Истерия

Больше всего в жизни я люблю. Нет не пиво с водкой и не пельмени. От спиртного с газом меня пучит, а от пельменей полнит и тошнит. Нет не ромашки и не освежитель воздуха с их запахом. Я вообще сомневаюсь, что они пахнут, но кому-то наверное это говно нравится больше чем, не будем об этом, мне ни то, ни другое не нравится. И уж совсем ни лак для ногтей, тени и пудра, ни платья в горошек, прозрачный пеньюар, боди – совсем терпеть не могу, ни зубочистки, ни фуагра, ни трусики танго, ни джинсы клеш, ни колдунов и колдуний, ни программу дом два, ни мяту, облепиху, лебеду, ни скворцов, весну, осень, деньги, бриллианты, мужиков, тачки, обои, румбу, самбу, Тарантино, Певцова, Домогарова, хип-хоп, битлз, природу, Нью-Йорк или Москву, даже не Париж. Нет и еще раз нет. Это и ни фитнес с бассейном, ни секс на пляже, ни коралловые рифы, ни немецкое порно, ни Ницще и ни Растрапович, даже ни оба Баха. Ни птицы и ни звери, ни солнце и ни ветер, ни ванна и ни унитаз. Больше всего в жизни я люблю яблочный джем.
Дурной вкус. Я знаю.
Но я хотела поведать совсем о другом, вот собственно о чем.
Все мужики озабоченные сатиры. Когда я с кем-то из них встречаюсь, так бывает иногда. Первое, что я вижу в их глазах, это свечение, словно на экране монитора – «ПОКАЖИ СИСЬКИ», а затем вспыхивает неоновая реклама – «ДАВАЙ ТРАХНЕМСЯ». Сначала меня это как-то оскорбляло, но мой психолог сказал, что бы я радовалась такому проявлению событий и что это продлится недолго, буквально мгновение, если подходить к этому вопросу с календарной точки зрения. Мой психолог, сидя у меня на кухне, покуривая свой вонючий голуас, объясняет мне, что время это субстанция эфемерная и текучая, словно река. Но странности состоят в том, что отследить воду в этой реке можно двумя путями. Один путь – это часовой механизм, а второй – это отрывной календарь, что весит на моей стене. И главное то, что оба этих определителя никак между собой не пересекаются. В общем, я не пытаюсь понять, что он там несет, но это определенным образом успокаивает меня и позволяет взглянуть на мужских особей под другим углом. И еще он говорит, что наша жизнь похожа на бриллиант, имея в виду ни ценность, а грани этого бриллианта. Якобы можно смотреть с разных сторон и одна и та же картинка будет смотреться всегда по-разному. У меня нет причин не верить моему психологу, тем более что денег за сеансы он с меня не берет и не страдает маниакально-депрессивными позывами самовыражения по средствам написания стихов и рассказов. У него есть костюм от Юдашкина и красавица жена, у поэтов и писателей обычно такого не бывает, в лучшем случае жена и не больше. Затем мой психолог смывает с себя мои пубертатные проблемы и уходит лечить других, страдающих запорами восприятия действительности. Он говорит, что им необходимо хорошенько просраться и все у них будет хорошо.
А то, что мужчины так реагируют на женщин, то это в порядке вещей, просто они знают секреты здоровья, настолько очевидные и простые, что многим женщинам пора бы уже и взглянуть на них, через иную грань этого бриллианта и все встанет на круги своя.
-Греки были намного мудрее, чем нам кажется – сказал он уходя – и истерия существует, бойся ее.
Я закрыла за ним дверь. Теперь я точно знала, кто мой враг и как с ним бороться.