Луиза и Франсуаза

Или две любовницы Короля-Солнца

Традиционно считается, что французский король Людовик XIV, которого также называли «Королем-Солнце» и который прославился фразой «Государство – это я», имел бессчетное число фавориток, ибо ни одна женщина не могла устоять против его обаяния – как мужского, так и королевского.
Вынуждена разочаровать любителей романтики: настоящих любовниц у Людовика было столько же, сколько у среднестатистического француза за всю жизнь – четыре. Плюс три мимолетные связи, о которых вообще мало что известно.
Но, по прихоти судьбы, и первая, и последняя любовницы короля были чрезвычайно набожными женщинами. Луиза де Лавальер постриглась в монахини, Франсуаза де Ментенон сделала фактически монахом самого короля. Правда, это произошло уже тогда, когда король пресытился чувственными удовольствиями и стал задумываться о спасении своей души…

О личной жизни короля до его женитьбы на испанской инфанте Марии-Терезии известно на удивление мало. Авторы бесчисленных исторических романов приписывали ему увлечение племянницами всесильного первого министра и морганатического супруга его матери – кардинала Мазарини. Но… дело ограничивалось нежными взглядами, возможно, пылкими записками. Не более того. Как бы ни упрекали Джулио Мазарини в непомерном честолюбии, он не пожелал видеть французской королевой свою родственницу. Государственные интересы были для него выше интересов семейных.
Людовику исполнился 21 год, когда он вступил в брак со своей ровесницей и кузиной. Мария-Терезия была миловидна, не слишком умна и очень набожна – как всякая испанка. Историки всячески подчеркивают то, что король каждую ночь посещал спальню своей супруги, но стыдливо умалчивают о том, что эти визиты обычно продолжались менее получаса. А через год свелись к четверти часам: супруга больше не интересовала Людовика, как женщина.
Набожная, но и крайне ревнивая, Мария-Терезия пожаловалась своей тетке-свекрови, вдовствующей королеве Анне Австрийской. Та в ответ лишь рассмеялась:
- Дочь моя, у вас могут быть законные дети и без короля, но у короля без вас законных детей быть не может.
Слабое утешение, особенно если учесть, что Людовик увлекся другой своей кузиной, супругой младшего брата принцессой Генриеттой Английской. А среди фрейлин этой принцессы была юная, знатная, но не слишком красивая девушка – Луиза де Лавальер…
Людовик XIV вошёл в историю под именем Король-Солнце, ибо в придворном балете любил лично исполнять партию Солнца. Луиза де Лавальер родилась в обедневшей дворянской семье. Она любила природу, животных и особенно лошадей. Любовь к ним для Луизы стала роковой: в детстве, упав со строптивой кобылы, девочка сломала ногу и на всю жизнь осталась хромой.
Когда сёстры Луизы стали встречаться с молодыми людьми, она искренне верила, что её, хромую и некрасивую калеку, не сможет полюбить ни один юноша. Девушка всё время проводила в одиночестве, была очень застенчивой и скромной.
Именно эти качества оценила супруга Филиппа Орлеанского и сделала Луизу своей фрейлиной. Великая редкость при дворе — мадемуазель де Лавальер была скромна, стыдлива и набожна. Спустя много лет про неё скажут:
«Она стыдилась быть любовницей, матерью, герцогиней».
Луиза слыла некрасивой, невзрачной, но была в ней какая-то особая, внутренняя красота, которая, казалось, лилась из её глубоких, грустных глаз.
Генриетта Английская — супруга Филиппа Орлеанского, двоюродного брага короля Людовика XIV, — слыла дамой живой, остроумной и достаточно красивой. С утра до вечера она развлекалась на охоте, балах, в театрах. Её муж мало обращал внимание на жену. Все знали, что его не интересовали женщины, а страсть он испытывал к молодым, привлекательным юношам.
Генриетту это, впрочем, беспокоило мало. С первого взгляда она влюбилась в короля, а Людовик XIV отвечал ей взаимностью. Однако на глазах у всех подобный роман посчитали бы оскорбительным, и тайные любовники решили сделать так, чтобы король якобы увлёкся фрейлиной Генриетты, отчего его частые визиты в покои невестки выглядели бы вполне невинно. В наперсницы себе герцогиня Орлеанская выбрала хромоножку Луизу, которую и представила королю.
