Поезд в Неизвестность. Глава 8. Обратный путь

— Лютер, с тобой что? – спросил спокойно Бёрт.
Я хотел разнести всё на куски, порвать, разрушить, и убить хоббита, что так спокойно смотрел сейчас на меня!
— Рррраааа… – тихонько, почти, что себе под нос, рыкнул я.
Тёмный эльф, что управляет тенями, заполнил мой разум. Сознание Лютера, оказалось заточенным  в прочные цепи, и теперь было лишь в маленьком узком пространстве моего разума: тогда как Эльф теней царствовал над моим телом.
— Лютер. А ну-ка успокойся, – грозно сказал Бёрт.
Я перестал быть Лютером. Меня ни что не могло остановить. Никто и ничто были не властны мне помещать. Я хотел убить Бёрта. Но за что? Да, не за что!!! Просто из собственной прихоти! Ррраа…
Меня окутала густая, непроницаемая для тусклого света лампочек потолка вагона тень. И весь физический облик переменился. Я полностью окутался теневым плащом. Я сам стал одной из них – теней, что царят за окнами поезда. Лишь  глаза мои светились гневным красным свечением. Теперь я решительно наступал на Бёрта, чтобы превратить его в какой же кокон окутанный тенью, как и ту фифу с мачо, которых я из собственного незнания и человеческой глупости принял за семью некромантов.
— Рррраа… – гневно угрожал я хоббиту.
— Лютер, если ты сейчас же не успокоишься и не переборешь в себе всё этого темного Эльфа с его гневом – пеняй на себя!!! – заявил грозно Шерстолап, и возвысился надо мной, встав в полный рост на лавочку.
Он, видимо, обладал какой-то силой, что сможет сладить со мной. Но сейчас мне казалось совершенно другое: «Что этот сопляк может сделать против меня? Против меня всемогущего? Против меня всевластного? Против меня сильнейшего?»
— Рррраа! – зарычал я и бросился на Беритенола.
Но один взмах его руки, и я полетел в обратном направлении. Причём, удар оказался настолько сильным, что я улетел прямо в противоположный конец вагона. Там сильно ударился о дверь вагона и погнул её до невозможности (теперь ею точно никто не сможет пользоваться, я её так погнул, что теперь дверь можно было открыть, лишь сняв её с петель, или, на чём она там держалась).
— Бёрт… – прохрипел я.
Это был уже я, я – прежний Лютер, а не тёмный Эльф.
Но уже в полусознательном состоянии увидел его расплывающийся подходящий ко мне образ. Потом я всё же отключился.


