Георг Элла. Уолтер Чантри и неономианство

УОЛТЕР ЧАНТРИ И НЕОНОМИАНСТВО
Георг Элла

Недавно Уолтер Чантри опубликовал в «Реформации сегодня» три эссе под заглавием «Фрагментация реформатства», касающиеся, среди прочего, Нового ковенанта. Хотя он пришел к выводу, что это ересь много хуже старого неономианства, он воспринял много ее идей относительно нравственного и Моисеева закона, вновь утверждая акцент на моральных обязанностях человека. В результате он стал героем для сторонников Нового ковенанта. Его ближайший коллега Том Уэллс является общепризнанным лидером последнего и активно продвигает также спорные работы Иана Мюррея. Другие близкие к нему группы, такие, как Founders, сегодня открыто поддерживают Новый ковенант и о его герменевтике положительно отзывается даже такой взвешенный автор, как Том Неттлз.
В новом эссе «Христианство и нравственный закон» Чантри, наподобие Бультмана с его демифологизацией, отвергает учение о праведности Христа в Ветхом Завете и строит оправдание на урезанной версии Декалога, каковую он находит в Нагорной проповеди. Он проваливается все глубже в яму Нового ковенанта.

Закон в поисках праведности

Чантри утверждает, в духе аристотелевской схоластики, что Закон Моисеев должен быть разбит на три части – моральную, церемониальную и гражданскую. По его мнению, церемониальный закон – это «множество учреждений и заповедей, целью которых было сохранить в людях веру в дело грядущего Спасителя, Иисуса Христа», а закон гражданский – «набор институтов, имеющий целью сохранить национальное сообщество, в среде которого появится Мессия». Эти аспекты, по Чантри, не являются морально-этическими и не способствуют праведности. Только Декалог сокращен и обновлен в Мтф.5.17-20. Чантри утверждает, что Христос «не обсуждает детали пророчеств, историю, гражданское законодательство или иные особенности Закона и пророков. Он дает глубокий анализ этических норм». Кроме того, он говорит: «Мы должны отметить значение субъекта нравственного закона в проповеди Иисуса!.. Наш Спаситель концентрирует основное внимание на нравственном учении Ветхого Завета».
Чантри вводит в заблуждение. На самом деле он не имеет в виду Моисеев Закон, как и Ветхий Завет. Он говорит нам: «Если эта проповедь есть ярчайший пример Евангелия, то необходимо заключить, что речь идет о нравственном законе как стандарте праведности, и это неотъемлемый компонент Евангелия». Именно этот урезанный «нравственный закон» является для христиан правилом веры, освящения и самим Евангелием. Чантри бросает вызов, утверждая, что большинство христиан, отвергающих такое толкование, «чувствуют себя очень неудобно, когда речь идет об этическом содержании Евангелия Царства… Такие ошибки не только искажают теологию, они могут привести к заблуждениям в практическом опыте, достаточным для вечной погибели, для лишения Царства Небесного».

Поиск праведности не на том месте

В утверждении, что гражданское и церемониальное учение Ветхого Завета не имеет никакого отношения к проблеме, как грешник может стать праведным, Чантри серьезно отходит от свидетельства Писания. Даже схоласты, которые использовали тройственное разделение Закона просто ради аргумента и анализа, никогда не учили трем разным законам в Ветхом Завете, а говорили, что это просто три различных приложения целостного морального и духовного учения, отличного от естественного права. Они подчеркивали взаимозависимость всех частей Закона, и никогда не рассматривали церемониальный и гражданский Закон так, чтобы он исключал мораль, и тем более не считали, что нравственность не была существенной частью еврейской религиозной системы и государства. Когда они, как и Августин, говорили о моральном законе, они подчеркивали, что это лишь часть полного Слова Божия, которое только в своей целости применимо к пути спасения. Учение о наличии как Закона, так и Евангелия в Ветхом Завете, который является и Библией нашей Новозаветной Церкви, зависит от гармонии всего Писания как Слова Божия, которое целиком, а не просто как урезанный этический кодекс, указывает на путь праведности. Возникает правомерный вопрос, зачем Чантри вводит ненужные различения. Когда Христос говорит, что мы должны жить каждым словом, исходящим из уст Божиих, Он безусловно не исключает огромную часть Ветхого Завета, и Он, конечно же, не говорит, что Его Нагорная проповедь заменяет весь Закон, Пророков и все Евангелие!
Здесь ясно видно неправильное обоснование учения о праведности с помощью нескольких произвольно отобранных стихов Библии, при утверждении, что все остальное не имеет ничего общего с этической и нравственной природой Закона. Весь Ветхий Завет изобилует евангельским учением о праведности, указывающим на Христа, Который есть Автор и Хранитель всего Ветхого Завета. Чантри стремится доказать, что когда Христос говорит о Законе и пророках, Он имеет в виду только чуть-чуть Закона и еще меньше от пророков.
Кроме того, если Чантри считает, что новая этическая система – это все, что необходимо, чтобы вести христианскую жизнь в соответствии с Законом, то это отрицание всего значения Евангелия для спасения! По существу, Чантри изображает учение Христа только как урезанный Закон, утверждая при этом, что «Он не пришел отменить, уничтожить или сделать недействительной праведность Ветхого Завета». Мы должны сделать вывод, что Христос пришел избавить нас от всего остального.

