Александр - Анастасия

                Александр – Анастасия.
                Эксклюз.

         Время было далеко за полночь, когда я наконец-то закончил очередную главу своего романа об инквизиции и нарисовал под последней строкой загорающего человечка на берегу моря. Всё! Завтра беру отпуск и лечу в Крым. Вот уже два года я работаю спецкором в журнале «Новое время».
Но едва я, рухнув на диван, проваливаюсь в сладостный сон, как раздаётся военный марш телефона. Высвечивается «Витя Дуб». Дубовой – заведующий моего отдела, из бывших чиновников, вечно угрюмый холостяк.
- Спишь?
-Нет, готовлю обед!
-Ты в своём стиле. Новое начальство проводит экстренное совещание.
-Когда?
-Оно уже идёт…
Я хочу спросить у Виктора, почему в Африке не растут дубы, но он вовремя отключается.
Через десять минут мой старенький «Опель», ворча и покашливая, втискивается между машинами сотрудников журнала.
Кабинет начальника уже до отказа наполнен сонными коллегами.
Нового редактора, слегка упитанного и всегда напыженного, назначили к нам месяц назад, когда судьба журнала повисла на волоске. И он стал искать пути спасения и выглядел совсем не сонным.
-Итак, коллеги, сразу к делу. Только что мне  сообщили – наш журнал может взять под своё крыло Московская патриархия, поэтому срочно нужен эксклюзивный материал в следующий номер. В любой форме, на христианскую тему. У нас есть пять дней. Кто возьмётся?
Все дружно повернули головы в мою сторону. Христианство – это моя тема. Но я же с завтрашнего дня в законном отпуске. И могу ли я об этом заикнуться, когда журнал на волоске? А что я могу предложить эксклюзивного?
А что если…
Подумав, я даю согласие предоставить такой материал, но добавляю, что для этого мне нужна командировка в Италию.
Редактор закатывает узкие , часто моргающие глаза, долго рассматривает потолок и , наконец, стукнув пухлой ладонью по столу, даёт согласие.
                В самолёте.
          Быстро собраться мне помогает жена, милая  и неповторимая Настюша, коллеги решают вопрос с билетом и спустя три часа я лечу в А-321 авиакомпании «Улеталия».
Если не считать потери нервных клеток при регистрации и задержки рейса, начало командировки можно назвать успешным. Вообще-то эта компания славится перебоями в оказании качественных услуг, потерями багажа, забастовками сотрудников и всевозможными курьёзами.
Соседями моими оказались – у иллюминатора старушка-итальянка в каштановом берете и сиреневом плаще, которая сразу запросила у стюардесы плед с подушкой и, укрывшись, задремала.
Рядом со мной – наша дама с оранжевыми волосами и в перламутровом платье, а судя по манерам – из окружения властьимущих. Обзвонив подруг и рассказав им подробно о взлёте, она стала с интересом рассматривать меня.
- А хотите, я с первого раза угадаю, кто вы и зачем летите в Италию?
-Ну что ж, попытайтесь, - с досадой согласился я, так как собирался обдумать план командировки.
- Вы коммерческий директор и летите по делам своей преуспевающей фирмы, - говоря это, она царапала моё плечо тонкими пальчиками с зелёными ногтями.
- Почти угадали. И как вам это удалось?
Дама зашлась самодовольным смехом и откинулась на спинку кресла.
- Это секрет. А впрочем….  У меня большой опыт путешествий и общения с людьми.
Тут дама решает, что уже полностью обворожила меня своим интеллектом и я теперь буду очень рад с ней познакомиться поближе.
-Валерия…
- Саша, - представляюсь и я , и предвижу её словесные цунами до конца полёта.
Я узнаю, что Валерия – жена известного политика, депутата, летит в Рим делать маникюр. Муж старше её на 35 лет, чертовски богат, но у него очень тяжелая работа, а последняя забастовка многодетных матерей, с которой его обязали разобраться, вообще чуть не довела до инфаркта.
- Эти матери хотят много и всё сразу, - возмущается Валерия, - нарожали на нашу голову!
У неё  в Италии своя вилла и она приглашает меня в гости.
- Мы можем вместе чудесно отдохнуть, - при этом она снова царапает меня пальчиками.
