Первый раз

                Первый раз


   Это было на встрече выпускников, а если точнее, то после нее. Я если честно не хотел идти на эту встречу, но мне была интересна судьба моих однокласников. Все они разъехались после школы, кто продолжать учиться, а кто просто поменять место жительства. Я один из всего класса никуда не уехал. Пошел учиться в местный техникум на слесаря продолжая тешить себя своей мечтой. У меня была одна мечта, но она мне казалась такой нереальной, что о ней я только мечтал. Причем сутки напролет. Ни о чем другом я думать не хотел. Все мои мысли были связаны с ней.
   Придя на тот вечер я только и слышал кто как приуспел в этой жизни. Практически все получили высшее образовани и стали тем кем мечтали. Кто банкиром, кто врачем, кто учителем ну и так далее. И они были обсалютно всем довольны. Мечты я так понял у них у всех осуществились. У некоторых даже появились семьи причем они о них тоже мечтали. Меня конечно никто не замечал. Так поинтерисовались где я, да как. А что я им мог сказать? Что я вице-президент банка? Сказал, как есть, что живу с мамой, работаю грузчиком в магазине. После чего интерес ко мне у всех пропал. Да, работал я грузчиком, потому что понял, что слесарь из меня ну никакой. Руки видать не из того места откуда надо росли. Но я не жаловался. Мне нравилась моя работа. Каждый день физические нагрузки – можно сказать один сплошной урок физкультуры, а не работа. Я сам по себе довольно худой был, но начав работать грузчиком почувствовал, в себе изменения. Причем довольно заметные. Правда спина частенько болела, ну ничего зато приображался я на глазах.
   Много я в тот вечер не пил. Можно сказать, что вообще не пил. Не люблю я это дело. Не понимаю для чего нужно напиваться. Но у всех я думаю своя правда по этому поводу. Кто хочет убежать от своих проблем, кто от скуки, а некросивые девушки для того чтобы стать красивей. Им покрайней мере так кажется. Иначе они бы не напивались. Ведь когда они трезвые с ними просто напросто никто не спит. Ее звали Рая. Она была самой некрасивой девушкой нашего класса, а то и наверно школы. Что самое интересное с годами внешне она нисколько не изменилась. Во время учебы я не помню чтобы она до такой степени напивалась. Да и вообще чтобы пила. Видать молодая была и голова другим была забита – учеба и все такое. В добавок она жутко комплексовала по поводу своей внешности и была «тише воды, ниже травы». Да еще у нее и родители были строгие – как никак мусульмане. Одним словом – серая мышь. А сейчас повзраслев я так понимаю – приперло. Напившись она как могла рекламировала себя мужской половине демонстрировав при этом всю свою «неземную красоту». Но у всех она вызывала только бурный смех. Незнаю что она чувствовала в тот момент, но мне было стыдно за нее и по своему жаль. Мне по идеи так же стоило бы напиться, но я не показывал свою слабость.
   Вечеринка, если можно было ее так назвать проходила в спортзале нашей школы. Незнаю почему именно здесь решили устроить встречу – по мне бы лучше где-нибудь в кафе или на природе или вообще нигде. В школу я не любил ходить. Даже по прошествию энного количества лет мне она была омерзительна. Незнаю, как сейчас, но тогда в ней учились одни идиоты. Другого слова я придумать немогу. Да и учителя в ней были не излучших. Взять к примеру нашу директрису. Еще та крыса была. Если б тогда не кусок штукатурки, то я бы точно школу не закончил. С тех пор у нее что-то с головой стало, до сих пор лечится. Видать здорово ее шандарахнуло.
