Сметана

                из воспоминаний "Прорабские вехи".

Случай, о котором поведает рассказик, пожалуй, на первый взгляд покажется обыденным и даже скучноватым. Он, этот случай, произошёл осенью конца шестидесятых годов прошлого столетия на строительстве элеватора в уже обжитых целинных землях северного Казахстана.

Анатолия Винника, двадцатисемилетнего парня с Украины, в эти края занесло желание молодости повидать места, что за околицей родного села.
Выше среднего роста, широковат в плечах, волосы чёрные, узковатое лицо с небольшими глазами, нос с горбинкой. Ходил Винник, расставляя ноги, будто его жизнь длительное время была связана с морем и качающейся палубой судна. Работал в общестроительной бригаде. Среди рабочих ничем не выделялся. Но вся строительная площадка знала о его желании выучиться игре на баяне, который был взят им на прокат. Вечерами Анатолий упорно овладевал музыкальными азами по самоучителю; его пиликание на баяне раздражало соседей по жилому вагончику, они ему в ответ посылали едкие, порой пошлые шутки, которые пошли гулять по стройке - Виннику "медведь на ухо наступил". Но он настойчиво растягивал меха  баяна, в мечтах видя себя на молодёжной вечеринке, где девчата поют под звуки его баяна и не сводят с него, гарного парубка и баяниста, лучистых взоров.

При похолодании установка для прогрева щебня и песка бетонно-растворного узла объекта работала круглосуточно; на вечерние и ночные дежурства Винник напросился сам, поговаривая, что любит возиться с техникой. Установка размещалась в тесноватой пристройке бетонно-растворного узла; без окон - дневной свет едва проникал через дверной проём, тускло освещая помещение; над установкой круглосуточно горела электрическая лампочка. С прорабом Анатолий уточнил оплату за часы дежурств, дотошно распросил слесаря-электрика стройплощадки о работе установки и с головой окунулся в порученное ему дело. На дежурства Винник приходил заранее, до окончания рабочего дня, сначала заходил в вагончик к начальству, усаживался на лавку у стола и заводил разговор с прорабом о прогреве щебня и песка. Тот терпеливо выслушивал мельчайшие подробности дежурств. Потом Анатолий отправлялся в пристройку бетонно-растворного узла; шёл он неторопливой походкой, вразвалку, как бы подчёркивая важность выполняемой им работы.

Катя, двадцатипяти лет, появилась на стройке элеватора в августе, прибыла с четырёхлетней дочкой, поселилась в двухместном купе жилого вагончика, не лишена стройности, темнорусые волосы, продолговатое лицо, серые открытые глаза излучали спокойное обаяние. Проработала на стройплощадке недолго - в столовую хлебобазы, в которой питалось большинство строителей, срочно потребовалась заведующая; в работе этой столовой больше нуждалась стройка, поэтому прораб, узнав, что Катя имеет диплом кулинарного училища, предложил ей заведывание столовой, пообещав доплачивать за счёт строительного участка. Катя не заставила себя долго уговаривать - дала согласие. И вскоре, после формальностей в райпотребкооперации, она возглавила общепитовскую столовую хлебобазы, где сооружался элеватор.

Станционное поселение малочисленно; почти- что каждый был на виду у всех; житейские слухи и сплетни распространялись быстро. Появление же Кати с Анатолием вечерами в клубе не было столь неожиданным - молодые люди нравятся друг другу, вот вместе и проводят свободное время. Но слушок:"Винник нацелился на дармовые харчи" полетел по стройплощадке и жилым вагонам. А они ничего не замечали - Анатолия всё чаще видели в купе Кати, за столом работников кухни он стал своим человеком, его походка - та же, "вразвалку", но только стала просматриваться горделивая осанка. Как же! Вечерами после работы в помещении столовой в табачном дыму захмелевшие мужики пожирали глазами привлекательную заведующую, стоявшую в проёме окна выдачи блюд. Винник всё это видел, находясь не в том помещении, где гам, пьяное бахвальство, нестройное пение за некоторыми столиками, - а на кухне. Но чаще всего его взгляд останавливался на Кате; лицо расплывалось в улыбке, маленькие глаза делались щёлками, в груди птицею пела радость:"не женщина, а мечта - его подруга!" и, горделиво вскинув голову, взирал на происходящее в помещении приёма пищи.

Последние деньки сентября выдались тёплыми, солнечными; на высоком голубом небе ни облачка, прозрачный воздух прохладен. В один из таких дней перед обедом в прорабский вагончик зашла Катя и попросила автомашину завезти в столовую продукты из района. Катина просьба слегка озадачила прораба - на строительной площадке, кроме одиноко сновавшего по рабочим местам автосамосвалика, в этот день автомашин не было. Он понимал: столовой крайне нужны продукты, но и на стройке без автосамовсвалика прекратится работа. Выручил подвернувшийся случай: из краевого центра на автосамосвале были доставлены кровельные материалы, рубероид. Водитель, мужчина около сорока лет, среднего роста, сухопарый, подвижен, востёр на язык, с повадками "прожжённого шоферюги", не стал отнекиваться от предложения прораба съездить за продуктами, но при условии, что тот дополнительно подпишет дневной путевой лист. Прораб согласился. И Катя после обеда отбыла на автосамосвале за продуктами в район.

