Иисус-леденец. Цикл стихотворений

СМЕРТЬ МАТРОСА

Дротик в голове латунный,
Корешок – пион.
Облачился мир подлунный
В тыквенный шифон.

Бродят девочки в панамках,
Реет альбатрос.
У перил плетут цыганки
Кукол из волос.

Пирс раскачан, судна утлы,
Вымучен гудок.
На груди твоей распутной
Зябнет якорёк.

Рот закушен: в алом копья
Сахарных зубов,
И в зрачках витают хлопья
Северных снегов.

Дротик в голове. Закисла
В жилах кровь в коньяк.
Жизни придаёт чуть смысла
Только смерть, моряк…

ЛЮБОВЬ

Ты смотришь глазом мутным –
Я пленен,
Разомкнута как будто
Пасть времен.

Плоть пахнет старым медом,
Хлопок сух.
И обо мне с тобою
Вечен слух.

ЛЮБЛЮ

Люблю я рожь
Твоего живота,
И пальцев дрожь,
И сухие уста.

Люблю эбен
Затуманенных глаз,
И хлипких вен
Мил мне винный окрас.

ТРОЕ

Здесь, у сарая,
Часы сверяя,
Мы собрались:
Один – предатель,
Второй – каратель
И третий – лис.

Я И ИИСУС

Иисус-леденец
Затоплен слюною,
Я помню, отец
**** со мною.

Он смугло дышал
В мои раны,
Шутя, разрушал
Мои страны.

У кованых ног
Злой кровати
Был пойман мой бог
Его ратью.

Иисус, горек вкус,
Грудь в укусах,
И я, храбрый трус, -
Сын Иисуса.

ВСЕ МОГИЛЫ МИРА

Во все могилы мира заглянуть бы,
Всем зовам внять и разделить все судьбы.
Сквозь хаос лет, сквозь сумерки забвенья
Сойти бы к каждому и вымолить прощенья.

ВСЕ НЕПРАВЫ

Плоть смугла,
Влажен ромб соблазна.
Ветвь легла
На твой рот безобразно.

Час – зенит:
Зло ликуют вёсны,
Хребт скрипит,
Мёдом зреют дёсны.

Мает мак:
Ты ложишься в травы,
Смерть – пустяк.
Все неправы.

РИСУНОК СТАРУХИ

Я вижу старуху в белом:
Кремень-лепесток.
Старуха рисует мелом,
Рядом Бог.

Он дует ей в прядь за ухом,
Где сугроб.
Усердно творит старуха,
Рядом гроб.

УТРО

Чуть приспущено платье утра
На гранитном плече обрыва,
Море щерит в улыбке смутной
Частокол парусов в заливах.

Словно книгу судьбы сверяя,
Сверлят ласточки холст небесный,
И разносится, затухая,
Из аллей шум толпы воскресной.

ВЕЧНЫЙ КРУГ

Идущий идёт, но ровно
Ложится снег на дорогу.
И счастье его неровно,
И счастье его не к Богу.
Решеток Венского сада
Не меркнет чугун кровавый.
Мария пьяна… и рада,
И рад ей хорист кудрявый.

Низиной, туда, где вепри,
Где тлеют худые луны,
Где сходится ангел с лепрой,
И мякнут гитарные струны,
Идет он, к себе идущий,
От края земли до края
Ограды, к крыльцу ведущей,
Обратно к воротам рая.

АНГЕЛИЗМ

Пусть пальцы сомкнуты,
И тверже искомое,
И воздух с высвистом колеблет тишь.
 
Живот – цветок,
И ты, насекомое,
Яд похоти в недра мои сочишь.

Объяты зноем
Столбы почтовые,
Цикады – смертницы сверлят слух.

Всё смотрят в синь
Зраки кедровые,
Что позже станут приютом мух.

Ванильных плеч
Изломы сладостны.
Молчат часы на башне Дев.

В когтях травы
Ты бьёшься радостно:
Моих полей закончен сев.

Что небеса? -
Святые пустоши,
Где раны заткнуты клочками туч…

Есть ты и я,
И миру лучше бы
Внять смраду томному навозных куч.

ПАМЯТИ М.А. и А.М. (О моей ненависти к Ирану)

Петля качается, а рядом –
Еще одна. Они пусты.
Толпа смеряет тусклым взглядом
Пустой кусочек высоты.

Фургон. Скрип шин. Смешки конвоя.
Смолятся сотни сигарет.
А выше – Бог. И эти двое
В рубашках школьных. Выше – нет.

Все зыбко: воли нет и слова
В подвижном мареве голов:
«Сегодня не меня, другого
Подденут на чугун крюков».

Час замер. Чернота повязок
На бледных лицах – как ожог.
Ведут. Шаг сиротлив и вязок.
И друг – он возле, но далек.

Помост. Стон досок. Запах пота.
Утробный голос палачей.
Шумят. Зовут еще кого-то,
И солнце не щадит лучей.

Арканы сомкнуты. Ждут знака.
Трепещет смуглая ладонь
У тонкой шеи. Кто заплакал,
Презренья усмирив огонь?

ПУСТЬ БУДУ

Пусть сломан хребет,
Сух, источен,
И дынных конфет
Вкус испорчен,

Пусть влажен сатин,
Блекл, потен,
И собранных мин
Ряд плотен.

Пусть знойно бодлив
Злак страсти,
Губу закусив,
Буду счастлив.

МНОГОЕ

Робок мир. Хмелен солод детства.
Улиц солнечных узел свят.
Каждый строил своё королевство –
Валких стен бесконечный ряд.

Что вертеть леденцовый глобус,
Нарушая границы времен?
Нержавеющий памяти корпус
Жилой детства железно скреплён.

ПАДЕНИЕ

Излука шеи – медовый сбор,
Щек смуглых впалость, волос собор;
Хмель губ коричных, разлом брови –
Несу твой образ, как яд в крови.
Код лета – парус, синь неба, труп
Коня, чей солнцем излизан круп.
Ты маешь в зное щит живота,
Приникли жадно к пупку уста,
Клубятся маем, струят сироп
В гнедое чрево; склоняя лоб,
Бык топчет травы у наших ног,
Вонзая в землю багровый рог.
Нет, ты не кайся, - расправь хребет,
Вся юность – травма, конфетный бред.
Рубашек школьных размочен лён, -
И Бог в семнадцать бывал влюблён.