Не навреди. Обращение к политикам

Не навреди. Обращение к политикам.

Политика, одна из наиболее загадочных, непредсказуемых областей человеческой деятельности. Маркс с Лениным пытались говорить о ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ общественного развития. Считали, что смена одной политической формации другой, как по линейке продолжится в соответствующей последовательности, и закончится тем мировым порядком, при котором станут немыслимы войны, вражда, предрассудки, разного рода недоразумения. Всё будет – гармонично, научно, позитивно. Все те, кто поверил в марксистско-ленинское учение, воинственно принялись за его практическую реализацию. Чем всё кончилось, теперь всем хорошо известно. Вот и приходится думать, что ЗАКОНОМЕРНОСТЬЮ является нечто иное. Социализм, с конечной целью - коммунизмом, почему-то не захотели вписываться в закономерность, предсказанную Марксом.
Любой вид развития предполагает ЭКСТРАПОЛЯЦИЮ. Это что-то вроде инерции. Если задано направление, то из настоящего должно видеться будущее. Социалистические страны, вроде бы, определились с будущим, но фантазировать в направлении его, не стали. Отсюда и возникли такие оценочные понятия, как застой, тупик. Капиталистические страны, напротив, слишком активно занялись художественным и военным фантазированием. По всему миру расходились фильмы со «звёздными войнами», передачами с реально существующими инопланетянами. Противоборства в этом плане, между двумя политическими системами, не было. Говорит ли это о том, что идеологам коммунизма, нечем было художественно ответить идеологам капитализма? Сама собой напрашивается мысль, что новые генсеки уже не столь были романтичны в отношении светлого будущего. То социально-политическое течение, что было задано предшествующими войнами, не обретало последующей духовной активности. Все гуманитарные сферы деятельности, по существу, прекратили своё развитие. Потенциальная энергия ослабевала и, в какой-то момент, полностью исчезла. Социалистический поезд остановился, началась – перестройка. Перестроились. Перешли с социалистического строя на капиталистический. Тем самым, вписались в единый мировой порядок. Возникла необходимость как-то это теоретически обосновать. Для этого Нарышкин призвал всех деятелей от гуманитарных наук, включиться в общий научный процесс. Что же они могут нам выдать? Пока что у них, на этот счёт, нет абсолютно никаких наработок. Стало быть, им нужно начинать с нуля.
Хочется при этом заметить, что я заинтересовался личностными и социальными проблемами общества, ещё в советское время. Начиная с 60-х годов, появлялись произведения, в той теоретической последовательности, в которой отражались мной все гуманитарные науки.
Чтобы понять всё общество, я решил, что прежде нужно проанализировать одну её ячейку – деревню. Так появилась моя первая – научная по существу – работа, с названием «Чарочка». Ей я хотел сказать, что всё конкретное – типично, и что одна общественная ячейка, по тем явлениям, которые в ней происходят, мало чем отличаются от любой другой общественной ячейки. Малое тождественно большему, и, далее – всему целому. Естественно, в принципиальном содержании. Какие-то особые добавления к ним, вне всякого сомнения, существуют.
За «Чарочкой» последовали словари. Первый: «Словарь из слов отклонений». Мной было подмечено, что есть слова – базовые (красота, здоровье, истина, законы, справедливость), и есть слова-отклонения, которые своим значением, как бы отдаляются от них.
Второй: «Диалектический словарь».
Была такая проблема в мировой философии, представить мир в системе категорий. Если образно, свести всё, что существует в мире, к фокусу, к вершине пирамиды. Иначе говоря, обобщить мир до того малого объёма, от которого потом легче будет понять всё целое. Подобно тому, как обобщено солнце расстоянием до небольшого диска, там и мир может быть обобщен до системы категорий. (Подробности, в самом словаре, и в статьях – Шептулину и Гражданникову).
Если говорить о содержании всех моих работ, то они являются, по сути,  учебными, образовательными. По ходу знакомства с проблемами, которые ставились самой жизнью, я пытался вначале найти ответы в научных и художественных книгах. Но, не находя таких ответов, пробовал сам решать эти проблемы. Приходилось одновременно осваивать весь комплекс гуманитарных наук.
Следующая книга, книга стихов с названием «Гениальное». Почему – гениальное? Речь, опять же, идёт о содержании. Любой вид развития тяготеет - к идеальному, базовому, предельному. В воспитательном, образовательном отношении, это тот уровень, при котором не должны допускаться – ошибки, отклонения. И, тем более, - распад, разрушения, преступления, войны.
Большинство стихов (четверостиший), писались по очень простому принципу. На каждый признак, полученный в жизни, в книгах, фильмах, соответствующий поэтический ответ. За сорок лет такого рода творчества, я так думаю, мне удалось подметить их почти все. То есть, нет такого явления – в личностном и социальном содержании – которого бы я не коснулся. Любовь, политика, философия, искусство – всё выдано в художественном освещении. Содержательная ёмкость стихов такова, что в ней уместилась – вся жизнь. Естественно, за тот период, в котором я был творчески задействован.
Сам собой напрашивается вопрос: если книга стихов – гениальна, по форме и содержанию, то почему её не приняли в издание? На этот вопрос отвечает книга «Новосибирская плеяда».

