Седес стеркорария

  Протодиакон на дружеской встрече с нами,  семинаристами,  дал двусмысленный  совет о том, как выбрать достойную супругу-матушку.

 Почему-то отец был предубежден против регентш и посоветовал искать свое счастье не в православной среде: «Регентши – студентки регентского отделения, – это девушки православные,  в основном из поповских семей. Она тебе будет всю жизнь лысину протирать: “А у меня папа так не делал,  а мамочка так не советовала,  это можно есть,  а это нельзя есть, сюда целуй, а сюда не целуй",  и так далее. Поэтому лучше,  ребята,  так,  по-миссионерски, скажу:  идите в город,  на дискотеке найдите неверующую девочку.  Отмиссионерьте ее, катехизните ее по самое не могу. Заслуга будет ваша: вы душу спасли для Церкви!»

Тима Петропавловский, несмотря на оговоренную приватность, снимал все это непотребство на свой новенький айфон, представляя какой фурор может произвести эта, хоть и правдиво-простецкая, речь выдающегося миссионера современной ортодоксии, и как может пригодиться в его, Тимофеевом,  будущем – для продвижения по служению  был получен маленький секретный ключик вымогательства и шантажа.  Судьба сама пришла в руки, а Тиме это ой как надо было!

  Фома и Олег, его соседи по семинарской «келье», только криво и многозначительно ухмыльнулись на Тимофееву антицерковную подрывную деятельность.  Им и своих,  внутрикельевых, секретов выше крыши было.

  Поэтому Тима и остался наедине со своим жизнеутверждающим планом, когда напросился на отеческую беседу к протодиакону.  На удивление, тот оказался абсолютно здравомыслящим служителем, и смог предоставить гарантии хорошего прихода, правда, вакантными остались только удаленные  от российских столиц места. Выбор Тимофея пал на уютное украинское местечко, с церковью своего же имени. Еще и дополнительную услугу оказал протодиакон – познакомил с абсолютно  смиреной девочкой из своей воскресной школы.

 Мария была сиротой, и поэтому приняла безропотно выбор своего духовника. Семейному батюшке Тимофею теперь все дороги были открыты. Только вот Мария отчего-то быстро побледнела и зачахла, прожив рядом  со своим синебородым  мужем  не  более года, так и не родив поповского наследника.  Без благодати.

 София была следующей протеже вынужденного покровителя Тимы, но почему-то выбросилась из окна отеля на Мальдивах, в первую же брачную ночь, с пучками синих волос в руках.

 Третью, Оксану,  Тимофей выбрал самостоятельно, уже перебравшись в свой приход. Взял разрешение у архиерея, и, в третий раз, совершил таинство венчания.

 Одно было плохо: выпить его жена любила, как и вся её семья, а особенно - два её братца. А как говорят? Муж и жена – одна сатана.  Вот и наш Тимофей стал выпивать день изо дня все больше.

 Мало того, что его прихожане не любили, и за глаза называли кацапом, жаловались  анонимками архиерею о том, что батюшка не знает ни их языка, ни обычаев, так он стал еще и бесчинствовать. В начале своего неумеренного пития он бил только свою гулящую женушку и языкастую тёщу, а после и на прихожанок переключился.

 Допился до таких зелёных чертей, что на уроке православия в сельской школе выбил стулом  все окна в классе, призывая Георгия Победоносца и Архистратига Михаила в помощники.

 Последней каплей терпения прихода стал джип батюшки, купленный на деньги, которые были собраны на новый колокол. Архиерей, получив очередное гневное письмо, но теперь уже подписанное большинством прихожан Петропавловской церкви, в котором они слезно просили заменить кацапа на хоть какого плохонького, но своего, принял нелёгкое для себя решение: лишить Тимофея Петропавловского церковной благодати, но покровитель уж больно силён!

 С Божьей помощью, все разрешилось само собой. Узнав о возможных репрессиях, Тимофей запил ещё пуще прежнего. А тут матушка Ксения залезла к нему в сейф и обнаружила его секретный амулет со старой, компрометирующей его покровителя, записью, и стала вымогать, требовать статуса архимандритши. Когда он стал ее бить смертным боем, закричала она страшным голосом: «Анька! Сестра!! Зови братьев!! Тимоха  совсем одурел!! Жизни меня лишает!!»

 Закончилось все слишком не по-христиански – поножовщиной. И еще, хуже того, невиданным скандалом. Тимофей Петропавловский оказался трупом пьяной зарезанной бабы с наращенной некачественной тайваньской бородой и невыясненной родословной.

 Священному Синоду пришлось принимать новую редакцию Кормчего, с  окатоличеванием.  Так и назвали новое правило о рукоположении: «Седес стеркорария»*.

* - http://dreifeld2010.narod.ru/mif1.html