Интервью лидера КП Непала тов. Прачанда 2006

Интервью лидера Коммунистической партии Непала тов. Прачанда
29 июля 2006 г.
Вопрос: Предвидели ли Вы, что 10 лет подготовки народной войны дадут такой огромный результат?
Ответ: Я хотел бы Вам сказать, что до последнего момента наших приготовлений к началу народной войны мы обсуждали ход народной войны в Непале. Все шаги тщательно обсуждались, и наконец, мы прешли к выводу, что существующие в стране противоречия и особенно международная обстановка в сочетании ведут к ускорению народной войны.
Вопрос: Некоторые люди высказывают мнение, что время начала Вашей вооружённой борьбы было выбрано неверно, поскольку не созрели объективные предпосылки. После разрушения Советского Союза в 1990 г. (1991 – прим.перев.) коммунисты по всему миру впадали в уныние, а империалистические силы имели успех. Был ли это подходящий момент для начала народной войны?
Ответ: Действительно, условия в это время были крайне неблагоприятными. После разрушения Советского Союза империалистические силы во всём мире праздновали гибель коммунизма. С другой стороны, тяжёлый удар был нанесён по маоистской революции в Перу с арестом тов. Гонсало. Таким образом, международный фон был очень неудачным для наших действий. Но, проанализировав ситуацию, мы поняли, что устремления народа Непала получили стимул после демократического движения 1990 г. и что имелись ложные надежды на улучшение положения. Чтобы развеять эти ложные надежды, мы даже вошли в парламент и в течение трёх лет пытались объяснить массам, что соглашение после 1990 г. не было соглашением в интересах народа. Мы повторяли то же самое в парламенте. Мы говорили людям, что их предали. Таким образом, после трёх лет непрерывной кампании мы решили, что условия в Непале способствуют началу партизанской войны. Вся работа, проделанная нами в течение парламентских заседаний и дебатов, убедила нас, что на национальном уровне условия вполне созрели для начала народной войны. Хотя действительно, на международном уровне условия были неблагоприятными, но наступил решающий момент проявить нашу храбрость. Мы думали, что если мы сможем продвинуться вперёд, используя удачную внутреннюю обстановку, чтобы победить общий настрой отчаяния, распространившийся в мире, то мы сможем внести свой вклад и в общую ситуацию. Более того, это была наша хорошо продуманная стратегия. Сейчас мы убеждены, что она была правильной. Начав народную войну в таких тяжёлых условиях, мы получили возможность показать, что революция жива. Мы можем сказать миру, что 21-й век снова станет веком революций.
Вопрос: Что было вашей конечной целью в это время?
Ответ: Учитывая полуколониальные и полуфеодальные отношения, преобладающие в Непале, нашей ближайшей целью была новая демократическая революция, но, как для любых коммунистов, нашей конечной целью было построение социализма и коммунизма.
Вопрос: Но вам пришлось изменить вашу цель. Не называется ли это оппортунизмом?
Ответ: По этому вопросу продолжаются долгие дискуссии. Мы обратились к этой новой стратегии не по причине некоторой слабости. В самом деле, мы пытаемся двигаться вперёд, только набравшись сил. Люди должны понять, что мы изменили нашу политику не из-за неудач, а благодаря силе народной войны. Во-вторых, мы были вынуждены внести изменения в нашу деятельность из-за существующего баланса сил на международном уровне. Но первая причина основная. Набрав достаточно силы, любая революционная партия стремится приобрести большую гибкость на пути достижения власти. Так было и в Китае, когда Мао Цзэдун ещё до встречи с Чан Кайши в 1945 г. для переговоров о формировании коалиционного правительства, в 1940 г. принял решение о постановке задачи новой демократической революции. Это стало возможным в тот момент, когда коммунистическая партия достаточно окрепла. Поэтому предложение Мао насчёт коалиции было не актом слабости, а очевидным следствием укрепления КПК за последние годы. Аналогично, если мы сейчас говорим о демократической республике, или если мы участвуем в мирных переговорах, или если мы сейчас находимся здесь, в Катманду – это следствие нашей силы, а не слабости. Даже Ленин был вынужден заключить Брест-Литовский мир с Германией во время Октябрьской революции. В это время многие в партии Ленина говорили, что это было поражение, но это было не так. Более того, это был результат работы Ленина и большевистской партии, результат их укрепления. Также и гибкость нашей тактики, которую вы наблюдаете, – это следствие не наших колебаний, а нашей силы.