Новый закон заслоняет благодать

Определив Закон, на основе нескольких стихов вне контекста, как чисто морально-этическую систему, Чантри заключает: «Те, кто слышал заповеди Иисуса и применил их на практике, устоят пред Судом, но кто слышал и не исполнил, найдут страшную погибель». Отвержение у Чантри всех несогласных изобилует такими гиперболами, что можно подумать, что благодати во Христе вообще не существует. Так, Чантри утверждает, что «мощный вывод» Иисуса состоит в том, что «Закон определяет конечную судьбу людей». Христос, по Чантри, не новый Адам, но новый Моисей. Однако в отличие от Моисея, давшего нам пять книг, Чантри сводит Евангелие к новому закону в четыре стиха.
Чантри утверждает, что нельзя рассматривать Евангелие вне точки зрения Закона, который не только показывает правду Божию, но и являет грешникам и святым, чего Бог требует от них и почему они могут погибнуть в Судный день. Это подзаконное состояние. И грешники и праведники должны следовать этому закону как единственному пути к праведности. Если христианин осознает, что он не способен его исполнить, он, по Чантри, обречен на погибель!

В заключение Чантри говорит, что его урезанный нравственный закон учит нас святости Бога и природе греха, что отсылает нас к Кресту, посредством которого Христос дает грешникам праведную жизнь. Хотя он пытается использовать библейскую идею, что Бог дает праведность по вере, у него имеет место праведность от веры и дел, не вмененная, а заслуженная через искреннее послушание нравственному закону. Чантри говорит нам: «Так как освящение вытекает из веры, люди будут судимы по их соответствию заповедям. Те, кто не могут сказать, имеют ли они в своей жизни значительное достижение моральных норм Царства Божия, должны спросить себя, а являются ли они его гражданами?». Самые святые из христиан, которых я знаю, не могут допустить, что они вполне следуют заповедям Закона. Ответ Чантри таким честным душам, видимо, должен состоять в том, что они должны доказать свое послушание Закону таким образом, чтобы их добрые дела стали известны людям! Это очень похоже на ханжеский лозунг Мориса Робертса: «Живи так, как за минуту до смерти».
Конечно, все это насмешливая карикатура на учение Христа о пути праведности. Праведность Чантри хуже, чем у книжников и фарисеев, потому что он имеет полное откровение Бога в Ветхом и Новом Заветах, тогда как фарисеи имели только Ветхий. Он приступает к тому, что наши отцы называли «критикой методом ножниц», и видит праведность только там, где имеет место усиленное послушание ограниченному Закону. По крайней мере, книжники и фарисеи не разбавляли Закон, хотя они и переоценивали его авторитет в жизни грешника.

Поиск истинной праведности во Христе

В Нагорной Проповеди Христос опирается на всю еврейскую Библию, не считая того, что Новый Завет цитирует все книги Ветхого. Христос соблюл весь Закон и пророков и учил об абсолютной необходимости опираться на все Слово Божие. Он ввел в Закон много моментов Евангелия, которые не содержатся в так называемом моральном законе, к которому Чантри все сводит. Христос обсуждал и вопросы, связанные с так называемым гражданским и церемониальным Законом. Когда Он говорит, что из Закона не прейдет ни одна йота, Он, конечно же, имеет в виду весь Закон, а не урезанный Чантри. Августин критикует манихея Фавста за подвеску всех богословских одежд к одному колышку. Чантри много говорит о том, что каждый истинный христианин должен соблюдать Нагорную проповедь, но он не в состоянии изложить ее в контексте, а не в качестве обоснования своего законничества. Истинные христиане понимают, что если их опыт веры и освящения оставить под Законом, они никогда не получат опыт веры и освящения по благодати. Нам как воздух нужна праведность Другого, которая настолько сильна, что она может остаться нашей, несмотря на наши духовные неудачи и падения. Таким образом, мы смотрим не на Закон, который может только осуждать нас и сам по себе никогда не освятит нас, но на Христа, Который есть Хранитель Закона и Податель истинной праведности. Только в Нем мы находим путь святости, ибо знаем, что Он обещал сделать наши пути совершенными. Евангелие от Чантри является крайней формой фарисейства. Оно может привести нас в лучшем случае к поражению прежде, чем мы познаем нежную любовь Спасителя. Это не замена истинному благочестию и святости. Тех, кого Бог возлюбил, Он оправдывает и делает праведными Своим путем. Он не делает Закон для нас недействительным, Он исполняет его в нас, будь то Закон моральный, церемониальный и гражданский. Отправная точка – не наши дела, а Его, и Его дело спасает и освящает нас, а не наше. Чантри неправильно истолковал Моисея и обходит Христа.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn