Соль земли. Люди Ольхона 4

Материал  принадлежит  газете  «Байкальские зори» Ольхонского района, Иркутской области  и печатается с любезного разрешения  редакции.   baikzori@rambler.ru
Для чего? Для того, чтобы как можно больше людей  знали живущих в Российской глубинке, тех, которые делают историю нашей Родины, большой и маленькой, отдельно от правящей элиты и олигархов. Элита отдельно, а народ сам по себе. Я восхищаюсь своими земляками, которых знал, жил рядом с ними и дышал одним Байкальским воздухом, и низко кланяюсь им в пояс. В судьбах этих отдельно взятых людей отражается вся наша противоречивая эпоха.

Сергей Кретов
Баден-Баден.


От Татарии – до Ольхона

Аминая Давлетовна Баязитова приехала на о. Ольхон с матерью и сестрами в 1943г. До сих пор она помнит тот день – 24 августа. С тех пор, вот уже 68-й год, она здесь и живет.

Великая Отечественная война не только унесла миллионы человеческих жизней, но и внесла глубокие коррективы в судьбы людей так же, как и в семью Баязитовых. Их семья – отец Давлет Валеевич, мать Адича Валеевна и их шесть дочерей-погодок – Рауза, Гульфира, Нарвар, Альфия, Аминая и Розия жили в д. Мандуш Атнинского района Татарии. Отец имел диплом повара – работал в ресторанах и столовых Татарии, Крыма, Кавказа, Казахстана, Узбекистана, уезжая туда по найму. Аминая до сих пор хранит расчетную книжку своего отца, выданную еще в 1926 г. в Крыму. Мать воспитывала детей согласно мусульманским канонам. Дед отца ездил за товарами в Турцию, арабские страны, торговал на рынке. Имел трех жен. В корнях семьи были арабы, татары. Детям своим Давлет старался дать хорошее образование. Он даже хотел открыть собственную столовую, но помешала революция. Отец и мать были мусульманами, верующими людьми, оба имели образование. Духовную книгу мусульман – Коран читали на арабском и татарском языках. Отец также хорошо говорил по-русски и учил этому своих детей.

Родители посещали минареты, строго соблюдали посты в мусульманские праздники. Когда у них начали создаваться колхозы, мать записали в него. Отец же, имея диплом повара, продолжал работать по найму – уезжал в Крым, на Кавказ, посылал оттуда семье деньги, продукты, одежду.

Когда началась Великая Отечественная война, братьев отца и матери забрали на фронт. Весной 1942 года отец Давлет тоже ушел на войну. Воевал он, по его словам, в дальней артиллерии. Дошел с боями до Берлина. Еще до окончания войны отец по возрасту мог быть демобилизован, но его уговорили еще послужить, теперь уже в качестве повара. Командир говорил: «Прежде чем отправить бойца в бой, его надо накормить». Шла война, не мог Давлет отказать в просьбе, да и не смел… Для отца это была уже третья война: 3 года он отслужил во время Первой мировой войны, 7 лет – в Гражданскую, и вот теперь – Великая Отечественная.

Вернулся отец с фронта весной 1945 года. После победы он вместе с другими бойцами три месяца гнал верхом лошадей из Германии. Был награжден двумя боевыми медалями и еще (говорил) должны были вручить ему орден. Но, возможно, из-за перемены места жительства, орден так и не был вручен. Из-за своей природной скромности он и о пенсии-то по возрасту не стал «хлопотать» сразу.

В 1943 году, вспоминает Аминая Давлетовна, в Татарии, как и везде, был сильный голод. В колхозе денег не платили, кормились овощами с огородов. Но в тот год картошки даже не было, нечего было садить и весной. В это время в Татарии стали вербовать людей на рыбный промысел на Камчатку. Мать, посоветовавшись со свекровью, тоже решили отправиться с дочерьми в дальнюю дорогу. Благо, что паспорта и свидетельства им выдали. Погрузили в вагоны – целый эшелон. В каждом вагоне – по пять семей. Ехали в товарняке. Дети спали на верхних полках, взрослые – внизу. Из их деревни ехали еще три семьи. Одну из них, из-за большого количества детей, оставили в Иркутске. Здесь всем вербованным объявили, что вместо Камчатки их оставят работать в Иркутской области. Погрузили людей на ледокол «Ангара», который за собой тащил еще три баржи. Кто плыл на «Ангаре», тех направили на Маломорский рыбозавод. Баржи постепенно отцепляли, люди, плывшие на них, направлялись на работу в колхозы.