Ветреный монарх прекрасно справлялся с ролью влюблённого, а Луиза искренне и нежно полюбила Людовика, тем более что король тоже был неизлечимым калекой — он родился без носовой перегородки, и во время еды большая часть пережёванной пищи вываливалась у него через нос.
Однажды Людовик подслушал разговор Луизы с её подругой. Мадемуазель Лавальер делилась с ней тайными чувствами. Покорённый искренностью и отчаянной любовью молодой фрейлины, король вдруг испытал какое-то странное, необъяснимое чувство.
Он боролся с любовью, пытался заглушить её, но не мог. И тогда не нашёл ничего лучшего, как признаться во всём Луизе и просить стать его любовницей. Девушка долго сопротивлялась, не решалась совершить грехопадение, пряталась от короля. А он, ещё больше распалённый скромностью новой возлюбленной, однажды влез к ней в окно. В этот час невзрачная и хромая девушка стала любовницей короля Франции.
Не было ничего удивительного в том, что первой фавориткой молодого короля стала кроткая и нежная Луиза. Людовик и сам еще был застенчив, он только-только начинал становиться монархом, избавившись от постоянной опеки-диктата Мазарини, и ему нужна была покорная, любящая женщина. А не ослепительно-прекрасная и капризная дама.
По словам Вольтера, Лавальер доставила Людовику то редкое счастье, что он  был любим только ради себя самого. Впрочем, чувства, которые король  питал к  Луизе, тоже имели все свойства истинной любви. В подтверждение  этого ссылаются  на множество  случаев.  Некоторые из них кажутся столь необыкновенными,  что  с трудом  можно в них верить. Так однажды во время прогулки разразилась гроза, и король, скрывшись вместе с возлюбленной под защитой ветвистого дерева,  в течение двух часов стоял под  дождем,  прикрывая ее  своей  шляпой.
Пикантность ситуации придавало то, что на прогулке присутствовал весь двор, включая обеих королев и принцессу, которые, не имея возможности сесть в карету, ибо этикет запрещал делать это раньше короля, вынуждены были мокнуть под ливнем все то время, которое Людовику было угодно опекать Луизу. Популярности при дворе это «хромоножке», разумеется, не прибавило. Более того, принцесса Генриетта под первым попавшимся предлогом отказалась от услуг своей фрейлины.
Людовик буквально обезумел от любви. Из капризного и ветреного молодого человека он превратился в галантного, самоотверженного мужчину. Он осыпал возлюбленную подарками, всё время проводил с Луизой, и даже когда в 1661 году законная жена короля ждала наследника, а мадемуазель де Лавальер слёзно упрашивала его хранить верность супруге до рождения ребёнка, король категорически ответил отказом. Он не желал расставаться с обожаемой фавориткой.
Королева была женщиной весьма недалёкой и всегда всем недовольной. Она никуда не выходила, изредка показывалась на светских вечерах и иногда даже позволяла забывать о себе на несколько месяцев. Зная о многочисленных любовных интригах царствующего супруга, Мария-Терезия предпочитала не выяснять отношений с Людовиком и не обращала внимания на его бесчисленные измены.
Счастью Луизы и короля завидовали многие. Самые красивые женщины французского двора не могли объяснить загадку «хромоножки». Одни приписывали ей колдовские таланты, другие и вовсе придумывали непристойные объяснения. А бывшие фаворитки короля ждали удобного случая, чтобы уколоть свою соперницу.
Случай представился очень скоро. В Париж приехал бывший поклонник Луизы, когда-то желавший жениться на ней, и потребовал у неё написанные им когда-то любовные письма. Весть о сопернике дошла до самого короля, и он, разгневанный и сжигаемый ревностью, в первый раз за долгие месяцы не пришёл к Луизе ночевать.
Бедная женщина прождала любимого до утра, а на рассвете, решив, что он разлюбил её и больше не желает видеть, направилась в ближайший монастырь. Там она молила Бога простить её и обещала постричься в монахини, чтобы искупить непоправимый, страшный грех — безумную любовь к королю. Она прорыдала до вечера и, обессиленная, упав на каменный пол, потеряла сознание. Луиза не видела, как в собор вбежал Людовик и у всех на глазах поднял посиневшую от холода девушку на руки. Он унёс Луизу из монастыря, плакал, беспрестанно просил прошения.