Я очнулся. Сколько я был без сознания, не знаю. Но точно  провалялся очень долго, т.к. тело ныло – я отлежал себе правую руку и левую ногу до самого колена.
— Оу… – вырвалось из моего горла, когда я все-таки встал.
Голова шла кругом и дико болела. Ныли руки, ноги… Болело абсолютно всё тело: от головы до пяток, как говориться.
—Бёрт…- окрикнул я. Никто не ответил.
Когда я поднялся, я не смог открыть глаза. Или я открыл глаза, но ничего не изменилось: повсюду была чёрнота, полная тьма. Я позвал ещё пару раз хоббита, но на мой призыв никто не ответил. Даже эхо мне не откликнулось. Сделав несколько шагов наугад в темноте, я понял, что больше не нахожусь в вагоне: тут не было никаких препятствий вроде скамеек, дверей, стен и турникетов.
— Где я? – запаниковал я.
— Ты здесь, и я здесь, – ответил какой-то голос.
Я обернулся в сторону источника шума. Этот голос я когда-то давно уже слышал, но этот голос изменился – как будто бы он повзрослел (в последнее время я что-то часто встречаюсь с теми, кого уже видел по дороге в Неизвестность).
— Кто ты? – вновь задал вопрос я голосу, и стал лихорадочно на ощупь искать его обладателя (со стороны это, наверное, смотрелось очень забавно: взрослый мужик в темноте машет руками, пытаясь отыскать «Чётную кошку в чёрной комнате»).
— Я тот, кто здесь. И ты – тот, кто здесь, – вновь ответил этот голос. В нём слышалась явная насмешка.
— Но как я здесь оказался?
— Тебя сюда Беритенол Шерстолап привёл. Сказал, что ты очень нуждаешься в ускоренном просвещении тайной науки управления тенями.
— В каком просвещении ещё? И что значит «в ускоренном»?
— О, это значит вот что: ведь ты стал тёмным Эльфом, а сам даже не можешь контролировать свою силу и гнев, – ответил этот голос. Послышался приглушенный смех.
Сделав очередной шаг, я резко поскользнулся на чём-то скользком. И упал на колени. Теперь я сидел в луже чего-то тёплого и липкого.
— Что это? – в панике спросил я.
Тут зажёгся свет: тихий, приглушённый, и от него толку было не много, очертания всего пространства я не увидел, обладателя голоса тоже. Но света хватило, чтобы я увидел в луже чего  сижу – это была кровь.
Я соскочил и отшатнулся подальше от лужи. Теперь вся одежда, ноги, руки и тело было в крови.
— Фи… Подумаешь, кровь. Это моя зверушка оставила после своего обеда. Она тут кого-то поймала, и сожрала, – голос приближался с каждой секундой, и я на мгновение зажмурился, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то плохое.
Когда голос приблизился, я увидел его обладателя. И хозяин голоса оказался высоким парнем: около трёх метров был ростом. Длинноволосый, что они струились по плечам, и кончики волос висели на уровне пояса. Волосы были идеально чёрные, без какого-то блеска. Сам парень стройный и статный, в длинном узорчатом балахоне, подвязанном у пояса. И ног не видно под подолом этого шикарного балахона. Рук тоже не видно из-за огромных  рукавов, что покрывала мелкая вышивка. А за спиной у парня еле виднелся торчащий огромный чёрный крест, перевёрнутый вниз.
— Кто ты? – вновь спросил я у него.
— А ты меня не узнаёшь? Да, прошло немало лет… точнее, в вашем мире, где едет поезд до Неизвестности, прошёл день-другой, но здесь время идёт совсем по-другому… Я вырос и набрался опыта. Теперь я хочу научить тебя всему, чему смогу, – ответил этот парень.
Я так его и не вспомнил. Но заметил, что глаза отражают боль очень длинной Жизни. И в этой Жизни мы с ним когда-то были знакомы. Но когда? Такого высокого бугая было бы трудно забыть.
— Ух… Вижу ты так и не вспомнил меня, господин Лютер, – разочарованно сказал этот высокий парень.
— А может, ты лучше сам скажешь: кто ты и откуда я могу тебя знать? Почему-то я не могу этого вспомнить, – сказал я, глядя парню в глаза, пытаясь отыскать хотя бы в них что-то знакомое. Безрезультатно – они мне ничего не говорили.
— Ух… Какая же у тебя память плохая, господин Лютер. Я Джу, сын чернокнижника. Ты меня у работорговки Елены купил… – сказал он, положив руку мне на плечо.
— Что? Ты совсем очумел! Этого быть не может! Ему лет пятнадцать, а тебе явно больше… И ты на него совсем не похож! – возмутился я.
— Ладно, ладно. Я же сказал, что здесь время по-другому идёт. Но, не хочется тебе мне верить, не верь. Моя задача совсем другая: просветить тебя и все знания о твоей силе дать тебе в кратчайшее время. Потому что она тебе может понадобиться.
А ты? Даже сдержать себя не можешь: бросаешься на всех! Хорошо, что у Беритенола Шерстолапа всегда пара козырей в рукаве есть. Он правильно сделал, что притащил тебя сюда, – сказал этот высокий парень, и вытащил из огромного рукава книгу, которую я «должен был прочесть от корки до корки», как сказал хоббит.
— Что ты собираешься делать? И откуда у тебя моя книга? – испугался я, когда парень замахнулся этой тяжеленной книгой на меня.
— Как что? В твою голову знания вбить. А разве знания как-то по-другому вбивают? – ухмыльнулся высокий парень.
— Эээ!!! – заорал я.
— Поздно, – он замахнулся и ударил меня по башке всей тяжестью этой книги. А она весит не меньше трёх килограммов: настолько она была толстой и старой. Ведь тогда бумага в книгах была намного тяжелее и плотнее, чем сейчас. При этом я не смог даже пошевелиться, пытаясь увернуться от удара. Высокий парень, наверное, какое-то заклинание наложил на меня. И удар неизбежно пришёлся на мою и без того искалеченную голову…
От этого сильного удара я опять потерял сознание… опять погрузился в темноту… вязкую и противную бессознательность… что-то в последнее время все так и норовят меня избить, в частности заехать по голове… и что-то в последнее время я слишком часто теряю сознания от ударов по голове…

«Ууу… Как же у меня раскалывается башка…Каждый в этом поезде так и ждёт удачного момента, что бы меня грохнуть чем-нибудь потяжелее, и именно по голове!!! Что за несправедливость?!» – сразу же, как очнулся, подумал я.
В этот момент я опять находился в вагоне, всё в том же угрюмом и неприветливом вагоне, в котором хоббит Бериненол Шерстолап когда-то меня и оглушил одним мощным ударом какого-то заклинания…
— Ууу… – голова гудела, как пустой котелок, словно в нем стадо быков бегало.
— Ну, наконец-то ты изволил очнуться. Сильно же тебя шибануло, но, сам виноват: нашёл на кого лезть! – услышал я над собой знакомый голос, что ехидничал над моими страданиями.
— Не вижу в этом ничего смешного… – сказал я, и встал с пола вагона.
Я оказался в том же углу, в который меня Бёрт и швырнул своим «козырем в рукаве». Дверь и впрямь была в клочья мятая… Дааа… Но, почему-то от этого удара об дверь тело не ныло, только лишь башка.
— Ну что, повидался с Джу? – спросил хоббит.
— С кем? – шатаясь по вагону, побрёл я обратно на своё насиженное место, где лежали мои вещи.
— С Джу, с сыном чернокнижника, бывшим рабом Елены. Ты должен был ТАМ с ним встретиться. Он обещал тебе инициацию сделать, так как ты сам долго эту книгу будешь читать. А  хозяину Неизвестности очень скоро могут понадобиться твои силы. Вот и попросили Джу ускорить твоё обучение,  – ответил Беритенол.
— Так это был и вправду Джу? Тот самый Джу? Понятно, почему он мне сказал об этом… А зачем он меня книгой шибанул по голове?
— Так это инициация – тайное посвящение в твои возможности тёмного Эльфа, и была. Не думал, что он выберет столь жестокий способ… Но такой способ всегда помогает, действует безотказно, в отличие от других – более гуманных. Голова ещё около месяца ныть будет – туда теперь напрямую знания из книги поступают. И когда этот процесс закончиться – голова тут же прекратит болеть, – объяснил хоббит.
— Жестоко…
— Зато быстро и эффективно! – вновь усмехнулся Шерстолап.
— Эффективно? Хм… Как же теперь она ноет…. А у тебя что-нибудь от головы есть? – спросил я, и сел на скамейку. Напротив меня встал хоббита, сложив руки в защитной позе.
— Топор, – усмехнулся в ответ хоббит (ему явно понравилось надо мной издеваться и шутить).
— Помимо топора?
Он повёл рукой над моей головой, и мне стало легче.
— Лучше поспи. Быстрее пройдёт.
И я решил так, и сделать: поспать. Вдруг это просто бредовый сон? Весь этот поезд и все эти психопаты? Вдруг я проснусь ни на этой лавочке, а у себя дома голышом и в тёплой кроватке, а в ногах у меня будет мурлыкать кошка Вася.
Как только лег, так сразу и отключился. Видимо Джу стукнул меня очень серьёзно, раз меня так легко и быстро отключило. Может бывший раб решил так вспомнить все старые обиды? Ну, да и ладно с ним. Я почему-то на него не злюсь… Но после этого добрым словом вспоминать тоже не стану.

