Да

   Черная вода. Я смотрю на часть себя растворяющуюся в ней. Эта часть только недавно стала моей. Река забирала её у меня. Она хранила тепло к ушедшему человеку и сладкие прикосновения. Я стояла на берегу и прощалась.
   Марш порезал мочку уха. Но крови не было. Она осталась в уплывающем теле. Две руки тянулись к кольцам, что бы скрепить союз «пока смерть не разлучит». В эту секунду ты умер. Ты был рад.  Твоя улыбка соединялась с улыбкой твоей невесты. Я стояла на берегу и смотрела, как она поглощает часть меня. Под водой мои глаза были широко раскрыты в испуге.
-Да! - сказал ты.
-Да! – сказала она.
   Вода только этого и ждала. Часть меня медленно уходила ко дну. Я не хотела расставаться  с ней. Мне нравилась эта девочка. Она смеялась. Она всегда жила секундами и никогда минутами. Теперь её пугало бессмертие. Я ей обещала, что там будет легко и светло и наконец, появится ощущение дома. Я врала. Это единственное, что осталась со мной, на берегу.
   От её фигуры исходил свет, как бы глубоко она не погружалась. Вода не могла его потушить. Её волнение усиливалось все нарастающими волнами. Я начала считать – одна, вторая, третья… Свет не гас.
    Мое тело под водой уже давно превратилось в точку.  Я, не отрываясь, следила за ней. Она не исчезала. Тогда я сделала шаг. Ледяная вода скрыла мои ступни. Волны стихли. Река замерла, в ожидании второй половины меня. А я смотрела на яркую белую точку под толщей воды. Рядом с ней что-то блеснуло. Еще более яркая тонкая полоска начала растягиваться. Плотоядная река начала сжиматься. Мои ноги увязали уже не в воде – в грязи. Полоска начала медленно поворачиваться, отодвигая маленькую светящуюся меня еще ближе ко дну. Глаза закрыл яркий свет, когда полоска превратилась в диск луны.
   Теплый ветер ласкового осеннего вечера заставил открыть их. На самой оживлённой площади в городе, в этот час никого не было, кроме одинокого саксофониста. Он всегда играл только для своего удовольствия. Перед ним никогда не лежала шляпа. А когда кто-то бросал ему монетку прямо на гранитные камни, он догонял обидчика и бросал её перед ним. Фонари на площади медленно затухали, символизируя собой рассвет. Встречая его, саксофонист заиграл самую грустную из всех мелодий, свою любимую. Звуки медленно разрезали пространство, касаясь меня, затем восходящего солнца и наконец, прикоснулись к блекнущей луне. На небе в это время уже не было ни одной звезды, кроме маленькой светящейся точки, которая не собиралась гаснуть. Теперь я знаю, как появляются звёзды.