   Я можно сказать практически ничего и не ел. Хотя иды было много. Видно было, что готовились к встрече, старались. Даже икра красная была. Видать, кто-то хотел показать, что хорошо живет. Я ничего от себя не принес. Хотя изначально был уговор, что каждый должен принести что-нибудь. А что я им принесу – банку кильки в таматном соусе? Говорю же вообще не хотел идти. Еще одна из причин почему я пошел – мне хотелось посмотреть в глаза некоторым людям. Мне было интересно до сих пор они у них такие же наглые, злые и циничные. Но мне не удалось взглянуть в те глаза, в которые мне приходилось смотреть напротяженни всех лет учебы в этой школе. Они их просто прятали. Как только я хотел взглянуть в эти безсовестные глаза, как они мгновенно терялись у меня из вида. Видать стыдно было. В классе меня не любили. Не знаю за что. Наверно слишком правельным был. Поэтому и били. Но я не хочу это вспоминать, потому-что все это уже в прошлом. И наконец-то закончилось. Как никогда в жизни я ждал, когда закончу эту проклятую школу, которая кроме боли мне ничего не дала.
   Я сидел на подоконнике и наблюдал, как мои бывшие однокласники танцевали. Я же никогда не танцевал. Просто не умел. Кто-то из ребят принес большой магнитофон – под него и танцевали. Музыка была если честно ужасная. Каждый хотел побыть ди-джеем – поэтому и была ужасная. Кому нравился шансон – включал себе шансон. Кому зарубежное гавканье – включали зарубежное гавканье. А кто-то вообще предпочитал отечественную попсу. Вообщем был полный «венегрет». Под такой репертуар не то что танцевать нельзя, но и просто находиться в помещении было невыносимо. Поэтому я решил идти домой. К этому решению я уже час назад пришел, но почему-то все оттягивал. А сейчас решил железно – домой. Меня даже никто не остановил и не спросил куда я пошел. Но я ничего другого и не ожидал.
   Выйдя из школы я наткнулся на Раю, которая стояла оперевшись двумя руками о стену и блевала. Она блевала прямо на школу. Это было шикарное зрелеще. Нет, не в том смысле, что мне нравилось смотреть на блюющих девушек, нет, просто меня радовало, то, что наконец-то кто-то обрыгал эту проклятую школу. И почему я только сам этого раньше не сделал? Теперь на стене будет пятно. Покрайней мере даже если его не будет, то я то буду знать, что оно там есть. Меня просто это забавляло.
   Я хотел пройти тихо и не заметно, что бы не мешать человеку «раскрашивать» переваренной пищей школу, но мне это сделать не удалось.
- Стоять! - скомандывала Рая.
   Я остановился. Смотреть в ее сторону мне не хотелось. Если я думаю посмотрю, то меня тут же вырвет. Я в принципе был не против «расписаться» таким образом на стене, но в присутствии дамы я это делать постеснялся.
- Стоять кому сказала!  - повторила она.
- Я стою.
- Ты кто?
- Я Максим.
- Какой такой Максим?
   Мне уже было смешно. Я еле сдерживал сябя от смеха. Она была настолько пьяна, что ее речь можно было разобрать только с переводчиком. Причем переводчик должен быть тоже пьяным, чтобы ее понять. Она продолжала стоять в той же позе в какой я ее застал. Видно повернуться и посмотреть кто перед ней стоит ей было просто очень тяжело. Поэтому она стояла без единого движения. Только голова у нее временами то поднималась, то опускалась.
- Ну, Максим однокласник твой бывший.
- Ааа Максим!
- Может тебе помочь?
   Я наконец-то к ней повернулся, но она так и продолжала стоять подпирая стену. Без улыбки я на нее смотреть не мог. Понимаю, что это не хорошо – человеку плохо, а я улыбаюсь, но иначе я не мог. Да и улыбался я без всякого злого умысла. По-доброму это было. Хотя со стороны наверно смотрелось ужасно.
- Тебе нехорошо, Рая?
   Глупый был вопрос. Она наверно сдохнуть хотела и думала, что я ей в этом помогу, а я такой вопрос задал. Наверно она меня в тот момент не навидела.
- Мне афффигенно… - еле выгворила она. - Где сумочка моя…?