Спал я долго, и без сновидений. Проснулся от холодного, ледяного прикосновения к той части ноги, где она была оголена: между верхом ботинок и низом килта.
— Ааа! – испуганно вскрикнул я от этого мерзкого ощущения.
— Тихо. Ты что так кричишь… – сказал мне очень тихий хриплый сдавленный голос.
— Ты ещё кто такой?
— А тебя наш раб Этер не предупреждал о нашем приходе? – удивился тощий обладатель хриплого голоса.
«Этер? Этер… Этер… Этер… Ах да… Да, да, да… Та самая семья некромантов. И это они и есть?» – подумал я.
— Вспомнил? Меня Мором зовут. Это моя сестра Чума и мой младший брат Проказа… – представил он сидящих возле себя существ.
Имена у них на заказ: самые подходящие к внешнему виду каждого…
Этот самый Мор был похож на бледный труп: кожа на него была натянута, как костюм из тянущийся лайкры, и кости торчали из всех мест… Гадкое зрелище. Да, и костюмчик у него был таким, что руки и ноги были видны: это был чёрный длинный балахон. Но местами он выцвел на столько, что стал прозрачным. А голова была на половину лысая, как у древнего старика. Глаза выпученные, и круглые. А кожа на лице была настолько натянутой, что виднелись зубы. Носа почти не было. Не было бровей и признаков щетины. Мор был похож на ожившую древнюю мумию. Такого в тёмном переулке встретишь, точно в психбольницу с диагнозом попадёшь!
Сестра его была не лучше братика: высокая, дистрофик, и очень бледная дамочка. С жалобными красными глазками. Тощие пальцы в чёрных перчатках с торчащими костяшками. На ней висело чёрное пыльное платье расшитое мелкой серебряной вышивкой. А лысую голову украшал высокий чепчик с еле живой тканью. Чума чем-то она походила на вдруг ожившее тело какой-нибудь графини средневековья, что смогла выбраться из своего пыльного и затхлого погребального склепа…
Самый мерзкий из них был, конечно же, младший. Не даром у него и имя самое противное – проказа. Он был маленького роста, сгорбленный. Спина более походила на серп – почти идеальный полукруг. На лице маска со страшной улыбочкой, и прорезями для глаз. Одна рука в белой кожаной перчатке, второй не было по самый локоть. Из-под плотного бархатного балахона торчали босые сгнившие ноги, покрытые пожелтевшими от времени бинтами. Местами были видны гниющие раны, и бинты не могли это скрыть. Балахон хоть и был сшит из тяжелого бархата, но торчавший и гниющий позвоночник было видно. Настолько сильно было искаженно тело Проказы. Ух, гадость редкостная…
— Мы – самая древняя семья некромантов. Несмотря на весь жалкий вид – мы очень могущественная семья, что правит Смертью во многих землях мира Неизвестности. От нас и пошло искусство некромантии… – прохрипел старший брат, что звался Мором.
— И что вам угодно от меня? – удивился я.
Не думаю, что самой древней семье некромантов я могу зачем-то понадобиться. Чем я могу им помочь – как тёмный Эльф я ещё не состоялся, как воин-дракон я уже умер, а как человек я не пригоден для опытов, т.к. физически я был тёмным Эльфом.
— Ты и есть Люцифер в человеческом теле? Тебя освободили из Ада, покровитель демонов? Так, нам сказал фанатик Этер. И мы склонны, ему верить. Но всё равно пришли, проверить лично: так это или нет. Как говориться: «Доверяй, но проверяй»,  - сказала Чума. Голос у неё был противный и писклявый.
— Что?
— Этер рассказал нам, что они проводили обряд призыва Люцифера из Ада. Ему казалось, что ничего не вышло. Но после он встретил тебя в этом поезде… Так, ты и есть Люцифер, повелитель Ада в человеческом теле, что прибыл в этот мир для какой-то тайном миссии?
Я не знал, что делать. Они думают, что я и есть Люцифер, что я живу в Аду, что повелеваю всеми демонами и бесами… Но ведь я не Люцифер! Это Этер меня так называл, фанатик поганый!!! Ах, этот тупой фанатик, пристрелить его надо было тогда, было бы меньше неприятностей. Удушу, как крысу при первой же возможности, и плевать на последствия!
Но я решил продолжать эту игру:

