Карлычки. 1

1.
…Это случилось в ту пору, когда молодая женщина заблудилась в лесу. Собственно, это даже был и не лес, а пригородная роща. Собственно, даже и не заблудилась. Просто случилось нечто, повергшее ее в неимоверное смущение и заставившее изменить привычный ход мыслей.

В ранние утренние часы, когда только редкие рейсовые автобусы мало-помалу начинают будить город, Полина пришла в рощу. В последние годы, после разрыва с *., это стало ее насущной потребностью – не просто побыть одной (одиночества в ее жизни было более, чем предостаточно), а побыть там, где растут травы по пояс, где родник пробивает свою дорогу, где поют птицы, и время имеет свою подлинную власть над бытием человека.

Роща встретила Полину сразу после школьного стадиона. Поляна была сплошь усеяна цветами. К своему стыду и огорчению, она не знала наименований большинства степных растений. Неизвестно почему, это знание обошло ее стороной. Луг, усыпанный мелкими розовыми огонёчками, сразу притянул к себе ее взгляд и моментально вызвал на лице улыбку. Форма полевого цветка, тонкий изящный стебель с резными листьями светло-зелёного цвета напоминал лесной василек, но сами цветы имели ярко-розовый окрас. «Аленький цветочек» - мысленно улыбнулась Полина и вздрогнула, когда ее окликнул мужской голос:

- Там еще есть цветы, - мужчина совершавший утренний моцион легкой трусцой, махнул рукой  вперед.

- Спасибо. Я дойду! – откликнулась на приветствие Полина, и медленно ступая по росистому лугу, продолжила свою утреннюю прогулку.

За поляной цветов, расцветшей в это воскресное утро на крутом овраге, начиналось пригорок карликовых акаций.  Набирающие свою силу перед цветением деревья дышали ароматом, а разнотравье поднялось по грудь. Погружаясь в неописуемый восторг, рвущийся из глубины души, как в детстве, Полина сбросила с себя куртку и кроссовки, и, закатив джинсы выше колен, восторженно стала спускаться по росистой траве вниз.
 
Тропа привела ее к речушке, сплошь и рядом проросшей камышом. Сердце Полины растворилось в этом безмолвном краю, где шелест трав, камыша и кроны акаций вторили ее внутреннему голосу, успокаивали, будоражили память и звали, звали в далекое, полузабытое детство…

Она вступила в прохладный родник. Самодельный мостик, перекинутый с одного бережка на другой, словно приглашал ее в сказочное царство, где, наравне со светом, властвуют тени. Полина вступила на шаткую корягу, и обнаружила на илистом дне множество хлама. Прочистив протоку, она бросила в мягко струящуюся воду прибрежный камень, и, ступив на него ногами, закрыла глаза.

«Словно в сказке» - в очередной раз мелькнула мысль, а распахнутые глаза приковали её взгляд к высокой акации, высохшей на краю воды.

Природа словно раскрывала ей свои секреты: дерево было безжизненно жалким, ни одного листика на могучем стволе, и только у самого корня, из-под прикорневого дупла пробивался в свою жизнь новый отросток старого дерева.

«Ух ты!» - восхитилась Полина. – Неужели так бывает?»

 «Бывает, еще как бывает!» - ответил ей внутренний голос. - Смотри глубже. Запоминай. Сама природа учит тебя жизни…»

Полина, сорвав напоследок прибрежный камыш и попросив для себя у степного ручья молодости и красоты, побрела в чащу… Она больше не сомневалась в том, что ей предстоит великое испытание, которое она обязана выдержать. События последних лет, выстраиваясь в закономерно-логическую связь, поставили ее перед выбором: либо она изменит свой вектор жизни на прямо противоположный, либо пресловутый «венец безбрачия», достигший апогея в её роду, перекинется на других, более молодых женщин её рода…