Ведьма снежных окраин. Гл. 7, 8

7

Когда мотор окончательно заглох, наступила оглушительная, почти осязаемая тишина.
- Поршневая полетела, – мужчина заговорил первым, и с треском открыл дверь трактора; причем проржавевшие петли тот час оторвались, и дверь осталась у него в руках.  – Вот рухлядь.
Во время знакомства, он так и не назвал своего имени, и Элен, подражая Марте, звала своего спутника Дровосеком, что вполне устраивало их обоих.
Дверь полетела в снег, следом за ней соскочил вниз Дровосек, а Элен осталась сидеть в тесной кабине, наблюдая как он, ладный и мускулистый, одетый в теплый облегающий армейский комбинезон, ковыряется в моторе этого железного чудовища, в котором они провели, трясясь на ухабах заснеженной дороги, уже несколько часов к ряду.
Собственно дороги-то никакой давно не было. С тех пор как их окружил тёмной стеной лес, было лишь примерное направление, а точнее неширокая просека, по которой с неимоверным рычанием перло это выделенное Мартой средство передвижения с жавшимися в одноместной кабине путешественниками.
Дровосек продолжал ковыряться в моторе, губы его шевелились, но из этой витиевато затейливой ругани, девушка ничего не понимала. От долгого сидения в неудобной позе, отекло, казалось всё тело, и Элен,наконец, решилась тоже выбраться из чрева кабины;  теперь, когда одной двери не стало, прятаться от холода внутри не имело смысла. Сделав два шага,  девушка тут же провалилась в снег по колено.
За то время, что они ехали, заметно подморозило, к тому же начинало темнеть,  и под косыми лучами уходящего солнца снежный наст сверкал почти до боли в глазах. Тонкая кромка ломалась под ногами Элен и она, всё более увязая в глубоком снегу,  продвигалась к лесу.
- Не рекомендую вам далеко уходить, – крикнул ей вслед Дровосек, увидев её намерения. - В этом лесу водятся волки, так что аккуратнее.
Этот парень её раздражал. Элен сама не понимала почему,  может из-за того, что он был слишком молчалив, а когда она его о чем-нибудь спрашивала, отвечал тошнотворно вежливо и очень уклончиво. Но постепенно она стала понимать, что причина в другом.
Дровосек был брутально, почти по животному хорош собой. В нем всё мужское было настолько развито, что она остро чувствовала себя рядом с ним женщиной. К тому же он выглядел не таким глупым, как выражалась о нём Марта. Элен вспомнила Уила, как он всегда хвастался ей, что может легко получить работу инструктора по фитнесу, о его сильном тренированном теле…
Но Дровосек был гораздо более развит физически. В нем чувствовалась такая мощь, что Элен со злостью выбросила мысли о сравнении двух мужчин.
- «Да!» - подумала Элен. - «Это раздражение наверняка из-за страха признаться самой себе, что он мне очень нравится. Таких красивых парней я ещё не видела. И почему меня  это так беспокоит?»
Элен твердо решила выбросить всё это из головы. К тому же было кое-что более важное,  о чем следовало беспокоиться; когда девушка вернулась к трактору, её уже поджидал Дровосек.
- Метель начинается и хотя здесь вечера долгие, скоро стемнеет, – сказал он. - Нужно нарубить дров и развести костёр и если вы мне поможете, мы сделаем это быстрее.
Элен в полном молчании помогла притащить поближе к трактору нарубленных веток, при этом исподтишка  подглядывала за спорой работой атлета, за тем, как вздувались при замахе топора его мускулы, явно различимые под защитным комбинезоном и это доставляло ей эстетическое удовольствие, как если бы она смотрела на скульптуру в музее.
Вдвоем они быстро управились с работой, и вот уже костёр весело запылал, отдавая своё тепло уже немного согревшимся от работы людям. Дровосек извлёк, откуда-то из недр железного чудовища походный котелок и, зачерпнув туда чистого снега, поставил поближе к огню.
Из нагрудного  чехла-кармана он извлек здоровенный армейский нож, и очень быстро острогав две палки, воткнул их в снег и проверив насколько крепко те держаться, остался доволен. Затемтретью палку продел в ручку котелка и таким образом подвесил его над костром. Все движения Дровосека были словно точно вымерены, ничего лишнего и Элен это тоже понравилось.
-  Супа я вам не обещаю, но чаю, мы горячего попьём, -  с улыбкой обратился он к девушке.