— Да… Я пришёл с тайной миссией. Сам. Лично.
— Разобрались, значит, – сказал Мор. Я заметил, что в этот момент Чума и Проказа облегчённо вздохнули, воздух шумно вышел из торчащих ребер на грудине каждого.
— Раз ты пришёл в этот мир, мы хотели у тебя спросить. Ты господин Тьмы, а наша магия  и есть часть Тьмы. Поэтому мы спрашиваем: можно ли нам отравить деревню Херетен?
«Они считают меня своим господином? Надо этим воспользоваться – остановить эту ненужные убийства» – подумал я и сказал:
—  Нет, мне не угодно это дело!
— Но почему? Они все церковники… Но живут в разврате!
— В разврате, говоришь… Я давно не слежу за жизнью людей…
— Но там живут не люди. Это деревня драконов, – возмутился хриплым голосом Мор.
— Драконы, что живут в разврате? Фу! Мерзость-то какая, они позорят свой благородный род! Тогда можете их травить сколько вам угодно. Не люблю этих тварей. Худшие из моих творений – гордые, непокорные, но всё равно глупые…
— Благодарим Вас, о господин, что повелевает целыми армиями Тьмы, - обрадовался Проказа, голос у него был как у мученика в предсмертной агонии.
— Тогда, с вашего позволения, мы пойдём выполнять эту миссию, – сказала пискляво Чума.
— Это всё, что вы хотели?
— Да. И за то, что Вы уделили нам своё драгоценное время, мы приносим Вам дар, – сказала опять Чума и протянула мне маленькую лезвие ржавой косы без древка (до чего же у этой дамы противный голос, аж мороз по коже и тошно внутри).
Я взял их странный дар. А эта троица аккуратно и медленно встала, направилась к выходу. На прощание Проказа махнул мне сгнившей рукой в бинтовой перчатке. Когда он уходил, то оставил странные мокрые следы противного цвета на полу вагона – с каждым шагом с него текла гнойная слизь.

«Мда, смешные они, настоящие некроманты… А эта девушка, Чума?! Не смотря на весь её казалось бы отвратительный внешний вид, в ней есть какое-то неясное очарование. А Проказа, как я понял у них главный весельчак. Зато Мор – полнейшая зануда!!!» – подумал я.
После устроил свои тяжёлые ботинки на соседней лавочке и решил тихонечко поспать, пока кого-нибудь ещё не притащило попутным ветром.
Зря я надеялся поспать подольше: кого-то всё же притащил этот дурной попутный ветер!
Я проснулся от какого-то дергания кем-то моих ног: кто-то или что-то пытался стащить мои ботинки.

— Эй! – заорал я, и мигом встал.
Получилось весело: похититель от неожиданности подскочил и упал на пол. А я встал  на его вороватые руку. Быстро, смекнув, я схватил похитителя за эту оттоптанную мною руку и поднял над полом.
— Знакомая морда! Что надо? – невольно спросил я.
— Я…я…я… про…просто хотел… – заикался похититель.
— Занимался мародерством, Этер? Тебя некроманты, что ли выгнали из своих подручных? Ни на что не годен, оказался?! – заявил я.
— Я…я… просто хотел… – снова заикался похититель.
Им оказался тот самый худощавый и жалкий фанатик, что мне ухо когда-то чуть не отгрыз.
— Тебе моя обувь зачем?
— Мне приказали, приказали!
— Врёшь. Если твои хозяева семья Мора, то им точно моя обувь не нужна! Они только, что лично ко мне приходили! Говори, зачем тебе моя обувь понадобилась?!
Этер заёрзал, задрожал. Глаза от страха забегали в поисках нужных слов – наврать с тир короба, но лишь я его бы отпустил.
Тут с шумом  открылась дверь. Вошла опять эта худая дистрофик-дамочка в старинном и пыльном платье и высоком металлическом чепчике – некромант Чума.
—Благодарю, вас, Господин Люцифер, что поймали этого урода. Он от нас опять сбежал, – поблагодарила с порога она меня, и протянула руку в сторону Этера.
Из её сжатого в перчатке кулака появился ядовито-зелёный луч, что заплёл петлю на шее Этера. Когда я отпустил фанатика, Чума одним резким движением потянула его к себе, чуть не придушив.
— Ххх… – усмехнулся я от злости, хотел бы и сам Этера так вот верёвкой подушить, да потаскать.
Мне этот фанатик никогда особо не нравился – урод одним словом. А сейчас, почему-то, я его вообще дико возненавидел! Хорошо, что девушка-некромант Чума пришла и увела его. А то я бы ему за свои ботинки точно череп пробил бы.
«Ну, блин, взял и разбудил меня на самом интересном месте! Мне снился сон, хороший сон: я дома, зависаю перед теликом, смотрю концерт какой-то рок - команды, и потягиваю свежее пивко!» – подумал я и со злостью сел на жёсткую скамейку. Зря, конечно: лишь задницу отбил, но продолжил сидеть и размышлять о разных сортах пива, которое я ещё нескоро смогу попить…
— Странный вид, – сказал я, смотря в окно.
Кроваво-красное небо. На нём фиолетовые пушистые облака. А два ярких солнца освещают эту красоту… Какие-то твари и разные странные создания летают вдалеке… В общем, жуть полная… Мне очень не хотелось покидать этот поезд, что за столько времени стал родным. Пусть он холодный и жёсткий, нет никого из друзей и натыкаюсь на кучу неприятностей… Но это явно лучше, чем выходить вот в этот красный мир с пушистыми фиолетовыми облаками и странными, пугающими своим диковинным видом тварями в воздухе, что твориться и живёт своей Жизнью за пределами поезда.