   Сумочка валялась прямо у нее под ногами. Было видно, что Рая не раз вставала на нее. Я поднял сумку, отряхнул ее, но Рая никак на это не отреагировала. Она была словно приклеена руками к школе. Мне почему-то ее стало жалко. Я даже не представлял, как она дойдет до дома. Всякое же может случиться. И никто главное же не поможет. Будут проходить мимо и «пальцем тыкать» – мол вот до чего молодежь дошла. И никто понятия не имеет отчего можно так напиться. Ну не от хорошей же жизни наверно. Видно были у нее причины – вот и напилась. Но не всем это суждено понять. Проще «пальцем ткнуть» и обвинить вовсем.
- Пойдем я тебя провожу. Дорогу покажешь?
- Дорогу? Какую дорогу?
- Дорогу домой!
- А домой. Хочу домой… Только мне нужно сперва пописать…
   Я чуть дар речи не потерял, когда она полезла к себе под сарафан и начала пытаться снимать трусы. Я не знал, что делать. Стоял и смотрел, с раскрытым ртом, как она «запутывается» в своих собственных трусах. Не дай бог думаю возмет сейчас и так сядет. Но нет все закончилось куда более благополучно чем я предполагал. Намучавшись, она села на землю и заплакала.
- Я писать хочу! Очень хочу…
- Вставай Рая. Пойдем я тебя провожу, - пытаясь ее поднять сказал я.
   Вроде сама по себе она была довольно худенькой, но такое было впечатление, что весила она килограмм сто. Я никак не мог ее поднять. Вроде на работе мешки только так закидываю себе на плечо, а ее не могу. Измарался еще ее блювотиной в добавок. Противно ужас как.
- Что мне с тобой делать?
- А что хочешь! - вяло выговорила она. - Хочешь займемся любовью? Прямо здесь!
- Вставай давай лучше, уже поздно.
   Мне уже было не до смеха и уж тем более не до любви. И вообще, что я здесь делаю? Зачем стою над ней и уговариваю? Мне это надо? Я не знаю. Значит надо раз не ухожу. А зачем? Пьяна, облеваная девушка и я. Что может быть между нами общего? Чувство долга? Нет – это же девушка. Тогда что? Состродание? Тоже нет. Я не знал почему я хотел ей помочь. Может потому что я вообразил, что она моя девушка, потому что насамом деле у меня ее никогда не было? Может быть. Не знаю.
- А ты вообще какое имеешь право мне указывать? Хочу и не встаю! Может я здесь спать лягу! Ты кто такой, муж? Ааа?
   На нее уже было противно смотреть. Но я смотрел. Не уходил.
- Я просто хочу тебе помочь. Можно?
- Можно… - пробормотала она.
- Тогда поднимайся.
   Наудивление она меня послушалась и начала медленно, опираясь о стену вставать на ноги. Пусть у нее это плохо получалось, но она старалась. Видно было, что старалась. Она еще со школы была старательной девочкой. Все делала на пять с плюсом.
- А ты меня прямо до дома доведешь? - встав на ноги поинтересовалась Рая.
- До дома.
- Или до постели? - ухмельнулась она.
- До дома, до дома…
- А я то думала…
- Пошли давай. Думала она…
   Я взял ее под руку, так чтобы она случайно не выскользнула и мы пошли. Я не знал ее точного адреса. Знал только в какой стороне она жила и все. Идти по сути было недалеко, но такими темпами, как мы шли, казалось, что далеко. Я вообще думал, что идем мы уже целую вечность. Даже проголодаться успел и устать. А моей сегодняшней «подруге» было ходьбы что. Она всю дорогу только и делала, что бормотала себе под нос, но я даже не вникал, что. Мне просто было не интересно. Меня заботило другое. Я почему-то подумал, что со стороны если на нас посмотреть, то будет казаться, что мы оба пьяные. И мне почему-то стало стыдно за себя. Ведь я вообще не пью. Покрайней мере до такого состояния. А если сейчас знакомые какие встретятся? Благо, что у меня хоть язык не заплетается. А так, если бы я был немой, то уже не открутиться. Стыд-то какой бы был. Даже страшно подумать. А ведь еще и преврут, что и подруга-то у него пьющая. После такого вообще хоть на улицу не выходи. У нас ведь как, сперва «обольют грязью», а уж потом начинают разбираться.