Тут Элен разозлилась на себя по-настоящему, потому что улыбка у этого человека оказалась просто замечательная;  его несколько угрюмое лицо волшебным образом преобразилось, исчезли рубленные, гранитные черты, появилось что-то, по-мальчишески задорное, а в его красивых зелёных глазах заискрились искорки- смешинки.
Вода закипела, и вскоре путешественники  держали в руках по металлической кружке ароматного чая. После нескольких глотков, Элен внезапно почувствовала, что ей стало спокойно и уютно в компании этого немногословного великана, раздражение прошло, и ей хотелось просто посидеть с ним рядом, попивая чай и просто помолчать.
Темнело. По твердому снежному насту мела слабая позёмка, грозившая превратится в настоящую метель.
- Что мы будем дальше делать? – спросила Элен после долгого молчания, зябко ёжась, когда они допили чай, сжевав несколько сухарей.
- Ночевать, конечно, – ответил дровосек. – Ночью пешком не пойдём, заблудиться можно. Спальники у нас тёплые, и при «минус тридцати» не замерзнем. А утром постараемся до Лесника добраться, тут недалеко осталось. Огонь буду поддерживать всю ночь. Места тут не безопасные, волки водятся и ещё, кое-кто похуже. Хотя волки тоже не сахар.
Словно в подтверждении его слов, из леса, совсем рядом послышался волчий вой. Дровосек резко вскочил, и,  озираясь по сторонам, подошел к трактору.
- Вот тебе и заночевали. Сам накаркал. Залезайте в кабину, живо! – крикнул он ошеломленной девушке, открывая оставшуюся дверцу. Элен как могла быстро влезла внутрь и заперла дверь. И тут же нервно хихикнула. Какой смысл закрывать одну дверь в кабину, если второй попросту нет. Обзор в тракторе был хороший, и она видела, как напрягся Дровосек, держа в руке свой огромный нож.
 Волков Элен видела лишь в кино и на картинках и по её представлению они были не крупнее обычного лабрадора или немецкой овчарки, но вышедшие на дорогу особи были едва ли, не в два раза больше.
Стая двигалась слажено, как единый, хищный механизм.  Волков было много, как показалось напуганной американке, около двадцати, а может даже и больше.
Они не спешили нападать, издали кружили вокруг намеченных жертв, постепенно смыкая кольцо. И вот, все-таки в стремительном своём прыжкемелькнула серая стрела,выцеливая незащищённое горло.  И с визгом отлетела, кувыркаясь в снегу. Волки нападали. Молча. По двое, а то и по трое сразу. Дровосек с неимоверной скоростью разил их, но  он не успевал отбивать атаки всех  серых хищников, свидетельством чего служил изрядно порванный комбинезон.
Элен с ужасом смотрела на бой, немея от страха быть растерзанной, как вдруг огромный волчище с разбегу прыгнул на закрытую дверь кабины трактора, словно пробуя его на прочность. Волчья грудь оказалась крепче, дверь вмялась внутрь, и обе петли треснули и рассыпались ржавчиной. Элен толкнула бесполезную дверь вперед и та больно ударила волка по морде. Тот, взвыв, отскочил спиной к Дровосеку, получил рукояткой ножа по хребту и совсем по-собачьи скуля, пополз, низко прижимаясь к земле, прочь от людей.
- Славко! – вдруг во всю глотку заорал Дровосек, теснимый серыми охотниками и отбиваясь то ножом, то ногами.   - Славко!! Черт тебя дери! Слышишь меня? Прекращай!! Или я начну резать твою братву всерьез!
В ту же секунду послышался короткий лай, и волки мгновенно прекратили нападать, словно кончился заряд. Стая стала медленно отступать к деревьям. Так же слаженно, как и перед атакой. Некоторые особи, оглушенные ногой или рукояткой ножа, прихрамывая и тряся головами, плелись следом. Когда на открытом пространстве не осталось ни одного волка, из лесу вышел Славко. Это был поистине огромный волчище с абсолютно белой шерстью и горящими красными глазами.
- Здорово честному бродяге! – сказал он, подходя ближе к Дровосеку.
- И тебе привет, белый брат! – в тон ему отвечал человек.
Элен, не удивилась тому, что волк говорит. «После того, как я сюда попала, чему вообще можно удивляться. Ну да. А что тут такого? Хотя, вернусь домой, обязательно покажусь психиатру» - подумала она, слушая как Дровосек, разговаривает с вожаком.
- Все бандитствуешь брат? – спросил у Славко Дровосек.
