Победа над собой

Победа над собой
Рассказ

Моё тело, соскучившись по физической нагрузке, выдернуло меня из задумчиво-серых размышлений над превратностями жизни, заставило встать, резко потянуться до хруста в суставах и потемнения в глазах и направило одеваться. Я и не сопротивлялся. Наоборот, предвкушая скорое удовольствие от чувства, которое всегда приходит ко мне после пробежек, я не спеша натягивал спортивное облачение, зашнуровывал кроссовки, старательно расправляя второй носок, чтобы избежать лишнего трения ноги и не допустить мозолей…

Тем, кто любит физические нагрузки, знакомо это чувство разливающейся по всему телу усталости и погружения в заслуженный отдых, которое всегда приходит в конце дистанции. Начинаешь полнее, отчетливее ощущать всё вокруг себя, – и краски ярче и воздух чище. Кроме того ты доволен результатом – пробежать «десятку» не каждый сможет. И тело радуется вместе с тобой. Оно по-своему довольно, об этом говорят и набухшие мышцы, и щекочущие ручейки пота на висках, по лицу, по спине, и глубокое дыхание, очищенное от всяких соплей и ручейков из носа. Понимая своё тело, лучшего друга на земле, чувствуя его в мельчайших подробностях, ты радуешься вместе с ним его успехам. О существовании этой взаимной радости, радости дружеского сосуществования со своим телом, многие, к сожалению, не догадываются или не вспоминают, и остается им лишь жалеть об утраченном, когда старый друг, о котором ты совсем забыл, начинает скрипеть да жаловаться. Уверен, если бы людям сделать хоть раз такую «прививку», ну каким-то образом дать возможность испытать это чувство всепоглощающей радости от физической нагрузки и победы над собой, количество любителей оздоровительного бега значительно прибавилось бы…

На улице я еще раз потянулся, на этот раз прямо навстречу теплому солнышку, благодарно впитывая каждый его ласкающий лучик. Вдохнул облегчающе свежий, но ещё не совсем прогретый воздух улицы, покрутил руками «мельницу», разгоняя застоявшуюся кровь до самых кончиков пальцев, и побежал, не торопясь, предоставляя возможность телу самому набрать нужный темп. День катился к закату. Была середина марта. Это та самая пора, когда по ночам ещё хозяйничает зима, запугивая минусом, а днем начинает пригревать солнце, заставляя всех покидать свои дома, квартиры и вмиг становящиеся постылыми душные офисы. Весна чувствовалась во всем. В шумной трескотне чирикающих воробьев, торопливо и бесцельно прыгающих на расползающихся в грязь газонах, в комках грязного и жалкого встречающегося ещё местами снега, в прозрачных колготках и коротких юбках, заставляющих мужскую часть населения поворачивать голову вслед как это делают бойцы в воинском строю, трепетно сопровождая взглядом вынос боевого знамени. А главное в улыбках людей, в светлых, согретых теплом весеннего солнца, улыбках. Только ради этого господствующего над всеми настроения всеобщего возрождения стоило выбраться на улицу. И я мысленно поблагодарил своё тело за позыв, позволивший мне приобщиться к пробуждению жизни.

Пропетляв по гуляющим улицам, я выбежал к городскому стадиону и «встал» на дорожку. Весенний спортивный настрой чувствовался и здесь. На подсохшем участке за воротами дружно в ногу разминалась городская футбольная команда. Играть на поле, к сожалению, было нельзя – остатки снега почти на глазах превращались в лужи, и любая игра на таком покрытии привела бы к его порче. Поэтому администрацией стадиона были предусмотрительно выставлены по всему периметру грозные таблички с короткой строгой надписью: «Выход на поле запрещён». Футболисты видимо решили ограничиться только разминкой на свежем воздухе, а игру, которую так ждали повисшие на ограде мальчишки, перенести на наступающие выходные, когда подсохнет. Дворовая ребятня, пряча за небрежностью высказываний собственное разочарование, лениво обсуждала ситуацию.

– Не-а, можно не ждать. Сёдня сто пудов биться не будут. Смотри какая грязь на поле, раз плюхнешься, форму можно выбрасывать. – Авторитетно рассуждал вслух самый взрослый из них.

– Да, эт точно, – небрежно сплюнув через зубы, подражая старшему, подтвердил помладше, – Им не разрешат форму портить. Я слышал дорогая очень.

– Да, чё, постирать нельзя, вон у меня мамка чё хошь отстирает, – с надеждой громко возопил к старшему ещё поменьше – третий, как будто только от его авторитета зависело решение быть или не быть сегодня игре.

– Цыц, мелочь, – отмахнулся авторитет.

