хирургия

На холодном  будто каменном столе лежало желтое, поддетое дряблостью и дряхлостью тело. Тело лежало с зарытыми глазами и морщинистым бледно-желтым лбом. Руки мертвецки равнодушно валялись здесь же, наполненные глубоким сном. У хирургов живо двигались руки и бегающие из стороны в сторону глаза, которые остались на лице, все остальное было закрыто маской. Они скопились возле тела и о чем-то некоторое время совещались. Их тонкости не занимать. За скрипом двери последовала нестройная, тучноватая фигура медсестры, которая внесла на железном блестящем подносе скальпели, глаза её были бледны, как после выжженной пустыни. Люди с равнодушными живыми руками в резиновых перчатках захлопали в ладони, затем взяли свои инструменты и пустили и пустили в ход все тонкости своего непревзойденного мастерства. Казалось, что они не умели скучать и возиться с повседневным, повсеместным бытом.
   Рука, запеленённая кровью, вытащила из морщинистого лба коробку. Отметил, что в черепе, будто пустовато и положил коробку рядом с лицом полумертвого , ставшее зловеще угрюмым  от спущенной с головы кожи, сморщенной и хмурой . коробка резко задвигалась и остановилась, затем снова задвигалась и остановилась. У сосредоточенного хирурга, тот, что подавал инструменты, казалось удивление, когда его товарищ – хирург, вынувший коробку, наконец, открыл её и вынул от туда почти прозрачное тело.


  - что вы намереваетесь делать?
  - это самое.
У хирургов даже в речах сквозило ненапускное хладнокровие. Один их них зашил рот прозрачному телу, затем так же спокойно глаза и уши.


  - теперь тебе будет намного приятней и удобней. И совсем небольно, - добавил хирург и положил тельце обратно в коробку.
   Коробку закрыли  и хотели было уже положить на место, но ко всеобщему удивлению  оперируемый неожиданно открыл глаза, мечущиеся из под нависшей на лоб кожи. Хирурги переглянулись, сразу же взяли себя в руки, глаза хирурга, что зашивал рот, глаза и уши,  сузились, было заметно, что за массой спряталась глумливая улыбка. Он резко вскинулся, словно припадочный , упал к своим ногам, начал громко их жевать. Остальные, вняв его примеру, тоже припали  ногам и стали съедать их.  Отчего глаза  оперируемого забегали мятежно и нервно. Съев все свое тело, хирурги дойдя до головы, остановились, только были это уже не хирурги . это было нечто неведомое и неприятное, несколько склизкое  и абсолютно гнусное. Существа запрыгивали на стол и подбирались  к ногам оперируемого, но тот превозмогал онемение, невероятно одолевшее его, отчего лаза его вращались ещё неистовей.
  Аксолотли уже по ногам его вот-вот поступали к голове. Но резкий выпад из оцепенения заставил оперируемого позволил растолкать аксолотлей ногами. Падая, они издавали, весьма свистящие, сиплые звуки, будто звали на помощь. Оперируемый открывает рот, он кричит, но его не слышно. Его звуки умерли, так и не выйдя наружу. Когда его ладони притянулись к глазам, он успел увидеть на них множество впалых линий. На ладонях глазам даже удобней и совсем необычайно. Правда, и обзор стал не совсем уловимым, отчего они нервно засуетились и не понимали, как привести себя  в полный порядок. Глаза на ладонях обнаружили голову и  устремились в ту сторону. После чего обе руки забрались в голову и в полной тьме и неразберихе пытались нащупать коробку, издавая при этом чавкающий, склочный  шум. Аксолотли продолжали наступать, в этот момент оперируемый вынул из головы коробку.
   - я – хирург своей души и вы меня сюда ни за что не пригвоздите – рот говорил невозмутимо, будто бы что-то пережевывая.
     Аксолотли встрепенулись. Оперируемый вставил обратно глаза в глазницы, глаза сперва, сначала будто не совсем освоившись, вращались в разные друг от друга стороны.  Он так же невозмутимо встал, продолжая расправляться с аксолотлями. Оперируемый взял в руку коробку, немного повертел её в руках, встал на ноги и немедленно отправился к  окну, раскрыв его настежь, он бросил коробку в окно.
     Снег на улице облеплял землю маленькими комочками снега, спадающими с неба. Коробка в полете раскрылась, прозрачное тело, вызволившись упало на землю Гитлером, которые пространные вещи и был крайне нервным.