Беспризорник

   Рыжеволосый  веснущатый  мальчишка,  чумазый  и  в  каких-то  лохмотьях,  которые  едва  прикрывали  его  худющее  тело,  в  полуобмороке  бродит  меж  богатыми  рядами  базара  и  просит  милостину.  Он  никогда  этого  не  стал  бы  делать,  но  простыл  и  не  может  честно  зарабатывать  свой  хлеб  мелкими  заработками,  таская    с  базара  сумки  стариков  и  больных,  которые  ему  доверяли  и  подкармливали,  чем  могли,  давали  ночлег,  в  какой-нибудь  кладовке  или  сарае.  В  дом,  конечно,  всё  же  не  пускали:  мало  ли  что!  Мальчишка  на  них  не  обижался  и  был  им  благодарен  и  за  это.  Он  старался  избегать  таких  же  бедолаг,  как  и  он,  прятался  от  них,  интуитивно  остерегаясь  от  насилия и  дурного  влияния.
   Часто,  оставаясь  наедине  с  самим  собой,  где-нибудь  в  кладовке  на  рваном   и  грязном  матраце,  укрывшись  таким  же  матрацем,  он  вспоминал  свою  прошлую  жизнь,  вспоминал  вечно  пьяную  мать  и  чужих  мужиков,  которые,  напившись,  становились  свирепыми,  избивали  мать  и  до  него  не  редко  добирались,  если  он  не  успевал  спрятаться  или  убежать.  Они  заставляли  его  пить  самогон  и  курить  вонючие  сигареты,
заставляли  матюгаться.  Он  старался  увернуться.  Они  злились  и  больно  таскали  его  за  уши.  Он  истово  ревел.  Прибегали  соседи,  отнимали  и  забирали  к  себе,  кормили  и  отмывали  от  грязи.  Но  дружить  со  своими  детьми  всё  же  не  позволяли:  боялись  за  них.  В  школу  он  не  ходил,  потому,  что  матери  это  было  совершенно  безразлично: « если  хочет – пусть  учится,  а  мне  это  всё  до  лампочки!»  А  в  школе  его  дразнили  и  поколачивали  за  его  неухоженный  вид,  рвали  его  тетрадки  и  учебники – это  ему  надоело,  и  он  перестал  ходить  в  школу. 
   Однажды,  когда  матери  не  было  дома,  Саша,  забыв  закрыть  дверь  на  замок,  ушёл  во  двор  и заигрался  с  соседскими  мальчишками. 
   Вернувшись,  мать  спрятала  своё  пальто  под  одеялом,  а  сверху  положила  подушку,    набросилась  на  сына  прямо  во  дворе,    ударила  его  толстой  палкой,  которая  попалась  ей  под  руку,  да  так,  что  в  глазах  у  мальчика  потемнело  от  боли,  потом  потащила  его  в  дом,  закрыла  дверь  на  крючок  и  стала  искать  верёвку,  приговаривая:
-  Ты  не  закрыл  двери  на  замок,  воры  забрались  и  украли  моё  пальто.  Теперь  ты  мне  не  нужен  вовсе  и  я  тебя  сейчас  повешу.
   Мальчик  вспомнил,  как  совсем  ещё  маленькому  она  рассказывала  про  матерей,  которые  убивали  своих  непослушных  детей,  пронзая  их  сердца  огромной  иголкой,  которой  они  стегали  ватные  одеяла.  Он  уже  тогда  страшно  стал  бояться  матери  и  смерти.  Родительница  очень  хорошо  ему  объяснила,  что  такое  смерть.  И  теперь  его  охватил  такой  ужас, 
что  даже  реветь  он  перестал,  а  его  мысли заработали  в  одном  направлении:  как  удрать  и  спастись?
   Крючок  на  двери  был  очень  тугим  и  Саша  едва  в  спокойном  состоянии  мог  с  ним  справляться,  как  справиться  ему  сейчас,  когда  от  страха  ноги  и  руки  не  слушаются:  стали  ватными,  и  слёзы  застилают  глаза,  правая  рука  страшно  болела  в  предплечье.  Он  яростно  сопротивляется,  хватает  мать  за  руки,  не  давая  ей  калатить  его  кулаками.  Вот  она  вырвалась  из  его  рук  и  толкнула  мальчишку  на  кровать,  и  в  этот  момент  одеяло  немного  завернулось,  и  Саша  увидел  то  злополучное  пальто,  за  которое  его  хотят  убить…
   Каждый  раз,  когда  Саша  вспоминает  тот  страшный  день  в  его  коротенькой  жизни,  прокручивает  в  своей  голове  тот  момент,
когда  он  впивается  в  руку  матери  зубами,  которая  уже  натягивала  петлю  на  его  голову,  вырывается  и  со  всей  силой  левой  руки  нажимает  на  крючок.  Тот  соскакивает,  и  он  мчится,  зарёванный  по  улице,  куда  глаза  глядят,  как  чувствовал  солёный  привкус  крови   во  рту  в  первый  раз  и  всю  дорогу  плевался,  стараясь  избавиться  от  этого ощущения. Он  выбежал  за  посёлок  и  уже  там,  всхлипывая,  ушёл  прочь.  Так  он  остался  на  улице.  Всем  он  говорил,  что  у  него  никого  нет,  что  он  сирота.  Кто  верил,  а  кто  и  не  верил,  но  ему  было  всёравно:  главное  выжить  в  зиму.  Летом  его  кормили  чьи-то  огороды,  сады, где  он  подрабатывал  то  посадкой, то прополкой,  то  сбором  урожая.  Ему  дарили  подходящую  одежонку,  обувь  и  так  это  длилось  уже  третий  год…
   И  вот  сейчас  ему  совсем  плохо!  Что  делать,  куда  идти?  Чтобы  не  упасть  в  обморок,  он  присаживается  у какого-то  закрытого  ларька  и  закрывает  глаза.  Сколько  он  так  просидел,  но  очнулся,  когда  его  кто-то  дёргал  за  плечо  и   спрашивал:
-  Ты  ещё  жив? 
