Сказка о песнях

                В некотором царстве, в каком-то государстве жил да был когда-то царь, очень жадный государь. Лишь услышит, что у кого-то из царей есть диковинка, которой нет у него – сразу гневом наливаются глаза:
                - Почему нет у меня? - как затопает ногами, застучит как кулаками. И приказывает слугам – Гей! Немедленно достать! Кто достанет – награжу!
                При дворянах, да боярах, иностранных послах, да знатных купцах щедро награждает, а потом, когда приглашённые посмотрят диковинку и разойдутся, забирает то, что дал, и прихватывает ещё то, что никогда не давал. А молва идёт, что царь очень щедрый.
                Жил да был ещё Никифор, мастер на все руки был, и мастак на прибаутки, песни пел он от души, до чего же хороши песни, шутки, прибаутки стороны моей родной. Не понравилось Вавиле, приближённому царя - у Никифора в избушке песнь весёлая звучит под пилу и шум рубанка. Долго слушает Вавила как молоток играет, гвоздь в доску вбивая звонко, а Никифор песнь весёлую поёт.
Вавила, мало того, что завистливый, он ещё и одержим честолюбием, он, человек туповатый, ограниченный, обрывал всякий разговор, лишь бы заставить толпу слушать его, и только его, для этого он изо всех сил должен был “нажимать, толкаться, протискиваться, карабкаться, пока ему не удастся сколько-нибудь возвыситься” над людьми, которых он заставляет слушать себя, любимого. Вавила слушал, злился, и решил он загубить, добра молодца убить.
                В зимний день ненастный, когда холод был ужасный и метелица мела, небо хмурилось весь день, завистливый Вавила надумал, как Никифора погубить.
                К царю Вавила тихонько подошёл и на царское ушко шепнул, что Никифор похвалялся, если царь пожелает, привезти песни, что сами будут петь. А с певцами расхода сколько! - продолжал Вавила. - Накорми и напои, спать уложи; одного певца не возьмёшь, надо их с дюжину. Ну, а так певцов не надо – наморозил песен разом и привёз их во дворец. Обещал привезти их целый короб! А закончатся как песни привезёт ещё не раз
                - Таких песен нет ни у одного царя! – подольстил хитрый царедворец, так как знал, что царь пошлёт Никифора за замороженными песнями, а так как песен таких не существует, то смерть Никифору грозит непременно.
                - Где Никифор? Приведите! – крикнул царь.
                В скором времени Никифор встал перед грозным царём.   
                - Ты, Никифор, похвалялся замороженные песни привезти из дальних стран! Почему ты не пришёл, не доложил мне, царю, что доставишь эти песни, стоит мне лишь приказать?
                - Что ты, царь? Наветы слушать? Не пойму я, видно, кто то очень зол на меня! За что? Не знаю! Я дороги никому не переходил. Кто навёл такой поклёп?
                - Что? С царём ты смеешь спорить?! - рассердился царь - Нет, чтоб в поясе согнуться, так он спор со мной затеял. Выполняй, коль приказал я. Знай, со мной опасно спорить! Через месяц чтоб вернулся, песен полный короб мне привёз! Награжу, коль пожелаю. А теперь ступай домой, и в дорогу собирайся! Утром в путь отправляйся. И не смей перечить мне!
                Делать нечего. Никифор в путь-дорогу собрался и поехал в край полночный, где полярные сиянья разным сполохом играют, бледно землю озаряют. Долго ль, коротко ли ехал и приехал, наконец в край, где лишь луна сияет, бледным светом освещает, землю, что покрыта снегом, где искрится сине небо, в далёкий край суровый морозною зимой, где даже воздух, не то что песня вольная, смерзается со льдом. В краю холодном, северном песни разом замерзают на морозе. Люди их в мешок складывают, на морозе оставляют, если песенка нужна, её вынимают из мешка, в избу тёплую заносят – то-то песня хороша! И не надобно певца! Песнь оттаивает, льётся, в стены бьётся, в потолок, всё из горницы несётся, попадает на мороз, на морозе замерзает, её снова в куль кидают, на морозе оставляют. Косолапый любит песни, слушает и сам поёт, ну, а людям невдомёк, что медведь любитель песен, думают, что буйный ветер песни все их уво-лок, растащил их по горам, по долинам и лесам.
                Звёзды яркие ночные млеют в стылых небесах будто силясь заглянуть в деревенские домишки сквозь оконца слюдяные, в зыбком свете, что луна на село бросает скупо видно сквозь тумана мглу на задах зароды сена, да поленниц длинный ряд протянулся вдоль избы, и оконце слюдяное от испарины слезится, да лучина чуть светится. Дым стремится к небесам, да надсадно печь гудит, не пуская холод в дом. Много песен в ту пору бабы, мужики напели, веселей чтоб было жить, в праздники чтоб не тужить.
                Но увидел Елизар – медведь крадётся к песням, вот к мешку он подобрался, цап мешок с песнями – и был голов!