Вопрос: Однажды Вы сказали, что нынешний период – переходный период. Что Вы имели в виду?
Ответ: Мы говорили это в контексте демократической республики. Это означает, что если мы взглянем на сегодняшний международный баланс сил и на региональный баланс сил в Южной Азии, то увидим, что сейчас прийти к власти затруднительно. Нам придётся отступать. Поэтому наше движение вперёд после достижения взаимопонимания с либеральной частью буржуазии мы называем переходным периодом. Если мы внимательно посмотрим на сущность того, что мы называем демократической республикой, мы обнаружим, что она не может быть ничем другим, кроме народной республики. Я говорю так, потому что мы подняли классовый вопрос, национальный вопрос, половой вопрос и региональный вопрос. Если все эти четыре проблемы решены, этого достаточно для построения новой демократической республики. Это хорошо, но поскольку мы также говорим о мирном соревновании с буржуазией, эта форма выглядит как буржуазная демократия, в то время как она является новой демократией по сути. Поэтому мы говорим, что она может быть переходной демократией. Мы считаем, что только этим путём мы сможем воплотить в жизнь стремление народа к революции в существующей международной обстановке и сможем внести некоторый вклад в международное коммунистическое движение и мировую пролетарскую революцию.
Вопрос: Но это не предполагается вашей конечной целью, она гораздо масштабнее. Вы только что сказали, что пришли к этому этапу путём постепенного укрепления вашей партии. Сейчас усилия направлены на разоружение Народной освободительной армии (PLA), основного источника вашей силы. Как вы собираетесь этому противостоять?
Ответ: Мы считаем, что уже успешно этому противостоим. Они потерпели поражение, а мы победили. Вопрос управления армией был решён нами в Дели, когда было достигнуто соглашение по 12 пунктам. Сейчас эти люди противодействуют соглашению по 12 пунктам и историческому движению масс. Народ Непала, интеллигенция Непала и гражданское общество просят нас не складывать оружие. Они говорят, если мы сложим оружие, снова наступит время диктатуры, и парламентские партии будут уничтожены за одну ночь. Те, кто просит нас сложить оружие, неспособны это понять. Когда мы говорим с лидерами этих политических партий, мы говорим, что если бы у нас не было оружия, то не было бы и соглашения по 12 пунктам. Если бы у нас не было оружия, Деуба никогда не вышел бы из тюрьмы. Если бы у нас не было оружия, многие из вас были бы убиты, потому что парламентские партии не представляют ценности для феодальной монархии, истребившей своих кровных родственников в королевском дворце. Этим партиям было бы не к кому обратиться за помощью. За 12-13 лет их правления они настолько погрязли в коррупции, что к ним исчезло всякое доверие. Они не имеют ни массовой социальной базы, ни доступа к оружию. Диктатура могла легко истребить их. Но они были спасены, потому что у нас было оружие. Мы говорили им: только наше оружие сделало возможным возрождение вашего парламента, это доверие не к вам, это доверие к PLA. Мы также говорили: вы стали министрами и премьер-министром, потому что у PLA есть оружие. Королевская армия Непала (RNA) никогда не действовала в интересах демократии. Напротив, с 1951 г. она подавляла все народные движения. Она всегда была лояльна феодальной аристократии. Поэтому основным приоритетом должна стать демократизация армии. Когда было достигнуто соглашение по 12 пунктам, мы ясно