Для эвакуированных заранее были выкопаны на песках десять землянок. Наружу вели двери и по 2 окна. Посреди каждой землянки стояла печь. В землянке Баязитовых, кроме них семерых, жили еще несколько человек: Сайфутдиновы (мать и дочь) и молодые рыбачки, родители которых были распределены в лабазы в Халах, Улан-Хане, Харанцах, Ташкае.
Вместе с Баязитовыми приехали из Татарии и другие семьи, в большинстве многодетные: Ахмедзяновы, Гаптрахмановы, Шакировы, Ситтиковы и др. Всю семью Ахмедзяновых отправили на работу в Улан-Хан, но там их родители умерли с голоду и их дети – 7 или 8 человек вернулись в Хужир. Спать в землянках приходилось на нарах, топчанах, на полу. Когда шел дождь, вода стекала внутрь. Летом было душно, было много блох, клопов, и молодежь выносила топчаны наружу, спали под открытым небом.

Мать, Адича Валеевна Баязитова, пошла работать в детсад. Он находился в бараке, на берегу Байкала. Во второй половине располагался механический цех. Рядом, в другом бараке, была небольшая больница, а во второй его половине – тоже цех. Детей в яслях было немного и мать работала одновременно прачкой, техничкой и сторожем. Дочери помогали ей убираться. Одна из нянь, тоже эвакуированная, дала девочкам русские имена, чтобы с ними было легче общаться. Так стали их с тех пор звать Роза, Галя, Маша, Алла, Нина и Рая.

Нина и Рая пошли в школу в Хужире. Нина закончила всего 4 класса. Из-за болезни дальнейшую учебу пришлось оставить. Старшие сестры Роза и Галя к тому времени обзавелись семьями. Детей оставляли у матери, т.к. одна работала в Ташкае, другая – в Халах. Нина помогала нянчиться с племянниками.

В 1949 году на острове была построена новая больница, ясли перевели в другое здание. Маша рыбачила, Алла работала в сетевязальном цехе. Хлеб давали по карточкам, норма: 500 гр. – работающим, 200 гр. – детям, 600 – служащим. Были еще купоны, по которым иногда давали крупу, муку, соль. Когда выдавали махорку, девчата меняли её на продукты у курящих. Картошку в Хужире не сажали, рыбу брать было запрещено. Наказание за это было строгое, вплоть до суда.

 С фронта отец вернулся в родную деревню в Татарии. Попроведал мать, помог ей по хозяйству. А в 1946 году собрался ехать к семье, в  далекую Сибирь, на остров Ольхон. Мать уговорила его взять с собой семью другого брата, Сафаргалея, погибшего на войне. И эта семья вместе с четырьмя детьми тоже приехала в Хужир.

В 1946 г. семья Баязитовых наконец-то перебралась жить в 14-квартирный барак, построенный рядом с землянками. Отец устроился работать поваром в сельпо. По праздникам в столовой собиралось много народа, показывали концерт, отца всегда просили сыграть на скрипке. Её он берег, как зеницу ока. В 1948 г. Давлет взял ссуду на дом. Чтобы выплатить её, работали, не покладая рук. Отец перешел на рыбозавод, чтобы больше зарабатывать.

В 1949 г. в Хужир приехали так называемые «спецпоселенцы», сосланные в Сибирь после войны. Они были жителями Прибалтики – литовцы, латыши, эстонцы, а также молдаване, украинцы. Были здесь и уже пожилые люди, и молодежь, и совсем подростки. Местные к ним относились дружелюбно, с сочувствием. Помогали им продуктами. Население острова значительно прибавилось. Поэтому был открыт стройучасток. Начальником стал Виктор Белицкас. Стали строить новые дома, общежития, перевозить с периферии бараки. В домах появилась новая самодельная мебель – круглые столы, буфеты, шифоньеры. Женщины стали носить платья – шили приезжие портнихи. Ребятишки бегали в цветных вязаных варежках. Сосланные работали в лесу, на рыбалке, вязали сети, в больнице. Рослые, спокойные, работящие, они пользовались уважением у местных жителей. Одна из литовских девушек, Гражута, привезла с собой аккордеон и играла на нем в клубе на танцах. Некоторые из ссыльных умерли, их отпевал ксендз. На кладбище в Хужире до сих пор стоят или лежат высоченные кресты на их могилах. Через несколько лет, получив освобождение, ссыльные почти все уехали на родину.

