Бездействие

Это были две кошки.
Одна тощая и длинная, полосатая. Вегетарианка и защитница дикой природы. Интеллектуалка. Почитательница искусства. Вечно ищущая что-то новое.
Другая рыжая, пушистая, низенькая и толстоватая. Заядлая мясоедка. Увлеченная ухаживанием за своей блестящей шерсткой. Породистая и наблюдательная.

Они просто были. А в перерывах обнаруживали себя в неожиданных местах.
Слышали сквозь стены, видели сквозь дыхание и сердцебиение. Втягивали запах мыслей и пробовали чувства на вкус.




***
Они были на толстой ветке какого-то дерева. Внизу была лавочка у подъезда, справа – сам подъезд.
- Уже ночь. Все спят и никого нет, - сказала Одна.
- Нет, не все! – возразила другая. – Посмотри: на первом этаже кто-то не спит. И на четвертом тоже – смотрит телевизор.
- Ага, - прищурилась Одна, глядя в одну точку примерно на уровне третьего этажа. – Телевизор уже минут 30 разговаривает сам с собой. Псих! А вот на первом этаже кто-то и правда не спит. Кажется, поздний ужин книгой с соусом из света ночной лампы.
- Ну и что мы здесь тогда делаем? – сказала Другая, разглаживая немного растрепавшуюся шерстку на кончике хвоста. – Думаешь, книга сейчас превратится в монстра и начнет в отместку нападать на любительницу ночных трапез?

Компания материализовалась из ночного воздуха неожиданно, но зато с дикими криками. Человек десять.
Девушка плакала. Громко всхлипывала. Вздрагивала. Вжималась в скамейку и зажимала лицо кулаками, уткнувшись в собственные коленки.
В воздухе стоял запах безысходности, чего-то непоправимого, необратимого, безвозвратно ушедшего. И ненависти.
От каждого удара в воздух вырывались мокрые, блестящие, горьковатые искры.
Мужские голоса сливались в равномерную поверхность, и только один, как летучая рыба, выскакивал вверх. Хватая ртом воздух, неистово колотя плавниками и хвостом, яростно ударялся со всей дури о поверхность. Чуть погрузившись в нее он снова бешено рвался вверх. Неистовство гудело так сильно, что не позволяло летуну услышать всхлипы, печальный и полный отчаяния крик. Хруст сжимаемых кулаков. Неистовство, как сильный пинок, гнало и гнало его вниз по крутому и скользкому склону, и не было никакой возможности остановиться или сменить курс.

- Он что, ее бьет? – спросила Другая, все еще разглядывая свой хвост.
Одна не ответила. Она напряглась всем телом, сдвинула уши и усы в сторону затылка, свела лопатки и прижалась подбородком к шершавой ветке.
- Кажется, любительница поедать книги зашевелилась… - заметила Другая, переводя взгляд на чуть заметно вздохнувшую штору. – Думает, не вызвать ли ей милицию. Смотри, смотри, как мысли лихорадочно скачут.
- Боится, - бросила сквозь зубы Одна, по-прежнему не расслабляя мышц.

Ого! Он что, ее бьет?! Вот сволочь!!! Это вообще не мужчина, а какое-то жалкое подобие! Как вообще таких земля носит?! Или мне показалось, что бьет?..
Вызвать милицию!?
Так, где домашний телефон? Ага, он у родителей в спальне или вообще неизвестно где. Вечно все бросают трубку где попало… Пока буду искать, всю квартиру перебужу…
Так, а он ее на самом деле бьет? Или мне все-таки кажется…
Еще потом выяснится, что это я звонила, затаскают в качестве свидетеля, проблем не оберешься… Да еще народ местный не особо адекватен. Начнут потом мстить или что-нибудь в этом роде…
А что, если милиция приедет, а они уже смылись?..
Ну же! Надо что-то делать! Надо что-то делать!..
Нельзя же бездействовать!
Ну почему молчит эта куча здоровенных парней?! Они что, не могут сказать ему, что он ведет себя как последний осел?!

Одна напрягла каждую свою мышцу еще сильнее, собрала лапы в пружину, задержала на мгновение дыхание, впилась глазами в изуродованное яростью и бешенством лицо…

- Эй, Олег, все, хватит! Оставь девчонку в покое!
- Отойди от нее!!!
- Все, все, хватит уже! Успокойся давай!

… и прыгнула в пустоту.
Когти впились в бесцветное, она зашипела и выгнула дугой хвост.
Другая лизнула кожу между пальцами правой передней лапы и вздохнула.