Стоп-кадры. Юрьев-Польской

На зелёной траве жёлтые одуванчики. Запах цветущей сирени затопил всё вокруг.
Тучный батюшка с обширной бородой свернул в Святые ворота Михайловского монастыря. В милицейском «УАЗике» сержант откусывал от загогулины «краковской» колбасы. Два других, руки в брюки, стояли рядом.
Да, чуть не забыл: была суббота – выходной!
К монастырю подкатил кореец узбекской сборки, из авто вылез мужик. Менты в разнобой поздоровались. Мужик кивнул и подошёл к ним. Все трое закурили. Каждый свои. Помолчали. За рынком звонили колокола.

-Слышь, закурить нету?!

-Не курю.

-Поди и не пьёшь,- тоскливо оглядел меня шилом бритый мужичок. В одной руке он держал грабли, в другой верёвку, привязанную к самодельной тележке. У сараев  сохло бельё. Над пышными грядками раскорячились две бабы с тяпками в руках.

-А я выпиваю,- голос прокуренный, физиономия угрюмая,- после вчерашнего бошка гудит, что твой колокол.

По тропинке поднимаюсь на древний крепостной вал. На синем небе толкались облака. Пластиковые пивные фляги, обёртки от чипсов. Сразу понятно – излюбленное место отдыха горожан. Внизу  бутылочного цвета речка Колокша с оладьями кувшинок. На валу маячил художник в красной бейсболке козырьком назад. Он выдавливал краски на палитру, цепко вглядывался в Михайловский монастырь и нервно писал на грунтованном холсте. Подхожу ближе: на лимонном фоне архитектурная толчея, какие-то всадники с копьями – старина,вырванная буйным воображением творца из текущей капиталистической действительности.
 
-Затейливо,- киваю на холст.

-Да, чего там, утром встал, всё как-то тухловато, а выпил пива, и ничего, жить можно. Взял такси и сюда, на этюды,- сворачивается художник.

-На этюды, на такси - это сильно!

-Да осенью персоналку делаю, надо три зала завесить в ЦДХ, потом в Германию еду с выставкой, нужно накрасить свежачка.

-Употребим после трудов праведных? Я вижу с утра ходите здесь снимаете.

Время вязкое, неспешное, впереди целый день провинциального блаженства. Модест, как звали художника, расстелил поверх травы газету, на ней, как на хорошем натюрморте, стояла бутылка «Хреновухи», пластиковая фляга «Пепси», одноразовые стаканчики и круглая коробочка с красными треугольничками плавленой «Виолы».

-Прошу, сударь без церемоний,- садимся в ломаную тень от бузины, над головой приятно шелестят листочки.

-Надо будет ангела посадить на фон,- критически оглядел незаконченную работу Модест.

-Без ангела никак?

-Надо понравиться покупателю.

Открутив пробку «Хреновухи», он разлил по стаканчикам. Ко мне в в «хреновуху» тут же упало какое-то насекомое.

-Употребим?! – не терпится живописцу.

-Я красоту вижу во всём, а делать должен картинки для гостиных на Рублёвке,- приоткрыл душу Модест.

В моей голове лениво толкались, ворочались мысли.

-Искусство всем по хрену!- горячился художник, но по второй налил почти сразу же.

Следущая рюмка никакой динамики в процесс не внесла. В кармане у художника закурлыкал мобильник. Модест сдержанно слушал собеседника, потом отрывисто распорядился: Ладно, сбрось по двести баксов с каждой, хрен с этим жлобом!

Я разглядывал этикетку на пузатой бутылке. «Хреновуха» снова забулькала в стаканчики. Выпили. Глаза заблестели, помолчали от избытка чувств.

-Употребили, живём дальше!- закурил Модест коричневую сигарилу из миниатюрной жестяной коробочки, и выпустил вонючий дым через нос.

Суббота, с утра райцентр забазарил. На площади перед торговыми рядами здоровались, разговаривали, куда-то шли люди, покупали семечки у стоявших в тени бабок. На старых зданиях, ещё купеческой постройки, реклама – вокруг свирепствует скороспелый капитализм. Молодёжь в дешёвых китайских спортивных штанах и ярких футболках, выглядит по-летнему. Нахальные, как тараканы, таксуют бюджетные иномарочки и отечественные жигулишки.

-Предлагаю продолжить в «Золотом Остапе»,- завёлся внезапный собутыльник.

По дороге Модест выпил пару бутылочек пива. Минут через двадцать мы с ним сидели в баре-буфете. В стеклянных вазочках льдистые кругляшки мороженого, две чашки кофе и сто пятьдесят какого-то беспородного коньяку для Модеста. За соседним столиком четверо парней со штампованными ларёчными перстнями на руках пьют пиво. Модест внезапно поплыл. Сначала долго не мог попасть сигарилой в пламя зажигалки, потом, полуобернувшись к парням, выпалил: Я - король Владимира!

-Я – король Владимира!- громко настаивал Модест.