                - А! медведь? Чтоб песни крал?! Я ему сейчас задам! - воскликнул Елизар. Напугал медведя так, что косолапый далеко убежал, не пойдет в деревню больше, хоть и любит песни слушать, будет слушать издали! Рассказал всё Елизар. Люди слушают, смеются:
                - Попросил бы – дали б так! А теперь он не получит, песни, что напели мы. Будем песни в сени запирать, чтоб на ветер не кивать, ветер, мол, унёс все песни!
                Убежал медведь далеко, и хочет послушать песни, а разве что услышишь – далеко очень, и песни сразу замерзают! Ту, которую ветер унесёт, а медведь, если поймает, слушает, но люди на лету хватают песни. Что достанется ему?
                Люди спросили, какая беда заставила Никифора ехать в стужу. Рассказал Никифор людям для чего приехал. Люди что! Им петь не жалко! Был бы толк! А ну как нет! Ведь пока Никифор едет песни все растаять могут. Что тогда он привезёт? А без песенок – беда! Царь, он ведь шутить не будет, в столице мороз намного мягче, чем в подлунном дальнем царстве, где полгода ночь стоит, да мороз балует, злится, где в молчании на небе сполохи в выси резвятся, разноцветными огнями небо светится без дыма. Изредка луна сияет вся от инея седая, освещает снег пустынный.
                Люди напели песен целый воз, Никифор положил все песни, что ему напели люди, снегом белым да соломой песни закидал, довезти чтоб до столицы.
                - Но! лошадушка! – сказал.  И туманом приглушённый гул бубенчика растаял вдалеке.
                Никифор едет, а песни понемногу тают, за санями мчатся, кто навстречу едет, дивятся – песни вдаль несутся, а певцов и музыкантов нет.
                Ко дворцу Никифор подъезжает, вожжи в санях оставляет, за узду коня берёт, у конюшни распрягает, и в конюшню, где тепло, он коня вести спешит. Овёс в торбу засыпает, сбрую всю он собирает. Идёт в царский терем.
                -Царь, привёз я тебе песни, больше в стужу не поеду в край далёкий, вьюжный, снежный! - произнёс Никифор дерзко. - Если хочешь песни слушать, то езжай за ними сам, замерзать я не хочу, да и песни довезу ли? Ведь растают все они, очень хлопотное дело песни снежные везти не растаяли в пути чтоб! Я и так довёз не все их, песен много я набрал, но довёз их куль всего – все растаяли они, пока ехал, - всю дорогу песни за санями мчались, хоть соломой их обложил, и укутал белым снегом, но тепло для песен здесь!
                Царь не терпит, царь кричит:
                - Где же песни? Дай послушать не пустую болтовню. Песню! Песню мне давай!
                Никифор вышел на мороз, мешок с песнями берёт и несёт в царские палаты. Куль в палатах развязал, песни тают и поют! Что за песня! Песни сопровождает гармошка, балалайки звонкий звук, глуховатый звук домры в музыку вплелся. В потолок и в стены бьётся, на свободу песня рвётся! Тесно в тереме большом! Песня русская – такая: ей свободу подавай! Подавай леса и горы! Наши, русские просторы! Царь сидит и еле дышит, песни слушает, дивится. 
Песни тают, звук несётся, песня вольная здесь льётся.
                Как же песня хороша! Льётся песнь о синем море, и о стругах, что поморы в Беломорье вдаль ведут, чтоб в Студёном море плавать, нерпу, котика добыть, штормовать холодно море, и идти сквозь снег и льды.
Вот другая тает песнь. В ней поётся о горах, горы встали высоко в этих северных краях, и насупившись сурово, от снегов седые все, собирают облака. Песня новая приспела, в неё поётся о том, как работают там люди, спорят с вьюгой, стужей зимней, как работа там кипит несмотря на все невзгоды: летом гнус, комар съедает, мошкара летит в глаза, но работы не бросает работящий северный народ! Вот каюр упряжку кормит, кто-то едет вдалеке, тундру лаем оглашая, в песне поётся о том, что над чумом вьётся дым, и разделывают рыбу, слышен голос кузнеца, молот бьёт по наковальне, звуки вдаль летят по тундре, застывают на лету!
                - Ах! Как песни хороши! Жаль, что ты привёз их мало! – раздосадовался царь, и с досады – топ ногой.
                - Да растаяли они! Много брал с собой я песен, люди добрые напели, я их сложил все в мешки, да куда там довезти! В тех краях мороз жестокий, птицы мёрзнут на лету! Даже песни замерзают. Я до косточек промёрз, отогреться не могу! Ну, а песни? Всю дорогу за санями мчались вслед!
                –Что! Ты песни упустил? Так моё ты приказанье исполняешь со стараньем? – грозно царь его спросил. – Зачем песни упустил? Нет, чтоб привезти побольше, растранжирил песни все, один куль привёз всего! Привези ещё мне песен! Да побольше привези
                – Нет уж, царь, я не поеду! Не хочу я замерзать! Как живут в краях тех люди, до сих пор я не пойму! Вьюга дикая бушует, мороз трещит жестокий, ну, а люди там живут, работают, песни поют. В море поморы уходят и о них там много песен…Если тебе нужны песни, посылай того, кто поклёп на меня плёл.