Не прошло и получаса после её отъезда, как в прорабскую ворвался Винник и сразу же:
-Дай автомашину!
Прораб вопросительно взглянул на него - возбуждение до краёв
-Для чего тебе нужна автомашина?
Винник плюхнулся на лавку, навалился грудью на письменный стол и хрипло выговорил:
-Поеду за ними!
Прораб, откинувшись на стуле, по-прежнему  удивлённо смотрел на Анатолия:
-Зачем, за ними?
Винник мотнулся всем телом на лавке, резко встал, порывисто шагнул к открывающейся двери прорабской, что-то сказал входящему, не пуская его вовнутрь, плотно прикрыл дверь, вернулся и опёрся руками о письменный стол:
-Да, он же её, «оприходует!» Сашка своего не упустит - я знаю!
"Ревность, дикая ревность", - промелькнуло в голове у прораба. И, казалось, стоял перед ним с нервным трепетом своих движений человек, неведомый ему. Тот Винник, прежний, - уравновешен, на колкие словечки отвечал только усмешкой на узковатом лице. Но неистовая ревность, полыхавшая в его душе, выплёскивалась наружу.
-Нет Толян,- после молчания сказал прораб,- на автомашину не надейся. Автосамосвалик, а другого автотранспорта нет, нужен на стройплощадке. Ты и без меня это знаешь. А вообще - то(прораб, щадя его самолюбие, не стал произносить слово"ревность") твои тёмные подозрительные мысли о Кате и Сашке, откровенно, - чушь. Про Сашку знаю: семьянин, двое детей; его жена работает в нашем управлении старшей строительной лаборанткой, не глупа, миловидна. От такой женщины, Толян, на сторону не бегают.
Но это едкое чувство ревности уже охватило Винника с ног до головы:
-Как ты не понимаешь? Он же «оприходует» её!

Прораб и сам не лишён был ревнивых ноток, но выпускать своё беспокойное настроение из души считал мужским хлюпаньем. Причитания Винника стали вызывать у него глухое раздражение. И он не сдержался: Винника оборвал таким жаргонным выражением, суть которого - как сошлись, так и разойдётесь, что тот крутанулся на месте, выбежал из вагончика, хлопнув дверью, и устремился к столовой. Прораб же в табеле учёта рабочего времени поставил ему за данный день четыре часа. Каким для Винника завершился этот день - неведомо. Только  следущим утром на стройплощадке он появился подавленным, был молчалив, даже на колкости не отвечал своей усмешкой на лице. Среди строителей нет-нет да и раздавалось:"Катька бросила Винника! У Катьки новый «хахаль».

Спустя некоторое время, как-то допоздна задержавшись на участке, прораб возвращался с работы и встретил Катю с её новым другом, идущих от столовой. Остановились. Катя завела разговор о топливе  для столовой     и внезапно, как бы оправдываясь, начала говорить о Виннике, его ревности, которую уже не в силах терпеть. Её сожитель обмолвился, что у них с Катей серьёзные отношения - женятся, он решил удочерить её малышку. Прораб выслушал их, проронив только: «Дело ваше», распрощался и пошёл на квартиру, которую снимал в доме пожилой полячки.

А в начале ноября в столовую нагрянула ревизионная комиссия райпотребкооперации и выявила большую недостачу продуктов. Катю отстранили от заведывания и доставили в райотдел милиции, где поместили в СИЗО; дочурку же определили в детский дом.

После месячного разбирательства Катю осудили за растрату продуктов на значительную сумму на полтора года исправительно-трудовых работ в колонии общего режима.

Покинул Винник стройку элеватора в конце уходящего года. Подписывая ему заявление на увольнение с работы, прораб поинтересовался его житейскими помыслами. Тот ответил, что навестит родителей, с месячишко поживёт в родном селе и, наверное, завербуется в Сибирь. Уже перед его уходом прораб напрямую спросил:
-Анатолий, не сожалеешь о случившемся с твоей бывшей подружкой?
Винник, помолчав, произнёс:
-О чём сожалеть? Если бы ты знал, сколько я попил сметаны! Зайду в подсобку, а там фляги со сметаной,  зачерпну алюминиевой кружкой и пью,и пью - одну, вторую, третью.

Пожелав удачи и всего доброго, прораб пожал ему руку. Винник в ответ:"Прощай!".Открывая дверь, он обернулся, горделиво вскинув голову, с задором сказал:"Не поминай лихом!" и вышел из вагончика.

А прораб в задумчивости сидел за письменным столом:"Да, как бывает до банальности просто в жизненной суетне - "сколько я попил сметаны".Он иронически усмехнулся.

И когда в сумятице нынешнего времени слышу сетования на судьбу, которая так немилостиво обошлась с кем-то, опустив его благополучие на одну-две ступени бытия, что ещё вчера, обходившая сторонкой житейская реальность, становится весьма ощутима, в памяти всплывают слова Винника, как подумается мне, даже звучащие сегодня с каким-то философским оттенком,:"О чём сожалеть? Если бы ты знал, сколько я попил сметаны!".