Хранитель рукописей

Опять заедал замок. Пару минут она провозилась у двери. Щелчок. Скрип. Входит в теплую темноту прихожей. На гладкий пол падает тусклый свет из комнаты. Опять. Здесь… Она зашла в комнату и застыла у окна: назойливый ливень трепет листья, которые упорно не позволяют сорвать себя. Дождь становился все на-стырнее.
- Чай? Кофе? – сдержанно произнесла она.
Сдавленный смех резал спокойствие комнаты:
- Восхищаюсь… Ненавидишь ведь? Но как элегантно: чай, кофе… Конечно, нет! Знаешь, я не за тем…
- Я устала. Трудно. Думала, я сильней…
- Черт, ты и так сильная! Прекрати эти сопли… Никому они – и прежде всего тебе – не нужны.
Она понимающе кивнула головой. На глаза накатывали слезы. Ещё пару минут, и всё взорвется изнутри.
Незнакомец поднялся  с кресла. Нелепейший вид! Длинный плащ, шляпа, скрывающая глаза, едкая улыбка. Высоченный рост и нескладная худощавость. Он подошел к противоположному окну и также уставился на игру света фонарей в мокрой листве.
- Ты должна, - спокойно и выдержанно произнес гость. – Или напомнить?
* * *
Зеленовато-грязная краска покрывает больничные стены. Капельница поддерживает жизнь… Но уже немного со стороны она взирает на себя. Сон? Она видит себя на этой койке! И… ничего не происходит! Ни возвращения, ни яркого света, зовущего ввысь. Что дальше?
- Тю-тю-тю… -  проскрипел противный голос сзади, - не стыдно? Столько таблеток сразу?..
- Кто?!
- Не интересней, ТЫ кто сейчас? И где?..
- Нет! Зачем? Лучше ответь: зачем и почему?
Неосязаемая тень, обладавшая скрипучим голосом… может, все-таки сон?
- Верну давай… Не думай долго – я этого не люблю.
- Я… Сейчас уже… - да, да, да! Я ошиблась, верни всё! Меня верни! Неправильно всё!
- Тщщщщ, - совсем над ухом посипело, воздух наполнился легким запахом серы, – тихо, не люблю шум… Вер-ну. Верну! Но… я  наполню твою новую жизнь новым смыслом. …я питаюсь болью! И боль будет почти всегда – физическая, душевная. А я буду питаться ею. Согласна?
- Возвращай!
Внезапно открылись глаза. Тяжелая голова. Наркоз? Галлюцинации? Где и что? Трубочки. Капельница. Противные стены с присохшей размазанной мухой. Бред! Сон! Невыносимая резь в желудке, голова кругом, но раз больно… живу!
Сон бредовый – не помнилось даже – сказал он что про тот самый новый смысл?
* * *
-… или напомнить?
- Нет. Слишком хорошо помню. Но я больше не могу! Но почему нельзя, чтобы кто-то остался рядом? Почему все должны уйти?
- Не забывай, ты сама согласилась. И потом, жизнь наполнена высоким смыслом. - Он манерно уселся в кресло, напуская на себя величавый вид. – Тебе любой позавидовал бы: реальная польза людям, даже человечеству! Твое существование я наполнил новым смыслом: ты им нужна всем. Они ищут у тебя поддержки, вслушиваясь в твои слова. Их шаг пока ещё во многом зависит от тебя. Но ты им нужна только вначале пути. Затем ты просто исчезнешь – я сотру тебя в их памяти. Твое дело, не забывай, - хранить все их рукописи и продолжать поддерживать. Они поверят в свои силы и действительно создадут шедевр, который проникнет потом в сердца миллионов. Но это будет потом. Когда ты им уже не нужна будешь.