   На улице уже изрядно стемнело, что было плюсом и я не так переживал по поводу того, что меня могут узнать. Мы медленно, но упорно шли к намеченной цели. Дом в котором жила Рая хорошо замаскеровался в темноте. Если не знать, что он здесь стоит, то его можно было и не заметить. Это было обычное пятиэтажное здание, которое требывало капитального ремонта. Вообщем темнота была его верным другом.
   Рая, как назло жила на последнем этаже. И что плохого я ей сделал? Честное слово мне захотелось ее бросить прямо у подъезда. Но я ведь джентельмен. Поэтому мне пришлось переть ее до самой квартиры.
   Как правило, в подъездах свет не нужен, а зачем он? Зачем освещать «общественный туалет»? Иначе наши подъезды никак не назовешь! Вонь была страшная. У меня аж глаза защипало. Я старался дышать через рот. Противно конечно, но иначе было никак. Не дышать я тоже не мог. Рае же было всеравно. Ей хорошо, она завтра ничего помнить не будет, а я это запомню на всю жизнь.
   Падали мы не один раз. Причем я падал больше. Незнаю почему так выходило, но это было так. Наверно просто Рая знала свой подъезд как свои «пять пальцев». А вот что касается «обтирания стен», то Рая была на первом месте. Я так понял, что она уже непервый раз в таком состоянии приходила домой. Уж больно у нее хорошо получалось подниматься. И как только она себе плече не стерла удивляюсь. Вот оно у нее завтра болеть-то будеть. Пьяному, что хорошо, когда пьяный ничего не чувствуешь, ни боль, ни обиды, ни стыда, а вот утром чувствуешь все. Пусть не врут те, которые говорят, что ничего не помнят. Все они помнят. Стыдно – вот и не помнят.
   Поднявшись на пятый этаж я глубоко вздохнул. То ли от облегчения, то ли от того, что запыхался. Но отчего именно я так и не понял. Рая же просто рухнула под дверь своей квартиры на коврик и протяжно застонала. Я принялся в полной темноте искать ключи выворачивая на изнанку ее сумочку. Я нервничал. Даже скажу больше, я психовал, потому что не мог найти эти долбанные ключи. Еще я психовал потому, что Рая умудрилась блевануть себе под дверь. В подъезде и так пахло, а тут еще она добавила. Просто ужас какой-то был. Я «стопятьдесят раз» покаялся, что пошел на эту встречу выпускников. Сидел бы сейчас дома, смотрел телевизор или вообще бы уже спал. Так нет вожусь здесь с этой алкоголичкой. И как так можно пить? Незнаю.
   Окончательно распсиховавшись я с дури встряхнул сумочку так, что услышал, как из нее выпали ключи. Но куда они выпали я не увидел. Только услышал. Причем звук был глухой, не звонкий, как должно быть. Такое было впечатление, что они упали во что-то. В полной темноте я начал рыскать руками по полу. Я только потом понял куда они упали, когда моя рука очутилась в теплой, вонючей субстанции под названием блевотина. Именно туда они и упали. Я никогда так не матерился, как тогда. И как только еще соседи не вышли? Наверно испугались стоя у себя под дверью прислонив ухо и затоив дыхания. Ведь любопытство, то при выше всего. Но страх видать сильнее. Вообщем кому как. Я бы наверно тоже стоял и слушал, но я матерился. Вся моя рука была в блевотине. Так противно, что даже самому блевать хочется. Об себя я вытирать руку не стал. Хотел сперва об Раю. Думаю все равно она ничего не поймет, но нет – передумал. Что-то во мне человеческое проснулось и я передумал. Хотя в тот момент меня врядли можно было назвать человеком. Я был взбешившимся монстром. Но несмотря на это оставался человеком. Руку я вытер об стену. Шаркал ею по стене до тех пор пока она не стала сухой. Чуть в кровь не стер. Вонь конечно не испарилась, но рука стала сухой. В темноте и не видно было, что она была в блевотине, а на свету я думаю всеравно было бы видно. Ключи же я просто