На мой вопрос – любит ли она мужа – прыскает в сложенные ладони.
- Зачем его любить? Ему это и не нужно! А меня такой расклад вполне устраивает. Я вот таких, как ты, больше полюбляю…
Наш разговор, слава богу, прерывает стюардеса, принесшая довольно таки неплохой завтрак – сладкие булочки с начинкой, сыр, пармскую ветчину и кофе. А в предыдущую мою командировку в Италию лысоватый стюард принёс почти резиновую рыбу и кислый ананасовый сок.
После завтрака жена депутата расписывает достопримечательности вокруг виллы.
Приземляемся благополучно. При выходе Валерия ещё раз намекает о совместном отдыхе, а я отвечаю, что нам не по пути. На что она хмурится и говорит, что я непорядочный бяка.
                Salve, Roma!
            Аэропорт Фьюмичино или имени Леонардо да Винчи встречает строгостью и грандиозностью.
Далее электричка уносит меня в Термини, где я всегда останавливаюсь в Notel Diocleziano. Отель расположен в тихой улочке и за номера эконом класса берут сравнительно недорого.
Через час я растягиваюсь на жестком матрасе и неудобной подушке, некоторое время рассматриваю качающийся « со звуком» светильник на потолке от шагов соседей сверху и незаметно засыпаю.
После короткого сна, пообедав в баре,  обдумываю цель моего прилёта в Рим.
Всё дело в том, что занимаясь практикой осознанных снов, я однажды увидел во сне Древний Рим и себя - христианина, заключенного в подземелье и ожидающего казни .
Теперь необходимо было найти место моего заключения, чтобы на нём в осознанном сне продолжить погружение в прошлое.
Под вечер спускаюсь вниз и иду на своё любимое  место – холм Палатин- колыбель Рима.
Тишина и спокойствие царят здесь и душа постепенно приходит в состояние умиротворения.
Хранят гробовое молчание дворцы Флавиев, Августов, Северов, Тиберия и Калигулы…
До позднего вечера брожу по Палатину , а мысленно по всему Риму и думаю, думаю…
На следующий день рано утром, наскоро перекусив, спешу на Капитолий, к известной Мамертинской тюрьме у его подножия.
Мрачное место! Спускаюсь по современным ступеням на верхний её уровень, затем в нижний ярус. Но, увы! Здесь ничто не напоминает о моём сне. Тогда я, кроме подземелья, увидел себя на крыше какого-то замка и вдалеке очертания города.
По беломраморной лестнице поднимаюсь на Капитолий, как в Поднебесную. Ещё немного и я на площади в божественном мире Микеланджело.
Побродив по склонам холма, где когда-то были каменоломни и они тоже служили тюрьмой, я оказываюсь на площадке, с которой, как на ладони, виден Форум.
Хотя Форум предо мной в низине и представляет собой залитое ярким солнцем поле руин, но он всё равно поражает своим вневременным величием и бессмертием. Я словно зритель смотрю на него , как на арену.
И вижу на ней кровавые схватки между плебеями и патрициями, слышу громогласные речи Цицерона и Цезаря, стоны в торговых рядах « живого товара» - рабов…
Пытаюсь мысленно восстановить грандиозные сооружения Форума – аркады Табулярия, храмы Веспасиана и Сатурна, базилику Юлия Цезаря, Арку Септимия Севера. Представляю, как по Священной дороге – Виа Сакра движутся победоносные войска к храму Юпитера Капитолийского…
И среди всего этого слышу  тихие голоса апостолов Павла и Петра, несущие людям свет христианства, призывающие любить ближнего как самого себя….
Я спускаюсь с Капитолия и держу путь к Колизею.
                Колизей.
               И вот предо мной символ Древнего Рима, символ бесчеловечности и жестокости, алтарь для варварских жертвоприношений.
При открытии амфитеатра в 80 году нашей эры императором Титом Флавием были объявлены стодневные игры, во время которых погибло несколько тысяч гладиаторов, а в один день затравлено пять тысяч зверей.
В честь победы императора Траяна убито 11 тысяч зверей, а за годы его правления на арене  погибло около 40 тысяч человек.
« Мы жертвуем живыми, чтобы накормить мёртвых», - провозгласил в III веке н.э. идею гладиаторских боёв император Каракала.