говорили вам, что не сдадим наше оружие. В те дни король Гьянендра проводил шутовские муниципальные выборы, и эти политические партии просили нас не разоружаться ни при каких условиях, иначе диктатура Гьянендры выльется в правление террора. И теперь, когда благодаря этому самому оружию вы находитесь в парламенте, вы говорите, что наше оружие создаёт вам проблемы? Народ Непала этого не примет. Народ знает, насколько важно для него наше оружие, и если мы разоружимся, это принесёт в страну разорение. Но классовый характер и эгоизм заставляют эти политические партии говорить иначе. Кроме того, они ощущают внешнее давление. США открыто давят на эти политические партии, также они испытывают давление Индии. Это давление заставляет их говорить подобные вещи. Но мы считаем, что даже эта битва нами выиграна. Когда 16 июня 2006 г. в Балуатаре (официальной резиденции премьер-министра Койралы) было достигнуто соглашение по 8 пунктам, было решено, что обе армии и их вооружение будут находиться под наблюдением с участием ООН. Постановка этой проблемы снова равносильна отказу от соглашения. Если эти партии отойдут от соглашения, мы думаем, что народ этого не потерпит. И один наш призыв снова выведет массы на улицы. Поэтому я говорю, что этот раунд мы тоже выиграли.
Вопрос: Но эти партии откладывают выполнение соглашения по 8 пунктам.
Ответ: Да, это самый главный вопрос. Мы никогда не настаивали на соглашении по 8 пунктам. Оно было достигнуто в Балуатаре, резиденции премьер-министра Койралы. Нас привёз в эту резиденцию министр внутренних дел Ситаула, так что вопрос о давлении с нашей стороны не поднимается. Напротив, давление должны были бы ощущать именно мы, поскольку нас доставили в Балуатар. В течение 10-11 часов у нас была напряжённая дискуссия по вопросу роспуска парламента, прежде чем было достигнуто соглашение. Мы хотели, чтобы после издания временной конституции было создано временное правительство, а парламент был распущен. После этого мы также распустили бы правительства в контролируемых нами районах и работали бы согласно временным положениям. Эти пункты стали частью соглашения. Но позже Вашингтон начал давить на эти партии, ощущалось также давление со стороны Индии. Возможно, они ранее не консультировались с индийским правительством по этому вопросу. Этим лидерам не свойственно независимое мышление, и меньше всего они беспокоятся о народе Непала. Эти лидеры обращают мало внимания на чаяния народа, его чувства и надежды. Их внимание сосредоточено на том, что скажут США или что скажет Индия. Я считаю, что это основная слабость непальских парламентских партий. И эта слабость крушила все надежды и ожидания непальского народа с 1951 г. Теперь они отошли от соглашения, которое сами же заключали. Таким образом, эти лидеры дурачат сами себя и совершают самоубийство, потому что Дели и Вашингтон не смогут их спасти. Спасти их сможет только народ Непала. Единственная возможность политического выживания этих лидеров – если они докажут народу Непала свою честность и твёрдость. Иначе, если они продолжат оглядываться на Дели и Вашингтон, непальский народ не позволит им удержать страну. Мы надеемся, что они попытаются это понять. Я надеюсь, что они осознают это, пока ещё не слишком поздно.
Вопрос: Скажите, сейчас, когда отношение Америки по-прежнему отрицательное, когда политические партии, руководствуясь своими классовыми интересами, создают разного рода препятствия, какой может быть наихудший сценарий?