В тамбуре вагона раздался смех: кто-то переходил из вагона в вагон, и был очень в веселом расположении духа.
— Знакомый смех… – сказал я, прислушиваясь и принюхиваясь. Видимо, у теневых Эльфов хорошее обоняние: я почувствовал запах табака… знакомого табака… его нельзя ни с чем перепутать… Авэ’ Бастрон!!!
И действительно, чуть позже именно этот вампир в компании своего друга полувампира Дургаса и сестры близняшки Дареты вошёл в вагон. Завидев меня, громко поздоровался, и пошёл прямиком ко мне.
— Здорово, друг. Давненько не виделись.
Я пожал ему руку. Видимо, когда я стал эльфом, во мне прибавились физической  силы: он был удивлён мощью моего рукопожатия.
Дургас руки не подал, но улыбнулся. Он, видимо, тоже был рад меня видеть целым и невредимым. Но испытывать силу моих новых рук тёмного Эльфа не решался – может, он думал, что я переборщу и сломаю ему палец?
Сестра стеснительно смотрела в пол (видимо вспомнила обстоятельства нашей последней встречи), но мне было все равно на неё: совсем не в моём вкусе. И что на меня нашло в тот раз? Тощая, бледная… С убитым лицом какого-то призрака. Я рыжих люблю… Единственная брюнетка в моей жизни, которую я любил – Дженни… Но Дарета ей в подмётки не годится! Да, и вспоминать о Дженни сейчас не хотелось – и без этого было как-то не по себе.
— А ты знаешь, что через две станции тебе выходить? - поинтересовался Дургас.
— Почему? Кто сказал? Кто передал? – удивился я. Я ведь не рассчитывал, что моё путешествие закончится так скоро.
— Никто не передавал. Просто, там конечная станция. Поезд обратно поедет, в мир людей. Тебя обратно никто без билетов не пустит! – усмехнулся Баст.
— У меня есть билеты. Вот, – я порылся в торбе, пытаясь отыскать эти огромные куски картона. Целыми я нашел лишь три билета из четырёх: один почему-то был, как будто прокомпостирован специальным компостером, что используют проводники в обычных поездах. В билете было множество дырок. Но я достал и его, протягивая вампиру Басту.
Баст не долго изучил их, и подытожил:
— У какие мы крутые!
— Весело… – произнёс неоднозначно Дургас, тоже поглядев на билеты в руках Баста.
— Что? Что-то в них не так? – испугался я (проблем не хотелось, тем более с билетами).
— Нет. Всё нормально, даже больше скажу: всё отлично. У тебя билеты на «туда и обратно». В Неизвестность один билет, как видимо на единственного тебя. На конечной станции проверят. А на счет дыр в нём не переживай – поезд ведь не обычный? И тут обычных проводников из плоти и крови нет. Это призраки, что ходят туда-сюда… Ты их не замечаешь,  а они есть. И в любой момент они могут проверить билеты. В твоём случаи они, видать, это сделали пока ты спал, и вот почему ничего ты и не видел. И раз у тебя, Лютер, с билетами было всё в порядке, проводники призраки и не стали тебя будить…
А на обратную дорогу билет почему-то на троих… Тебя никак сопровождающим вызвали, Лютер… Будешь важных персон сопровождать до мира людей! – объявил Дургас.
— То есть, всё моё путешествие сюда заключается в том, что я должен сопроводить обратно, в мир людей кого-то. А из СВОИХ подручных  не дано было взять? Слуг ведь у Неизвестности и Её Хозяина так много… Почему именно мне поручили это задание?!!! Тому, кто пень и простофиля в этих всех мифических делах!!! – рассердился я.
Столько времени и сил потратить на такое дело, чтобы после всего этого поехать обратно?!! Вот гады!!!!!!
— Видимо, это кто-то особый. На перроне встретят, и всё тебе объяснят. Мы в эти дела не впутываемся, и ничего не знаем.
— Лютер. А у тебя больше нет страничек из той замечательной книжки? Из Библии? – с наивной надеждой спросил Баст.
— Нет. Я страницы из Библии не выдираю. А вы уже всё скурили? – удивился я.
— Вообще-то да. Мы же не одни курили. Мы же на мой юбилей ездили. А гостей было много. Я вот, как щедрый хозяин всех по одной самокрутки и угостил. А книжка, взяла, да и кончилась…
—Такие самокрутки из Библии многих прикалывают… – улыбнулся Дургас в оправдания своему другу.
Потом мы перестали разговаривать, и все дружно закурили, наслаждались процессом выкуривания этих знаменитых сигарет Авэ’ Бастрона. Не заметив, мы уплели целую пачку, потом так же легко и просто выкурили вторую пачку, руки потянулись за третьей…
— Ребята! – вмешался голос сестры Баста - Дареты.
— Что? – втроём в один голос спросили мы.
— Это уже будет третья пачка. Вы явно увлеклись… – ответил её холодный голос.
— Действительно. Вот видишь, Лютер, как легко подсесть на наши сигареты. Мы на прощание тебе целый блок подарим… Мы же так сдружились с тобой. Ты парень в доску наш!!! – сказал Баст.
Он был явно в весёлом настроении, и начал лихорадочно что-то искать по карманам своего плаща.