На арене Колизея известным римским драматургом Карпофором устраивались сцены изнасилования девушек и женщин быками, ослами и другими домашними животными и дикими зверями.
Как всё это бесконечно далеко от греческого театра, трагедий Эсхила , Софокла и Еврипида с идеей « катарсиса» - очищения человека!
Лишь немногие осуждали жестокость своих сограждан, а философ Сенека заявлял: « Римляне, неужели вы не чувствуете, что зло падает на головы тех, кто его совершает»?
Как только я захожу на арену Колизея, моё сердце начинает бешено колотиться, а потом замирает и кажется, что оно сейчас остановится навсегда. Что это?
Место это явно ничего не имеет общего с тем, что мне приснилось. Во сне я видел часть города, перед городом пустырь, внизу…. Внизу как будто что-то серебрилось…. Может быть Тибр?
Смущенный своим состоянием и невозможностью его объяснить, я покидаю Колизей через другой выход и встречаю группу итальянской молодёжи. Под стеной амфитеатра стоит фото красивой девушки в траурной рамке, горят свечи, лежит много цветов. Лицо девушки кажется мне знакомым.
Я подхожу к парню, сидевшему поодаль. Он мне рассказывает, что сегодня годовщина смерти Джулии Минолы из Брешиа, погибшей на Параде Любви в Дуйсбурге. Об этом я читал….               
                Парад Любви.
                Трагедию в Дуйсбурге назовут Парадом Смерти.
Парад Любви / Love Parade / - один из крупнейших технопарадов в мире проводится в Германии с 1989 года. Автор этой идеи – известный диджей и музыкант доктор Мотте.
В 2010 году все города Германии отказались от проведения Парада, так как после него оставалось несметное количество мусора, для уборки которого требовались значительные суммы.В последний момент , желая поправить свои экономические проблемы, согласились власти Дуйсбурга.
Место выделили не совсем удачное – бывшую грузовую железнодорожную станцию, вмещавшую не более 250 тысяч человек. А Парады в последние годы собирали более миллиона участников.
На станцию был только один путь – через узкий длинный тоннель.
На Парад Любви в Дуйсбург приехало 1,4 миллиона участников!
Когда площадка фестиваля была заполнена, полиция перекрыла выход из тоннеля и вежливо предложила всем вернуться. Часть участников пошла навстречу тем, кто напирал сзади. В результате те, которые оказались в середине, не могли  двигаться, их вдавливали в стены, упавших  втаптывали в землю.
Орги /организаторы/ не остановили фестиваль, музыканты играли до полуночи .
До полуночи музыка заглушала крики и стоны, рев машин «скорой помощи».
На Параде Любви в Дуйсбурге 24 июля 2010 года погиб 21 человек и 511 получили серьёзные травмы.

                Далее я направляюсь к Пантеону – храму всех богов, по пути рассматривая купола церкви Сант Аньезе, в храме задерживаюсь перед могилой Рафаэля, затем выхожу на Кампо де Фьоре – площадь Цветов, на которой был сожён Джордано Бруно.
Красивейший Палаццо Фарнезе, храмы Фортуны Вергилис и Весты, церковь Санта Мариа ин Космедин остаются у меня за спиной – их купола не вызывают в моей памяти никаких ассоциаций.
Уже совсем отчаявшись найти то место, я выхожу на Виа Аппиа – старейшую дорогу мира, сооруженную в IV веке до н.э. Аппием Клавдием. Всех, кто сюда попадает, охватывает необъяснимое чувство – чувство Вечности. Ослепительно белеют сквозь кусты и разросшиеся деревья гробницы античного акрополя, печально расстилаются просторы Кампаньи.
Это любимое место римской молодёжи.
Останавливаюсь перед гробницей Сенеки и внезапно мне приходит в голову мысль, как мне действовать дальше.
Благодарю тебя, Луций Анней Сенека!
Я возвращаюсь на вокзал Термини и купив в книжном магазине схемы и путеводители по Риму, иду в отель, где сижу над ними до полуночи.
Утром, едва солнце вынырнуло из-за крыш, держу путь на правый берег Тибра  в Ватикан.
Небо усеяно свинцовыми облачками, иногда срывается мелкий дождь. Воздух прохладен и удивительно свеж.
