Как я ночевал у Рины Зелёной

Кадр из кинофильма "Подкидыш". Рина Зелёная в роли домработницы Ариши.

Из Воспоминаний о поэте Валентине Берестове
               

Рина Зелёная – кто не знает этого имени?!
                Ростислав Плятт

        Рина Зелёная (настоящее имя — Екатерина Васильевна Зелёная) родилась 25 октября [7 ноября] 1901 года в Ташкенте. В Большой Советской энциклопедии о ней всего лишь маленькая статейка в несколько строк: "Российская актриса, народная артистка России (1970). С 30-х гг. выступала с рассказами о детях («О маленьких для больших»), своеобразно имитируя детскую речь. Снималась в кино».

        Как скупо! Несомненно, она, как народная любимица, заслуживала более объемной статьи.
      
        Кто не знал в те годы Рину Зелёную?! Много лет она выступала на эстраде в жанре "Взрослым о детях", и её слава, как исполнительницы "детских монологов",  была безгранична. И если на эстраде её могли видеть только москвичи и гости столицы, то мы, провинциалы, слушали её выступления по радио, тесно прильнув к тарелке репродуктора, чтобы не пропустить ни одного слова из её монологов.

        Снималась она и в кино (всего снялась в 45 фильмах). Наиболее популярным и любимым был фильм «Подкидыш». Одним из авторов этого фильма была сама Рина Васильевна (вторым автором являлась детская поэтесса Агния Барто),  в нём она сыграла роль  несуразной тараторки  домработницы Ариши. Кстати, выражение одной из героинь фильма, которую играла Фаина Раневская: «Муля, не нервируй меня!» – стало крылатой фразой. А как она хороша в эпизодической роли гримерши киностудии в фильме "Весна" со своим экспромтом: "Такие губы сейчас не носят".

        Запомнилась Рина Васильевна и в роли хозяйки квартиры на Бейкер-стрит миссис Хадсон в фильмах о приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона. А детям она запомнилась в роли черепахи Тортилы в фильме "Приключения Буратино".

        Еще надо добавить, что Рина Васильевна принимала участие в озвучивании многих  мультфильмов («Кто сказал мяу?», «Лошарик», «Лягушонок ищет папу», «Вовка в тридевятом царстве» и другие).

        Вот с  этой легендарной, всеми любимой и неординарной актрисой  в далеком 1945 году я имел встречу,  и хочу поделиться с читателями, при каких обстоятельствах эта встреча  произошла. А виновником встречи был мой друг детства, будущий известный поэт и писатель Валентин Берестов.

        С Валей Берестовым мы подружились в Калуге в далекие предвоенные годы. Война надолго нас разлучила. Семья Берестовых бежала от немцев в Ташкент, а наша – в Казахстан.  В Ташкенте юного поэта заметили Корней Чуковский, Анна Ахматова, Надежда Мандельштам, и дали ему, как говорят,  путевку в жизнь. В 1944 году Валя из Ташкента приехал в Москву, где был вхож не только к Корнею Чуковскому,  но и в дома Алексея Толстого, Самуила Маршака, Всеволода Пудовкина, Рины Зелёной и других мэтров от литературы и искусства. И кто-то из них  устроил талантливого мальчика  в школу-интернат имени Ленина в Ленинских Горках.

        Окончилась война, наступило первое мирное лето. Был август месяц, когда Валя приехал на каникулы в Калугу и мы с ним встретились. С этой   встречи всё и началось. Однажды он предложил мне приехать к нему в Горки, чтобы посмотреть столицу. Вот такая ему пришла причуда. Мне его предложение понравилось, и мы тут же стали обсуждать возможности осуществления моей поездки.

        Валя перешел в 10-й класс и занятия у него начинались 1 сентября. А в техникуме, в котором я тогда учился, по причине привлечения студентов в каникулярное время к заготовке дров и другим работам,  учебный год начинался позже. Следовательно, с этой стороны никаких помех для моей поездки не было. Еще нужно было решить три важные проблемы: ночлега, питания (была карточная система) и дороги.  И, что немаловажно, на мою поездку надо было получить согласие моей мамы, и не только согласие, но и её финансовое обеспечение. Решение вопроса питания и ночлега Валя брал на себя. Он уверенно заявил, что никаких проблем с питанием и ночлегом не будет, поскольку в интернате  кто-нибудь из учеников всегда отсутствует, и одну порцию в столовой    можно будет получить без каких-либо сложностей. То же самое и с ночлегом  - свободных коек всегда полно, так что и ночлег  будет тоже обеспечен.               

        Что касается дороги, то все решалось просто. Я, как студент железнодорожного техникума, имел право на ежегодный одноразовый бесплатный проезд в пределах Московско-Киевской  железной дороги туда и обратно. Имелась еще одна проблема - для въезда в Москву был необходим  пропуск, и были опасения, что в его получении мне по каким-нибудь причинам  откажут.

       А как практически Валя будет знакомить меня с Москвой – этот вопрос выпал из нашего обсуждения. Горки Ленинские, где Валя жил в интернате, находились от Москвы километрах в сорока. С утра у Вали занятия в школе и освобождался он только после обеда, так что времени на поездку в Москву оставалось слишком мало, но об этом мы тогда не подумали. Решив, как нам казалось, все вопросы, мы вскоре распрощались до встречи в Горках.

       Узнав о моем намерении поехать к Вале, мама поворчала, но выделила из своих скудных средств некоторую сумму денег и дала наставления, какие в Москве сделать покупки, главное же – чтобы не ловил там ворон.

       Пропуск в Москву получил без проблем – моя биография была чиста. В техникуме выдали документы на приобретение бесплатного билета. Еще надо было пройти санпропускник или, как его называли, вошебойку. Со всеми собранными бумагами иду в кассы вокзала и получаю вожделенный билет. Московский поезд отправлялся поздно вечером и прибывал в столицу рано утром. От Киевского вокзала на метро добираюсь до Павелецкого (тогда вокзал назывался Саратовским,
лишь в 1947 году он получил название Павелекций по ближайшей узловой станции Павелец). Очень долго жду электричку на Каширу. Выхожу на станции Ленинская, четыре километра до Горок иду пешком, сверяясь у встречных, правильно ли держу путь. Вот и Горки. По виденным ранее снимкам сразу узнаю двухэтажное здание с шестью колоннами, в котором в 1924 году умер В. И. Ленин. Здание интерната поодаль. Кого-то из встречных мальчишек прошу позвать Валю. Его долго не могут найти. Наконец, он появляется с радостным, но несколько растерянным видом: он не ожидал, что я так быстро управлюсь со всеми делами, связанными с отъездом. После короткого разговора Валя ведет меня в столовую. Обед уже давно закончился, но что-то находят, и я утоляю свой голод. Теперь надо решить проблему ночлега, и Валя надолго уходит. Возвращается он растерянный: ночевать в интернате мне, не являющемуся его родственником, не разрешили. Что же  делать? Не возвращаться же  назад в Калугу?

       Валя опять уходит и возвращается с каким-то пареньком, которого представляет как своего одноклассника и сына директора (возможно, заведующего или коменданта) Дома Ленина. Знакомимся, помнится, что паренька звали Слава. «Будешь ночевать в Доме Ленина», – уверенным голосом заявляет он. Идем к Дому, в нём тихо и безлюдно. По широкой лестнице подымаемся на второй этаж, заходим в  небольшую комнату, в которой имелся диван. Обстановку комнаты не помню, а диван запомнился: он был с упругими пружинами, вполне удобный для ночлега.

       Небольшая справка. По всей видимости, диван, как и другая мебель, остался от последней владелицы усадьбы Горки Зинаиды Григорьевны Морозовой, вдовы и наследницы промышленника Саввы Морозова. Кстати, в Горках после смерти Ленина  поселился его младший брат Дмитрий Ильич Ульянов со своим семейством. В 1930-х было принято решение о создании в усадьбе музея. Дмитрий Ильич умер в Горках в 1943-м году, семью его переселили, и в 1947-м году начались работы по музеефикации. В январе 1949 года, к 25-летию со дня смерти Ленина, усадьба Горки получила статус музея-заповедника.

       Валя познакомил меня с несколькими своими товарищами по интернату: Вадимом (мы назвали его Вадим-два), Мишей, Сандро и Люсей, а чем мы занимались в оставшееся до вечера время, уже не помню.  Вечером Валя вместе с Мишей проводили меня в Дом Ленина. После всех переживаний показавшегося мне необычайно длинным дня я заснул крепким и безмятежным сном. Последней мыслью было: здесь жил и умер великий вождь пролетариата Ленин, возможно, он сидел или даже спал на этом диване, а теперь на нём  сплю я, какой же я везучий, будет, о чем рассказать и дома, и сокурсникам в техникуме.