В 1952 году Нина пошла работать на Маломорский рыбозавод. Приходилось выполнять различные виды работы – досталось ей сполна. Впоследствии работала техничкой в сельпо, пекарем. Довелось и порыбачить. Лодки были весельные, гребли сами. Вечером лодки растаскивал по Малому морю катер «Верещагин». Ставили сети, ночевали здесь же. Бригад было много. Девчатам никаких удобств не было. Утром, еще до восхода солнца, сети выбирали. Катер, собрав все лодки, отводил их на рыбоприемные пункты.

В 1955 году Нина вышла замуж за своего соотечественника Николая (Гильтимура) Шакирова. Через год родилась дочь Светлана (Сария). С мужем вскоре не заладилось – часто ссорились, пришлось расстаться. Дочку растила одна. Из квартиры, где они проживали с дочкой, вскоре их стали выселять, мол, большую занимаете. Со слезами кое-как отстояли. В этой квартире Нина Давлетовна живет до сих пор. После рождения дочери она вышла на работу в лесотарный цех, где проработала до самой пенсии.

Дочь Светлана выучилась в техникуме на бухгалтера. Сначала работала в Еланцах, а потом с мужем и сыном Мишей переехали жить в Хужир. Здесь появился второй сын, Коля. Сейчас Светлана – главный бухгалтер Хужирского сельпо. С мужем разошлись. Мать, Аминая (Нина) Давлетовна давно отдыхает. Умерли её родители. Одна за другой ушли из жизни старшие сестры. Дети их живут кто в Иркутске, кто в Братске, кто остался в Хужире.

Давно ли, кажется, Нина сама сажала картошку, овощи, обвязывала и обшивала внуков. Еще два года назад каждый день ходила к дочери на другой конец поселка – отводила в детсад и обратно внука. Последнее время часто стала вспоминать отца – Давлета Валеевича, мудрого и доброго человека. Помнит, как к нему за советом и помощью обращались люди – и соотечественники, и русские, и буряты. Всем  он помогал и словом, и делом.

Как и родители, она читает Коран, соблюдает посты в мусульманские праздники. С сестрой Раей они иногда переписываются, она живет в Усть-Уде. Дочь Светлана с мужем Виталием постоянно ей помогают, возят к себе. Внук Саша прибегает к бабушке, тоже помогает, заботится о ней. После службы в армии он вернулся на родину, стал заниматься рыбалкой, недавно вступил в казаки, покрестился. Бабушка не нарадуется на него.

За свой тяжелый труд Аминая Давлетовна награждена медалью «Ветеран труда». Нынче, 1 марта, ей исполнилось 78 лет.
От души хочется пожелать ей счастья и бодрости духа.

З. Каплина,
селькор.
п. Хужир.

Читая статьи газеты родного Ольхонского района открываю земляков заново, уже с высоты прожитых лет и приобретённых знаний. Нину Баязитову знаю ещё с моего детства. Наши дома в Хужире стоят напротив, через дорогу. Видел раньше эту соседку, спешащую на работу, возвращающуюся с работы на пилораме в лесотарном цехе, где даже мужики к концу рабочего дня еле ноги волочили. Моя мать, бывало, пряталась у неё с моими братьями, когда отчим, работающий тоже в лесотарном, но на большой пилораме, загуляет, и дома начинает хвататься за ножи. Он по молодости отмотал два или три срока на зоне и имел привычку носить финку за голенищем сапога. Друзей его, с таким же прошлым, не осталось к тому времени в посёлке, а вот привычка брать на горло и хвататься за нож оставалась ещё долго. Вот мать и скрывалась у Нины Баязитовой.

Помню и её сестру Марию с сыном Витькой. По приезду в Хужир мы вместе жили в 16 бараке, пока нас не расселили по отдельным квартирам. Отец их, старик Баязитов, высокий и сутулый в то время уже был на пенсии. Его всегда можно было встретить в магазине, провожающего в поле коров или телят. А вот жену его я видел только выглядывающую в щель приоткрытых ворот дома и считал, что это, наверное, следствие мусульманской веры.
Сейчас эти старики покоятся на татарском кладбище, через дорогу от православного. Но многие татары предпочли быть похоронены рядом  с русскими. Рядом жили в посёлке и хотим покоиться тоже рядом.

Прочитав эту статью, узнал полнее, кто они и откуда приехали, а так же о заслугах Давлета Баязитова, царствие ему небесное.
Его внук Ренат Баязитов известный в Иркутске и далеко за его пределами бард.    

Сергей Кретов
Баден-Баден, 22 марта 2012 года   
На фото работники лесотарного цеха. В третьем ряду Нина и Мария Баязитовы, в последнем ряду и мой отчим Кудряшов А.А.