Ответ: Руководствуясь своими классовыми интересами, США и феодальные элементы, компрадорские и обюрокраченные капиталисты хотят затормозить и прервать этот политический процесс. Во время соглашения по 12 пунктам США открыто заявляли, что от соглашения больше всего выиграют маоисты и что политические партии не должны присоединяться к соглашению. Позже США заявили, что эти партии должны отказаться от выполнения соглашения. Но ситуация в Непале была такова, что эти партии были вынуждены быть с нами. Когда в резиденции премьер-министра было достигнуто соглашение по 8 пунктам, посол США Джеймс Мориарти открыто заявил, что соглашение продиктовано маоистами. Я считаю, что соглашение продиктовано страной, народом и выражает чувства каждого. Мы думаем, что опыт непальского народа помогает ему определить, кто выступает за мир, а кто против, кто за демократию, а кто против. Очевидно одно, что эти политические лидеры не могут нас политически изолировать. Раз Вы спросили о наихудшем сценарии, я думаю, что они могут устроить заговор, что приведёт к трагедии. Сейчас мы находимся в Катманду, это их зона влияния. Мы видели на примерах разных стран, что если любая революционная или демократическая партия обладает огромной популярностью и бросает вызов силам империалистов, последнее средство, к которому может прибегнуть империализм, – убийство некоторых лидеров. После уничтожения основного руководства в партии начинаются расколы. Это происходило во многих странах мира. Я думаю, это худшее, что может произойти и здесь, но мы всегда настороже. Мы также предупредили непальский народ об этой опасности. Находясь в Катманду, мы получили несколько просьб сохранять бдительность, и эти просьбы шли от народа, интеллигенции, гражданского общества и других сегментов страны. Это позволяет предположить, что опасность для нашей жизни существует. Мы делаем всё возможное, чтобы их планы провалились.
Вопрос: В интервью, данном в феврале 2006 года, Вы сказали, что после 6 апреля в непальской политике произойдут существенные изменения, и Вы оказались правы. Можете ли Вы сказать, когда непальская политика ляжет на верный курс?
Ответ: В то время мы делали прогнозы только после объективного анализа политических сил и политических событий, и мы оказались правы. Мы считаем, что в течение года сценарий будет совершенно ясен. Может быть, всё прояснится через 8-10 месяцев или даже быстрее. Мы хотели бы, чтобы сценарий прояснился через 3-4 месяца, и прилагаем взвешенные усилия в этом направлении.
Вопрос: Видите ли Вы какую-либо возможность «Джан Андолан»-3 (3-го Народного движения)? Увидим ли мы появление фронта в поддержку Республики?
Ответ: Это очень важный вопрос. Мы считаем, что шансы начала третьего движения очень велики, особенно если правительство не осознает нужды и чаяния непальского народа. Но это должно быть решающее движение. Если лидеры смогут понять желания народа, будет шанс установить демократическую республику через выборы в конституционное собрание без начала движения. Но современные тенденции позволяют предположить, что они их не поймут. Поэтому опасность возрастает. В таком случае всё прояснится ещё до начала процесса избрания конституционного собрания. Будет объявлено о создании республики. Продвижение по пути конституционного собрания может отложить это объявление на некоторое время, может быть, около года, но если начнётся третье народное движение, это может произойти значительно раньше. Мы делаем всё возможное, чтобы этот переход был мирным. За последние полтора месяца, находясь в Катманду, мы встречались с людьми из разных организаций, и мы продолжаем говорить им, что не собираемся обратно и остаёмся здесь. Следовательно, мы продолжаем обмен мнениями с представителями народа неваров. Мы продолжаем говорить им: 237 лет назад шах Горкха Притви Нараян Шах жестоко расправлялся с вашим народом. В те времена у вас не было хорошего лидера. Ваш король копил богатства, которые развратили его. В то время как у короля Горкха не было много денег. Поэтому он утверждался с помощью меча. В то время ваш народ сопротивлялся изо всех сил. В Киртипуре был убит командующий Притви Нараян Шаха, брат шаха был ранен в глаз. Теперь для вас снова пришло время восстать. Мы приехали в Катманду, разбив 237-летние корни феодализма в деревнях. Теперь ваша очередь сделать следующую революцию возможной. В этом стремлении мы с вами. Мы продолжаем так говорить, и встречаем положительный отклик. Я думаю, если однажды они восстанут в Катманду, не потребуется и 19 дней, чтобы заставить короля бежать прочь.
