Тридцать пять

Тридцать пять – это еще не все! Жизнь только начинается!
Он стискивал зубы и скреб ногтями по асфальту.

Тридцать пять – это так мало! Успел – всего ничего… В воспоминаниях – синее небо из школьного окна, мамино платье в цветочек, брызги в лицо и монетки на дне фонтана, и еще большеротая девочка, сидящая на парапете. Он еще думал, не познакомиться ли, как неожиданно прожил с ней уже почти полжизни. Или всю жизнь?

Если врачи не успеют, он встретится с двумя друзьями, одним врагом, бабушкой и первой любовью. С друзьями они поделятся новостями, выпьют и споют. С врагом поговорят, выяснят, что воевали зря, и помирятся. С бабушкой… Хотелось бы, как тогда, положить голову ей на колени, уткнуться носом в фартук, пахнущий ситцем и пирогами.
Но каким его увидит бабушка, когда он умрет? А первая любовь? Они его не узнают – столько времени прошло… Нет, так не может быть! Наверное, там каждый человек видит другого таким, каким запомнил. И он для бабушки будет восьмилетним мальчиком. Она для него – бабушкой. А для дедушки – молодой женщиной, какой она провожала его на фронт.
А на первую любовь он просто посмотрит, спрятавшись. Виделись они последний раз в десять, а умерла она в шестнадцать. Он об этом узнал, проводив жену в роддом, то есть, еще спустя пять лет.

Жена… Нельзя туда! Нельзя! Рано!!! Как она без него? Увидимся, со всеми увидимся, но попозже!
А здесь родители, они скоро станут совсем старенькими. Если он умрет, то быстрее, чем надо.
А еще дочки. Старшая – такая же светленькая, большеротая и голубоглазая, как ее мама. И такая же улыбчивая и открытая.
И младшая – его копия – худенькая, темная и серьезная до угрюмости. Ни капли друг на друга не похожи. Но обе – их дети. С каждой по целому вагону проблем – и все разные.
Если он выживет, они обе к нему придут. Старшая будет успокаивать и подбадривать его, а утешать младшую будет он сам.

Не успел купить новый холодильник, а обещал уже полгода. И ремонт не доделал. Как же жена одна?

Нет, нельзя умирать, но, черт возьми, когда же не будет так больно?!
Дети, родители, жена, работа, боль, мучительная долгая дорога….
Друзья, бабушка, первая любовь, покой…
Надо жить, надо! Рано еще! Нет, уже устал. За один сегодняшний день устал смертельно – вот что значат эти слова! Его жизнь только в его руках. Он умрет, когда не захочет жить.

Что это? Чья это рука? Ангела? Но она такая знакомая! Откуда здесь жена? Она должна спать дома и еще ничего не знать!
Что она говорит? Что-то ей приснилось? Что-то она почувствовала? Он ничего не понимал из ее слов. Что она не успела? А что она могла? Да ничего не могла? Глупости все это, обычное чувство вины того, кто остается. А вот сейчас может! Милая, родная, держи меня за руку! Не отпускай!

Неужели он хотел оставить ее одну? Неужели был этот миг слабости – «а пропади все пропадом!»? Смотреть на них сверху и встречаться во сне?
«Скорая»… Наконец-то. Теперь помогут остаться.

Тридцать пять – это только знак на дороге, а он поедет дальше. К следующим знакам, пока в небо не упрется прямая дорога.
И вот тогда он выпьет с друзьями, помирится с врагом и обнимет бабушку…

2000г.