Ночной дворник

Он выметает наотмашь сны, заполняя их собой. Разъедает мысли, лишая покоя. Дворник нелепо наполнит разум смутой и смятеньем, сомненьем во всем Вечном, выметая основное, но оставляя паразитный мусор, обрывки образов мрази.
Любит ли он кого? Уважает? Не знает сам. Он видит (привык видеть?) не себя, а отражение в зеркале. Ночь - его время. Глухая, без фонаря луны, стирающая тень и отражение. Глупец! Думает, что он - без тени! Боится взглянуть на День, покорно сливаясь с густой темнотой. Он плывет по течению, отбрасывая метлой (как мусор!) людей, говорящих о Дне. У него свой День - это Ночь... И другой истины ему не нужно. Ведь он считает себя Мастером Ночи. Дворник! Ночной Дворник, всего лишь.
Эй, не спеши убежать и слиться с темнотой дворов, я хочу рассмотреть тебя: может, я ошибаюсь и ты действительно Мастер? Но нет, заблуждается даже Ночь, принявшая тебя как свое порожденье, скрывающая и жалеющая. Твои глаза по-детски добры и открыты, но это тонкая пленка льда. Ударь - он треснет и хлынет умертвляющая вода, безразлично поглощающая всё. И нет в тебе крови, Ночной Дворник, есть вода, вода, вода...
Небольшая каморка, где есть место для метлы, печки, скамейки да томика Писателя, у которого нашёл что-то, что не увидели другие. А в безлунную ночь ты пишешь на обрывках звезд свои мысли. И тут же стираешь - звезды сияют, вдруг увидит кто и, не рассмотрев написанное, подумает, что звезды ты просто замарал. Пишешь и стираешь потрепанным рукавом. Десятки лет стираешь, боясь сиянья этих звезд. Бессмысленный бисер для свиней в накрахмаленных воротничках! (красивые слова, но не мои – прочти, они уже есть на тех звездах!)
Тише! В дверь стучат!
Дворник с гостеприимной улыбкой поспешил открыть - вдруг Ночь? Путник, всего лишь Путник с доверчивыми глазами и тенью усталости.
- Проходи! - пригласил радостно Дворник.
Пара поленьев (их подобрал когда-то) - и печь приветливо потрескивает, усыпляя душу.
Руки Путника почувствовали тепло - вот он, огонь! Теперь не надо никуда идти, уже пришёл! Для жизни достаточно этого тепла; и Свет заменяет отблеск огня. И Путник рассматривал обрывки звезд и видел, что они не тускнеют от легких чернил Дворника. Если бы мог, Путник подарил бы целую звезду и настоящие чернила... но у него ничего нет. Только потертая книга и старая пластинка, которую сейчас никто не станет слушать. «Чудак!» - везде восклицают, глядя на пластинку. Но не слышали они, что на ней! А может, не поняли, как книгу Писателя, что пылиться на полке Дворника.
Ночь убегает, не держи, свет должен быть. Проходит ночь Дворника и день вырисовывает предательски тень... Утро, дверь нараспашку: твои дороги, моя каморка. Прочь!
И Путник побрел дальше наугад. Лучше бы он и не грел своих костлявых рук у чужого огня. Теперь ты видишь везде обман - балаганчик (тысячекратно прав Блок!), балаганчик с похабными картинками и пошлыми арлекинами. И больше никогда не пойдет Путник к огню. Он понял - везде лицемерие. И крепче прижал старую пластинку - этой истины у него не отнять. Он обернулся на этот путь, где встретил Ночного Дворника: «Зачем? Тебе скучно или решил проверить силу тепла? Молчишь? Молчишь... Дешёвая игра. Зачем поддался?.. Смотри, не больно - я смеюсь!»
Налево. Направо. Куда теперь пойдешь, Путник, после этой дешёвой игры, которую ты проглотил как истину? Смотри, храм! Ступай, там все находят утешенье. Дорога подозрительно пряма. О-хо, вблизи я чётко вижу этот храм... Развалины! И стекла выбиты... Но кто-то есть внутри.
Путник распахнул скрипучую дверь - и не пройдешь! И руки не просунуть - люди, столпище. И у Распятья нет места Путнику - там ряженые тесными рядками. Они забавны - борются со своим неверьем, припадая с жаром к стопам Спасителя. Они не видят - он не Распятие! Он жив ещё! Капля крови с его руки сейчас упадет в пыль... Никто не подставит руки подхватить: они боятся даже увидеть её.
И Путник побрел дальше. А в мыслях - капля. Они не видят, не хотят её видеть, и не подпустят никого, кто не боится видеть. Он вспомнил маленькое Распятье у Ночного Дворника в каморке - он тоже бьёт свое неверье, называя развалины храмом. Он видел его только ночью, при мягком свете луны. Пусть так. Не стоит ему видеть День. Не стоит даже говорить, что День все-таки есть.

                Март 2006, Путник