-Может, ещё коньячку желаете, молодые люди?!- спросила буфетчица с выщипанными бровями.

-Ещё по сто пятьдесят коньяку!- продемонстрировал широту натуры Модест.

Парни глухо посовещались и отрядили к нам самого молодого.

-Закурить есть?!- простодушно нарисовался перед живописцем местный.

Модест проигнорировал лежавшую перед ним чёрную жестяную коробочку с голландским куревом и извлёк из кармана джинсовки отечественную «ПРИМУ».

-Сейчас распишут под хохлому,- заёрзал я.

-А прикурить?

- Я - король Владимира!- пьяно жахнул Модест в сторону местных.

Так и не прикурив, парень вернулся к своим.

-Чё-о базланит,- повернулась буфетчица к крашеной в фиолетовый цвет официантке.

-Я – король Владимира!- настаивал Модест, когда я выруливал вместе с его телом к выходу.

-Девушки! Давайте я вас сичас ню нарисую!– ошарашил неугомонный живописец посреди площади двух вкусных на вид девиц.

-Я не поняла, это чё-о-о ва-аще?! Казёл старый!

По возрасту обе девицы запросто подходили нам в дочки. Перемещаю Модеста в сторону монастыря, где в сувенирном магазинчике он оставил этюдник с холстом. Художник оказался тяжёлым и не удобным. Взвалив его на себя, перешёл улицу, нарвавшись на матюги таксиста. У палисадника с сиренью, на скамейке сидел мужик в майке, на ногах тапочки. Мне надоело тащить живописца, как раненного из боя, и я приземлил его тело рядом с мужиком.

-Покарауль, мужик, я мигом, только в монастырь и обратно.

-По-путёвому посидели,- оценил тот ситуацию.

В кармане у Модеста разродился каким-то индюшачьим клёкотом мобильник. Прикемаривший художник не слышал.

-Ну, борода, с тебя на пиво,- подвёл мужик черту в разговоре,- давай сложим его в тенёк, к вечеру продрыхнется.

Аккуратно, как могли, перенесли художника в кустики.

-На пиво не забудь, а то у меня только и делов, что тваво кореша караулить.

-Час – десять рублей, устроит?!- ставлю проблему на рыночные рельсы.

-Ну, ты, эта…, не торопись,- устроило моё бизнес предложение мужика.

Ну, а чтобы Вы делали на моём месте?

Забазаренный с утра центр городка пустел на глазах. Рынок свернулся, торговцы разъехались, зеваки разошлись. Дворник собирал мятую картонную тару. Собака рыскала в поисках еды. У торговых рядов на стоянке слиплись такси в ожидании пассажиров. Когда-то купеческое сословие отстраивало центр каменными зданиями. Армяки, хомуты, дёготь, кожи – куда всё делось? Нет, кое-что в прочем, осталось….
Снова иду на валы, спускаюсь к собору – снимаю подрумяненные вечерним солнцем белокаменные фигурки святых, голову с длинной, клиновидной бородой, возможно, это заказчик храма, внук Юрия Долгорукого Святослав. В объективе птицы-оглядыши, добродушные львы на фоне райских кущ - всё древнее и очень житейское. Когда я вернулся, палисадники были облиты арбузного цвета закатом, а монастырская стена набухла густой тенью. С Колокши тянуло вечерней свежестью. Мужик был прав: прочухавшийся Модест достал из жестяной коробочки последнюю сигарилу, прикурил, и они с мужиком,  подымили в очередь.

-Борода! С тебя сорок пять рубликов!

-Дай ему полтос!- потребовал Модест.

Я протянул мужику деньги, Модест от себя добавил ещё сотку. Мужика смыло.
Румяная тётка несла ядрёные телеса в сторону собора. Из раскрытого окна лился визгливый позитив от Надежды Кадышевой. Я проводил Модеста на площадь, там он взял такси и поехал к себе на дачу в Варварино. В гостиницу не хотелось, я вернулся к собору, мне было хорошо. «Течёт ручей, бежит ручей, и я ничья, и ты ничей…»,- заливалась в вечеру народная артистка России.

Март 2012. Коломенское.

офорт Алёна Дергилёва


Рецензии
"Юрьев–Польской спит восемь с половиной веков на обочине русской истории!"
"прошла румяная деваха внушительной конструкции. Груди твёрдо бултыхались в вырезе футболки, как два кабачка".
"я выруливал вместе с его телом к выходу"...
Здравствуйте, Вадим! С удовольствием с Вами "посидела". Вернулась, чтобы перечитать))) А процитировала то, что ох как понравилось!
Любит Вас слово! И, видимо, это взаимно!)))
***
С улыбкой,

Юлия Марьина   06.05.2016 20:19     Заявить о нарушении
мой реШпект, Юлия )))
бывает под настроение - раззадорюсь и начну сыпать словами ))
спасибо!

Вадим Гордеев   06.05.2016 20:32   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 34 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.