Тогда же король решил осуществить свою мечту — перестроить для возлюбленной прекрасный дворец, получивший потом название Версаль. Два известнейших французских архитектора Ленотр и Лебрен днём и ночью трудились над возведением самой великолепной постройки Франции.
А Луиза жила в затворничестве, всю зиму принимала у себя только короля, целыми днями занятого на строительстве Версаля и приезжавшего в Париж, только чтобы навестить любимую, носившую под сердцем его ребёнка. Увы, девочка прожила всего несколько дней.
Весной 1663 года мадемуазель Лавальер стала официальной фавориткой французского монарха и переехала в Версаль. Король устраивал в честь неё балы и театральные представления, желал развлечь Луизу, но та всё больше стыдилась своего положения. Спустя год она родила вторую дочь, которая тоже довольно быстро умерла.
В начале 1666 года умерла мать Людовика, вдовствующая королева Анна Австрийская. Король больше не стыдился своей пылкой привязанности к фрейлине и не расставался с ней ни на минуту. Он подарил ей титул герцогини де Вожур, дал своё имя третьему ребёнку Луизы – сыну – и титул графа де Вермондуа,  не желал слушать никаких разговоров о морали и приличиях. Он был любим и хотел любить так же преданно и самозабвенно.
Родившуюся затем дочь король также узаконил, дав ей имя мадемуазель де Блуа. Впоследствии она стала супругой герцога Филиппа Орлеанского, и выслушала немало попреков со стороны родственников за свое происхождение.
Людовик мужал и уже не нуждался в самоутверждении, как мужчина. Лесть окружавших его придворных, прежде всего, дам, сделала свое дело. Постепенно монарх стал забывать о кроткой Луизе и пылко влюбился в самую красивую при дворе женщину – маркизу Атенаис де Монтеспан.
 Маркиза была не только ослепительно красива. Но и умна, точнее, остроумна. Говорили даже, что она приворожила короля приворотным зельем, которое постоянно подсыпала в еду Людовика, и участвовала в чёрных мессах, где во имя королевской любви зарезали не одну сотню младенцев. Было ли это на самом деле — неизвестно, однако некогда нежный и любящий король быстро превратился в циничного, развратного и жестокого любовника.
Король поселил Атенаис в соседних покоях с Луизой и настоял на том, чтобы женщины поддерживали тёплые и дружеские отношения. Фаворитки разыгрывали роли близких подруг, вместе прогуливались по парку, обменивались любезностями, играли в карты, а общий любовник пристально следил за их поведением. Жестокая и властная Атенаис очень быстро превратила безответную Луизу практически в одну из своих камеристок, а та безропотно сносила это, надеясь сохранить хоть какое-то место в сердце короля. Увы…
В марте 1669 года Атенаис родила от Людовика дочь, а через год сына, чем ещё больше привязала короля к себе. С тех пор монарх редко бывал у Луизы, которая находила утешение только в религии: от вчерашней фаворитки отвернулись все придворные, потянувшиеся к новой звезде.
Прошло три года, и маркиза де Монтеспан родила ещё одну дочь. Людовик, не заботясь о чувствах Луизы, заставил её стать крёстной матерью ребёнка. На следующее утро фаворитка в отставке попыталась постричься в монахини. Однако настоятельница монастыря кармелиток, известного строгостью своего устава, наотрез отказалась принять женщину со скандальной репутацией, любовницу короля. Она выгнала Луизу и велела никогда больше не появляться на пороге обители.
В приступе отчаяния, Лавальер осмелилась упрекнуть своего царственного любовника в равнодушии и бессердечии. Но вместо раскаяния и примирения, которых ожидала Луиза, произошел окончательный разрыв. Разгневанный король бросил ей на  колени маленькую собачку и сказал:
- Возьмите, сударыня,  вам довольно и такого общения!
В ту же ночь Лавальер покинула дворец и Париж. Она поселилась в небольшой деревушке возле монастыря кармелиток и каждое утро приходила к монастырю - часами стояла на коленях на голой земле. Через два месяца строгая настоятельница, видя отчаяние молодой женщины, наконец, смягчилась. В 1675 году в возрасте тридцати лет мадемуазель Лавальер постриглась в монахини и стала сестрой Луизой.