- Но почему нельзя, чтобы хоть кто-то остался радом, а не уходил в никуда, в отчуждение… Мне больно, я сильно привязываюсь к людям… больно каждый раз – расставанье, расставанье, расставанье…
- Твоя ошибка. Не забывай, это было одним из условий. Ты им будешь не нужна, когда они поверят в свои силы и пойдут своим путем. А на твоем пути будут все новые и новые люди, которые будут нуждаться на какое-то время в твоей поддержке. Цепь расставаний. И бесконечное расставанье. Ладно, завтра иди опять к «прозаседавшимся» литераторам… хе… Литераторам  - плюнули пару слов на бумагу, а туда же… бездельники! Но завтра придет парнишка новый. У него 345 стихов! Попробуй почитать, сохрани копию у себя, так как он… в общем, напьется и сожжет их. Но ты сохрани, понятно?  Он потом будет очень благодарен тебе и … вслушайся в него, его мир – укажи, что понравится тебе в его стихах. Увидишь, напишет такую вещь ещё… но к тому времени до тебя и дела ему не будет. Сейчас для под-держки ему будет достаточно твоих слов.
- Но буквально через год-два он и не вспомнит меня?.. не вспомнит.. получит часть душевного тепла, энергии, я привяжусь к нему также и.. уйду в сторону.
- Таков был наш договор! – тень шляпы не скрыла самодовольной улыбки. – Тебе будет ооочень больно, впрочем, как и всегда. Но это ведь и надо мне! И твоя дорога – только твоя. Ты не можешь пройти её ни с кем.  Может быть, у кого-то параллельная дорога и какое-то время кто-то будет идти рядом, рядом настолько, что в нужный момент сможет протянуть тебе руку. Но не ступит на твою дорогу, каждый должен пройти свой путь.
- И опять расставанье.
Застывшим взглядом она смотрела на мокрый желтеющий под светом фонарей асфальт, который с радостью принимал и тепло солнца и пощечины дождя.
- Скажи, а этот… завтрашний поэт, он может остаться моим другом? Иногда я даже одиночества не могу ощутить, так как рядом никого нет.
- Странная ты… Поэтому я и выбрал тебя, потому что в своем внутреннем мире ты сама-то тонешь. Мне пора.
- Мой вопрос…
Гость застыл в дверях, стоя спиной к подачкам света тусклого светильника.
- Нет, - тихо проскрипел он. – Ты не можешь иметь эгоистичного друга, который захочет питаться всей твоей энергией души безраздельно, тебя иначе не хватит на всех… Да. Ещё Светка написала вчера что-то – думаю, она захочет тебе это показать в конце недели. Не критикуй жёстко – иначе не возьмет больше ручку с бумагой… отметь понравившиеся моменты – это ей предаст силы.
- И она тоже…
- Да! – резко оборвал незнакомец.- И ей ты тоже будешь не нужна. От сильного дерева убирают подпорки. Но без подпорок ему поначалу тяжело вытянуться и расти ровным. До скорого…
- Постой!..
Он все также продолжал стоять в дверном проеме.
- Мне иногда даже не с кем поговорить, кто-то слушает меня, но никто не слышит. Я не могу так. А ты… можешь быть моим другом?
Просьба озадачила ночного гостя. Губы уже не складывались в саркастическую улыбку.
- Я?.. – медленно прохрипел он.
- Хотя бы ты.
- Не боишься?
- Нет! Просто приходи чаще  и сиди в этом кресле, я не буду включать свет, знаю, он вреден тебе. Но заходи почаще…
Она протянула ему руку.
- Будет больно, - тихо сказал он.
- … как всегда, - улыбнулась она.
Он взглянул на руку, на время тень от полей шляпы полностью скрыла лицо. Глаза всегда в тени… Он пожал её руку.
* * *
На следующий день она вовремя пришла на работу, отпросилась на полчаса раньше – надо успеть на заседание литературной студии. В этот раз она выглядела спокойной – многие сочли, что она счастлива. Теперь есть кто-то, кто выслушает её всегда, кто будет безмолвно рядом. Она улыбнулась, глядя на свою руку, на которой была бинтовая повязка, скрывающая обожженную кожу.

                4/5 сентября 2006 г.