На улицах многолюдно – итальянцы спешат начать трудовую неделю.
Переходя по мосту Тибр, чувствую какое-то непонятное волнение в груди.
И вот я стою перед замком святого Ангела, на куполе которого возвышается бронзовая статуя архангела Михаила с мечом.
Когда-то это был мавзолей Адриана, на фасаде читаю эпитафию, написанную им самим:
Трепетная душа, вечная страница!
Гостья-дух в человеческом теле.
Где ты сейчас скитаешься,
Ослабленная, продрогшая, беззащитная,
Неспособная играть, как прежде.
И это слова того самого Адриана, по приказу которого жестоко казнили Веру, Надежду, Любовь и их мать Софию.
Позже мавзолей перестроили в крепость. Сейчас это музей.
Замок святого Ангела в Италии особенный. Здесь, говорят, переплелись ад и рай, добро и зло, радость и печаль. Узниками его в  своё время были Беатриче Ченчи, граф Калиостро, Джордано Бруно, Галилей.
С трепетом вхожу в замок и поднимаюсь на смотровую площадку.
Неужели я ошибся?
Но когда поворачиваюсь вправо, чуть не вскрикиваю – передо мной картина, которая приснилась – вдали холмы Капитолий и Палатин, внизу Тибр, а пустырём тогда было Марсово поле! Значит подземелье, куда меня бросили много веков назад, находится в этом замке!
Я спускаюсь вниз и пытаюсь договориться с охранником о ночлеге. Он сначала удивленно смеётся, потом пожимает плечами и машет рукой – нельзя. Даю ему десять евро. Он моментально берёт, но всё ещё продолжает мяться. Даю ещё пять и доблестный страж ведёт меня в другой конец зала, где показывает небольшую каморку, доверху заваленную деревянными ящиками. Справа на таких же ящиках лежит матрац и маленькая подушка. Меня это вполне устраивает и я показываю охраннику большой палец.
Выйдя из замка, я огибаю его и выхожу на площадь святого Петра. Невозможно подобрать слова, чтобы передать состояние души при виде окружающей меня грандиозности.
Величественный собор святого Петра, крылья колоннады, фигуры святых, гранитные чаши фонтанов захватывают дух!
В первой капелле собора застываю перед «Пьетой» Микеланджело У матери на коленях безжизненное тело сына, она всматривается в его лицо, пытаясь найти живые черты. Какая в этом взгляде сила чувств! Сколько скорби выражено в жесте руки!
Понимая, у меня не хватит времени осмотреть весь Ватиканский музей, я делаю выбор на Афродите Книдской, Сикстинской капелле и станцах Рафаэля.
Афродита Книдская находится в галерее Браччо Нуово, заставленной античной скульптурой. Богиня сбросила одежду перед купанием, в её обнаженном теле столько прелести, что поражаешься, как можно из холодного мрамора создать такую божественную красоту.
Через залы античного музея направляюсь в ту часть дворца, где находится Сикстинская капелла.
Теперь нужно к зрению подключать сердце. Творение Микеланджело – это гимн человеку, прославление его духовного «я».
Фрески полностью охватывают моё сознание, я как будто растворяюсь в них. Пролетает час за часом.
«Отделение света от тьмы», «Сотворение Адама», «Всемирный потоп»…..  человек это сотворил или Бог?
Затем перехожу к станцам Рафаэля – это четыре небольшие сводчатые комнаты с окнами во двор. С восторгом осмотрев все, возвращаюсь во второй зал, где помещены фрески «Диспут», «Парнас» и «Афинская школа». В них -  торжество разума и красоты!
В «Афинской школе» полемизируют Платон и Аристотель. Платон указывает перстом на небеса, Аристотель опущенной рукой утверждает земное начало.
С наступлением темноты возвращаюсь в замок Святого Ангела, в каморку и настраиваюсь на осознанный сон.
Через час засыпаю….

                Александр – Анастасия.
              Прохладный поздний вечер 28 апреля 303 года от рождества Христова.
Усталый Рим медленно отходит ко сну.
По каменным плитам по направлению к Тибру, кутаясь от промозглого ветра, спешит молодая христианка. Её зовут Анастасия, она из знатной семьи аристократов.
