Вампир Улин. Ночь на троне. 4

IV.
В доме наместника были обеспокоены, казалось бы, невозможным исчезновением вампира, окольцованного магическим обручем. Но обруч нашли в его комнате, а грифонов мирно дремлющих возле него. Вместе с тем каждый испытывал облегчение от того, что случай избавил их от необходимости принимать решения. Сор из избы не понесли, и дальше городского Совета никто не узнал о происшествии в зале. Однако приняли решение немедленно уведомить Владыку Чихмата о намерениях северных варваров и об их после-оборотне. Хотя мудрые старейшины были согласны с тем, что сказал вампир. Сразу припомнили древние сказки про оборотней, где говорится, что перевертыши на дух друг друга не переносят и готовы перегрызться, если видят друг друга хотя бы на горизонте. Скорее всего, рассудили в совете, посол-оборотень должен был напугать людей Ишаньера своей сущностью и угрозами о могучей армии оборотней. На деле, скорее всего, никакой армии не было.
Вместе с сообщением о варварских племенах городской Совет просил Владыку прислать в Ишаньер нового наместника. Наверно в столице, получив эту просьбу, не мало удивятся, куда это в Ишаньере деваются наместники?

Улин проснулся в своем убежище от шума, исходившего снаружи. Видимо, там сильно шумели, это было слышно даже сквозь толстый слой дерна. Юноша прислушался к доносившимся звукам. Какое-то крупное животное копало землю над проходом, отфыркиваясь и порыкивая. Однако, через несколько мгновений Улин исключил версию неразумного зверя, поскольку даже самый сообразительный хищник не мог так грязно ругаться. Когда, в засыпанной дыре появилось отверстие, из которого сыпались комья земли и порванные корни, Улин уже готов был встретить противника, он узнал его по голосу, однако не понял, чем заслужил такое внимание.
Варвар сильным пинком опрокинул внутрь помещения большой кусок земли и вступил под низкий свод. Снаружи еще проникали лучи закатного солнца, ложась на полу красным пятном, но большая волчья фигура заслонила их. Улин сделал шаг назад, уходя за границы света, для него в отличие от оборотня, солнце было смертоносным.
- Я выследил тебя по запаху. – Протянул волк с подвыванием.
Вампир усмехнулся и приблизил ладонь к рукоятки меча.
- Весьма польщен таким вниманием. Чем обязан? – Спросил Улин.
- Ты оскорбил меня и должен ответить за это. Если бы не приказ моего господина, я придавил бы тебя еще вчера. Но мы на радость встретились снова. Я не буду убивать тебя в волчьем обличье, это слишком просто. Покажи мне, мастер меча, чего ты стоишь против моего оружия.
- Я не хочу с тобой сражаться. Ты мне не враг.
- А я тебя не спрашиваю. – Прорычал волк.
Улин не стал ничего отвечать и спрашивать, мотивы и намерения варвара были вполне понятны; он с шуршанием вытянул из ножен меч и двинулся вдоль левой стены, занимая наиболее выгодную позицию подальше от солнечного луча. Оборотень в это время принял человеческий облик и резким движением сорвал с себя кожаную безрукавку, которая была ему несколько велика и мешала движениям. Потом он нарочито медленно и показательно, чтобы Улин мог хорошенько рассмотреть, развернул кнут, который кольцами висел у него на ремне. Кнутовище было толстым и увесистым, но сплетенным из очень мягкой кожи, что придавало ему изрядную гибкость, а заканчивалось оно металлическим шариком. Вампир же усмехнулся про себя, не выдавая свою уверенность противнику. Ему недавно пришлось сражаться против такого кнута, что не вызвало у него затруднений. Он с легкостью мог перерезать кнутовище мечем, как сделал это в предыдущий раз.
Юноша-вампир не двигался, предоставляя первый выпад противнику, а заодно стараясь рассмотреть слабые места на его теле. Правую сторону ключицы варвара пересекал шрам, что могло быть показателем давней травмы, которая нынче мешает движениям правой руки. Оборотень в это время терял терпение. Он ожидал, что столкновение будет молниеносным, а после этого он намеревался загнать вампира в угол и охаживать кнутом, пока тот будет еще дышать, а потом выкинуть на солнечный свет. Этот кровосос расстраивал его планы, не давая насладиться жестокой игрой. Ну чтож, варвар не собирался ждать, когда в нем уляжется волна злости, он собирался употребить ее для сильного взмаха кнута, который повергнет противника на пол, а уж потом… И он приступил к исполнению своего плана. Ноги мощно толкнули тело вверх, а руки совершили обманное движение, сбивая вампира с толку. Вслед за руками в воздух взвилось кнутовище и со страшным свистом понеслось на юношу. Видимо, оборотень забыл на что были способны вампиры. Они могли совершать молниеносные рывки, и не стоило даже