воскресенье

Зарисовка.

Сегодня воскресенье. Из розовато-серого неба выливаются мутные потоки воды, сквозь которые, промокнув до трусов, прорываюсь в магазин – мне позарез необходим стиральный порошок. Я проснулась со жгучим желанием затеять грандиозную стирку.
И я стираю всё, что есть в моем доме – всё, что даже с большой натяжкой можно счесть грязным. Белье давно некуда вешать и оно раскладывается на любые свободные поверхности. Почему-то именно сегодня окружающим меня вещам уготована участь стать кипенно-белыми. Кажется, в фильмах, в которых я так и не научилась смотреть, подобным образом изображают маньяков, обуреваемых навязчивой идеей чистоты.
Именно в этот выходной я делаю корректуру твоей новой книги. Многое мне известно, и многое я бы никогда не решилась перечитать по доброй воле. И отнюдь не потому, что мне не нравится…
Я заглушаю свои эмоции поиском синтаксических и орфографических ошибок. В особо напряженных местах хватаюсь за спасительного Розенталя, успокаивающего инструкциями по сочетанию знаков препинания. Как согласовать несогласуемое. Нет, тут главное не отклоняться от правописания частиц - не/ни… союзов – и/или… Никогда не подозревала, что знание правил построения прямой речи внутри авторских слов может отвести остроту этих самых слов. И даже помочь ощутить их исключительно «авторскими»…
По этому пути я продвигаюсь еще дальше, стараясь, чтобы графемы оставались лишь единицами речи, синтезируемыми в слова. И больше ничем. Опустив последний самый важный этап рецепции…
К концу дня парад выстиранных вещей и откорректированная книга создают впечатление зачищенного послеоперационного бокса.
«Укробы», как говорит моя крестница, убиты средствами бытовой химии.
Чужие чувства выверены словарями. Собственные – надежно погребены под лексическими коллизиями.
А к этому времени невидимый портной небрежно залатал прорехи на небосводе.
И можно, выстрелив тяжелой подъездной дверью в тишину засыпающего двора, вывалиться в ночь, чтобы наконец запустить прохладу в свою стерильную душу.