После такого предисловия, можно подключиться к призыву: «Не навреди». Как известно, основное понятие философии – ЦЕЛОЕ: мир, природа, общество. И всё это воспринимается в виде систем: конструктивных и динамических. А они не мыслятся без плюсов и минусов, без созиданий и разрушений. Следовательно, о чём бы, не зашла речь, имеется в виду, «борьба противоположностей». Это, конечно же, не означает, что с одной стороны (особенно в политике) – абсолютный позитив, а с другой – абсолютный негатив. Но уж коли, в политике, все стороны требуют СВОБОДЫ, то она и должна выдавать целое в полном своём содержании. И тогда станет ясно, что же собой представляет – противоположность. В позитивно-негативных соотношениях обеих сторон.
Предвыборная кампания воспринималась двумя сторонами: власть и ООП (объединённая оппозиция). ООП – всем своим разнообразием – нападала на власть; власть не отвечала ей тем же. Отказывалась и от дискуссий, считая, что они в принципе, не могут быть серьёзными.
После выборов, борьба продолжилась. Борис Надеждин подаёт заявление в суд на НТВ, в котором говорит, что СМИ «обязано отвечать за распространение сведений порочащих честь и достоинство людей». Недоволен фильмом, «Анатомия протеста».
Странная (неравновесная) картина получается. Одной стороне – оппозиционной – можно нападать, оскорблять, выражать недоверие, писать заявления в суды, а другой стороне – в таких же ответных действиях – отказывают. Либо, культура существующих противоположностей такова, что она не может протекать в строгой – логически-научной – последовательности. И потому власть (правящая партия), игнорирует оппозицию, в той её части, в которой не находит ничего такого, на что, следовало бы, обращать должное внимание.
По условиям диалектической свободы, всё то, что говорилось против Путина, следовало бы поместить на одну чашу весов, а то, что считалось ответным, - на другую чашу. Как бы выглядели эти чаши в СООТНОШЕНИИ? Не трудно себе представить.
Наш Новосибирский Локоть поддержал Зюганова, не признал выборы – «честными, прозрачными, свободными». Но это, не просто – недоверие, это оскорбление всей политической системы, всего ректоратного общества, всей организации выборов. В том числе, и научно-технического обеспечения их, беспрецедентных не только для России, но и для всех передовых стран.
Как можно поддерживать то, что уже не может стоять самостоятельно, кто превратился в хронического неудачника. Кто превратился, по сути, и своему виду, в жёлче-каменное явление. Его совесть, честь, уже до того сошли на нет, что у него хватает цинизма появляться на публике. Зюганов, в своём лидирующем амплуа, целиком и полностью схож с Горбачёвым. Допустив разрушение Союза и КПСС, он сдался на милость победителя и перебрался в стан неприятеля. Зюганов, так же, скатываясь по наклонной, обеспечивает снижающийся рейтинг КПРФ, и переходит в стан ООП. Тем самым, он отключается от деятельности созидания и, вольно или невольно, поддерживает деструктивные силы. Всем своим многообразием ООП, словно разными родами войск, нападают на существующую – конституционно действующую – власть.
Удальцов поддержал Зюганова. Высказал своё убеждение, что власть у них отобрала второй тур. И это при тех данных, при которых Зюганов получил, втрое меньше голосов, чем Путин. Униженные и оскорблённые самим обществом, КПРФ решила закрепиться на худших (позорных) средствах своей политической деятельности.
В теоретическом и практическом отношении, у Зюганова были все преимущества перед всеми демократическими партиями. Потому что – социализм-коммунизм – прямая линия. А их (компартию) стали называть обидным побочным явлением – левыми. Им, как левым, так и правым, претендовать на господствующее положение в государстве, - нет серьёзных базовых оснований. Обе крайности навечно обречены на оппозицию. Иначе государство будет выглядеть - прихрамывающим, не спортивным, не уверенным в своём ускоренном движении.
Запад предложил всей социалистической системе, демократический механизм разложения её. Горбачёв не понял подвоха, принял демократию, и она, всей мощью своих партийных лидеров, вмиг разложила весь социалистический лагерь, а затем и Союз,  на самостоятельные государства. Но и этого оказалось недостаточно тем, кто планировал такое разложение. Процесс разложения пошёл и дальше, уже внутри каждого из государств. Подобная угроза коснулась и России. Дошла очередь и до Зюганова. Но и он, как и Горбачёв, оказался – несмышлёнышем. Стал пятиться, пятиться под натиском демократов, и, терять, терять доверие перед обществом. В этот же момент, появился – и вполне закономерно – противовес Зюганову. Возник, своего рода, обмен движениями. Зюганов – вниз, Путин – вверх. Чем ниже Зюганов, тем выше Путин. Сознавая, всеми своими внутренними органами, такую обидную динамику, Зюганов стал – выходить из себя. И что же обнаружилось при выходе? Чистого, благородного в душе его – всё меньше и меньше обнаруживалось. Вот и доверяй при этом советам психологам: быть самим собой.
Переведём российскую партийную систему, в параметр вкусовых ощущений. Основные продукты питания – белки, жиры, углеводы – олицетворяет Путин. Остальные лидеры, символизируют пищевые добавки. Явлинский – кислое, Жириновский – горькое, Зюганов – солёное. Что касается Миронова, то с ним больше связывается – зелень. К мясу, рыбе. Прохорову больше подходят - особые радости жизни. Олицетворяет – десерты, напитки, сладости. В общем, всё то, что радует нервы по ночам. Вот такая у нас сложилась партийная система, если её рассматривать в цельном виде. Гармония, как видим, выглядит довольно-таки своеобразной. Говорить о её продуктивной и творческой мощи, пока не приходится. Если уж напрямую, то она больше – настораживает. Выдаёт фразы восклицательно-вопросительного свойства: ах, как бы чего не вышло?!