Вопрос: Вы сказали, что будете продолжать мирную борьбу, но Народная освободительная армия (PLA) разбила лагеря вокруг Катманду, и они создают впечатление надвигающейся войны. Что за этим скрывается?
Ответ: Мы разместили PLA во временных лагерях с целью наблюдения. Мы разбили эти лагеря для мирных переговоров, а не для начала войны. Более того, PLA требуются регулярные учения и тренировки. Конечно, это также наша готовность встретить любую неожиданность в случае, если Королевская армия решит проделать с нами фокусы или перейдёт к заговорщической деятельности. В этом случае, конечно, можно говорить о наших приготовлениях. Кроме того, ещё одна причина устройства этих лагерей – чтобы люди могли прийти в эти лагеря и увидеть нашу армию. Нашей целью, по крайней мере сейчас, не является война. Вы можете смотреть на это с двух сторон – это готовность встретить любую неожиданность и одновременно усилия по продвижению мирного процесса. Если враг попытается что-то предпринять против нас, расценивайте это как приготовления, а если мирный процесс пойдёт гладко – как вклад в этот процесс.
Вопрос: В прошлом мы наблюдали в Непале, как и в других странах, перерождение так называемых революционных коммунистов, как только они захватывали власть. Если вы придёте к власти, каковы гарантии того, что это не произойдёт? Какие меры вы предпримете, чтобы не допустить падения вашего правительства?
Ответ: Это очень важный вопрос. Мы пытались обсуждать это внутри партии, когда готовились к народной войне. Мы не собираемся механически внедрять опыт революции 20-го столетия и будем помнить об особенностях 21-го века и особенностях нашей борьбы. Мы также подняли дискуссионный вопрос о дальнейшем развитии революционной науки. Внутри партии регулярно проводится много серьёзных дискуссий такого типа. После пятилетнего опыта народной войны мы проанализировали ряд положений, но решили не следовать определённой модели. Два года спустя мы организовали историческую встречу, на которой приняли резолюцию «Развитие социализма в 21-м веке». Мы считаем эту резолюцию краеугольным камнем в развитии наших мыслей и идей. В резолюции говориться, что в конституционных рамках как при диктатуре пролетариата, так и при народной демократической диктатуре должно быть организовано многопартийное соревнование. Если соревнования не будет, всё общество будет становиться всё более и более механическим и метафизическим. Есть объективные законы общества. Мы не можем долгое время насильно вести людей в заданном направлении. Иначе это всегда приводит к восстанию. Так случилось в России. То же самое произошло в Китае. Если мы не изучим этот опыт и будем копировать его, это означает, что мы принимаем марксизм не как науку, а как догму. Мы не догматики. Настоящий марксист не может быть догматиком. Товарищ Сталин создал систему, в которой, если вы входите с кем-то в конфликт, вы навсегда остаётесь в конфликте с этим человеком или системой, а если с кем-то имеется единство, то оно доходит до крайнего уровня. Поэтому во всём коммунистическом движении преобладала метафизическая тенденция, Мао Цзэдун пытался преодолеть её через культурную революцию, но влияние русского социализма и Сталина было столь велико, что усилия Мао не дали результата. Та же модель была построена в Китае, но после смерти Мао в Китае всё изменилось. После китайской революции в Китае существовало восемь политических партий, которые не поддерживали феодализм и империализм. Мао позволил им продолжать работу, потому что он хотел, чтобы они поддерживали Коммунистическую партию. Мы превратили эту «поддержку» в соревнование. Мы думаем, чтобы оживить общество, пролетарская партия должна также взять на себя задачу организации соревнования. Это не означает, что мы двигаемся в сторону буржуазной демократии. Мы чётко написали в этом документе, что соревнование организуется при диктатуре пролетариата. У людей может возникнуть впечатление, что это своего рода движение к буржуазной демократии, но это не так. Разница состоит в том, что мы говорим об организации соревнования при лидерстве пролетариата, в то время как они организуют соревнование при лидерстве буржуазии. Сразу после Октябрьской революции Ленин бросил клич на организацию социалистического соревнования. Он говорил об экономической политике, а в области идеологии говорил об организации социалистического соревнования. Мы считаем, если бы Ленин прожил ещё пять лет, он обязательно пошёл бы дальше в сторону организации политического соревнования. Он бы не допустил репрессий в партии, проведённых Сталиным. Хотя Сталин был идейным революционером, но одно дело – быть идейным и совсем другое – правильно применять науку. Спустя столько лет мы снова обращаемся к Ленину и пытаемся дальше развить этот принцип. Поэтому мы приняли резолюцию «Развитие социализма в 21-м веке». Мы считаем, что это революция в революции, крупная революция на уровне идеологии, важный шаг вперёд марксизма-ленинизма-маоизма. И мы считаем, что это твёрдая идеологическая база, которая убережёт нашу партию от коррупции и перерождения. Мы будем приветствовать критику, мы будем выдвигать вперёд тех, кто готов указывать на наши недостатки, так мы будем спасены от дискредитации. Если мы совершим глупость, появится другая пролетарская партия и заменит нас.