встряхнул. Отодвинув Раю в сторону, освободив при этом дверь я принялся ее открывать. Еле-еле я попал ключом в замочную скважину. Темно все-таки было. Сперва ключь никак не хотел поворачиваться. И я опять заматерился. Даже пару раз пнул дверь. Незнаю это ли повлияло на замок, но после этого дверь я открыл. Я сразу зашел, чтобы включить свет. Конечно, где находится выключатель я не знал. Поэтому в полной темноте я начал обшаривать стены, натыкаясь при этом на все, что попадолось мне на пути. Когда же все-таки я нащупал этот чертов выключатель я со психу долбанул по нему. И как только я его не сломал? Сам удивляюсь. Наконец-то я стал снова видеть. До этого я ощущал себя слепым котенком. Совершенно безпомощным, заблудившимся слепым котенком. Но теперь, когда я зажег свет, таковым себя не считал. Теперь я стал полноценным человеком. Правда рука так и осталась в блевотине. Мне даже захотелось выключить свет обратно. Но я сделал по другому. Я, как на правах заместителя хозяина, а я себя таковым в тот момент и считал, пошел в ванну, где с мылом, а потом и с шампунем отмыл руку. Причем шампуня я вылел себе на руку ровно полтюбика. Иначе от запаха никак было не отделаться. Да и то, от руки потом пахло не персиками, а чем-то между персиками и тем, что ела Рая. Сразу видно, что шампунь не для мытья рук предназначем, а все-таки для волос. Буквально затащив Раю в квартиру я зудумался, а что дальше? Бросить ее здесь в прихожей или все таки до конца оставаться джентельменом? Я решил все-таки остаться джентельменом. Закрыв дверь я начал приводить Раю в чувство. На мои посщечины она отвечала лишь протяжным мычанием. Но я  продолжал ее хлестать. Я бил не сильно, нет, но часто. И от этого у нее покраснели щеки. Я испугался, что завтра вместо красноты могут появится синяки и прекратил ее истезать. Но она все-равно продолжала мычать действовав мне на нервы. Я так понял, что в данный момент, это был ее пик опьянения. Она совершенно ничего не понимала и понимать не хотела. Она просто-напросто спала.
   Я разулся. Терпеть не могу, когда пахнет от ног. Всегда когда я прихожу домой после того, как разуюсь иду в ванну. Это уже вошло в привычку. Некоторые люди, когда приходят домой в первую очередь моют руки, а я ноги. А некоторые вообще ничего не моют. Таких людей я не понимаю. Какие бы привычки не были, они все берут верх над мозгом. Так и в моем случае. Я на мгновение почему-то почувствовал себя дома. Как это произошло – незнаю. Просто на «автомате» разувшись пошел в ванну. Снял брюки, носки и стал мыть ноги. Причем все тем же шампунем, с персиками. Ноги я мыл тщательно, особенно между пальцев. Там больше всего всегда скапливается грязи. Шампунь извел я весь. Так как хотел, что бы от ног пахло приятно. Что поделать – привычка.
   Рая все так же продолжала лежать в скрюченом положеннии посреди прихожей. Я думал за то время пока я находился в ванной она доползет до кравати, но нет, видимо ей было все равно где спать. Я прошел в комнату и включил свет. В комнате был бардак. Ну не совсем уж, что бардак, но бардак. Хорошо хоть, что кровать была заправлена, а то я не навижу, когда кровать не заправлена. Я просто не понимаю почему люди не заправляют кровати. То ли им лень, то ли некогда, то ли опять все та же привычка. Скорей всего последнее. У Раи видимо такой привычки небыло, а может и была. Просто встала наверно сегодня не стой ноги и изменила своей привычке. Но мне если честно было все равно. Меня волновало другое – я хотел домой. Причем очень сильно. Но желание организовать себе экскурсию по квартире взяло верх. Нет я не рылся в вещах, даже не трогал ничего руками. Я просто ходил как в музее и рассматривал все, что меня привлекало. А привлекало меня не так уж и много.