Закончились выборы. Партийный накал, словно по инерции, продолжает сохраняться. В столицу Сибири зачастили видные политические деятели. Одним из первых, появился Кургинян. После первого выступления по телевидению, решил появиться ещё раз. Говорил вяло, бессодержательно, неинтересно. Создавалось впечатление, что сошёл он с магистрали на обочину, и увидел природу, людей мало активных в политике. И вроде, поспорить не с кем, да и говорить-то не знает о чём. Оставалось одно: повосхищаться Сибирским краем и людьми, которые живут в нём. 
За ним последовал Познер, затем Митрохин, Зураб Цирители. Диалог ведущего с ними вёлся, как это повелось с советских времён, на детском или взросло-примитивном уровне. Никаких неприятных вопросов. Разговор, словно игра в поддавки.
Так зачем же они приезжали в столицу Сибири? Об этом, из их разговоров, понять было невозможно. Агитационного содержания не чувствовалось, каких-то объявлений не делали. Просто, пришли на телевидение, легко, вяло, бессодержательно, пообщались с ведущим. В этом плане, удивляет наше сибирское телевидение. У нас, что! Подбирают ведущих из детских садов!? Для чего, вообще, нужно такое телевидение. Кто бы ни прибыл к нам, хоть сам Макфол, с ним по-дружески, любезно, примитивно поговорили, и так же любезно распрощались. А ведь приезжали они ни в детский сад, и ни с детскими целями. Их планы, в том же направлении, в каком они так чётко обозначились ещё с началом разрушительной перестройки. Если серьёзно, то подобные взаимоотношения называются «непротивление злу насилием». Они – наступают, наши деятели – отступают. И до каких же пор это будет продолжаться?
Нарышкин призвал к политической деятельности учёных. Где они? Почему никто из них не высовывается из комфортно-тепличных институтских условий. Это они должны объяснить людям (объяснить с научных позиций), почему сложилась такая нелепая партийная конструкция в России. С одной стороны – власть, а с другой – ООП. Как на действующем фронте, между двумя сторонами, промежуточная зона. За линию фронта, и - боевое крещение. Что! Иначе нельзя?
Почему у ООП, единственная функция – нападать на действующую власть, и - с далеко не детскими целями. Последствия, как правило, эти, мыслятся – катастрофическими. Пытаясь ориентировать и настраивать людей на – перемены, реформы, перестройки, революции, гражданские войны – лидеры ООП, по сути, заигрывают с огнём. Мало того, что они разрушили Союз и КПСС, так им хочется разрушить и Россию. Не удалось это сделать демократам, (Путин прервал этот процесс), теперь намечается вторая фаза по этому курсу. Её решил возглавить Прохоров. Своей предвыборной программой, он её чётко обозначил. И у него уже для этого – весомое начало. Вот где нужны учёные - от всех гуманитарных институтов. На мощную силу ООП, они должны создать свою объединённую систему. И тогда, разрушительному ООП, будет противопоставлена созидательная ООП. Борьба противоположностей обретёт своё, уже не социально-политическое, а социально-философское содержание.

Политика, самая ответственная форма общественного сознания. С ней связываются все, известные в прошлом, человеческие бедствия. Поэтому, как у врачей, так и у политиков, должна быть своя клятва: НЕ НАВРЕДИ. Только вот у политиков нет того имени, что имеется у врачей. Учёным общественных наук, следовало бы подумать над этой проблемой.