Вопрос: Эта система также несёт функцию недопущения ликвидации вас?
Ответ: Я думаю, да. Нам придётся создавать систему. Мы достигнем этого с помощью революции и организуем соревнование. Мы не говорим об отступлении перед буржуазной демократией. Это с ней вообще не связано. Некоторые этого не понимают. Мы неоднократно повторяли, что достигнем цели через революцию. Ещё размещая свои базы по всей стране, мы заметили признаки перерождения. Когда у вас достаточно ресурсов, имидж вашей партии начинает крепнуть, она получает уважение среди людей, лидер партии становится важен, но одновременно появляется опасность перерождения. Мы это уже видели. То же самое произошло в России и Китае и в зачаточной форме наблюдалось в Непале. Чтобы предотвратить развитие этого явления, мы подумали также о некоторых типах соревнования при лидерстве пролетариата в деревнях. Если мы сможем это внедрить, мы защитим своих активистов от перерождения. Когда мы возьмём власть в центре, опасность перерождения нас и нашего Центрального комитета будет меньше. Поэтому мы хотим разработать систему. Это будет новый эксперимент при лидерстве пролетариата. Мы думаем, что только таким путём мы можем спасти себя от перерождения и предотвратить превращение революции в контрреволюцию.
Вопрос: После прихода к власти ваша партия будет действовать открыто или останется в подполье?
Ответ: Когда мы «полностью» придём к власти, мы будем функционировать открыто, но если мы придём к власти частично, часть партии останется в подполье. Текущий период является переходным по сути. Таким образом, мы должны ждать и смотреть, в каком направлении будет двигаться политика. Во время переходного периода мы должны держать часть партийного руководства в подполье, чтобы поддерживать революционный характер партии и оставаться на связи с народным движением переходного периода. Поэтому я не могу дать чёткого ответа на этот вопрос.
Вопрос: В ваших документах вы говорите о непрерывной, или постоянной революции. В этой ситуации необходимо сохранять всю партийную структуру, включая PLA. Дадут ли на это согласие международные державы?