Чуть поодаль, так что было непонятно с кампанией он или сам по себе, беспокойно болтал ногами, навалившись грудью на перекладину ограждения, самый маленький. В разговоре малыш не участвовал, видимо дворовая ребятня пока не приняла его в свои ряды. Но никакого дискомфорта по этому поводу он по-моему не испытывал, и преспокойно мусолил себе во рту чупа-чупс, лишь изредка бросая на пацанов любопытные взгляды. В его одёжке чувствовалась заботливая рука излишне переживающей мамаши. Она, безусловно, считала просыпающуюся весну самым опасным временем года для своего чада и поэтому в прогулочном наряде присутствовали все атрибуты зимнего. Из карманов курточки торчали явно ненужные уже варежки. На грудь свисал вытянутым полукольцом шарф, затянутый сзади под капюшоном большим узлом. Детская вязанная шапочка со смешным круглым бомбомчиком на затылке заканчивалась только под подбородком. Пацан то и дело непроизвольно дергал завязки, прятавшиеся где-то на шее, пытаясь освободиться от жаркого плена. В конце концов ему это удалось, и на свет повылазили как подснежники беспокойные светлые вихрявые завитушки. За раскрасневшейся от излишнего тепла щекой старательно обсасывался, катаясь туда-сюда, знакомый нам чупа-чупс.

Когда я, сделав очередной круг, вновь пробегал мимо, малыш не выдержал. Разбуженная весенней капелью энергия жизни сорвала его с ограды и выбросила на дорожку. Набирая скорость он хвастливо обогнал меня, продержался в таком темпе метров 30, зачем-то петляя как заяц, и, не выдержав нагрузки, остановился, сверкнув в мою сторону черными озорными глазками. Такая же история повторилась ещё через круг. Мальчишка вновь озабоченно остановился, уступил дорогу и с интересом и завистью посмотрел на меня. Сама ситуация преподнесла ему очередной урок воспитания. Сдаваться было стыдно, но и достойно противостоять у него не было ни сил, ни опыта.
 
– Не сдавайся! Жалеть будешь, если сдашься, – бросил я небрежно, тем самым ещё более его озадачив. – Настройся на целый круг. Следующий пробежим вместе. У тебя получится.

Вихрастый недоверчиво хмыкнул. Но вызов был брошен, и ему ничего не оставалось. Либо позорно скрыться, что было абсолютно невозможно после вызывающих пируэтов, которые он недавно так хвастливо выписывал передо мной, либо довериться моему предложению и ответственно подойти к дистанции длинной в целый круг. Он заморгал быстро-быстро, как будто эта скорость помогала ему принимать решение, догрыз сладкий чупсовый кругляшок, выбросил палочку, и замер, дожидаясь пока я сделаю круг. Причем замер, смешно пригнувшись и выставив вперед правую ногу, словно приготовился стартануть так, чтобы у меня не осталось и сомнения в его победе. Мы поравнялись. Мальчуган, едва но честно дождавшись этой ровноты, нервно дернулся вперед и побежал оглядываясь, постоянно проверяя впереди ли он бежит.
 
– Не торопись. Главное победить не меня, а себя! Не сдаться! Поэтому береги силы. – Спокойно, без какого-либо превосходства, посоветовал я ему.

Мой соперник, по-прежнему молча, хлопнул понимающими глазами и побежал рядом. Силы его быстро кончались, но в сосредоточенном взгляде чувствовалась непреклонная решимость. Он всё чаще начинал поглядывать на меня, как бы ища поддержки, и я незаметно, необидно для него, сбавил темп.

– Дыши носом! Если устал и задыхаешься, выдохни резко и до конца, помогая выдоху руками. Это поможет, – посоветовал я и показал как. – Руки немного подними и держи возле тела.

Ученик старательно и с надеждой всё повторил. Ему действительно помогло. Дыхание выровнялось, шаг стал короче, но уверенней. Он поймал свой ритм, позволяющий бежать, не растрачивая лишней энергии.

Вот так, громко сопя носом, помогая себе чересчур поставленным, но правильным движением рук, он пробежал всю дистанцию до конца, ни на сантиметр её не сократив и не попытавшись как-то схитрить. Я, наблюдая за ним, искренне радовался. Мне подумалось даже, что я стал свидетелем одного из его первых трудных сражений с самим собой, каких вероятно будет ещё немало в жизни этого гордого человечка. И было вдвойне приятно, что он справился и вышел из этого сражения победителем.

Оставаясь верным своей задумке, мальчишка прямо перед самым финишем неожиданно для меня резко прибавил, так чтобы хоть на полшага, но опередить меня, и пересекая воображаемый финиш, обернулся довольный своей хитростью. Зажигательная улыбка светилась на его веснушчатом раскрасневшемся лице. Для меня этот бег давно превратился лишь в урок, и я старательно выполнял свою роль учителя, искренне рассчитывая на хороший результат ученика. Но для мальца мы соревновались по-настоящему, и он не забыл о том, что должен победить!

Я рассмеялся в ответ, в том числе над своей наивностью, которую так легко обвел вокруг пальца этот пяти- или шестилетний мальчуган. Совместный смех снял все барьеры стеснительности, и мальчишка произнес просто и непринужденно: «Меня Влад зовут. Придёте завтра?» Я, продолжая смеяться, кивнул. – Ты только оденься полегче, жарковато для бега.

Ладно! – развернулся и побежал в сторону домов мой новый знакомый. – До побачення!

19.03.2011
г.Житомир