- Ну а чё, в натуре! Шамать то, что-то надо. Нынче фляш тяжело достаётся, братаны на измене, нервничают.
Голос у Славко оказался низкий чуть сипловатый, под стать хозяину. Элен, хотя волк говорил совсем непонятно, почему то прекрасно поняла, что он имел в виду.«Фляш» – это мясо, а «шамать» - есть.
Да и слово измена в данном контексте имело другое значение. Что-то вроде легкого страха за свою дальнейшую судьбу, как поняла девушка.
- А ты тему по-прежнему рубишь, я погляжу. Пацанят отбуцкал красиво, матерые, ясен пень-то, к тебе и не полезли бы, – продолжал белый волк. –Хорошо, что перо в бочину никому не воткнул. За это ровно разойдемся. Без разборки.
Набравшись смелости, Элен решила вылезти и посмотреть на волка поближе. Спрыгнув на снег, девушка осторожно, с опаской зашагала к беседовавшим то ли старым друзьям, то ли старым врагам.
- Опачки! А это что за бикса? – спросил вожак, заметив её приближение.
- Она со мной, – ответил Дровосек, неодобрительно взглянув на Элен.
- Её не трогать! Все слышали?!  – крикнул он, глядя поверх альбиноса, туда, где из-за деревьев, из темноты посверкивали зелёные волчьи глаза.
- Слышь! А чё за ботва? Отдай тёлку нам. На кой она тебе? –  воскликнул Славко, плотоядно глядя на девушку.
Поддавшись вдохновению, Элен смело подошла к волку и ловко схватила его за красный, высунутый из пасти язык. От неожиданности Славко чуть не сомкнул челюсти, и с изумлением глядя на человеческую самку в оранжевой куртке, присел на задние лапы. Попробовал выдрать язык, но не тут-то было, цепкие пальцы крепко сжали его и сильно потянули на себя.
- Слушай ты! Собака переросток! Я тебе сейчас язык вырву вместе с гландами, если ты не извинишься.Понял? – в ярости воскликнула Элен продолжая сжимать мокрый, горячий язык что есть силы, и подспудно дивясь своей смелости. Волк обалдело моргнул и девушка, расценив это, как согласие отпустила его. Дровосек задрал голову к небу и захохотал.
Славко же сидя на задних лапах, глядя Элен прямо в глаза, проговорил:
-Чмырюсь хозяйка! Гм… Хрр.. Эээ… Приношу свои извинения то есть. Рамсы попутал в натуре! – с этими словами он, припав к земле и прижав уши, пополз к ногам девушки.
Вид у него был настолько глуповато комичный, что американка не выдержала и то же рассмеялась. Но тут волк неожиданно, поднялся в полный рост, и резко чуть не уронив Элен на снег, положив ей лапы на плечи,лизнул в лицо.
Из пасти, в нос Элен ударило теплой кислятиной, она хотела оттолкнуть волка, но не в силах была справиться с массивной тушей зверя. Ей показалось еще чуть-чуть и следующим движением он не лизнет её в лицо, а вцепится в горло. Но волк отшатнулся назад, потому что прямо перед его красными глазами возникло лезвие ножа. Дровосек втиснулся между Элен и Славко, и дальше разговор пошел уже серьезно, без лишних движений.
- Нам в Изум надо, – сказал Дровосек. - А тут вот. Сам видишь.
Он показал на заглохший трактор.
- Похоже, мне придется твоей помощью воспользоваться, что бы до Лесника добраться. Ты же знаешь, его дом недалеко отсюда.
- Про то, где Лесник живёт, можешь мне не рассказывать. Но чем же я тебе помогу? – спросил Дровосека Славко, поглядывая то на него, то на девушку. Элен поняла, что возможно немного перегнула палку, и теперь уже жалела о своей выходке, хотя в тот момент поступить по-другому не могла. Она старалась, не смотреть на волка, который продолжал говорить
- Ты, Дровосек, ездовых собак хочешь из нас сделать что ли?  Не, братан! Так не пойдет, – волк немного отступил назад и теперь уже недобро уставился на одного Дровосека.
Человек сделал шаг вперед и нагнувшись к волчьей морде заговорщицки шепнул:
- Две овцы. Тебе и братве. И мешок соли. У Лесника есть. Я знаю.