Сентиментальный король впал в уныние, долго плакал, но обратно фаворитку не вернул, предпочёл забыть её в объятиях обожаемой Атенаис.
Луиза де Лавальер находилась в монастыре долгих тридцать шесть лет и поражала сестёр-монахинь выносливостью, терпением и самопожертвованием. Король ни разу не навестил бывшую фаворитку. Лишь королева Мария-Терезия перед смертью приехала однажды к бывшей сопернице и, уходя от неё, не смогла сдержать слёз.
Монахини считали Луизу святой, и говорили, что когда она умерла в 1710 году, тело её было окутано светящимся ореолом.
Маркиза де  Монтеспан и  по внешности, и по  характеру  была  полной  противоположностью Лавальер:  пылкая, яркая, она  была  очень красива,  но  совершенна  лишена  томности  и нежности,   которые  были   свойственны  ее  сопернице.   Обладая  ясным   и практичным умом, она  хорошо  знала,  что  ей  нужно,  и  готовилась очень недешево продать свои ласки. Долгое время король, ослепленный любовью  к  Лавальер, был совершенно нечувствителен к чарам красавицы-маркизы.  Но  когда  прежние  чувства потеряли  свою остроту,  пробил час торжества Атенаис.
Особенно  сблизил их  военный  поход 1667  года  в Бельгию,  превратившийся  в  увеселительное  путешествием  двора  по  местам военных действий.  Хрупкая и болезненная Лавальер не могла быть спутницей короля в подобных «прогулках», а железное здоровье маркизы позволяло ей не слезать с седла чуть ли не до последних дней очередной беременности. Она родила королю семерых детей, из которых выжило четверо. Ни одного из них она не оставляла подле себя – всех отправляли «на воспитание» к тихой, скромной и умеющей хранить чужие тайны вдове. Король иногда навещал своих побочных детей, маркиза – никогда.
Яркая и пылкая, Атенаис обладала расчетливым, трезвым умом. Она прекрасно знала, чего может добиться от короля в обмен на свою любовь. Только в первый год знакомства с маркизой Людовик выдал ее семейству 800 тысяч ливров для уплаты долгов. Золотой дождь не оскудевал и в дальнейшем. При этом де Монтеспан активно покровительствовала многим писателям и другим людям искусства. Она была некоронованной королевой Франции на протяжении 15 лет и совершенно отодвинула в тень несчастную Марию-Терезию.
Впрочем, Людовик не хранил верности и прекрасной маркизе. За это  время  у  Людовика  было  множество  других романов,  более  или  менее серьезных. В 1674 г. Принцесса де Субиз родила  сына, очень похожего на короля. Затем вниманием Людовика пользовались г-жа де Людр и графиня де Граммон.  Но все  это  были  мимолетные увлечения.
Более серьезную  соперницу маркиза встретила в лице мадемуазель де Фонтанж, которой Людовик даже пожаловал титул герцогини, чего тщетно добивалась от него сама маркиза. Мадемуазель, по отзывам современников, «была  хороша,  как  ангел,   но  до чрезвычайности глупа». Бедняжка не сумела надолго завоевать капризного и пресыщенного монарха: беременность ее обезобразила, говорить с ней Людовику было не о чем, а роды закончились трагически: произведя на свет мертвого ребенка, свежеиспеченная герцогиня де Фонтанж скончалась от родильной горячки в полном одиночестве – к великой и нескрываемой радости маркизы де Монтеспан.
Но ведь недаром говорят, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Дети, которых король очень любил, продлили его связь с маркизой де Монтеспан. Ее же безразличие к ним и любовь, которой побочных детей Людовика окружила их воспитательница, в конце концов оборвала эту связь и обрекла всесильную фаворитку на изгнание и забвение.
Ее место заняла женщина, во всех отношениях уникальная. Франсуаза д'Обинье была внучкой знаменитого поэта и сподвижника Генриха Четвертого Агриппы д'Обинье. Но ее отец – Констан - вел более чем распутный образ жизни, несколько раз попадал в тюрьму (в одной из них и родилась Франсуаза) и в конце концов был сослан с семьей на остров Мартиника. Из-за чего позже его дочь получила прозвище «Прекрасная индианка». Франсуаза получила строгое протестантское воспитание, но была крещена по католическому обряду.