пытаться обогнать их. Улин с легкостью сделал шаг в сторону, и на месте, где он только что стоял, взорвались пыль и камешки. Оборотень не огорчился, потому что это была только проверка, решающий удар был припасен для более удобного момента. Внезапно кнут в руках варвара ожил и зазмеился во всех мыслимых плоскостях, образуя непроницаемый кокон. То там то здесь мелькал металлический шарик, в любой момент готовый ринуться в атаку. Улин подумал, что немного недооценил противника и сосредоточился на руках варвара. Но очень скоро в глазах зарябило от мелькающих движений. Оборотень заметил сбитый взгляд вампира и снова широко замахнулся кнутом на этот раз более удачно. Юноша не стал отскакивать, а попытался заблокировать удар, а если удастся, то и перерезать кнутовище. Однако кнут, сделав немыслимый изгиб далеко от кромки меча, хлестнул вампира по шее.
Жалящая боль заставила Улина зашипеть и прижать левую ладонь к рваной ране. Оборотень осклабился и выкрикнул:
- Не так-то ты и неуязвим, как говорят. А?!
Вампир почувствовал как рана под пальцами затянулась, и он резким движением стряхнул темные капли с ладони.
- Ах, я совсем забыл, - с притворным удивлением произнес варвар, - на тебе же все моментально заживает. Однако, я знаю, что кости, прежде чем срастить, нужно вправить.
Это было правдой, с легкой досадой подумал Улин, видя как граненый шарик метнулся к его ногам. Противник явно целил в колено, намереваясь лишить вампира преимущественной скорости. Юноша вовремя подпрыгнул, и ему удалось избежать хлесткого удара, однако, не успел он приземлиться, как шарик прилетел вновь, целя в другое колено. Вампир повернулся на пятке и попытался сбить кнутовище, но оно твердостью не уступало дубовой палке, поэтому получилось лишь слегка поменять траекторию полета. Металлический шарик пришелся вскользь по левому колену, что вызвало холодную боль. Но Улину это не помешало сделать широкий шаг, поднырнув под кнутовище, и кончиком меча полоснуть оборотня по плечу. Варвар отскочил, спасаясь от смертоносного клинка и вновь удлиняя дистанцию для атаки. У вампира образовалась короткая передышка для проверки работоспособности своей ноги. Он с силой топнул и почувствовал как что-то в колене встало на место, и боль тут же прекратилась.
Оборотень, увидев это, довольно оскалился, вновь приобретая уверенность. Он снова широко размахнулся и быстро заработал руками, то взвивая кнут вверх, то полосуя им пол под ногами вампира. Улин вертелся и прыгал, стараясь сократить расстояние до противника, но кнут служил серьезным препятствием. Варвар каждый раз тщательно направлял свой удар в суставы, и наконец ему повезло. Шарик ударил точно в правый локоть вампира и разбил сустав, заставляя выронить меч. Улин отшатнулся к стене и прижал к себе пораженную руку, страдая от острой боли. Его меч валялся на недосягаемом расстоянии, а оборотень тем временем подходил все ближе. Улин не стал геройствовать и отступил в тоннель, из которого пришел. Там у него появилось преимущество – варвар не мог хорошенько размахнуться в узком тоннеле. Оборотень заметил это и переменил тактику. Теперь он не тратил силы на то, чтобы кнут все время был в движении, а сворачивал его кольцами и резким движением выбрасывал кнутовище вперед. Оно, не извиваясь, летело прямо, целя в юношу, но тот ловко уходил от него, прижимаясь то к одной, то к другой стене. Наконец, после нескольких неудачных попыток, которые стоили ему разорванной раны на ноге, он извернулся и смог-таки ухватиться за кнутовище левой здоровой рукой. И когда, варвар резким движением потянул свое оружие назад, оно немыслимым образом выскользнуло у него из рук и безжизненно свернулось на полу позади юноши.
Теперь оба противника стояли безоружными друг напротив друга. Улин щупал правый локоть, стараясь наскоро вправить раздробленный сустав, что бы он мог зажить, но в такой обстановке у него это выходило плохо. Оборотень, слегка ошарашенный произошедшим, на мгновение остановился, но потом, что-то решив про себя, двинулся на вампира, перевоплощаясь в волчье обличье.
- Ну, что ж, – сквозь зубы проговорил он, – Это оружие ты не сможешь у меня отобрать.
Волк закрывал своим телом весь проход, он был на две головы выше вампира. Улин ощерился и блеснул глазами, произнося:
- На такую битву я согласен.
