Глава 75. Владение Милки

После завтрака Милка с девочками и молчаливым Шима направились к Гефсиманскому саду, к дому Рекема у Масличной горы. Улицы уже успели заполниться крикливыми людьми и строптивыми ослами, то и дело издающими раздражающие слух вопли. Бродили тощие старухи с мешком за спиной — подбирали свежие ослиные лепешки навоза. Дома его поливали водой, перемешивали с рубленой соломой, топча босыми ногами до получения однородной смеси, резали медной лопатой на брикеты, сушили под солнцем для последующего использования в очаге.

Девочки ревниво завладели руками Милки, и ей, чтобы поправить свисающий локон на глаз, или отмахнуться от назойливой мухи, приходилось высвобождать ладонь, которая скоро снова попадала в плен. Встречные уважительно сторонились, завидев нарядных девчонок, все их знали и долго переговаривались между собой им вслед. Лии всё нравилось, она козочкой  перепрыгивала, выпирающие из пыли скальные валуны, на секунду повисая на руке Милки. Та лишь снисходительно на неё посматривала, переглядываясь с понимающей Эстер.

Светлый каменный дом Рекема заметно возвышался над неказистыми стеснёнными саманными постройками с единственной дверью, выходящей на улицу, и стоял в гордом отдалении. Следовало разуметь: вся эта территория, между тутовником и пальмами, заставленная досками, обрезками, кучами камней и строительным мусором, будет ограждена каменным забором и облагорожена зелёными посадками.

На высоких «козлах» в человеческий рост, два раба, — один  сверху, второй снизу, — монотонно распиливали бронзовой двуручной пилой толстое кедровое бревно, время от времени смачивая распил неочищенным конопляным маслом из медного кувшинчика. Почти весь двор покрыт толстым слоем крупных шафрановых опилок, которые давали неистребимый скипидарный аромат.

Шесть рабов, из них четыре женщины, шлифовали уже распиленные доски наждачными камнями, кремниевыми скребками. В глубине участка пятеро строителей заканчивали возводить каменные стены — просторное жилое помещение из четырёх комнат для слуг. Все работали споро и молча. Никто не отлынивал.

Летняя кухня с примитивным очагом из камней едва заметно дымилась тлеющими углями, в которые достаточно подбросить сухой хворост, чтобы сварить обеденную похлёбку, не понадобится тупить кресало, высекая искры.

Через окно второго этажа с большим трудом втягивались тяжёлые отшлифованные доски. Рабы в изношенных халатах лишь покосились на прошмыгнувших мимо девчонок, и ничего не сказали. Плотники настилали пол в последней комнате, в которой можно сделать уютную спаленку. Окно выходит на восток, солнце не даст проспать всё утро, вовремя разбудит.
Крыша над домом уже возведена, проконопачена паклей и залита смесью битума с песком, поверху уложен слой неочищенного войлока, который приятно упружил под ногами. Наверх можно пройти по внутренней лестнице из терпентина, защищённой от ветра и дождя будочкой из обожжённого кирпича.

Самого же Рекема нигде не видно. На стройке нового царского дворца подрядчик заменял Азария, который руководил строительством храма и большую часть времени проводил там, по опыту зная, что достаточно малейшего недогляда за рабочими и ситуация становится трудноисправимой. Рекем имел хорошую возможность безнаказанно отбирать лучшие материалы для своего дома и направлять повозки с грузом в нужную сторону. Рабы лишние вопросы не задают.

Фамний-водонос, получив награду за сообщение о самовольном строительстве дома, безмолвно исчез из всеобщего поля зрения. И это не насторожило Рекема — слишком незначительная фигура. Почти каждый день кто-то да не выходил на работу. Набор и оплата труда в компетенции многочисленных помощников следящих также и за количеством и качеством производимых работ.   

Милка хозяйкой прошлась по всем просторным и гулким комнатам, и осталась довольной, и чуть пораженной удивительным совпадением: Рекем, не догадываясь о её существовании и тайных намерениях, почти всё сделал по её вкусу. Единственное, что ещё нужно соорудить по её желанию — это поставить стойки для навеса на крыше дома, и стеллажи для сушки лекарственных трав.

 Сам навес на первое время можно будет соорудить из тростниковых циновок, а после купит неотбеленное льняное полотно, сошьёт в нужный размер и накроет. За зиму всё успеет сделать. К весне из бедных семей наберёт учениц десяти лет, наиболее послушных и сообразительных, вместе выйдут в поле собирать лекарственные травы. Своими руками развесят на верёвки под пологом, положат на просушку на стеллажи, а потом сделают настойки. Научит всему, что знает сама.

Эстер и Лия забыли про руки Милки, в восхищении разбрелись по крыше, осматривая с высоты город, работающих внизу строителей, неказистые соседние дома с захламлёнными плоскими крышами, кучами подсыхающего зерна, запасом хвороста, дров для печи.
Всё интересно, достойно обсуждению с подругой.

— Я тоже выстрою себе такой дом! Трёхэтажный! И с башней наверху, — заявила Эстер. — Но на самой высокой горе, чтобы оттуда весь город был виден.
— Для этого не обязательно строить большой дом. Зайди на любую гору и смотри оттуда с утра до вечера, — сказала Лия.

— Ты ничего не понимаешь. Дом должен быть твоим. И лучше всех соседних. Ты утром выходишь на крышу и смотришь. Внизу твой сад, огромный цветник с бассейном, и твои дети, бегающие по зелёной лужайке.
— А муж? Кто будет твоим мужем?
— Это не важно. Милка, у тебя будет сад и цветник?

— И бассейн тоже. Не отвлекайте меня. Я думаю. Как ты думаешь, из чего лучше возвести стойки на крыше, из камня или из дерева? — спросила она Шима.
— Дерево дороже. Его можно пустить на другие, более нужные цели. Каменные столбы, скреплённые асфальтом, будут прочнее, и не подвержены дождям. На них положим рейки. Привяжем веревки и натянем тент.

— Хорошо. Распорядись, чтобы уже сегодня начали возводить столбы на крыше. Забор может подождать. Покажешь каменщикам, где и сколько столбов нужно поставить. Потом закажешь плотникам рейки, и сделаем навес от солнца и зимних дождей.
— Какой высоты сделать столбы?

Милка подняла руку, прикинула.
— Думаю, пяти локтей будет достаточно. Чтобы легко можно было дотянуться до покрытия и в случае необходимости — поправить.

Она оставила Шима переписывать всех строителей, рабов, которые уже здесь работали, чтобы позже не пришлось их искать после смены хозяев и подрядчика, а сама с девочками вернулась во дворец за вещами и посудой, собираясь уже в этот же день заночевать в новом доме. Дабы Рекем не досаждал упреками и угрозами, намеревалась взять с собой одного из охранников царя. Не знала, как прореагирует ошеломлённый Рекем, который вдруг узнает, что царская любовница без объяснений лишила его смысла существования, занимавшего два последних года, может и кинжал обнажить.

В горячечном мозгу всегда виноват слабейший, то есть она, женщина. А Соломону всё недосуг призвать подрядчика к ответу и строго его наказать. И наседать с требованиями тоже нежелательно, можно перегнуть палку. Она ещё не успела выяснить предел царского терпения, за который переходить опасно. Насколько она заметила, он привык считаться лишь с собственными желаниями. Это горькая правда, с которой нужно считаться.

продолжение следует: http://proza.ru/2012/03/20/515