Примета времени

Не то, чтобы я человек сильно пьющий. Были времена, но давно прошли. А тут захотелось – просто сил нет. И денег нет тоже, и друзей, что нальют… Безысходное положение, хоть плач.

Но есть у меня ангел-хранитель имени. Лавируй. Не самый лучший, понятно, но есть. Шепнул в ухо:

- Вова, март на дворе, время гуляния котов и митингов.

- Я врубился не сразу:

- Каких митингов?

- Эх, Вова! Ты телевизор смотришь, за текущим моментом следишь?

- Иногда. Но прохудившаяся память напоминает мне, что выражение «текущий момент» лет сто, как не употребляется. Теперь всё называется креативным…

- Ишь ты, сити-менеджер нашелся,- в минуты спора Лавируй становился придирчивым. Тебе выпить или о бабах? Если выпить, то слушай – там наливают.

Тут-то я окончательно и пришёл в себя. Вспомнил. Вчера же прибегал начкар , приказывал, чтоб сегодня непременно прибыли все на митинг в поддержку главного. Я охранником служу, стуки через трое, потом мы выпили, вот я и запамятовал. Но умище-то куда денешь? Подсознание подсказало – где и что.

Собрался за сорок пять секунд, как по уставу. Прыгнул в автобус, а место встречи изменить нельзя, через полчаса уже здоровался со своими. У нас менты отставные в основном, те еще аналитики.

- Что, мужики, спрашиваю, кто банкует?

- Серёга,- говорят.- Придёт скоро, каждому по четыреста рублей обещал.

- Не хило, будет чем душе разговеться?

- А кого поддерживаем?

- Его,- говорят, - не Серёгу, а самого-самого. Тем более, что он из наших.

Ну, нам один хрен, кого. Это так я спросил, для поддержания разговора. Да и не сказать, чтобы  явственно жгло, под ложечкой только слегка подсасывало.

Пришел начкар Серёга.

- Значит так, мужики,- веско сказал он.- Счас строимся в колонну по четыре и бодро шагаем на октябрьскую площадь. Будем поддерживать нашего кандидата в президенты, а то, распустились норковые шубы в Москве, каждый день на митинги против президента ходят. Покажем нашу мощь.

- А деньги когда, спросил меркантильный Саня, бывший майор с расформированного ныне аэродрома стратегических бомбардировщиков Кипелово.


- Бабки после митинга,- жёстко ответил начкар.

- Сергей Васильевич,- зашелестели отставные менты,- трубы ж горят.

В ответ – тишина.

Мы выстроились в пять четвёрок и нестройной колонной двинулись в сторону центра города. Работа есть работа.

А я шёл и грустно-похмельно размышлял о том, что же занесло наших предков в эту глушь. Помнится вычитал где-то: называется скифская стратегия - спасаться от иноземных вторжений за меотийскими болотами. Работа охранником позволяет читать.

Погода тоже не радовала, потому что стоял мороз, а я его не люблю. И тем людям, которые говорят, что мороз любят – не верю.

Впрочем, я отвлёкся. Пока идём, попробую в нескольких словах рассказать, что такое ЧОП, и кто такие частные охранники.

ЧОП, надеюсь, понятно – частное охранное предприятие. Создают их, пользуясь связями, вышедшие по молодости лет на пенсию менты. А охранников вы все видели:

 Обычно стоят по двое в чёрных формах от м-м-м… Вспомнил! Юдашкина. У обоих пузо над ремнём висит. На ремне, на заднице – наручники, под животом шокер торчит – ручкой в пуп упирается. У старшего седая полууставная стрижка – мент в отставке. У молодого – башка бритая, затылок плоский. Знают на двоих десять матерных слов и одно иностранное – «секьюрити». В тумбочке на посту две бутылки водки запрятаны – ночь впереди. Но это дело святое, как уже выше говорилось, и тема закрытая. За это можно и по морде схлопотать, обвинение в злорадстве получить. А так – мужики хорошие, почти безобидные. Лодыри редкостные, правда, но кого в России этим удивишь.

Между тем, «песни нашего полка почти отгремели», а я вовсе замёрз. Но Серёга, гад, денег всё не давал. И, в конце концов, обманул – выдал всего по сотне. Мы со злости его плакатчики в ближайший мусорный ящик побросали и рванули в магазин.

Ну, а дальше вы знаете.
                ***