При тусклом свете молодой Луны видны украшенные цветочными гирляндами и венками двери домов – сегодня начались Флоралии – празднества в честь юной богини распускающихся цветов Флоры.
Когда потянуло речной прохладой, Анастасия плотнее укутала в плащ хрупкие плечи и ускорила шаг.
Утром её возлюбленного, сына кузнеца Маттео, Александра за выступление на площади против эдикта императора Диоклетиана о преследовании христиан, схватили стражники и увели в тюрьму. Анастасия в это время была в Ровене, ездила узнать о судьбе схваченных там братьев и сестёр. Когда вернулась и услышала тревожную весть, бросилась к переполненным христианами тюрьмам и подземельям Рима. И только к вечеру у одного из темничных стражников Мамертинской тюрьмы за приличную плату узнала, что Александра приводили  к ним , но за отсутствием мест увели в крепость – мавзолей Адриана.
«Боже, что твориться! – рыдала Анастасия. – Сжигаются книги Священного писания, повсюду хватают христиан и казнят. Погибли юные Кекилия и Агния. Был пронзён стрелами и забит камнями молодой воин Севастиан. После страшных пыток комиту Георгию усекли голову мечом.»
23 февраля справлялся языческий праздник и он стал началом Великого гонения на христиан.
Эдиктом от 24 февраля император  Диоклетиан запретил христианские собрания, приказал требовать от христиан отречения от их веры, разрушить все их церкви и уничтожить книги.
Отказ от жертвоприношений языческим богам стал считаться изменой не только императору, но и Риму.
Перейдя мост через Тибр, Анастасия подошла к крепости. Стражники долго не соглашались впустить её, набивая цену. Наконец она спустилась в подземелье и оказалась в объятьях Александра.
Она гордилась им. Весь Рим говорит о его мужестве: даже когда на площади появились стражники, он не прервал свою речь.
- Ну не плачь, не плачь, - успокаивал он её, - всё равно им не погубить нашу веру.
- Сколько братьев и сестёр уже казнили, - Анастасия зарыдала ещё сильней.
-Нас уже миллионы!
- Тебя тоже казнят…
- Не терзай себя… Чтобы ни случилось – нас не разлучить. Даже Вечность нас не разъединит….  Эх, увидеть бы ещё раз звёзды….
- Подожди, я сейчас!
Анастасия поднялась к стражникам, отдала им все деньги, что у неё были, и один из них провёл их на крышу крепости.
Внизу лениво серебрился Тибр, вдалеке Луна выхватывала из темноты очертания холмов, храмов и церквей.
Древний Рим безмятежно спал.
Чистое небо было сплошь усыпано мерцающими звёздами. Двое влюблённых, крепко обнявшись, стояли посреди Вселенной. Тепло Александра немного успокоило Анастасию.
- Не грусти, Настюш… посмотри, как радостно сияют звёзды. Где – то там – Вселенная Любви, а звёзды – это её глаза. Она смотрит на нас , как на своих детей и ждёт, когда мы повзрослеем и станем её жителями. Хотя звёзды далеко, но кажется, что их свет проникает прямо в душу. А в этом свете, животворящем, благодатном и священном – энергия и вдохновение, пробуждающие Любовь. Как говорил апостол Павел в послании к коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь  звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так – что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто.  И если я раздам все имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, - нет мне в  том никакой пользы.»
Апостол Павел бросил вызов всему языческому миру. Мудрые греки встречали его проповеди смехом, язычники несколько раз пытались растерзать его. Но победа осталась за ним. Римлянам он проповедовал: « помышления плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир» и миллионы сердец услышали его.
- И Любовь может пробудиться только в той душе, которая одухотворена, - улыбнулась Анастасия.
- Верно! Ещё апостол Павел убеждал, что «любовь никогда не перестаёт», то есть она вечна, и призывал:»Достигайте любви!» Нельзя уничтожить ту веру, которая проповедует Любовь. Пройдёт время и христианство распостранится по всему миру. Жаль только, что люди разделили Любовь на земную и небесную, а потом забыли небесную природу её…..
Едва начало светать, они спустились вниз и Александр отправился в подземелье.
Стража, довольная щедростью Анастасии, сказала ей, что утром, по приказу цезаря Галерия, узника отправят в Колизей.