Но волк не проявил энтузиазма и лишь буркнул в ответ:
- Ага! Ружье у твоего Лесника то же есть. Он падла такая, знаешь, как метко шмаляет? В прошлый раз, когда мы к нему полезли, он Клыку половину уха отстрелил с пятидесяти шагов, а Хмурому хвост начисто. Не, братан! При всём уважении. Хотя…
Волк сделал вид, что размышляет над предложением Дровосека, а может и правда обдумывал неожиданно созревший в его зверином мозгу замысел.
- Братан! -  воскликнул Славко, неожиданно, и как то наигранно повеселев. – Да, не вопрос! Будем ездовыми собаками! Хоть ездовыми пингвинами! Ты только овец на овец наведи.
На дорогу тут же высыпала вся серая стая. Волки оживленно лаяли и, кружа вокруг трактора, помахивали серыми хвостами, чуя скорый сытный ужин.
Но радовались не все. Чуть в стороне, Элен заметила двух матерых волков, которые просто стояли, и хмуро глядели на вожака. У одного отсутствовал хвост, у другого половина уха. По тем недобрым взглядам, которые они бросали на людей, девушка поняла, что главная опасность ещё впереди.

8

- Отменно, что вы слабину не показали, с этими по-другому нельзя, - Дровосек улыбался, но глаза его были серьезны.
- А вы давно этого Славко, знаете? – Элен просто хотелось беседы, это её успокаивало, и не давало нервной дрожи вырваться наружу. – Вы с ним как со старым знакомым разговаривали.
- Да, нет, недавно. Они вообще здесь недавно, - загадочно ответил Дровосек. – Но познакомиться мне с ними крепко пришлось. Владения Лесника, они как раз с Мартой по соседству, а волки на границе двух владений устроили себе среду обитания. Марта их здорово пугнула разок, а я добавил, так, что в отношении нас они всё же пиетет соблюдают. А вот Лесника здоровотеснить стали. Лесник, вообще, человек мирный, стрелять не любит,но раз  двоим хвосты отстрелил…Видно достали.… Пока хвосты только, а как до убийства дойдет, тут совсем другая канитель начнется. Ох, лучше пока об этом не думать. Здесь вообще лучше не думать. Делать надо.
Элен и Дровосек шагали за трактором, который молодые волки медленно тащили в горку. Снежная корка громко хрустела под большими рельефными шинами, и этот треск раздавался на весь лес, отражаясь от редеющих елей и сосен.
Дровосек сделал из длинного троса, валявшегося в кабине на полу, нехитрую упряжь, и в то время как пяток молодых волков тянули железную машину, Славко с бесхвостыми шли поодаль справа, но глаз с процессии не спускали. А слева за деревьями мелькали ещё серые тени, и Элен, понимая, что беда не прошла стороной, волновалась всё больше и больше.
- А вы точно уверены, что Лесник отдаст двух овец и мешок соли этим бандитам? – задала Элен  очередной вопрос Дровосеку.
- Нет, конечно, - Дровосек не переставал улыбаться. Элен уже начинала понимать, что, скорее всего улыбка предназначается не ей, а скорее серой братии, что бы ввести их в заблуждение. – Откуда у Лесника мешок соли? Да и овец здесь почти нет. Овцы все в город подались, как здесь от этих клыкастых бестий спасения не стало. Там их-то  тоже стригут, будь здоров, ну а тут совсем беспредел. Лучше, как говориться, быть стриженным, чем обиженным.
Элен не совсем понимала, что хотел этим сказать Дровосек, но к частичному непониманию происходящих событий она давно начала привыкать, и всё меньше и меньше обращала на это внимание. «Столько всего сразу в голове не уложится, время нужно», -думала про себя Элен.
- Так, значит овец они не получат? А сами-то они это понимают? Что-то тут не так. Они ведь разумные, почти, такие как мы? Они вообще мясо солят? – Элен представила себе волка трясущего солонку на ногу только что зарезанной им овцы.  Бред-то, какой. Он и солонку в лапах не удержит. Мысли хаотично носились в голове Элен, и они выжидающе смотрела на Дровосека.
- Соображают они точно, не хуже нашего, - ответил Дровосек, проигнорировав вопрос про соль. - Только это игра такая идёт, понимаете? На овец они, конечно, не рассчитывают, но за наш счет поближе к Леснику подобраться явно намереваются. А как подберутся, тут уж только и смотри, своего не упустят, отхватят, насколько пасть позволит.
- Как же мы выпутаемся? – Элен хотела выругаться, но бранные слова своего старого языка она уже не помнила, а новых слов еще выучить не успела. Главное, что бы, волки не увидели, что она уже откровенно дрожит от страха. – Вы сможете перебить их всех только руками и ножом? Вряд ли мне кажется. Меня лучше сами зарежьте, я к ним в пасть не хочу.