На этот раз он прыгнул первым, стараясь ухватиться за шерсть на плечах волка и накрепко повиснуть на ней. Но больная рука подвела его, и он смог зацепиться только одной рукой. Зато он уперся в грудь противнику и как следует рванул его на себя, заставляя покачнуться и на мгновение потерять равновесие. Волк взвыл. Взмахнув огромными когтистыми лапами, он попытался сорвать с себя вампира, раздирая тому ноги и бока. Но с таким же успехом он мог бы пытаться без соли оторвать от себя пиявку. Ничего не получалось. Вампир в это время, шипя от боли и лишь сильнее сжавши пальцы на шерсти у волка, тянулся к артерии. Кровь оборотня лишь немногим отличалась от человеческой, потому что оборотень был наполовину волком, наполовину человеком. Злейший враг вампира клацал огромными зубами у самого уха противника, но не мог достать его. Наконец Улин дотянулся до горла волка, но густая шерсть мешала добраться до живой жилки под ней, однако он, давясь жесткими волосами, нашел ее кликами и с силой рванул. Из горла оборотня побежал горячий поток и толчками заструился по густой серой шерсти. Глаза его округлились от удивления, страха и ощущения неизбежности. Улин поспешил припасть к ручейку, который неумолимо терял свою силу. Волк выл и стонал, беспорядочно размахивая лапами и пытаясь стряхнуть с себя угрозу. Улин, едва удерживаясь в сознании, терпел жестокие удары, которые ломали ему кости и ребра, но хватки не ослаблял.
Тело оборотня скоро стало податливым, и он упал сначала на колени, а потом ничком, подмяв под себя юношу. Только тогда вампир разжал руки и откинул голову назад, отстраняясь от порванного горла оборотня. Руки дрожали и немилосердно болели, остального тела он почти не чувствовал. Через несколько мгновений напряжение боя отступило, и каждый поврежденный нерв сообщил о себе. Улин дал волю своей боли и закричал во все горло, от этого становилось легче. Кости начали срастаться, раны затягивались и страшно чесались, но Улин не двигался, стоически переживая и это испытание. Некоторые кости нужно было вправлять, но это он сделает, когда выберется из-под тела волка. Оборотень еще слабо дышал, но его дух почти покинул тело, потому что его жилы были опустошены, и бескровное сердце еле трепыхалось, не неся обновления плоти.
Улин дождался, когда на его теле не останется ран, и стал выбираться. Все силы ушли на последний бросок и на борьбу с обожженным сознанием, поэтому руки почти не слушались. Все же он вылез из-под поверженного оборотня и тяжело привалился к стене. Его одежда превратилась в изорванные и залитые кровью лохмотья, но он не думал об этом. Правый локоть все еще нуждался в помощи, и юноша занялся им, осторожно ощупал и надавил на выпирающий сустав, вправляя его. Рука онемела, не желая больше терпеть причиняемую боль, но через несколько мгновений она уже была как новая, лишь слегка зудело в локте.
Волк все еще был жив, но Улин сомневался, что он когда-то сможет еще подняться. Вампир сделал невероятное усилие над своим измученным телом и, поднявшись, пошел к выходу из подземелья. Он не сомневался, что снаружи толпятся варвары, ожидающие господина или его противника, если господину не повезет. Однако, они были людьми, а сейчас в нем не было страха, и он их даже не опасался.
Меч лежал там же, где и обронил его Улин. Темный клинок благодарно звякнул, когда вампир поднял его с пола, бережно отер о край порванной рубахи и убрал в ножны. Шатаясь, он подхватил свою сумку и стал выбираться наружу.
Там его встретил ночной прохладный воздух, который сразу взбодрил сведенные мышцы и поделился толикой волшебной силы ночи. Как и ожидал Улин, неподалеку от того места, где он выбрался, обнаружились всадники – спутники посла-оборотня. Некоторые из них спешились, видимо давно ожидали господина. Они явно волновались и даже боялись, кто выйдет из подземелья? А что если Вампир? И тут они увидели его. Страхи оправдались, и люди, не зная что предпринять, затихли и замерли. Потом, как по команде, пешие повскакивали в седла и, пришпорив коней, ринулись по темной дороге на север. Конечно, подумалось Улину, правильнее было бы не отпускать этих людей, потому что они могли подготовить засаду на вампира, но юноша лишь криво усмехнулся, обнажая острые клыки, и побрел прочь от тракта, углубляясь в лес. Сегодня он почему-то не боялся людей.
Ночью над Ишаньером пошел дождь.

Утихнет лес, и тысячи мечтаний
Развеяться, как в поле ветерок.
Ты не страдай, не стоит то страданий,
Что жизнь свою ты уберечь не мог.

Не оборачиваясь, медленно уходишь,
Де думая о будущем и вспять.
Ты каждый день себя хоронишь,
И ночью ты готов опять восстать.

В груди птенец и мечется и бьется,
Ты лишь вздохнешь, не в силах ей помочь.
Безжалостно лишь над тобой смеется,
Тебя в объятья принимая, Ночь.

Ты встрепенешься на холодном ложе,
И жажда крови сердце резанет.
Ты потерял то, что всего дороже
Смирись. Твой путь во тьму всегда ведет.



5 апреля 2007 года
Москва

(продолжение следует)