегося червяка, чтоб через несколько мгновений выдернув из воды плотвичку или окуня ощутить в ладони тугую судорожно дергающуюся плоть. Смотрел, пораженный, как по двору резво бегает без головы курица, которой только что тюкнули по шее топором. Мог часами возиться с кошкой дома или с собакой на улице.   Сидел подолгу на любимой березе у дома и, обозревая окружающую местность с высоты, удерживал в голове единственную мысль - как все здорово устроено. В школе ботаника, зоология (300 лет один геолог изучал японию), а так же химия были любимыми предметами. С учительницей биологии мы были почти родными – я мог прогулять ее урок, и мне за это практически ничего не было.  После школы я поступил на биологический факультет университета нашего города. Я поступил легко и учился легко. Я тогда про себя надеялся заняться генетикой, она меня интересовала потому, что, казалось, обещала дать ответы на загадочные вопросы жизни. Но за несколько месяцев до окончания университета я отметился в крупной драке, попал в милицию, отсидел 15 суток, и, прославившись таким образом на весь университет, был вынужден покинуть его до сдачи экзаменов. Меня взяли в армию, я отслужил рядовым два года. Потом женился, развелся. Работал рабочим на стройке, фотографом, массажистом, даже немного актером, сменил несколько адресов. Но своего школьного увлечения я не оставлял. Покупал интересующую меня литературу – энциклопедии, справочники, журналы, книги, все  о биологии, переписывался с приятелями по биофаку. Впрочем я покупал и другую литературу. Все, о чем я говорил, касалось в основном времени, когда герб страны был серпастый и молоткастый. Потом случились известные перемены. Нельзя сказать, чтоб я сильно горевал по прошлому, но и демократических вождей я воспринимал с недоверием.  Я сказал себе « Какой эти люди построили социализм,  ты знаешь, точно такой же они тебе построят и капитализм». На этом  моя политическая активность закончилась, я просто жил, воспринимая одиночество как объективную реальность, данную мне в ощущениях.  Потом умерли родители, я оказался наследником приватизированной квартиры. Я решил не возвращаться домой, все продал, а на вырученные деньги купил однокомнатную квартиру в панельной пятиэтажке в небольшом городе недалеко от столицы. И вот с этим человеком я вскоре познакомился на стихийном собрании жильцов подъезда. Мы задержались дольше всех, как самые активные, представились друг другу. Хотя он был гораздо старше мене, на вид ему было уже за 70,  но сохранился  хорошо, главное, был бодр, энергичен, деятелен. Я назвал номер своей квартиры, пригласил заходить в гости. И он стал заходить. Чаще всего под предлогом позвонить по моему городскому телефону.  Осматривал мое жилье, задавал разные вопросы. Я честно отвечал на них, не видя  смысла лгать или лукавить, конечно,  без ненужных подробностей, рассказал и про учебу, и про работу,
 и про свои увлечения. А сам в свою очередь лишних вопросов не задавал. Иногда мы встречались на улице, разговаривали. Он часто мне повторял любимую фразу « Думай о главном».  Так  продолжалось около трех лет. Он тоже приглашал меня к себе,
 но мне было все недосуг. Но однажды мне понадобился гвоздодер,  и я пошел к нему. Он как раз был дома. Гвоздодер нашелся, он был в специальном ящике для инструментов  в прихожей, но хозяин предложил пройти в комнату. Вид комнаты впечатлял. Почти посередине располагался массивный поистершийся письменный стол. Тумбы  его содержали множество ящиков. На рабочей поверхности, покрытой черным кожзаменителем, стоял небольшой ламповый радиоприемник. Рядом поперек комнаты, разделяя ее на две части, находился также массивный, деревянный, с исцветшим лаком,  двустворчатый платяной шкаф. Далее в сторону балкона у стены справа была металлическая кровать, у стены слева, почти в углу на черных ножках был устроен советский черно-белый телевизор, а на балконе, приделанная к перилам, виднелась самодельная, сочиненная из алюминиевых лыжных палок, антенна. Еще в комнате отмечались два стула. На стенах кроме старых,  конечно же,  обоев ничего не было.   И словно продолжая недавний разговор, хозяин квартиры внезапно спросил у меня « А ты знаешь, с чего началось развитие генетики в Советском Союзе?» И сам ответил, понимая, что я ничего толкового не скажу «Генетика в Советском Союзе стала развиваться после смерти вождя мирового пролетариата Владимира Ульянова-Ленина».  Он сделал паузу и продолжил «Как только он умер, среди соратников сразу родилась идея -  воскресить Ильича средствами современной науки. Первоначально в этой затее не было ничего, кроме обычного большевицкого гонора -  для нас нет невозможного, применим теорию на практике, Ильич встанет и пойдет. И для этой цели был построен временный деревянный мавзолей – чтоб вскорости при обильном стечении народа вывести его оттуда живым, демонстрируя этим  самым бесконечную силу материалистической марксисткой мысли и ее правоту. Проводились опыты с переливанием крови ». Сделал еще паузу, подвигался. «Но в действительности все оказалось сложнее, с наскока ничего не получилось. Тогда было решено заняться проблемой основательно. Вопрос находился под контролем высшего руководства партии. Под эту тему было создано несколько институтов. Советская биологическая наука получила  значительную поддержку государства и стала успешно развиваться.  Развивалась клеточная биология -  цитология, генетика, возникла евгеника». Сделав кратковременный перерыв, продолжил. «Многие советские ученые-генетики той поры прославились на весь мир, имена многих ты наверняка знаешь». Внимательно посмотрел на меня, помедлив, продолжил. «Конечно, многие работали не зная конечной цели, ведь задача была поставлена принципиально, а, как и когда она могла быть решена никто не знал. И главное  -  все это было тайной. А для координации всей работы и непосредственного решения проблемы  при Академии Наук был основан институт, который назывался институт революционных биотехнологий, он был засекречен и  впоследствии именовался просто биологической лабораторией. Но политическая  обстановка в стране  менялась. Набирал силу Сталин. И ему не нужен был уже воскресший вождь. Вождем становился он. А старая ленинская гвардия  как раз нуждалась в человеке, который привел их к власти и очень-очень рассчитывали на оживление. Таким образом, некоторые крупные ученые, непосредственно занимающиеся данной темой, оказались между двух огней. Победил Сталин. И генетика ему пришлась не по вкусу.  Для генетики в Советском Союзе наступили тяжелые дни.  Возникла угроза закрытия института. Но директор успел попасть на прием к Сталину, кое-что ему сообщил и сделал предложение, от которого Сталин не смог отказаться.  Главное, в чем смог убедить директор товарища Сталина, что воскрешение Ленина с помощью науки не возможно. Можно сделать живую физическую копию, но личность все равно будет другой. Но если использовать его генетический материал как основу, задаться целью получить определенные черты характера, то можно создать тот тип, основным содержанием жизни которого была бы революция. А если пойти дальше, выделить ген революционности, скопировать, размножить и внедрять его добровольцам по всему свету, то для дела мировой революции можно получить сколько угодно вождей. А ведь можно этот ген незаметно привить, например, американскому президенту. Словом, институт был сохранен, переименован, как я уже сказал в биологическую лабораторию и придан военному ведомству, в частности – службе внешней разведки. Скоро, однако, началась война, часть сотрудников ушла на фронт, но к концу 42 года работа возобновилась практически в полном объеме». Тут мой сосед сделал перерыв, походил по комнате. « К 46- ому году  рабочий материал изготовили. Был выбран в качестве подходящей кандидатуры в делекой Кубе в подбрюшьи Америки студент Гаванского университета,  крепкий молодой человек из богатой семьи, Ему сделали «подвой» и через несколько месяцев он уже активно интересовался марксистской литературой, читал труды Ленина, Сталина. В 53 ем году вместе с друзьями устроил восстание, правда неудачно, а к 59 ому году вооруженным путем полностью захватил власть в своей стране». Последовала эффектная пауза.  « Я поступил на работу в лабораторию в 50 ом году научным сотрудником. Могу сказать работали мы самоотверженно, с полной отдачей, и это считалось нормой. Мы были фанатиками. Нам было интересно. Это тебе не трусами на улице торговать». Мысль его скакнула в сторону. «Вообще торговать – это занятие для умственно недоразвитых. Мы много успели, многого добились.  Уже тогда освоили клонирование, используя специально любой материал – кожу, волосы, кровь, слюну, чуть ли не запах. Считается, что молекулярная биология появилась на Западе, Да мы просто не печатали свои работы в научных журналах. Кстати, ты помнишь их рекламированный успех с овечкой Долли? Это был наш успех сорокалетней давности». Его глаза начали поблескивать. « Их  достижения стали проявляться, когда на Запад побежали наши разведчики – шпионы. Как я говорил,  лаборатория курировалась соответствующим учреждением. Мы регулярно подавали туда отчеты обо всех наших опытах. Кому – то приглянулись наши работы, не с пустыми же руками бежать. И кстати – почему именно овечка?» И сам ответил, не выдержав напряжения.  « Да потому, что им нужен ген овечьей покорности» Его мысли запрыгали в разные стороны. « Стоит  комплекс с этим  геном соединить с разрекламированным на весь свет лимонадом,  кое-что сообразить – и вот, перед тобой весь мир – покорное стадо овец и баранов в человеческом обличии». Далее мой сосед продолжал уже практически без остановки. « Планировалось продолжить эксперименты по всей Южной Америке. Но тогда уже правил Хрущев. Он решил управлять политикой единолично, распорядился сократить армию. И наша лаборатория попала под сокращение. В один прекрасный день  приехали люди в погонах, обошли все отделы, а потом все дневники, все журналы, весь архив и научную библиотеку сожгли на дворе за несколько часов.  С сотрудниками была проведена серьезная беседа, каждого предупредили об уголовной ответственности за разглашение важной государственной тайны и отпустили на все четыре стороны. Но я кое – что сохранил.  У нас у всех  были рабочие тетради, где мы   делали разные записи, в том числе какие – то свои соображения, планы, описывали опыты, их результаты. Регулярно отдельно готовились   отчеты о проделанной работе и сдавались начальству. И я стал записывать некоторые моменты только для себя в виде дневника очень подробно.  В начале был просто интерес собрать побольше материала, чистое любопытство. Потом материала накопилось много, и я стал подумывать, что не плохо бы все это сохранить, тем более, что уже поговаривали об угрозе закрытия. У нас была своя система охраны. Вся территория окружалась высоким кирпичным забором, и пройти можно было только через проходную, где мы сдавали свои пропуска. Еще была вахта на первом этаже корпуса, через нее проходили сотрудники этого корпуса. Выносить  что – то постороннее мы, естественно, не имели права. Вахта первого этажа была строгой, могла обыскать, проверить личные вещи. Повлиял  случай. К нам на этаж как – то зашел директор, конечно, это был уже новый, другой директор.  Случайно он увидел открытую дверь кладовки, которую почему – то забыли запереть и заглянул в нее. У нас была такая комната без окон, которая использовалась для хранения различного инвентаря. Со временем чего там только не накопилось.  На полу стояли большие бутыли с лизолом, пустые бидоны, ведра с тряпками, швабры, напольные медицинские весы, сломанные стулья, какие – то костыли, а на деревянных полках вдоль стен, кроме инструментария,  лежали кипы старых газет и журналов с бумагой, уже пожелтевшей от времени. Директор распорядился очистить кладовую и навести порядок. На следующий день пришел завхоз с двумя рабочими. Сначала надо было разделить все предметы на нужные и  на ненужные, чтобы   потом  ненужные отнести на помойку. Мы, несколько молодых людей с отделения, стихийно включились в этот процесс, больше с целью физической разминки. В стороне от нашего главного корпуса находилась небольшая звероферма, а за ней помойка, туда мы  и относили мусор. Я рискнул, в кипу газет засунул свои рукописи и свободно прошел мимо вахты, Сработала нестандартность ситуации. Спрятал их по дороге в густые кусты шиповника. Потом после работы,  сунув за ремень брюк, вышел с территории. Я мог сильно погореть, ведь мои действия могли бы заметить со стороны, наружная охрана могла меня проверить. Мне запомнилась эта операция на всю жизнь, я помню ее буквально по минутам. Как я сказал, для продолжения работы были выбраны еще несколько стран Южной Америки, отобраны кандидаты. На место посылались и наши сотрудники, в частности, врачи, которые тоже были в штате. Они должны были наблюдать за реакцией организма, развитием возможных осложнений. Препарат представлял собой водный раствор и использовался в виде носовых капель. И вот однажды  отправилась в командировку наша врач-терапевт. И она пропала, о ней ничего не было известно. Потом нас закрыли. Мы случайно встретились в 70- м году в гостях у общих знакомых. Я предложил ей свидание, мы стали встречаться, потом поженились. Жили мы хорошо, хотя детей у нас не было. Она умерла около десяти лет назад от рака легких и только перед смертью рассказала всю правду. В командировке ее познакомили с офицером разведки, который проводил всю операцию. А у них возникли чувства. Понимаешь, чтоб подготовить революцию, необходимы большие  финансовые средства. Надо элементарно кормить революционеров, требуется оружие и, главное, очень важно направить революцию в нужное русло.  И этот офицер занимался еще финансовыми делами. Он получал от курьеров посылки, делал вклады в различные банки, выделял финансы на необходимые расходы. Вышел у него какой-то серьезный разлад со своим руководством. Ему было приказано возвращаться в страну. Он решил не возвращаться , подговорил к этому подругу, сменил пароль на один известный ему вклад, знаешь,  на Западе есть банки , где можно получить вклад без лишних хлопот, просто называешь номер счета,  говоришь пароль, и все.  Они планировали уехать, где-нибудь затеряться и жить вместе. Чтоб запомнить номер счета придумали какой-то рассказик. Но будущего у них не получилось. Случилось несчастье. На перекрестке на скорости столкнулись, два автомобиля, одна машина, продолжив движение, выскочила на тротуар, ударила двоих прохожих. Это были именно они. Мужчина погиб, женщина с травмами головы и живота  попала в больницу. Потом она вернулась обратно в страну, c  ней, конечно, тоже серьезно беседовали, но она держалась, поменяла место жительства, встретилась со мной. Долго хранила свою тайну. Она рассказала мне все до подробностей. Думаешь почему я тебе все говорю? Я уверен- в тебе есть ген духовности, и ты об этом знай. Доверяй ему, и он тебя спасет. Думай  о главном. А я думаю сейчас о том, зря я прожил свою жизнь или не зря. Я склоняюсь к той мысли, что революция в России в 17 ом году тоже была некоей спланированной операцией. Русские, может быть, способны на бунт, но революция- это пожар в собственном доме. Неужели мы бы жили хуже, если бы остались в живых  ее жертвы. Ведь погибали самые активные, ты знаешь, что такое генофонд. Что будет дальше  - неизвестно. Но я вижу, что русский народ живет сейчас без достойной, ясной цели. А если цель есть, то русский народ может все. Надо выиграть войну  - выиграем, надо в космос слетать - слетаем, херня. Когда – то я хотел получить ген вождя. Когда умер Сталин, нам было позволено взять в лабораторию немного материала, позже соответственно было приказано все уничтожить. Но я успел кое - что сохранить- выкупил у хранителя за очень приличные деньги. Сейчас  не то,  чтоб я был совсем против вождя, просто во что все это может превратиться. Но вот десятки, сотни людей, русских патриотов, с одной стороны без комплекса власти, с другой стороны твердых, решительных, со стальной волей, умеющих просчитывать ситуацию вперед, сейчас бы очень многое могли бы сделать. Как говориться, его же оружием.  Кадры решают все».  Он плотно, в упор посмотрел на меня, глаза его уже горели. « Сейчас такое время, что все возможно. Я предусмотрел все. Есть технологии. Есть средства. Тот банк еще хранит валютный вклад, а так же хранит некоторые украшения из золота, немного алмазов. Можно под видом чего угодно создать  самую современную лабораторию, набрать помощников. На, смотри». Он достал из стола и передал мне коробочку, легкую, почти как воздух. Я открыл ее. На дне небольшой горкой лежали черные стриженные волосы.   «Это усы товарища Сталина».