- Товарищ  милиционер,  он  давно  тут  сидит  без  движения.  Надо  бы  скорую  помощь  вызвать.
-  Давай,  старик,  звони  03!
   Саша  вновь  забылся  и  уже  ничего  не  слышал. 
   Очнулся  он  через  несколько  дней.
   Было  светло  и  тихо. «Где  это  я?»  Ему  не  ведомы  были  больничные  палаты.  Он   подумал,  что  ему  снится  такой  светлый  сон.  Но  тут  вошла  молодая  девушка  в  белом  халате  и  с  повязкой  на  лице.
  - Ты  кто? – слабо  прошептал  он.
  - Вначале  я  тебе  сделаю  укол,  а  потом  поговорю.
   - Какой  укол?  Я  не  хочу  уколов!
   - Да  ты  не  бойся!  Только  уколы  тебя  спасли,  вытащили  с  того  света.
   -  А  что  со  мной  было?   
   -  Да  ничего  особенного – скарлатина!
   -  А  что  это  за  тварь  такая?
   -  Не  тварь,  а  инфекция  страшная,  она  тебя  чуть  не  сьела.
   Тут  девушка  сделала  страшные  глаза  и  шутливо  зашипела.  Мальчик  заметил  в  её  глазах  смешинки  и  улыбнулся.
   -  Лучше  скажи,  как  тебя  зовут?
   Саша  задумался.  Он  представил  себе  пьяную  мать  с  верёвкой  в  руке,  и  он  в  ужасе  подумал,  что  его могут  вернуть  домой  к  матери.
   -  Андрей.
   -  А  фамилия?
   -  Соловейкин  -  это  слово  первым  пришло  ему  на  ум.  Почему  именно  это  слово  он  до  сих  пор  понять  не  может.
   Так  он  стал  Соловейкиным  Андреем  Александровичем,  жителем  г.  Свердловска.  Он  сообщил,  что  родители  его  угорели  и  он  остался  один,  есть  было  нечего  и  он  ушёл  из  дому.  В  общем,  врал,  как  мог,  главное -  чтобы  мать  его  никогда  не  нашла!
    Как  только  он  встал  на  ноги  и  кончился  карантин  в  больнице  к  нему  в  палату  пришёл  толстый  милиционер.  Он  долго  задавал  ему  всякие  вопросы,  а  мальчик  старался  ничего  не  напутать.
   - Слушай,  пацан,  ну  и  врать  ты  горазд!  Такого  гражданина  мы  не  нашли,  который  бы  проживал  в  г.  Свердловске.  Ну  ладно!  Вижу,  что  ты  краснеть  ещё  умеешь,  когда  врёшь,  значит  ещё  не  всё  потеряно!  Знать  здорово  тебя  допекли,  что  ты  выбрал  скитание.  Скажи:  ты  в  детский  дом  пойдёшь?  Это  дом  для  сирот.  Убегать  не  будешь? Там  хоть  не  очень  сладко,  но  всё  же  не  на  улице.  Будешь  сыт  и  одет,  в  школу  пойдёшь.  Учиться  хочешь?
   Мальчик  молча  кивал  головой:  ему  учиться  очень  хотелось…
   С  того  дня  прошло  много   лет,  а  он  всё  помнит,  как  часто  было  ему  очень  одиноко  и  в  беспризорстве,  и  в  сиротском  доме,  как  ему  не  хватало  тепла  и  ласки,  одобрения и  внимания  близкого  человека,  любви.
   Он  хотел  простить  мать  в  такие  минуты,  но  слишком  часто  напоминала  ему  боль  в  предплечье  от  маминой  «ласки».  Хотелось  взглянуть  на  родительницу,  хоть  издалека,  но  он  гнал  от  себя  и  это  естественное  желание,  которое  приносило  ему  нестерпимую  душевную  боль. 
              6/3 – 012 г.
                Г. Ашхабад