Когда Констан скончался, вдова его, женщина ничем не примечательная, оказалась в жесточайшей нужде и смогла каким-то чудом перебраться с дочерью в Ла-Рошель. Там их приютила тётка маркиза де Виллет, строгая пуританка. Но после смерти матери другая родственница, католичка Нельян, отдала Франсуазу в католический монастырь в Париже, где девочка после долгого сопротивления обратилась в католичество.
По некоторым сведениям в процесс запутанного религиозного воспитания дочери и внучки известных гугенотов вмешалась лично Анна Австрийская, но это маловероятно: слишком незаметное положение занимала девушка.
Два года спустя родственница выдала Франсуазу замуж за знаменитого поэта Скаррона, который был на двадцать шесть лет старше супруги, болен, и Франсуаза восемь лет ухаживала за тяжело больным мужем. Нельзя сказать, что к такому неудачному браку девушку принудили. Замуж она шла вполне добровольно, если можно назвать добровольным выбор между браком со Скарроном и монастырем.
Брак оказался филиалом ада на земле: Поль Скаррон был парализован, писать мог только с помощью специального приспособления, паралич скрючил его буквой S... От страшных болей он был вынужден принимать опиум... Уход за ним лег на плечи Франсуазы. Но, несмотря на свою молодость, девушка отличалась редким характером - рассудительным и спокойным. Словно характер ее отца вывернули наизнанку. И она сутками не отходила от постели мужа, стараясь облегчить его страдания.
И все-таки в дальнейшей жизни Франсуаза вспоминала годы своего первого брака как самое лучшее время жизни.
В 1660 году Скаррон умер. Его жена осталась практически без средств к существованию. Но так как Скаррон был известным поэтом, Франсуаза оказалась вхожа в совершенно различные круги, в том числе и в высший свет. Мадам де Монтеспан, решила, что спокойная и рассудительная Франсуаза будет прекрасной компаньонкой и воспитательницей. К тому же молодость мадам Скарон прошла, она всегда одевалась очень строго, была чужда кокетству. Атенаис была уверена, что женщина такого типа короля привлечь не способна.
Мадам де Монтеспан не учла одного: любви короля к своим детям. Ведь он не только признал детей, рожденных вне брака, но даже внес в список наследников престола старшего из них, герцога Мэна. Атенаис была больше занята произведением впечатления на короля, поддержанием своей репутации самой блестящей и прекрасной дамы Франции, чем воспитанием детей. А бездетная Франсуаза привязалась к своим маленьким питомцам всем сердцем.
Король долгое время действительно не обращал внимания  на их воспитательницу, но однажды, беседуя с маленьким герцогом  Мэном, он остался очень доволен его меткими ответами.
- Сир, - ответил ему мальчик, - не удивляйтесь  моим  разумным словам:  меня  воспитывает  дама, которую  можно назвать воплощенным разумом.
Этот отзыв заставил Людовика более внимательно взглянуть  на  гувернантку сына.  Беседуя  с ней,  он  не  раз  имел  случай убедиться  в  справедливости  слов  герцога  Мэна. Недаром же Франсуаза восемь лет своего первого брака провела в обществе самых остроумных и красноречивых людей Франции, регулярно посещавших дом Скаррона.
Франсуаза обращалась со своими маленькими воспитанниками с такой любовью и лаской, какой они никогда не видели от родной матери. С самим королем вдова держалась с почтением и достоинством. Они помногу разговаривали. Король с удовольствием вслушивался в тихий приятный голос вдовы Скаррон, следил за ее плавными грациозными движениями. А ее глаза сулили ему райские блаженства.
Франсуаза еще и писала королю в то время, когда он находился в армии, но не о нарядах, балах и политике, как мадам де Монтеспан, а - о детях. О его детях. Кроме того, письма были написаны прекрасным литературным языком, что тоже было крайне привлекательно для Людовика.
Мадам Скаррон тайно воспитывала детей Людовика XIV, а он приглядывался к этой серьезной, спокойной, рассудительной, воспитанной, начитанной женщине - прямой противоположности шумной, капризной, раздражительной Монтеспан, - ангельское создание так красиво говорило о Боге, о душе. Все это привлекало короля, уже основательно уставшего от бурной жизни.