        Проснулся я оттого, что кто-то энергично тряс меня за плечо. Это был милиционер. Кто-то бдительный уже «накапал», что в Дом Ленина проник посторонний. Милиционер учинил мне строгий допрос: кто таков? откуда приехал? как попал в Дом? Проверив мои паспорт и пропуск в Москву, выслушав мои объяснения, потребовал немедленно убраться из Дома. Снова не повезло. Нахожу Валю и рассказываю ему  о возникшей проблеме. Как теперь быть? Все наши планы рушатся! Где-то в Измайлово живет в общежитии моя двоюродная сестра Настя, но её адреса  я не знаю. В Москве проживает еще одна родственница моего отца, тётка Домна, у неё мы с моей бабушкой Клашей останавливались еще до войны, но и её адреса я не знаю. Помню адрес Ляли Пчёлкиной, нашей общей с Валей знакомой, она с родителями жила в Тихвинском переулке, и недавно, как до войны, снова приезжала в Калугу погостить у своей тётки, нашей соседке, и мы с ней встречались. Делать нечего, решаю, что поеду к ней, авось её родители меня не выгонят, ведь её мама меня хорошо знает, да и Ляля замолвит словечко. Сообщаю Вале адрес Ляли, чтобы он меня там нашел. Завтра выходной и наконец-то под его руководством начнется мое знакомство со столичными достопримечательностями.

        Снова иду пешком до станции Ленинская, оттуда электричкой еду до Москвы. Нахожу Тихвинский переулок и дом, в котором живет Ляля. Мое появление не могло её не удивить. Рассказываю ей всю историю и задаю вопрос: могу ли у них переночевать? Ждем прихода с работы её отца Василия Георгиевича – разрешение должен дать он. Снова допрос, и разрешение получено. В моем распоряжении диван (опять диван), на котором после всех волнений дня я, как и в Горках, заснул крепко и беспробудно.

        Утром Ляля накормила меня  макаронами, такими, как до войны. В Калуге макароны – большой дефицит, и ничего более вкусного, чем эти московские макароны, я давно не ел. В ожидании прихода Вали сижу у окна, наконец-то слышу стук в окно – это пришел он. Благодарю Пчёлкиных за гостеприимство, прощаюсь, и мы с Валей бежим к трамвайной остановке. Валя излагает программу дня: начнем с Третьяковки, затем еще какой-нибудь музей, Красная площадь, а вечером встреча с Риной Зелёной. Встреча с Риной Зелёной! Какая приятная неожиданность! То, что Валя был с ней знаком, я знал из его рассказов. Их знакомство состоялось еще в Ташкенте, где, кстати, Рина Васильевна родилась, и где в 1942 году базировался театр, в котором она тогда работала. А в Москве Валя был её частым гостем. Вот  и мне повезло увидеть её в живую. И сразу забылись все постигшие нас неудачи.

        В 1981 Рина Васильевна написала автобиографическую книгу «Разрозненные страницы», адресованную широкому кругу читателей. Книга включает в себя описание творческого мира, в котором жила актриса, и в ней описаны такие личности, как Аркадий Райкин, Сергей Михалков, Любовь Орлова, Корней Чуковский и многие другие. В ней она с любовью и теплотой упоминает и о Вале. Вот что она о нём написала:

«…Откуда он взялся? Этого мальчика-поэта нашли в Ташкенте в 1942 году. Нашли по его стихам, которые бродили по городу, разносимые школьниками. Отыскал этого мальчишку К. И. Чуковский. И Анна Андреевна Ахматова, и Алексей Николаевич Толстой – все сразу поняли, что его надо прибрать к рукам, чтобы он не затерялся. Сначала Валю Берестова кормили, чтобы он стал похож на обыкновенного мальчика, а то уж очень был худой …»

И еще:

«…Валентин приходил к нам всегда, и я делила все между ним и нашими детьми, водила своих и его в кино и театры. Союз писателей принял горячее участие в судьбе юного поэта…»

        Тут надо упомянуть, что своих детей у Рины Васильевны не было, и речь здесь идет о детях её мужа от первого брака.
      
        В книгу Рина Васильевна поместила и посвященные ей стихи, которые Валя написал ей в альбом, кстати, больше нигде не опубликованные:
               
                Я помню эту елку,
                Где самый первый раз
                Я видел Вашу челку
                И робко слушал Вас.
                И понял я – на свете
                Вы больше всех нужны:
                Замечательные дети,
                Настоящие ребёнки –
                И мальчишки и девчонки
                В Вас одной заключены.
 