Услышав это, Анастасия едва не лишилась чувств.
«Это всё, это конец, - идя обратно, повторяла она и не заметила, как ноги принесли её в кузницу Маттео, который, несмотря на болезнь, разжигал печь.
Услышав  о судьбе сына, Маттео трясущими руками закрыл лицо и ушёл за печь. Там он снял со стены меч – гладиус, повертел его в руках, о чём-то размышляя. Затем повесил его на место и взял другой, подлиннее  - спату.
Анастасия поняла его без слов и, спрятав меч под плащом, поспешила покинуть задымлённую кузницу.
Рассвет уже разливался по улицам Рима. И всюду цветы, цветы, цветы! От их аромата кружилась голова, какая-то лёгкость наполняла тело и хотелось взлететь над землёй…
Путь к Колизею показался Анастасии бесконечным. Улицы постепенно заполнялись шумными римлянами, спешащими к амфитеатру. Сегодня игры устраивал сам цезарь Галерий, поэтому они проводились не в Цирке, как всегда, а в Колизее.
Возле фонтана к Анастасии пристали два изрядно подвыпивших аристократа, предлагая совместно провести время, на что она ускорила шаги, и они , помычав, отстали.
Колизей был заполнен уже наполовину.
Нижние мраморные скамьи занимали сенаторы, консулы, жрецы, выше расположились аристократы и другие важные персоны.
Верхние деревянные скамьи предназначались для женщин и простого народа.
Отовсюду раздавался хохот и сквозь него чавканье – публика пила и подкреплялась.
Все с нетерпением ждали начала представления, а особенно выступления мимов и танцев гетер с раздеванием.
             Богиня идёт в венках многоцветных,
             Сцена открыта опять вольностям шуток срамных…..
Так напишет о Флориалиях великий поэт Овидий.
Увидев вошедших императора Диоклетиана и цезаря Галерия, зрители вскочили со своих мест и неистово зааплодировали.
Было заметно, что император явно не в духе. Ещё бы, совсем недавно, 21 апреля, в день рождения Рима, казнили его жену Александру за то, что она вступилась за комита Георгия, христианина.
«В такой день, в такой день! Это позор на всю жизнь, - сетовал Диоклетиан, - и зачем я только послушался Галерия? И что теперь будет с любимой дочерью Валерией, она тоже защищает христианство…»
Цезарь Галерий, напротив, ликовал. Сегодня состоится такое театральное представление, какого ещё не видел Рим! Не зря он потратил столько денег! А казнь преступника по его личному приказу покажет, кто в Риме настоящий dominus.
Между тем арену Колизея заполнили мимы и гетеры, показывая развратные сценки, порой доходящие до непристойности.
Публика ликовала и аплодировала.
Но вот арена опустела и публика затихла, ожидая, что теперь приготовил ей цезарь Галерий, явно претендующий на место императора.
В кромешной тишине четверо стражников вывели  белокурого юношу и удалились. Да это же вчерашний преступник, который проповедовал на площади христианские идеи. Он совсем безоружен! Ну что ж, интересно будет посмотреть, как стая львов разорвёт бедолагу в клочья!
В это время цезарь Галерий думал о другом… Он хотел, что бы все увидели, как этот христианин, переполненный страха, будет бегать по арене, ища спасения, как будет унижаться и молить о пощаде. Но ничто ему не поможет…
Вдруг в центре арены взлетел песок и раздался лязг – это распахнулись створки люка. Из подземелья выпрыгнул огромный азиатский тигр, бешено тряся головой. Ослеплённый солнцем, он остановился и сел на задние лапы.
Сбежав по ступенькам вниз, Анастасия выхватила меч и перебросила его через ограждение..
Публика от удивления ахнула…
Галерий побледнел.. Это  прямой вызов ему! Он подозвал стражника и что-то ему шепнул.
Александр, увидев летящий меч, длинными прыжками / недаром на Сатурналиях он всегда занимал в беге первые места/ преодолел к нему расстояние. Да это же спата отца! Её можно узнать среди тысяч других.
Тигр, увидев бегущего человека,  решил, что тот убегает от него и, издав протяжный звук, быстрыми скачками бросился вдогонку.
Владеть мечом отец учил Александра с детства, а лучший друг, Лоренцо, гладиатор,  не раз показывал технику боя с животными.