— Авэ’ Бастрон, сигареты у меня… – сказал ему Дургас.
— Ах да!!! Надо бросать пить кровь с водкой. Знаешь, Лютер, Кровавую Мери ведь мы придумали, но мы её реально с кровью пьём, а не с томатным соком…
Но пить все равно надо бросать, а то после похмелья ни хрена не отображаю: откуда в моих карманах целые огромный блок сигарет? Он туда просто не влезет! Карманы-то у меня маленькие, – усмехнулся вампир Авэ’ Бастрон.
Теперь понятно, почему он был таким весёлым: вчерашняя попойка… Да, по нему не очень-то и заметно. Если бы Баст сейчас сам не проболтался, я бы точно ничего не заметил…
Дургас залез в безмерные карманы своего плаща, вытащил свёрток, завёрнутый в черную крашеную кожу, перемотанную красной лентой.
— Держи. Целый блок. Надеюсь, тебе на обратный путь хватит. Собирайся, тебе минут через пять выходить. На перроне тебя встретят и объяснят что, да как… Иди, – сказал Дургас и подал этот свёрток.
Я схватил свою торбу, запихнул туда свёрток. Надел куртку и пошёл к выходу из вагона.
— Счастливо! – крикнул я троице на прощание.
— И тебе удачи! Может, ещё как-нибудь встретимся… Мы и в мире людей часто бываем! – ответил Баст: он явно был навеселе.


— Уф, терять теперь уже нечего… – подумал я и подошёл к дверям вагона. Предо мной открылась дверь, и я вышел в тамбур. В отличие от вагона, в котором я начал путешествие, этот выглядел намного современнее: с автоматическими дверями и удобными лестницами для спуска на перрон.
«Ах, свежий воздух» – подумал я, ведь после такого длинного нахождения в душном поезде это было счастье. В тамбуре, конечно, не было никакого свежего воздуха, но он был менее сдавленным и душным, чем в вагоне. И это уже приносило радость.
В тамбуре я ещё раз покурил (а для чего ещё нужен тамбур, как не покурить в нём?). Привел свои растрёпанные волосы в порядок. И облокотившись на стенку. Я ждал, когда поезд поедет, и остановиться, чтобы я мог выйти. А уже там, на перроне разобраться, зачем я всё же приехал в Неизвестность?
Поезд стал притормаживать, и плавно останавливаться. Можно было более пристально рассмотреть пейзаж за окном: там был маленький лесок, цвета морской волны. А некоторые деверья были вообще какого-то не виданного мне цвета: вроде бы синий, и в тоже время не синий…
Вскоре поезд резко дернулся, и уже еле приплёлся к Вокзалу, медленно ползя по рельсам. И там на Вокзале был почему-то один путь. Видимо это поезд бы единственным, ради, которого и был построен весь вокзал. А возможно тут настолько совершенна система расписаний поездов, что им всем хватает лишь одной платформы. Кто знает, как у них тут в Неизвестности всё устроено?
Я начал спускаться по ступенькам. Как только носочек одного из моих тяжелых ботинок задел каменную платформу, я провалился в Неизвестность. Весь разум, всё сознание и душа были полностью поглощены Ею. Одно прикосновение – да и то мимолётное - и всё твоё естество, подсознание и ты сам поглощены Неизвестностью… «Те, кто хоть раз побывал в Неизвестности, не могут жить без неё…» – вспомнились мне слова Кебера. И я полностью провалился сознанием в Неизвестность…

Это незабытье продолжалось довольно долго (по крайней мере, мне так показалось), но было грубо прервано: кто-то сбил меня с ног.
Моя тяжёлая туша шлёпнулась на пол платформы, выложенный каким-то чудесным камнем: в мире людей какой красоты не бывает!
— Ах, ты, сволочь! – крикнул я на автомате тому, кто меня сбил с ног.
— Кто? - спросил ехидный голос:
— Ты меня ещё и сволочью называть будешь, после всего того, что я для тебя сделал, Лютер?! Неблагодарный человек!!!
— Бёрт?! Опять ты? Тебе не надоело появляться в моей жизни так неожиданно? Что на этот-то раз? – спросил я, потирая ушибленный зад.
— Как, «что на этот-то раз»? Ты уже понял, что сейчас сядешь вновь на этот поезд и поедешь обратно, в мир людей?
— Да. И с кем? Кому я там, в попутчики записан?
— Пошли. Только быстрее. Поезд и так опоздал на полчаса, поэтому выйдет раньше. Бегом. Следующего эта дама ждать не захочет! – сказал хоббит и погнал…