- Милая девушка. Попасть к ним в пасть, это еще не самое страшное, от них можно ожидать гораздо худших вещей,  -  Дровосек перестал улыбаться, но самоуверенность его никуда не пропала, а наоборот, он как-то весь подобрался, и стало видно, что он готов к самым решительным действиям. – Доверьтесь мне, ведь по большому счету вам ничего другого и не остается. Главное не думайте, а точно делайте, что я скажу, без малейшего промедления. Делать особо ничего не придется, но, обещайте, что не будете, ни о чем переспрашивать.
- Хорошо, - ответила Элен, осознав всю серьезность их положения, - я готова.
- Вот и хорошо. Главное продолжайте улыбаться и слушайте меня внимательно. Сейчас мы перевалим через эту небольшую горку, и дальше дорого пойдет прямиком к сторожке Лесника. Сторожка, это только название. На самом деле это Дом. А как любит повторять Лесник, мой дом – моя крепость. Крепость она и есть. Забор метра три высотой, сверху колья заточенные. И вышка есть. Волкам не перепрыгнуть ни за что. Даже таким, с мозгами. Рано или поздно они, конечно, что-нибудь придумают. Лесник один, за всем не уследит, ему и спать и есть надо, а их много. Но пока он держится.
Элен слушала, а Дровосек перевел дыхание и продолжал.
-Так вот, дорога упирается прямо в ворота. От нас шум идет на весь лес, так что думаю, Лесник давно про нас знает, и уже начеку. Как горку перевалим, делаем вот что.
И Дровосек посвятил девушку в свой немудрёный план; план был тем и хорош, что прост и Элен воодушевившись, решила, что шанс на спасение точно есть и теперь только ждала сигнала, что бы начать действовать.
Трактор почти уже поднялся в горку. Там, с той стороны лес был достаточно редкий, по словам Дровосека, и из Дома их можно будет увидеть сразу, как только они появятся на вершине. Волки справа и слева исчезли, понятное дело, не хотят показываться, укрываются за деревьями, и стараются двигаться вперед незаметно. Элен поняла, что они хотели. Пятеро молодых двигают трактор к Дому, Лесник открывает ворота, а тут, откуда ни возьмись засада. Они хотят прорваться, внутрь прикрываясь помощью Дровосеку. Но в планы пары путешественников это не входило.
Когда на верхушку горки ступили лапы первого волка Дровосек еще спокойно улыбаясь, разговаривал с Элен, и казалось, совсем не смотрел, ни вперед, ни по сторонам. Это продолжалось несколько секунд, именно этого времени хватило молодым сильным животным, что бы перевалить на ту сторону, и тогда Дровосек пронзительно свистнув, бросился вперед.
Элен только этого и ждала. Молодое тренированное тело американки рванулось вперед, она практически не уступала дровосеку в скорости, и, казалось, доли секунды хватило ей, чтобы оказаться в кабине. У Дровосека задача была куда сложнее, он в несколько мощных прыжков оказался между трактором и волками и, выхватив нож, полосонул по тросу что есть силы. Трос был крепким, одного удара не хватило, и пришлось ударить ещё два раза, прежде чем он лопнул, разъединив волков и трактор, в кабине которого сидела Элен, и в который, ни теряя, ни секунды, вскакивал на ходу Дровосек.
А ход трактор начал набирать незамедлительно. Волки, находящиеся в упряжке, сначала не поняли в чём дело, тянуть под горку и так стало легче. Только когда железный монстр передними колесами наехал на последнего в сцепке волка и тот взвыл от страха и боли, молодняк попытался броситься врассыпную, но упряжь не дала им этого сделать, и трактор прокатился прямо по ним. Элен смотрела вперёд, туда, где на обширной поляне напротив холма, по которому они катились, возвышалось некое подобие форта;она видела нечто подобное в детстве в книжках про индейцев. Ворота действительно были, и были они закрыты и жалкое подобие дороги, упиралось прямо в них. Справа от ворот возвышалась небольшая деревянная площадка, защищённая деревянными брусьями по всему периметру и покатой односторонней крышей сверху.