   Квартира была однокомнатная. Она досталась Рае от ее родителей, которые погибли в автокатастрофе, когда Рая училась в одиннадцатом классе. Помню как она переживала. Ее наверно целый месяц в школе небыло, а когда она пришла, то очень часто плакала. Даже по среди урока бывало, как заплачет, что приходилось прерывать урок и всем классом ее успокаивать. Только я, никогда ее не успокаивал. Не потому-что мне было ее не жаль или было безразлично нет, просто я стеснялся. Да и вообще я не умею утешать. У меня нет такого, что я бы обнял кого-нибудь, поцеловал. Я довольно закрытый человек. Я скуп на всяческие комплементы особенно девушкам, на различные утешения, сух в общении, холоден в отношениях, которых у меня никогда небыло, и я чувствую, что мне это все мешает, но поделать ничего не могу. Так и живу с этим. Пытался как-то бороться, пересиливал себя, но нет, ничего не получалось. Да и проще мне так живется. Копаюсь постоянно сам в себе, ищу различные комплексы, проблемы и тут же их отпускаю, когда появляются новые и так до бесконечности. Насамом деле комплексов у меня вагон и маленькая тележка. Причем тележка скоро превратиться во второй вагон. Чувствую скоро будет целый состав. И я буду его тянуть, как локомотив всю свою жизнь. Конечно, самому очень трудно взять и отцепить эти все вагоны. Нужно обладать как минимум хоть какой-то силой воли. Но у меня к сожалению ее небыло вообще. А рассказывать про свои проблемы я никому не хотел. Да и кому они нужны? Но а если бы я рассказал, то наверное мне стало бы легче. Я это чувствовал. Но я стеснялся. Я думал, что узнав про мои проблемы обо мне начнуть думать по-другому. Начнут смеятся, пусть не в лицо, а за спиной. Но лучше бы в лицо, а то когда смеются за спиной чувствуешь себя последним ничтожеством. У меня так в школе было, хотя я никому ничего не рассказывал. Видимо чувствовали и смеялись. Отвратительное чувство.
   Если честно, то меня ничто в комнате не привлекало. Ничего интересного небыло. Старый сервант с стреснутым стеклом в котором пылилась посуда да фотография родителей. Вот собственно и все. А что лежало в выдвижных ящичках, то меня если честно не итересовало. Хотя кому я вру. Конечно же мне было интересно. Я сгорал от любопыства. У меня еще никогда такого небыло. Даже не знаю почему. Я аж возбудился. Кому расскажи, что можно возбудиться от любопытства – засмеют. Я еще раз проверил, как себя чувствует Рая и убидившись, что она спит принялся удовлетворять свое любопытство. Сначала я выдвинул самый верхний ящик. А выдвигал я его осторожно, не торопясь, поглядывая на Раю, которая наполовину уже лежала в комнате. Ничего такого особенного в этом ящике небыло, то чтобы меня могло взбудоражить например или просто заинтересовать. Я даже сам незнаю, что именно. Но я почему-то ждал совсем других эмоций ежели, которые у меня появились, когда я увидел полный ящик косметики. Какой только косметики там небыло. Можно было магазин смело открывать. Хотя я за Раей никогда не замечал чтобы она красилась. Если только губы, но и то чуть-чуть. А так всегда у нее лицо было естественным без всякого этого «грима». Хотя ей бы он не помешал. Есть девушки, которым макияж в принципе не нужен. Они просто и без него и сним выглядят велеколепно. А есть тем, которым он необходим. И я думаю Рая одна