Он опять побежал сквозь толпу, как в первый раз на нашем городском вокзале, но только сейчас народ был разнообразнее. Часть существ я могу назвать, с ними я сталкивался в поезде: минотавры, гарпии, вампиры, эльфы, сирены и ещё куча всяких чудиков, которых я не знаю. Их обегать было куда сложнее, чем простых двуногих людей: кентавр чуть копытом не раздавил; минотавр чуть рог в грудь не воткнул, а маленький дракон чуть меня живьём не поджарил и так далее. В общем, вновь, оказалось, весело бежать за этим маленьким, пронырливым хоббитом, что всё время норовил потеряться из вида в толпе.
Я вбежал в помещение вокзала, и казалось, что окончательно потерял хоббита – он убежал далеко вперёд. Но это оказалось не совсем так: Бёрт уже стоял с какой-то девушкой и ехидно улыбался. Увидев её, я обомлел, разинул рот, и шёл уже еле как, с упавшей челюстью от удивления.
На вид девушке лет восемнадцать было. Стройная, высокая, с красиво очерченной фигурой. Чёрно-синие волосы идеально прямо струились по плечам. А насовсем непонятная одежда придавала девушке чарующую красоту. На облегающих джинсах множество маленьких воланов, а на кофте были большие шелковые рукава. А вокруг как будто лёгкий ветер, что трепал всю эту красоту своим осторожным дуновением.
— Дженни? – не понял я.
— Да… удивлён? – спросил знакомый голос, голос той самой восемнадцатилетней Дженни.
— Да, очень…
— А где этот… как его там… – спросил Бёрт.
— Джефет… – напомнила хоббиту Дженни.
— Да, совершенно верно, Джефет, – осенило хоббита, он глазами лихорадочно кого-то искал в толпе.
— Джефет, он тоже здесь? – обрадовался я.
— Да. Мы потом всё объясним. Мы на поезд опаздываем! – рассердилась Дженни.
И тут нарисовался этот высокий парень: чёрные волосы, кожаная куртка, грязные штаны. Кривая ухмылка на лице. В общем, как всегда. Я не сколько не удивился, увидев Джефета в таком виде. И он стоял у автомата с пивом.
Хоббит оттащил его за куртку и повел к нам.
— Ууу… Лютер. Какими судьбами? – улыбнулся Джефет, обнимая меня и смачно обливая меня пивом.
— Я - ваш провожатый. Пошли, – ответил я и облокотил его на себя, так как тот на ногах уже не стоял. Я ожидал почувствовать вес тела Джефета, но… он не весил ни единого грамма, был лёгким, как воздух.
— А теперь мы повторим наш марафон до поезда. Вот тебе ещё один билет на багаж – на твою торбу. Здесь с этим строже, чем в вашем мире людей. И багаж тут точно проверят, – заявил хоббит.
И мы опять побежали. Я перекинул еле живого Джефета через плечо и старался удержать, так как его сдувало ветром, слишком уж лёгким он был!

Прискакали мы вовремя: посадка на поезд в обратный путь - в мир людей - почти закончилась.
Проводник-орк быстренько проверил наши билеты, прокомпостировал их, и впустил в поезд. Как только проводник вышел из вагона, дверь резко закрылась. А поезд, сделав быстрый и неожиданные рывок, тронулся с места, отправляясь обратно, откуда и прибыл – в мир людей.
Хоббит остался на перроне, и что-то кричал, но из-за плотной двери я ничего не услышал.
— Он сказал: «Ты только этих двоих довези до своего вокзала, дальше они сами. Ты за них в ответе пока они едут в поезде!», – сказала Дженни и прошла в вагон сквозь дверь, словно та была нарисована в воздухе каким-то дымом.
Теперь я понял, что было не так: они были призраками.
Я вошёл вслед за ней, но, только уже открыв дверь, и посадил Джефета в стельку пьяного. Чего он только напиться умудрился, будучи призраком? И почему они могу ходить по полу, а не проваливаются в него? Но об этом я чуть позже расспросить Дженни и Джефета. Сейчас я лишь уселся рядом пьяным другом.
— Ну что, рассказывай, – предложил я своей милой Дженни.
— Рассказывать почти нечего: я закончила жизнь самоубийством и за это попала в Ад. За Джефетом тоже числится много грешков: пара краж, прелюбодеяния, одно убийство и отрицания БОГА. За это всё его тоже в Ад отправили. Самому Сатане было не до нас, и отправили нас двоих к Люциферу – он тут типа главный по распределению новоприбывших… А тот заявил: «И так места перебиты, и всё расписано, расписано, расписано…», показывая какие-то бумаги. Но ничего понятнее от этого не стало.
Поэтому нас мигом отправили в высшее консульство по возврату: это там, где расформировывают, куда отправить те души, что не попавшие ни в Ад, ни в Рай. Там мы с Джефетом мы и встретились. Ему место долго искали, зато мне быстро нашли. Но, так как он умер раньше меня, пока ему искали местечко на возврат, нашли уже и мне такое местечко – вот мы и освободились оттуда одновременно. Теперь мы возвращаемся обратно. Вот документы, чтобы грехи исправить… Вот и вся история…
— Я очень рад вас видеть… – улыбнулся счастливо я и не отводил глаз от Дженни.

