Обида

                ОБИДА

   Прихожу на работу и ставлю своего напарника в известность,
 что жена у меня уехала к тёще аж на целую неделю.
   - Круто,- радуется за меня Серёга.- Соседку пригла-
сишь или к ней наведаешься. А?
    - Не могу,- отвечаю я.- У меня только при упомина-
нии слова: соседка, начинается икота.
   В этот момент  у меня реально началась икота с отрыжкой.
    - А у меня жена – за порог, я к соседке с «Камасут-
рой»,- смеётся Васильев.- Наверное, «перебор» с сосед-
кой вышёл, или жена застукала?
    - Не угадал. Ситуация гораздо хуже произошла. Пом-
нишь: я десять дней на больничном листе был?
    - Так это месяца два назад было. Помню. Неужели
у Вас дело до травмы дошло?
    - Ай! Не то ты думаешь. В тот воскресный день, как
раз накануне Великого поста, он должен был начаться
в понедельник, жена  должна была приехать с электрич-
кой от тёщи. Я истопил баню, а её всё нет и нет. Думаю:
пойду в баню один, чтобы жар – то не ушёл: надо хоро-
шо попарится…  Дом я не закрыл, ибо ждал, что жена
должна прийти с вокзала. Попарился хорошо, сижу на
лавке. У нас есть соседка – подруга жены, которая пол-
зает к нам бесцеремонно, без стука. У старообрядцев не
принято стучать в дверь, так как в своё время патриарх
Никон пришёл к царю Алексею Михайловичу с проек-
том церковных реформ, предварительно оповестив об
этом стуком в дверь. С тех пор считается: стук в дверь
- это символ дурных намерений. Если ты чист совестью,
то входи без стука.  Она зашла в дом, но не найдя там
живой души, отправилась на поиски моей жены в баню. Она
заходит в баню и ойкает, узрев меня. Я инстинктивно
хватаю ковш, чтобы прикрыть им свою наличность, то с
чем ты ходишь  к соседкам. Впопыхах,я забыл, что в ковше
была вода из колоды, то есть кипяток. В тот же миг,
отбросив ковш, я бросаюсь из бани на улицу,
чтобы охладить снегом «обваренное» место. В дверях я сшибаю
с ног соседку. Она заорала:« Спасите! Насилуют!» Быстро
поняв, что её ни кто не раздевает и насильно на неё не ложится,
она поднялась. В это время я пригоршнями прикладывал 
снег к «сгоревшему» месту. Схватив большую охапку снегу,
прижимая его к промежности, я влетаю обратно в предбанник,
из которого соседка собралась выходить.
Я вновь сбиваю её с ног. Она с визгом приземляется на пятую точку:
« Опять насилуют! Спасите! С ума сошёл!»  Захлопнув дверь бани,
я кричу соседке:« Дура! Из – за тебя обжег одно место. Лучше
у нас больше не появляйся,  а то я за себя не ручаюсь: убить
тебя могу!»
    - Так, я Михалыч, могу принести гусиного жира. Он
хорошо помогает при ожогах.
    - Уйди!- закричал я что есть мочи.- И не показывайся.
    Естественно то, что моё пребывание в бане на этот раз
завершилось.

     Соседка почти полгода не появлялась у нас дома.
Правда жена её почти не осуждала: « Вот теперь говорит:
я нормально проведу Великий пост: ты меня
уже домогаться не будешь, и батюшка впервые причас-
тит меня. Увидел Бог мои страдания».
     Вывод я сделал основательный: на все двери навесил
крючки, сделал засовы, и когда иду в баню или в пог-
реб, то закрываю все двери – пусть стучат.  А соседок
- милашек я не жалую: одни страдания от них.