из них. Закрыв ящик так же осторожно, как и открыв я принялся за второй. Все проходило по тому же сценарию – медленно и осторожно. Но и тут меня постигло разочарование. Ящик полностью был набит постельным бельем. Оно было аккуратно сложено, поглажено и пахло от него свежестью. Но я не сдавался. Я надеялся, что последний ящик меня все же порадует или хотя бы рассмешит. Я медленно с предвкушением стал выдвигать ящик не забыв при этом сперва проверить как там Рая. Ничего не изменилось. Она как спала на полу, так и продолжала спать «мило» похрапывая. Хотя не знаю, что милого в том когда люди храпят? Если бы я был женат и у меня жена храпела, то я бы ее каждый раз сталкивал с кровати. Прямо ногами бы спихивал, а сам после этого делал бы вид, что сплю. Я думаю, что после таких падений любой храпящий человек храпеть перестанет, а может быть даже и спать, покрайней мере крепко. Убедившись, что все впорядке я закрыл глаза и медленно, медленно стал видвигать ящик. Я «поплыл», когда открыв глаза я увидел полный ящик нижнего белья. Оно было аккуратно сложено; трусики к трусикам, лифчики к лифчикам, маячки к маячкам. Я просто никогда еще в своей жизни не видел столько много женского нижнего белья и еще тем более так близко. На него можно было не только смотреть, но еще и потрогать, что я собственно и сделал. Дрожащими руками я потянулся к содержимому ящика. Мне хотелось нырнуть туда и искупаться во всем этом. Но я только потрогал и то с опаской и очень осторожно. Мне хватило того, что я просто положил одну руку на трусики, а другую на лифчики и мне этого хватило. Все же это было в первый раз. А в первый раз главное не переборщить, а то в последующие разы уже будет не до удовольствия. Вообще во всем нужно знать меру. Вот я и остановил себя вовремя задвинув ящик и отойдя от шкафа в сторону. Я был настолько возбужден, что у меня походу аж сбилось дыхание словно после бега. Я сел на кровать и посмотрел на Раю. Ничего собственно не изменилось. Она как валялась, так и продолжала валятся на полу. Единственное я только сейчас заметил, что у нее было задрано платье да так, что были видны трусики. Они были с каким-то рисунком, который я не смог разглядеть в силу того, что у меня помутнело в глазах. Мне просто вскружило голово. Я чуть сознание не потерял. Это было уже слишком для меня. Я от нахлынувшего возбуждения аж взмок и мне сделалось неудобно сидеть отчего я встал и засунул руку в карман, чтобы поправить то, что мне мешало нормально сидеть. Но и стоять я спокойно тоже не мог. Я то и дело поглядывал на Раины трусики и не понимая как, сдерживался от того чтобы не накинуться на нее. Для того чтобы хоть как-то остыть и не наделать глупостей я пошел в ванну и засунув голову под струю холодной воды посторался успокоится и подумать о чем-нибудь отвлеченном. На мгновение мне конечно это все помогло, но как только я вышел из ванной комнаты и увидел опять Раю и ее трусики, как вдруг все опять повторилось и мне показалось, что еще с большей силой. Я не знал что делать. Хотя знал, но не решался. Я стоял и не решался. Любой наверно другой бы воспользовался такой ситуацией, а я стоял и боялся. И так всю свою жизнь стою и бось. Боюсь сделать первый шаг. Думаю всегда о последствиях, а надо не думать, а делать. А я думаю. Дурак потому-что вот и думаю.