Прошло какое-то время, и мы вновь заговорили.
— А в чьи тела вас отправляют?
—Джефета – в тело мальчика, что должен родиться скоро… У него грехов много, но они мелкие. И за эти мелкие грехи он родится в семье алкоголиков. Мать откажется от него при рождении… Более ему ничего в консульстве не сказали. Ну, вроде проживёшь такую Жизнь с честью, снимем с тебя все мелкие грешки, и отправим туда, куда захочешь – Рай, Ад или какой-нибудь параллельный мир. Да, хоть в Неизвестность. Ты, главное про грехи свои не забудь после рождения в теле человека, и постарайся их исправить, а не новых наделать.
У меня грех похуже – один из Смертных, самоубийство, как ни как. А на какие грехи быстро находят местечко на возврат: меня отправляют в тело уличной псины… После смерти меня должны ещё несколько раз отправить в тело какого-нибудь животного, чья Жизнь будет тяжкой. И возможно потом у меня появиться шанс исправить свой грех… - печально закончила  Дженни.
— Псины? Но это же не правильно!
— Нет, Лютер. Это правильно. За самоубийство должна быть тяжкая кара. Я с ними согласна.
— Но я не хочу этого!
— А что ты можешь сделать? – возмутилась Дженни.
— Не знаю… Можно это исправить? Хоть как-то?
— Можно… Но для этого слишком много магических предметов надо… Да, и времени много надо… Да, вообще много вещей надо, которых у нас нет… И вряд ли до прибытия в мир людей раздобудем…
Ведь, как только мы с Джефетом попадём в мир людей, наши души попадут в новые ещё не родившиеся тела!
Я понял её намёк, и решил поиграть с судьбой, авось получится! Я перевернул верх тормашками торбу, и вытряхнул из неё всё содержимое. В основном там были подарки жителей Неизвестности: кровь единорога от минотавра Кебера; клинок архангела от Охотника Хелона; кровь гарпии, что так бережно мне собрал сын чернокнижника – Джу; гектограмма Этера-фанатика; перо из хвоста зоргурда; магическая звёздочка человека-змея Фрекса; перо из хвоста сирены Кларенсии; коса от некромантов Мора, Чумы и Проказы; и, конечно же, книга заклинаний тёмного эльфа.
— Ухты! Откуда у тебя всё это? – удивилась Дженни.
— Много знакомых в поезде.
— А! Так ведь это все и есть составляющие ритуала Души! – обрадовалась Дженни.
— А что это вообще такое? Что за ритуал? И откуда ты знаешь о нём?
— Знаю я о ритуале, т.к. многие на распределении рассказывали о нём, как о тайном способе вернуть свою прежнюю жизнь! Они надеялись избежать всех этих мучительных жизней в телах животных, и сразу обрести свою последнюю Жизнь, в которой будут помнить всё это – помнить все свои грехи, и понимать, как их исправить! В общем – ритуал Души это такой способ обойти систему. Но, как и любой вид обхода системы Власти, считается лишь мифом и слепой надеждой.
Если тёмный Эльф, что обладает властью над тенями, проведёт этот тайный  ритуал с какой-нибудь душой, то эта душа обретёт последнее тело, в котором она и пребывала! Т.е. тело, в котором душа последний раз погибла!
— Так значит, за счёт этого барахла, можно вернуть тебе твоё тело? Вернуть тебе твою Жизнь?
— Но надо быть тёмным Эльфом, и обладать магией теней… - сказала Дженни, и её надежда на спасение угасла.
— Я и есть Эльф теней. Не спрашивай, почему. Долго рассказывать. Как сделать этот ритуал, пока поезд не прибыл в мир людей? Пока время есть. А как завершим его, я тебе всё по порядочку и расскажу!
— В книге написано. Поищи.
И я принялся впервые листать эту толстенную книгу. Страницы оказались пыльными и дряхлыми. Если с ними обращаться не аккуратно, то можно было легко порвать всю книгу одним движением руки. После долгих поисков, осторожно перелистывая и изучая каждую страницу, я наконец-то нашёл именно то, что искал.
Найдя нужную страницу, я  изучил её досконально, перечитав на несколько раз, пытаясь всё понять правильно, и даже выучить.
— Значит, всё у нас получится. Ритуал несложный… А как быть с Джефетом? Его нельзя оставлять в таком виде… А предметы используются только один раз – после ритуала, согласно книги, они все исчезают…
— Ты забыл? Мать мальчика, в чьё тело он поселится – алкоголичка, и откажется от своего малыша ещё в роддоме. Мы приедем в мир людей и усыновим его. Воспитаем, как своего сына. Ты отблагодаришь его за всё добро, что он сделал тебе в своей прошлой Жизни. Надо лишь будет по нашим документам из консульства распределения душ посмотреть о возврате имя, фамилии матери, дату родов и номер самого роддома. В общем – это не сложно. Разберёмся, – улыбнулась Дженни.
— Точно. Мы так и поступим. И заживём мы счастливо втроём! Будет у нас такая вот семейка: я, ты и Джефет, – порадовался я.
Я уже мечтал и видел, как я играю роль папы, а Дженни роль мамы маленького мальчика, в теле которого и живёт душа Джефета. Вижу, какой красивый и большой у нас дом, и как мы втроём счастливы…
Дженни смотрела на меня и тоже улыбалась. Её эта идея очень сильно нравилась. Ведь когда-то давно мы с ней были обручены, но свадьба так и не состоялась из-за самоубийства моей невесты Дженни.
А поезд вёз нас обратно в привычный грязный и довольно-таки скучный человеческий мир: ведь по сравнению со столь интересными и опасными приключениями в поезде, люди в своём жили очень скучно! И в этом скучном мире людей у меня появилась надежда на счастье, только  после  поездки до Неизвестности… Поэтому я не сколько не жалел, что согласился ну ту авантюру Незнакомца – Хозяина этого непонятного и безумного мира под названием Неизвестность…

.