Маркиза де Монтеспан забеспокоилась, начала интриговать против мадам Скаррон, помыкать ею, даже позволяла себе оскорбительные выпады в ее адрес в присутствии короля. Тот как бы не замечал этого, но однажды, когда прекрасная Атенаис особенно едко высмеяла брак Франсуазы с «никчемным калекой, который оставил вдове только долги и никчемное имя», король внезапно вмешался в разговор и сказал готовой расплакаться Франсуазе:
- Благодарю вас за ваши неоценимые услуги нам, мадам де Ментенон.
Эта простая фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы. В одну секунду Людовик перечеркнул прошлое Франсуазы и поднял ее до уровня придворной дамы, приближенной к королевской особе. К новому имени прилагалась должность первой статс-дамы у дофины и имение Ментенон в сорока километрах от Версаля с очаровательным маленьким замком и прекрасным парком. Франсуаза уже предвкушала тихую жизнь в этом райском уголке – она приближалась к сорока годам и устала от всех перипетий жизни, но… судьбе было угодно совсем иное.
А встречи и задушевные разговоры короля и мадам де Ментенон все учащались. Вдова рассказывала Людовику XIV о всевидящем боге и о неминуемых карах за грехи людские, что было королю в новинку. Осуждала как бы невзначай легкомысленное поведение подруги. А так же пыталась «наставить монарха на путь истинный», вернув в лоно семьи.
Когда однажды король сделал попытку склонить Франсуазу к более близким отношениям, вдова ужаснулась такому предложению со стороны обожаемого и горячо любимого мужчины, и посоветовала ему обратить всю свою нежность и ласку к супруге.
Людовику XIV и в самом деле сблизился со своей женой Марией-Терезией. Звезда маркизы де Монтеспан окончательно закатилась в 1678 году, когда король одной ледяной фразой отправил свою многолетнюю пассию в изгнание, чем очень обрадовал и двор, и королеву, и… мадам де Ментенон.
Постепенно Франсуаза заняла при дворе очень высокое положение. Она влияла на политику страны, всевозможные решения короля, и ни один приказ не подписывался монархом без ее предварительного одобрения. При этом Франсуаза делала вид, что совершенно не интересуется государственными делами. Вела себя очень строго и осторожно.
Решительные перемены в жизнь де Ментенон внесла смерть королевы 31 июля 1683 года. Мария Терезия умерла в возрасте 53 лет. В начале своей болезни она испытывала лишь недомогание. Но медицина в те времена была варварской. Первый врач короля приказал вскрыть больной вену и пустить кровь, хотя один из его помощников предупредил, что это может грозить королеве смертью. Через несколько часов после кровопускания Мария Терезия скончалась.
Король, казалось, был потрясен смертью жены. В это трудно было поверить, хотя во имя собственного престижа внешне Людовик XIV соблюдал приличия: он изображал нежного супруга, неизменно проводившего ночи в семейной спальне. После смерти Марии-Терезии что-то надломилось в сознании Людовика. Король, устав от развлечений, преисполнился религиозного страха, боялся небесного наказания за земные грехи. Обстановка в Версале изменилась: придворные вели себя более сдержанно и осторожно. Впрочем, нравы при дворе остались прежними, просто, опасаясь гнева короля, трусливо скрывалось то, что раньше демонстрировалось открыто и нагло.
Мадам де Ментенон тайно стала любовницей короля и очень скоро в глубочайшей тайне стала… его супругой. Людовику в ту пору было 45 лет, а ей - 48.  Франсуаза в постели была холодна и ей приходилось мириться с постоянными изменами мужа. Зачастую чопорность супруги раздражала самовлюбленного короля. Но самообладание и выдержка Франсуазы не имели границ. Уставший за свою разгульную жизнь Людовик XIV ценил покой и умиротворение, которые ему обеспечивала жена. А так же ее верность и преданность. Вместе они прожили тридцать два года.