   Я пошел на кухню в поисках чего либо выпить. У меня жутко пересохло ворту, но как назло воды в чайнике не оказалось, а из под крана я пить не привык. Я вообще пью только кипяченую воду. У меня от сырой воды всегда расстройство жилудка случается. Я всю кухню «перерыл» в поисках хоть какой-то житкости, но ничего кроме бутылки коньяка небыло. Я взял бутылку, которую нашел в верхнем шкафу и сел за стол. Незнаю кем я себя возомнил, видимо каким-нибудь крутым мачо из кино, который пьет из горла и не морщится, не знаю, но именно так я и сделал отчего чуть не задохнулся от собственного кашля с соплями. И как только они так пьют не понимаю. У меня аж слезы из глаз выступили. Еле отдышавшись я все же взял два стакана в один из которых я плеснул коньяка, а в другой рискнул налить воды из под крана. Иначе не запив мне не выпить. И замахнул содержимое первого стакана отчего опять закашлял, но напомощь мне вовремя пришел второй стакан, с водой, который я осушил залпом. Я решил одним разом не ограничиваться и наполнив сначала один стакан водой другой коньяком повторил процедуру. Я слегка опьянел. Это я почувствовал, когда встал и пошел к окну. Из окна небыло ничего видно. Включенный на кухне свет не давал мне разглядеть, что творилось на улице. Я видел лишь свое отражение, которое смотрело мне прямо в глаза. Мы стояли молча смотря друг на друга и не понимали зачем мы это делаем. Я старался заглянуть в себя и понять себя, но у меня это не получалось. Я не знал, как это возможно сделать. Да и к чему все это? Я сел обратно за стол. И тут что-то во мне перевернулось. Я понял то, что мне нужно еще выпить и идти, но не домой. Я выпил и пошел. На этот раз я не запивал. Я зашел в комнату. Наудивление я был спокоен и сосредоточен. Я подошел к серванту и выдвинул тот самый ящик с постельным бельем. Я достал из него белоснежный комплект и зачем-то поднес его к носу. От белья пахло невероятной свежестью. Словно морозным утром. Застелив кровать я опять подошел к серванту. Теперь я уже смотрел на фотографию Раиных родителей. Долго я на них смотреть не смог. Отодвинув стекло серванта я взял фотографию и положил ее лицом вниз, после чего подошел к Рае и взяв ее на руки отнес на кровать. Я аккуратно положил ее и сел рядом. Во мне бушевал ураган. Иначе это никак не назовешь. Я сидел и смотрел на нее. Мои руки словно под гипнозом потянулись к ее шее. Ее кожа была настолько нежная и теплая, что мне не хотелось убирать от нее руки. Я продолжал ее гладить медленно спускаясь к ее маленькой груди. Нащупав эти два бугорка я не удержался и оголил их. Ничего прекрасней я еще не видел. Меня одалевало бурное желание потрогать их, поробывать на вкус, укусить в конце-концов… Но я только их потрогал, но и попробывал на вкус… Кусать не стал. Руки продолжали делать свою работу. Пот с меня бежал ручьем, а сердце, сердце было готово выскочить сквозь грудную клетку наружу, когда мои руки оказались в самом святом месте. Мне было уже все равно, проснется она или не проснется я просто доверился своему инстинкту, который полностью овладел мной. Задрав сарафан и стянув белоснежные трусики я понял, что грудь, это еще не самое прекрасное, что я увидел. Больше я себя сдерживать не смог. Все произошло настолько молниеносно, что я ничего не успел понять. Я кончил так же быстро, как и начал. Рая даже не проснулась. Она лишь только издала короткий звук похожий на стон и все.
   Я лежал рядом с Раей и смотрел в потолок. Я понимал, что все, что сейчас произошло было отвратительно и прекрасно в то же время. Отвратительно от того, что я так поступил с Раей, а прекрасно, то, что я наконец-то стал мужчиной. Конечно гордится здесь было нечем, но что самое ужасное, что вернуть уже обратно ничего нельзя. Весь «ураган», что во мне поднялся утих и я хотел только одного – вернуть все обратно. Я понял одно, что стать «мужчиной» это еще не самое главное, а вот быть человеком по отношению к другому человеку, это не каждому дано. Я чувствовал себя паршиво, а когда увидел на простыне кровь, то вообще захотел умереть. Я не верил своим глазам. Как так? Как так могло произойти, что Рая была девственница? У меня не укладывалось в голове. Я ненавидел себя. Я смотрел на это пятно, которое никогда уже не сотрется из моей памяти и ненавидел себя. Я понимал все последствия содеянного и мне становилось страшно.
   Я буквально забежал на кухню и прямо из горла сделал три больших глотка коньяка. Я даже не стал запивать. Как меня не вырвало после этого я не знаю. Я рухнул на стул и обхватил голову руками. Я не знал, что делать. Мыслей вообще никаких небыло. Кажется в такой ситуации наоборот начинаешь думать быстро и нужно принять какое-то решение, но его небыло. Голова была пуста. К тому же она не нашутку разболелась.