        День пролетел быстро. Наконец-то мы идем к месту свидания где-то в центре города.  Рина Васильевна  не заставила  себя долго ждать. Не останавливаясь возле нас, она отвечает на наши приветствия и жестом приглашает следовать за ней. Она показалась мне совсем не такой, какой запомнилась по кинофильму "Подкидыш", но узнаваемой. Походка у неё была быстрой, легкой, и нам пришлось чуть ли не бежать за ней. На ходу Валя представляет меня. Я почему-то решил, что вот сейчас Рина Васильевна заговорит тем детским голосом, который я много раз слышал по радио, но она говорила нормальным взрослым голосом. Речь её, как и походка, была тоже быстрой, эмоциональной, но она, конечно, не тараторила, как её персонаж Ариша в фильме «Подкидыш». Обратившись ко мне, Рина Васильевна сказала, что берет меня с собой  на сборный концерт, который состоится в зале Политехнического музея. В концерте участвуют многие столичные знаменитости, участвует и она, и мне будет интересно посмотреть выступления. А Валя, тут она обернулась к нему, пусть едет в свои Горки, после чего мы с Валей распрощались до нашей следующей встречи уже в Калуге. «А где я буду  ночевать?» - едва не спросил я, глядя на спину удаляющегося Вали, но  промолчал, – коли я попал в руки великой актрисы, то, наверное, как в сказке, всё окончится хорошо, в крайнем случае, переночую на вокзале. Потом я понял, что Валя, по-видимому, договорился с Риной Васильевной и о моём ночлеге. 

        Пешком идем к Площади Дзержинского. Некоторые встречные, узнав популярную артистку, не скрывают своих восторженных возгласов. Вот и Политехнический музей. Рина Васильевна провела меня в артистическую уборную (там я оставил свою авоську с апельсинами, купленными для брата и сестры), а затем передала меня на попечение служительнице, которая провела меня в зрительный зал. Был аншлаг, в зале ни одного свободного места, и весь концерт я простоял в боковом проходе. Из всех выступавших в концерте запомнил только Клавдию Шульженко и Леонида Утесова. Артистов встречали и провожали долгими аплодисментами. Я же больше всего аплодировал Рине Васильевне.

        По окончании концерта я зашел в артистическую комнату за своей авоськой с апельсинами, там служительница передала мне записку, оставленную Риной Васильевной для меня. В записке она написала, чтобы по окончании концерта я явился к ней домой,  там же был указан и адрес: улица Кузнецкий мост, дом 21/5. Дом я нашел быстро. Дверь в квартиру  открыла высокая, красивая женщина с черными волосами,  зачесанными назад и уложенными на затылке в пучок. Как я потом узнал, звали её Тамара Тихоновна; это была сестра мужа Рины Васильевны, Константина Тихоновича Топуридзе, академика архитектуры, автора фонтанов «Дружба народов», «Каменный цветок»  и других сооружений на ВДНХ.  В квартире была тишина, очевидно, все уже спали. На кухне меня ожидали чай и бутерброд. В комнате, куда затем меня провела Тамара Тихоновна, на полу под стеллажами с книгами была приготовлена постель. Рано утром Тамара Тихоновна разбудила меня, опять напоила чаем с бутербродом и проводила до выхода из квартиры. Рину Васильевну я так больше и не увидел.  Вероятно она,  как все артисты, вставала поздно, а мне так хотелось её поблагодарить.

        Домой я приехал досрочно, без покупок и денег, но с апельсинами для брата и сестры и, конечно, получил нагоняй от мамы. Когда же я рассказал ей, что  ночевал у Рины Зелёной, маму это и удивило, и восхитило. Мама не преминула поделиться этим фактом со своими товарками на работе, и они тоже были удивлены. А из моих однокурсников, которым я рассказывал о поездке в Москву, никто не поверил, что я вправду ночевал у самой Рины Зелёной.
       
        По возвращении в Калугу я получил письмо от Вали, он писал: "У Рины Зеленой я не бывал с тех пор, как ты уехал. Тебе повезло, Вадим.  Ты увидел настоящего, замечательного, талантливого человека. Она любит повторять слова Толстого: «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным». Но я думаю, что ты до сих пор не забыл её, и будешь помнить  такой, какой она есть".
        Да, её я не не забыл, и этот рассказ тому подтверждение.
      
        Рина Васильевна умерла 1 апреля 1991 года, совсем немного не дожив до своего 90-летия. Мне она запомнилась такой, какой она была, - настоящим, замечательным, талантливым и неповторимым человеком.
       
        Я долго хранил записку Рины Васильевны, как дорогую  реликвию, но, к большому  сожалению,  после моего призыва в армию записка бесследно исчезла. Разбираться с моими братом и сестрой,
ревизовавшими в мое отсутствие  мои бумаги, было  поздно, да и бесполезно.


Март 2012 г.