Итак, Франсуаза д'Обиньи, внучка гугенота, вдова поэта, стала женой короля Франции. Но разве бывает полное, безоблачное счастье? Брак мадам Ментенон остался для всех тайной, он не был узаконен, публично не объявлен при жизни Людовика (а тем более после его смерти). Фаворитка так и осталась фавориткой. Король жестоко поступил по отношению к любимой женщине! Он не решился возвести на трон вдову несчастного Скаррона, а Франсуаза на на всех официальных церемониях вела себя как придворная дама и жила в очень скромных апартаментах, правда, вплотную примыкавших к королевским покоям.
Современники относились к мадам де Ментенон довольно критически:
«Мадам де Ментенон была женщиной не только суровой и жесткой: все в ней подчинялось приличиям и расчету. Ее набожность была не пылкой, порывистой, как у Лавальер, а сдержанной, обдуманной. Ее щепетильность всегда была выгодной для ее материальных интересов. Не лживая, но очень осторожная; не вероломная, но всегда готовая если не пожертвовать друзьями, то, по крайней мере, покинуть их; скорее создающая видимость добра, чем творящая добро. Без воображения, без иллюзий, эта женщина превосходила других скорее рассудком, чем сердцем. Она была вооружена против всех соблазнов. Страх скомпрометировать свое доброе имя защищал ее от всех опасностей».
Справедливости ради стоит отметить, что супружеская жизнь с Людовиком была для Франсуазы тяжелым испытанием. Эгоизм Людовика XIV не знал границ. В угоду своим желаниям он не считался ни с чем и ни с кем. Ментенон, больная, с высокой температурой и головной болью, должна была посещать балы, отправляться в различные поездки вместе с двором. Она боялась сквозняков - он настежь открывал окна в любую погоду. Она любила рано ложиться спать - он работал поздно и непременно хотел даже ночью иметь собеседницу.
Зато и прочность ее положения была очевидной. Члены королевской семьи, министры, придворные через нее нередко обращались к королю. В Версальском дворце она сидела в кресле в присутствии Людовика, его сына - наследника престола, его брата, английских коронованных особ. При этом она избегала дорогих нарядов, не носила драгоценностей, одевалась со вкусом, но скромно, не по возрасту. Ее называли «дамой в черном», хотя платья черного цвета Ментенон носила редко - король этот цвет не любил. Попасть на прием к маркизе было не легче, пожалуй, чем к самому королю.
В апартаментах Ментенон Людовик XIV работал, а его супруга читала или вышивала. Присутствующие говорили громко. Ментенон делала вид, что поглощена чтением или вышиванием, но ничто не ускользало от ее внимания. Маркиза редко высказывала свое мнение. Король сам советовался с ней. Ответы всегда были сдержанные. Она никогда не проявляла заметного, видимого интереса к тому или иному событию или лицу.
Занималась она и благотворительностью. Именно маркиза де Ментенон создала в 1686 г. учебное заведение для девушек из небогатых дворянских семей. Находилось оно в Сен-Сире, неподалеку от Версальского дворца. В институте обучалось 250 дворянок. Они здесь и жили. Все было обставлено с большим вкусом: тщательно окрашенные, сверкающие чистотой учебные классы, спальни, скромная, но удобная мебель, на стенах - географические карты.
Король питал к маркизе  глубочайшее уважение и доверие; под  ее влиянием он  сделался очень религиозен,  отказался  от  всяких  любовных  связей  и  стал  вести   более нравственный образ  жизни.  Впрочем,  большинство современников считали, что Людовик  из одной крайности  перешел в  другую  и  от распутства обратился к ханжеству. Как бы то ни было,  в старости  король  совершенно оставил шумные сборища,  праздники  и спектакли. Их заменили проповеди, чтение нравственных книг и душеспасительные беседы с иезуитами.
В конце жизни король запретил при своём дворе любые любовные интриги и измены, излишнюю откровенность между мужчинами и непристойные выражения. После смерти Людовика XIV Франсуаза де Ментенон уединенно жила в Сен-Сире, где и умерла в 1717 году.
История только через 170 лет, уже во время Французской революции, официально поставила ее в один ряд с членами королевской семьи, похороненными в базилике Сен-Дени в Париже: их прах одновременно были развеян по ветру восставшими парижанами. В этот день к основательнице Сен-Сира в первый и в последний раз отнеслись как к королеве.
Sic transit gloria mundi…