Ночь и день

Проснулась я уже давно, но так и не смирилась с этим. Хотелось бы, чтобы, как в песне поётся : "и ночь у нас будет ночь, и день у нас будет день", но похоже, что опять всё поменялось местами.  Встать - и за компьютер: мысли построить, слова правильные подобрать. Ведь пора делать вёрстку, а пока, кроме рубрики «Наши литераторы» и объявления о предстоящем моноспектакле театра живого поэта, у меня ничего нет.

Наш журнал публикуется уже девять лет, а мог бы уже давно быть всеми забыт. Поэтому я с гордостью называю цифру девять, хотя я лично работаю в нем последние пять лет, и именно я поддерживаю его жизнь. Грубо говоря, этот прилипший ко мне журнал под названием "Культура в эмиграции" - мой пасынок, то есть я его мачеха. Так уж получилось. Родная-то мама (звали маму мужским именем Эдик) свалил за границу: из Австралии в Россию. Там теперь и масштаб, и просторы - всё для его кипучей натуры, не то что в Австралии: кучка русских эмигрантов, приехавших сюда в разное время с небольшим багажом, в котором также уместился и кусочек родной культуры - у кого в виде библиотеки, берёз на холсте, а у кого и в душе. Последним приходится нелегко - предъявить нечего. Вот на таком островке я и работаю.

Перечитала написанное, и так тошно стало:  ведь ни слова по сути не написала, кроме того, что Эдик свалил за границу. Привыкла лукавить на страницах журнала.  Начну сначала.

Итак, вторую половину ночи обдумывала прошедшую и будущую дневную жизнь.  Вот бы завести друзей, семью, соратников, живущих тоже ночной жизнью, где дневные законы и правила упразднены по ненадобности. А так, из- за этих нескончаемых правил, ты не можешь:  раз - говорить правду и поэтому быть честным человеком;  два - найти единомышленников, потому что они живут по таким же правилам, что и ты и поэтому скрываются. И при этом ещё нужно пробираться между выпирающими амбициями носителей культуры, никого не задевая и по возможности оставаясь невредимой. Я это называю: «манёвры на жизненном отрезке времени». Днём человек ( мужчина, женщина или пара)выходит хорошо одетым из хорошего дома, садится в хорошую машину и едет на неплохую работу. ( У эмигрантов поиск работы выпадает на первые пару лет, потом он ослабевает, так как всё складывается как надо). Очень упрощённая схема, но многие под неё подпадают. А ночью, если не считать фирменную пижаму  атрибутом дневных правил, все люди как люди. Если резко проснуться, то и не вспомнить сразу марку своей машины и страну проживания. Ни колёс, ни корней, ни мнения. Да о чем это я? О людях, для которых я поддерживаю жизнь нашего эмигрантского журнала.

Перечитала. Пожалела нас всех за придуманную дневную жизнь. Какой мрак! Нужно прервать это преддверье в день чем-то положительным. Идея! Я знаю, что меня введёт в светлое и возвышенное: концерт в гостиной у Елены Камбуровой «Каждый выбирает для себя». Гостиная, правда, находится в Москве, а я в Австралии, ночью, одна, но тоже выбираю для себя. Включила видео и сразу стало хорошо. Камбурова запела мою любимую песню «После дождичка...», и потекло прямо к сердцу. Обожаю её (и Лену, и песню). Мы даже решились спеть как-то с подругой эту песню на музыкально-литературном вечере у меня дома. Это было несколько лет назад. Помнят ли об этом мои гости? Вряд ли. Послушали, поели, пообщались. А что помнить? Вечер, как вечер: никаких громких имён не прозвучало, все обычные. Эмигранты мы... Всё тот же вопрос дня, но сугубо территориальный.

 Возвращаюсь в гостиную. Маленький московский театр, знакомые все лица, почти что родственники. Даже больше: мы их любим. А какие артисты! Филипенко, Остроумова, Райкин, Макаревич, Чурикова... Вот оно светлое, чистое, золотое! Человеку вообще нужно золото. Может, он сам золотой? Всё освещено, как на алтаре. Какой-то ВЕЧНЫЙ ДЕНЬ! Это если смотреть из Австралии, да ещё ночью. Там тоже, конечно, есть смена дня. Сама видела два года назад. Я была в той же Москве, в том же уютном зале и смотрела чудесный и чувственный спектакль. В перерыве я попыталась найти Елену Камбурову не только потому, что её люблю, а ещё потому, что  у меня была миссия: передать ей диск с песнями нашего австралийского автора. Он, этот автор, невзирая на сложности дня и на всякие выпирающие пеньки среди русских в Австралии,  "прикоснулся к алтарю" и, с верой в светлое, попросил меня передать на суд хозяйке театра свой, как он считал, освещённый диск. Администратор  с каменным лицом меня к ней не пропустил, диск взял на условиях, что ничего мне не обещает. Даже не обещает, что передаст. Просто не может обещать. Думаю, что диск растворился в вечности. Интересно, если написать фантастический рассказ, то какую судьбу можно было бы придумать этому астероидному диску. Надо будет попросить фантаста - у нас такой имеется.

Прикоснулась к «высокому», и вместе с рассветом ко мне пришла потрясающая идея: вспомнила из давнего разговора, что Гера Козлинский - какой-то там родственник Андрея Макаревича. И он вполне мог бы, к примеру, вывезти в Австралию в те далёкие времена  эмиграции рисунки никому тогда не известного художника Макаревича, да ещё пару книг, будто бы подаренных четой Макаревичей. А для достоверности можно предьявить читателям журнала фотографию дарственных надписей сделанных на каких-нибудь стареньких книжках из моей библиотеки, типа: «Не забывай наш могучий русский язык!». Это не проблема. А кроме того, свою хитовую песню «Улетай подальше»  патлатый  Андрей просто посвятил юному тогда Герке. В недрах нашей эмиграции ещё не такое может быть зарыто. Но при даже скромном воображении раскопать можно что угодно.

Перечитала теперь уже быстренько. Нет времени, ведь день придвинулся вплотную. Статью нужно срочно написать, до этого взять интервью у Козлинского, сделать пару фотографий и завтра утром сдать в печать новый выпуск журнала. Это будет сенсация номера! Ну, а на остальных страницах конечно же поместить наших  литераторов. Хорошо, что русские в Австралии пишут. Это и размер, и вес, и культурное лицо нашего журнала. Днём это очень важно.