Ответ: Вы должны понять, что международные державы даже не признали наше движение и всё, чего мы достигли на сегодняшний день, тем не менее мы здесь. К тому же эти международные державы разделены, между ними существуют противоречия всех типов, и мы сможем достичь своей цели, умело работая с этими противоречиями. Поэтому мы считаем, что сможем двигать вперёд революционные силы даже после прихода к власти. В этой связи я хотел бы сделать пояснение. Десять месяцев назад наш Центральный комитет принял резолюцию, в которой говорится, что если мы придём к власти, высшее звено руководства будет держаться на расстоянии от ежедневных административных дел. Это очень серьёзная проблема. Только верно решив её, мы сможем спасти партию от перерождения и продолжить выполнение нашей программы непрерывной революции. Это важный стратегический вопрос. Если наше высшее руководство, даже после прихода к власти, останется в связи с массами и доверит руководству второго уровня заниматься административными делами, то мы сможем достичь нашей цели в значительной степени. Высшее руководство будет формировать политику и поручать её проведение второму поколению лидеров, которое будет отвечать за работу правительства. Это значит, что только люди из второго эшелона руководства смогут быть избранными на пост Президента и Премьер-министра, а высший уровень руководства останется в контакте с народными движениями. Таким способом мы сможем контролировать с помощью народа работу второго эшелона руководства. Если человек, находящийся у власти, совершит ошибку, мы организуем народ против него. С помощью этого процесса мы сможем подготовить своего преемника, и в то же время народ сможет контролировать работу власти. Мао не мог сделать этого в Китае. Но мы должны сделать это, и я уверен, что сможем. Поэтому мы приняли такую резолюцию. Это будет колоссальная задача, и я уверен, если мы сможем прожить ещё 10 или более лет, мы сможем продемонстрировать результаты. Через 10 лет наши места займёт второй эшелон руководства, который был в правительстве и, в свою очередь, они будут учить третье поколение лидеров. Таким образом, опасность контрреволюции будет значительно уменьшена. Это больше метод, чем идеология. Есть закон общественного развития – новое замещает старое. Это правило действительно научно. Мы видели, что даже когда лидеры достигают возраста 80 лет, 90 лет, становятся забывчивыми, они по-прежнему цепляются за вершину власти. Так делал Мао, так делал Сталин. Это нехорошая практика, это ненаучно. Это был один из факторов, ответственных за возникновение проблем. Поэтому мы приняли такую резолюцию.
Вопрос: Как Вы видите будущее Непала?
Ответ: Если Вы спрашиваете с революционной точки зрения, мы видим Непал как базу мировой революции. С экономической точки зрения, за 10 лет мы сможем изменить лицо страны. Непал обладает огромными ресурсами, мощными людскими резервами и сильной волей своего народа. С помощью всего этого мы дадим толчок всестороннему развитию Непала. В наших планах строительство шоссе в горных районах, которое свяжет восток с западом. Это шоссе в дальнейшем свяжет различные районы с помощью соединительных путей. Непал имеет достаточно электричества для запуска большого количества малогабаритных проектов. Без сомнения, мы также хотим доверить некоторые крупномасштабные проекты международным организациям. Так мы сможем создать обширную инфраструктуру, обеспечивающую занятость людей. Непал – самая красивая страна мира с большими возможностями в области туризма. Если мы сможем осуществить наши планы, мы сделаем из Непала вторую Швейцарию через 10 лет.
Вопрос: Входит ли в ваши планы призвать вернуться на Родину миллионы непальцев, уехавших за рубеж в поисках заработка?
Ответ: Если будет сформировано истинно народное правительство, которое имеет видение этой проблемы и волю к её решению, то мы, конечно, обратимся ко всем непальцам, живущим за границей, и они с радостью вернутся обратно.
Вопрос: Если правящие классы Индии будут этому препятствовать, как вы к этому отнесётесь?
Ответ: Действительно, правящие классы Индии сыграли не очень хорошую роль в истории Непала. Но индийские массы постепенно понимают значение непальской революции и приходят к её поддержке. Мы хотели бы видеть этот процесс более конкретным. Я убеждён, что при поддержке индийских масс мы сможем устранить все препятствия, чинимые индийскими правящими классами.
Вопрос: Каким будет статус Гьянендры в свете изменений в политике Непала?
Ответ: Ему придётся покинуть страну. Если он добровольно откажется от монархии, ему будет позволено остаться в стране в качестве рядового гражданина. В противном случае ему придётся уехать из страны. Мы не видим для него никакого будущего, потому что средние непальцы сильно ненавидят его.
Беседовал Ананд Сваруп Верма
По материалам ежедневной газеты JANSATTA
и ежемесячной газеты FILHAAL
Перевод с английского Марии Донченко