Волки появились внезапно,  со всех сторон сразу. Они поняли, что события начинают развиваться не так как им хотелось бы. Что предпринять они явно не знали, кто помоложе пытались запрыгнуть на трактор, что бы вытащить зубами обидчиков из кабины, более опытные бежали вровень с трактором, ожидая, что будет дальше. Дровосек отбивался от молодняка, здоровенным гаечным ключом;  чего только не найдешь на полу в кабине трактора. Он обрушивал удары на головы волков без всякой жалости, выглядывая то в правый дверной проем, то в левый, перегибаясь через Элен. Та вжалась в сиденье и во все глаза смотрела на приближающиеся с большой скоростью ворота.
- Дровосек! - закричала она что есть сил. – Ворота!! Они закрыты, что будет дальше?
- Дальше?! – Дровосек проломил череп очередному хищнику и повернул к ней искаженное битвой, мокрое от пота лицо. - Дальше, на Лесника вся надежды. Не подведет!
Пока ворота приближались, Элен прокручивала в голове возможные варианты развития, этой безумной гонки. Если они ударятся в ворота и те выдержат, волки набросятся на них всей стаей и тогда им останется только дорого продавать свою жизнь. Если трактор пробьет ворота, будет еще хуже. Звери ворвутся внутрь и тогда они погубят не только себя, но и Лесника. Сильно он опасается волков, раз такую крепость выстроил. Ни тот ни другой вариант ей не нравился, но неожиданно события пошли по другому сценарию. В дело вмешалась третья сила, и развязка не заставила себя долго ждать.
Выстрел прогремел как… ну конечно, как гром, какое ещё сравнение могло придти на ум Элен в этот момент;  всё происходящее упростилось до борьбы за выживание, и для каких-то витиеватых сравнений здесь просто не оставалось места.
Один из матёрых волков вдруг заскулил и уткнулся на полном ходу мордой в снег, окрасившийся кровью в ту же секунду. Родной брат первого громового раскаты сбил с ног волка по другую сторону трактора; было понятно, что Лесник стреляет со смотровой площадки, но он так замаскировался, что его было почти не видно, только длинная двустволка выглядывала из бойницы.
Волки, почуяв опасность, перестали нападать на кабину трактора, и вообще теперь старались бежать ни по сторонам железной машины, а сзади прикрываясь трактором как передвижным, вернее сказать самодвижущимся щитом. Они немного замешкались, перестраиваясь, и это позволило трактору, идущему на хорошем ходу немного оторваться от стаи, что в итоге и спасло людей. Выстрелы прекратились, и мгновение спустя ворота стали быстро открываться. Дровосек немного выровнял руль, направляя трактор прямиком внутрь крепости, что бы ненароком не врезаться в створки. За воротами прямо на земле лежала огромная деревянная решётка, и как только трактор прокатился по ней и оказался в периметре, решётка под воздействием какого-то механизма взвилась с земли вверх и полностью перегородила открывшийся проем. Если бы волки бежали вплотную к трактору, то возможно кто-то из них и прорвался бы внутрь, но теперь они резко остановились перед неожиданно возникшей преградой. Те чтоуспели. Остальные же налетели на решётку своими телами, всем весом врезавшись в твердое дерево. У одного незадачливого зверя морда накрепко застряла, зажатая в неровной ячейке и теперь он тщетно пытаясьосвободится, рвался изо всех сил на волю, обдираясь в кровь.  Сообразив,  что достать людей теперь не представляется ни какой возможности, серые братья завыли, запрокинув в бессильной злобе морды кверху.
- Иди, иди, Славко, своей дорогой, - перед воротами появился невысокий коренастый мужик, одетый в зеленую военную форму, без знаков отличия. – А то, как дам дробью, через решетку, мало не покажется.
Волки поняли угрозу, и, не переставая выть, бросились к лесу. Разозлились они не на шутку, но видит око, да зуб неймет; Лесник снова их перехитрил, и теперь приходилось покидать поле боя, надеясь, что представиться другой случай отомстить и уже не только за хвосты.
Лесник, закрывая ворота, пинком крепкой ноги выбил застрявшую острую волчью морду оставив стоящую решетку спереди ворот, и повернувшись, подошел к вновь прибывшим, которые уже вылезли из кабины и молча, стояли около трактора. Элен ждала, не зная как себя вести, но тут Дровосек шагнул навстречу Леснику, и они обнялись как старые добрые друзья, похлопывая друг друга по спинам.
- Ну, здорово, командир, - первым заговорил Дровосек. – Знал, что не подведешь.
- Здорово, Серёга, - отвечал ему в тон Лесник. – Кто ж ещё твою задницу прикроет. Ну, что стоим, проходите в дом, пока эти снова не сунутся, есть время поговорить.