Поэтому, крепко сжав спату, Александр бросился навстречу. Когда между ними оставалось чуть больше метра, он резко сделал уход вправо и опустил меч на голову зверю. Но в последний момент тигр отпрянул и меч отсёк ему ухо.
Они стояли друг против друга. Голодный, злой, вскормленный человеческим мясом, зверь и брошенный ему на растерзание человек.
Видимо боль дала о себе знать и тигр, издав крик ярости, бросился снова. Александр был готов к этому и , сделав шаг вперёд, воткнул меч хищнику в правый глаз. Но тот сумел дотянуться до Александра лапой и разорвать ему бедро.
Колизей затих. Тигр катался по песку и , хватаясь лапами за вытекающий глаз, глухо рычал.
Александр, стоя на одном колене, рукой зажимал рану, сдерживая хлеставшую кровь.
Внезапно зверь вскочил, прижался к земле и взлетел над человеком. Но Александр вскинул меч  и воткнул его тигру под левую лапу, туда, где сердце. Тигр,падая, разбил ему грудь…
Они лежали рядом – издыхающий зверь и ещё живой человек…
Колизей неиствовал, публика кричала императору:»Отпусти его»!
Александр открыл глаза и устремил взгляд туда, откуда был брошен меч. Анастасию он увидел сразу, она махала ему рукой.
- До свидания, Анастасия, - прошептал Александр.
-До свидания , Александр, - услышав сердцем, ответила Анастасия.
Когда Александра и тигра потащили с арены, она бросилась в гипогей. Но туда её не пустили, сказав, что преступник умер и его бросили львам.
Анастасию схватили стражники и увезли в тюрьму.
А над Римом, нежно обнимая землю, полыхало весеннее солнце! Животворящие лучи его, наполненные Любовью, пронизывали пространство! Проявляя свою мудрость, солнце заботилось, чтобы света и тепла хватало для всех, живущих на земле!
После продолжительных пыток Анастасию при большом скоплении народа растянули между четырьмя столбами и сожгли на медленном огне….
                Эпилог.
Проснулся я поздним утром в холодном поту. Сквозь запыленное оконце пробивался солнечный луч и освещал дубовую дверь. Почерневшие своды каморки, казалось,  вот – вот обрушатся вниз…
Попрощавшись с охранником – теперь стоял уже другой, хмурый и неразговорчивый, я поспешил в отель.
Целый день ушёл у меня на то, чтоб записать увиденное во сне, во всех подробностях. Не знаю, будет ли это эксклюзивным для патриархата, но, как говорится, что могу, то могу.
Под вечер решаю подышать напоследок  чудесным римским воздухом. Осмотрев термы Диоклетиана, направляюсь в северную часть города, в музей Боргезе… Долго стою перед картиной Тициана «Любовь земная и любовь небесная» и размышляю…
Поздним вечером возвращаюсь в отель и, сдав номер, еду в аэропорт.  Рейс задерживается, сижу и листаю купленные книги, делаю отметки…
В 305 году император Диоклетиан отрёкся от власти и удалился на родину в Салоны, где занялся выращиванием фруктовых деревьев.
Цезаря Галерия постигла страшная неизлечимая болезнь. От его язв исходило зловоние по всему Риму. Умер он только после того, как подписал эдикт о прекращении гонений на христиан.
В 313 году император Константин признал свободу христианского вероисповедания.
В 380 году император Феодосий возвёл христианство в ранг государственной религии.
Я вспоминаю слова Елены Ивановны Рерих из её статьи « Любовь земная и любовь небесная»: «Люди заблудились в понимании любви. Сколько людей, столько и трактовок любви. А любовь одна.
Любовь – это духовное чувство… это святое..    Узость мышления, уровень сознания, нехватка знаний приводят к низкому пониманию любви. Силы тьмы и зла несовместимы с любовью».
Я решил, какой эпиграф будет к моему повествованию – это слова неизвестного автора: « Любовь без веры существовать не может, как и вера без любви, а соединяет их надежда».
Слава богу, объявляют посадку…
После взлёта смотрю в иллюминатор и когда внизу исчезают последние огоньки, шепчу в темноту:
                Arrivederci, Roma! Grazie!

03.04.2012г.